– в который раз упрекнул себя Губа. Поднявшись, посмотрел на часы. – Через час у Курского.
– Понял, – кивнул Дед и шагнул к двери.
– Поаккуратнее, а то опять в историю влипнешь.
– Все нормально будет, я теперь…
– Подожди, – перебил его Губа, – тебя скорее всего менты ищут. Твою стервозу наверняка завалили.
– Дай-то Бог, – ухмыльнулся Дедов, но опомнился. – Ведь, в натуре, если Вальку мочканули, крайний я.
– Так что тормоз, – решил Губа. – Я сам скатаюсь за парнями. Ты здесь будь.
– Но надо как-то разузнать, если Валюха труп, то…
– Узнаю, – успокоил его Губа. Он решил выйти на адвоката и выяснить, от кого тот получил информацию о Доценте. Губа помнил взгляд Михайлова. В нем была благодарность за сына.
«Почему я заступился за пацана? – только сейчас подумал Губа. – Скорее всего только для того, чтобы не было шума. – Усмехнувшись, покачал головой. – Сам не знаю. Но сейчас Доцента лучше забыть. Надо с Арсеном кончать. Где его, суку, выловить?»
– Ты извини меня, – виновато посмотрев на лежавшего на кровати Доцента, попросила Тамара. – Я тогда знаешь как перепугалась! Думала, разрыв сердца будет. Что случилось? Ведь это тебя хотят убить. Из-за чего? Знаешь что, Иван, не дело это. Хоть бы сына пожалел.
– Так, по-твоему, я Андрея не жалею?! – закричал Доцент. – А ты это своей…
– Не кричи, – попросила она. – Просто я не знаю, что случилось. Но ведь не могли на тебя два раза…
– Я предупреждал тебя, что…
Опираясь рукой на палку, он осторожно поднялся.
– Чего встал-то? – испуганно спросила Тамара.
– Пойду я, – сипловато отозвался Доцент. – Ведь ты все-таки права. Если бы не… – Увидев вошедшего в комнату сына, замолчал.
Мальчик сумрачно посмотрел на отца.
– Ты чего такой смурной? – стараясь говорить весело, спросил Доцент. Не отвечая, Андрей подошел к кровати и вытащил чемодан со своими вещами.
– Да ты что? – всплеснув руками, шагнула к нему Тамара. – Куда собрался?
– Пойдем, пап, – вздохнул Андрей, – поедем домой. До приезда мамы еще целая неделя. Мы с тобой…
– Постой-ка, – посмотрел на него отец, – с чего это ты вдруг?
– Я слышал, что тетя Тамара говорила. И пойду с тобой.
– Да куда же вы пойдете? – испугалась Тамара. – Господь с тобой, Иван, перестань. Я ведь просто за него боюсь. – Она кивнула на Андрея.
– Ты, сынок, так не говори, – стараясь быть строгим, сказал Доцент. – «С тобой пойду». Я те дам со мной! Видишь, что со мной получается? А ты, значит…
– Если ты не возьмешь меня с собой, – упрямо заявил он, – я все равно не останусь здесь и уеду домой.
– Я тебе дам домой, – гораздо тише сказал Доцент. – Выйди, Тома, – попросил он, – мне с ним поговорить надо. Тамара вышла.
– Я бы мог сказать, что я борец с преступниками, – присев на кровать и опираясь на палку, начал Иван, – и что меня пытаются убить…
– Мне все равно, – перебил Андрей. – Ты мой отец, и это главное. Я люблю тебя, папка. – Неожиданно всхлипнув, прижался к отцу.
– Да ты что, – гладя его по волосам, растерянно проговорил Доцент, – перестань. Я тоже люблю тебя. Но ты должен знать правду. Я преступник, видел кое-что. Ну а теперь, – не зная, что сказать, развел руками, – в милицию идти не могу. В общем…
– Я знаю, – со слезами на глазах кивнул сын. – Ты во сне говорил.
Какого-то Арсена вспоминал и про Губу что-то.
– Забудь об этом, – снова схватив сына за плечи, умоляюще сказал Доцент. – Ради всего святого, забудь! И никогда никому не говори об этом.
Слышишь?
– Да, – испуганно шмыгнув носом, поспешно ответил Андрей. – Но я же ничего не сказал про тех, в…
– Забудь все, – понимая, что просит о невозможном, потребовал Иван. – Иначе… – Не договорив, прижал к себе сына. – Прости сынок, – понимая, что, сказав правду, он только перепугал сына, прошептал Иван.
– Но зачем ты говоришь, что ты преступник? Ведь… – Не в силах продолжать, мальчик, тесно прижавшись к сильному телу отца, громко заплакал.
За дверью, прижав ко рту ладони, беззвучно плакала Тамара. Потом открыла дверь и громко сказала:
– Я вас не пущу никуда.
– Он звонил, – дрожащим голосом проговорил в сотовый телефон Абрамов.
– Где вы встречаетесь? – спросил Астахов.
– Он сказал, на Курском вокзале, – вздохнул Моисей Авраамович.
– Ты спас свою голову, – усмехнулся Астахов, – но если ты пошутил, то…
– Губа звонил. И если он не придет, то в этом не будет моей вины.
Сказав это, Абрамов понял, что Астахов уже отключил свой телефон. Он медленно пошел в прихожую. Остановившись перед дверью, прошептал:
– Может, не ходить? Вдруг Губа… – Он вытер вспотевший лоб. – Но тогда Арсен убьет. – Тяжело вздохнув, открыл дверь.
Сильный удар в лоб отбросил его назад. Губа шагнул в открытую дверь.
Подойдя к лежавшему на спине адвокату, подхватил его под мышки и потащил в ванную. Легко подняв тщедушное тело, осторожно уложил его в ванну, заткнул рот сделанным из двух носовых платков кляпом. Потом достал авторучку и блокнот, открыв кран, побрызгал холодной водой на Абрамова. Тот очнулся, пытаясь вдохнуть, задергался.
– Дыши носом, – посоветовал Губа. – И вот еще что. Жить ты наверняка хочешь. Я знаю, что о нашей встрече ты доложил Арсену. У тебя все же есть шанс остаться живым. Сейчас ты напишешь мне фамилию мусора, который работает на Арсена. Если меня это устроит, я врежу тебе пару раз и звякну Арсену. Мол, Моею я из игры вывел. Если же нет, то утонешь в собственной ванне. Итак… – Передумав, он вытащил кляп. – Начнем. Если вякнешь, ты покойник. Кто свел тебя с Арсеном? Фамилия мусора, который на него пашет. Ну? – Он легонько потрепал по щеке испуганно дернувшегося адвоката.
Губа не был уверен, что Абрамов связан с Арсеном, но не имел права ошибаться и поэтому вел себя подобным образом. Абрамова он убьет в любом случае. Ему была нужна фамилия мента, который работает на Астахова.
– Как только увидите, – говорил Астахов, – стреляйте. В сыщики ифать не надо. Губа – парень битый и срисует вас сразу. И мой совет всем. – Он осмотрел стоявших перед ним четверых крепких парней. – Стреляйте кучей. Только так сможете выжить. Если вмешается милиция, сдавайтесь сразу. Я вас вытащу.
– Сделаем мы губошлепа, – небрежно бросил один. Астахов усмехнулся:
– Хорошо сказано. Губошлеп. Но Губа умеет не только губами шлепать, так что запомните, что я сказал.
– Все будет как надо, – проговорил другой парень. Стоявшая за дверью своей комнаты Лиля насмешливо улыбнулась.
– Как ты? – спросил вошедший в палату Николай Васильевич.
– Вроде жив, – улыбнулся Игорь.
– И слава Богу, – подмигнул ему Барсуков. В палату, смущенно улыбаясь, вошла Зоя.
– Мы тебе тут для поддержки штанов, – опуская туго набитую сумку около тумбочки, проговорил Николай Васильевич, – принесли. Зойка замучила: пойдем да пойдем к Игорю. Совсем…
– Папа, – негодующе сказала Зоя, – хватит.
– Совсем слова сказать не дает, – улыбаясь, пожаловался Барсуков. – Забыла, что я как-никак полковник. – Погладив загорелую лысину, присел на табуретку. – Здорово ты тогда сработал. Напугал того, который живой остался.
Он, сволочь, сейчас под дурака работает. Говорит – просто на спор хотели бабенку напугать, да и не думал, что приятель будет по-настоящему стрелять. Я проверил, Астроном, похоже, мог под Арсена сыграть. У них пару раз стычки были на Симферопольском шоссе. Астроном там несколько ларьков дорожных пытался под себя подмять, но Арсен не дал. В общем. Астроном хотел меня на Арсена натравить. А про нее, – он кивнул на дочь, – узнал просто. Один его знакомый с ней работает. Тот ему и сказал. Только Астроном мертв. Я бы его, гада… – Не договорив, крепко сжал кулаки.
– Значит, хорошо, – слабо улыбнулся Игорь, – что Астроном мертв. А так бы Зоя разорвалась: вам передачу в тюрьму да еще мне в больницу.
Зоя фыркнула. Барсуков басовито рассмеялся.
– Представляю удивление уголовников: полковник Барсуков в тюрьме. Меня бы до тюрьмы не довезли, в «воронке» бы прибили. Ведь знакомых среди клиентов тех мест ой как много. – Он бросил быстрый взгляд на дочь, потом на Игоря. – Вы тут немного поболтайте. – Он поднялся. – А я к одному знакомому медику загляну.
Остеохондроз треклятый замучил. Боли, особенно когда что-то делаю… – Он вышел.
– Спасибо, – посмотрев ему вслед, проговорила Зоя.
– Тебе спасибо, – вздохнул Игорь, – за то, что пришла.
– Ну как же я могла не прийти? Ведь ты из-за меня… – А если бы не из-за тебя? – спросил он.
– Вот в чем дело, – сказала Екатерина. – Но почему вдруг вы проявляете такую заботу о моем брате? – Она пытливо посмотрела на сидевшего в кресле Птахина.
– Ну что же. – Он откашлялся. – Буду откровенен. Кешка, сам того не зная, навлек на себя гнев очень влиятельных людей. Все думают, что он перехватил одну вещь. Какую именно, говорить не стану, вам же жить легче будет.
Сейчас из разговора с тобой я понял, что он не брал из машины ничего, кроме долларов. Правда, он несколько занизил сумму, ну да Бог с ним, дело не в этом.
Что он говорил о машине, которая была поблизости?
– Немногое, – уклончиво ответила Екатерина.
– Он наверняка запомнил номер, потому что пытался догнать «КамАЗ».
Скажи мне номер, и твой брат останется жив.
– Знаете, – неожиданно развеселилась она, – мне все равно, будет он жить или нет. Я столько раз пыталась помочь ему, что устала. От него одни неприятности, и все довольно крупные.
– Что ты хочешь? – холодно прервал ее Глеб. – Точнее, сколько?
– Три тысячи.
– Не много? Или ты думаешь, что столько стоит твоя жизнь? – Поднявшись, Птахин посмотрел на нее. – Ты молода, а уже стерва. Ну ладно. Я жду до утра.
Или ты мне скажешь номер, или будешь рядом с Розовой. Кстати, твой муж ездил к своей любовнице? Ах да, – будто вспомнив, насмешливо добавил он, – Арсентий сейчас занят другой. Ты, впрочем, тоже время даром не теряешь, – кивнув на молча стоявшего у двери Горыныча, усмехнулся Птахин.
– Тебе не кажется, – возмутилась Екатерина, – что ты ведешь себя неразумно?! Ты у меня…
– Снова тыкаешь, – укоризненно покачал головой, – да еще и пугаешь старика. Нехорошо, не по-русски. Россия всегда славилась своим…
– Кто к нам с мечом придет, – она вспомнила слова Александра Невского, – тот от меча…
Птахин звучно хлопнул в ладони. От сильного толчка дверью Горыныч полетел на пол. Вскочив, бросил руку к поясу и замер. В комнату ворвались трое парней и направили на него пистолеты.
– Мне нужен номер «КамАЗа», – спокойно проговорил Птахин. – Жду до завтра. Можешь позвонить в любое время. Что же касается меча, – усмехнулся он, – то мы не играем в киношных героев, а просто отрубаем головы. Неужели ты думаешь, что бал правят такие, как Арсен? Они живут и делают то, что делают, только потому, что этим самым прикрывают нас. Но если кто-то из них забывается и лишний раз показывает зубы, мы сначала выбиваем несколько, самых острых. А если не понимает, отрубаем и голову. Подумай о моих словах. – Он шагнул к двери.
– Подожди, – крикнула ему вслед Екатерина, – я скажу номер.
– И еще. – Птахин остановился. – Твои парни должны расправиться с матерью Розовой. Неужели ты не хочешь отомстить ей?
– Ей – да, – кивнула она, – но при чем здесь ее мать?
– Настоящая месть, – поучительно проговорил Глеб Антонович, – это когда человеку, которому больно физически, наносят боль моральную. Утрату матери Розова не сможет пережить. Подумай об этом. После этого сможешь жить спокойно.
Я забуду все только в том случае, если твои парни убьют мать Розовой.
– И ты думаешь, я соглашусь? – насмешливо поинтересовалась Екатерина.
– У тебя выхода нет, В противном случае я обижусь, и ты умрешь. Я серьезный дяденька.
– Мне плевать на твою серьезность! И ты…
– Я жду твоего звонка до завтра. Если решишься на мое предложение, позвони и просто скажи «да».
– Почему я должна соглашаться на убийство? – громко спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Понял, – кивнул Дед и шагнул к двери.
– Поаккуратнее, а то опять в историю влипнешь.
– Все нормально будет, я теперь…
– Подожди, – перебил его Губа, – тебя скорее всего менты ищут. Твою стервозу наверняка завалили.
– Дай-то Бог, – ухмыльнулся Дедов, но опомнился. – Ведь, в натуре, если Вальку мочканули, крайний я.
– Так что тормоз, – решил Губа. – Я сам скатаюсь за парнями. Ты здесь будь.
– Но надо как-то разузнать, если Валюха труп, то…
– Узнаю, – успокоил его Губа. Он решил выйти на адвоката и выяснить, от кого тот получил информацию о Доценте. Губа помнил взгляд Михайлова. В нем была благодарность за сына.
«Почему я заступился за пацана? – только сейчас подумал Губа. – Скорее всего только для того, чтобы не было шума. – Усмехнувшись, покачал головой. – Сам не знаю. Но сейчас Доцента лучше забыть. Надо с Арсеном кончать. Где его, суку, выловить?»
– Ты извини меня, – виновато посмотрев на лежавшего на кровати Доцента, попросила Тамара. – Я тогда знаешь как перепугалась! Думала, разрыв сердца будет. Что случилось? Ведь это тебя хотят убить. Из-за чего? Знаешь что, Иван, не дело это. Хоть бы сына пожалел.
– Так, по-твоему, я Андрея не жалею?! – закричал Доцент. – А ты это своей…
– Не кричи, – попросила она. – Просто я не знаю, что случилось. Но ведь не могли на тебя два раза…
– Я предупреждал тебя, что…
Опираясь рукой на палку, он осторожно поднялся.
– Чего встал-то? – испуганно спросила Тамара.
– Пойду я, – сипловато отозвался Доцент. – Ведь ты все-таки права. Если бы не… – Увидев вошедшего в комнату сына, замолчал.
Мальчик сумрачно посмотрел на отца.
– Ты чего такой смурной? – стараясь говорить весело, спросил Доцент. Не отвечая, Андрей подошел к кровати и вытащил чемодан со своими вещами.
– Да ты что? – всплеснув руками, шагнула к нему Тамара. – Куда собрался?
– Пойдем, пап, – вздохнул Андрей, – поедем домой. До приезда мамы еще целая неделя. Мы с тобой…
– Постой-ка, – посмотрел на него отец, – с чего это ты вдруг?
– Я слышал, что тетя Тамара говорила. И пойду с тобой.
– Да куда же вы пойдете? – испугалась Тамара. – Господь с тобой, Иван, перестань. Я ведь просто за него боюсь. – Она кивнула на Андрея.
– Ты, сынок, так не говори, – стараясь быть строгим, сказал Доцент. – «С тобой пойду». Я те дам со мной! Видишь, что со мной получается? А ты, значит…
– Если ты не возьмешь меня с собой, – упрямо заявил он, – я все равно не останусь здесь и уеду домой.
– Я тебе дам домой, – гораздо тише сказал Доцент. – Выйди, Тома, – попросил он, – мне с ним поговорить надо. Тамара вышла.
– Я бы мог сказать, что я борец с преступниками, – присев на кровать и опираясь на палку, начал Иван, – и что меня пытаются убить…
– Мне все равно, – перебил Андрей. – Ты мой отец, и это главное. Я люблю тебя, папка. – Неожиданно всхлипнув, прижался к отцу.
– Да ты что, – гладя его по волосам, растерянно проговорил Доцент, – перестань. Я тоже люблю тебя. Но ты должен знать правду. Я преступник, видел кое-что. Ну а теперь, – не зная, что сказать, развел руками, – в милицию идти не могу. В общем…
– Я знаю, – со слезами на глазах кивнул сын. – Ты во сне говорил.
Какого-то Арсена вспоминал и про Губу что-то.
– Забудь об этом, – снова схватив сына за плечи, умоляюще сказал Доцент. – Ради всего святого, забудь! И никогда никому не говори об этом.
Слышишь?
– Да, – испуганно шмыгнув носом, поспешно ответил Андрей. – Но я же ничего не сказал про тех, в…
– Забудь все, – понимая, что просит о невозможном, потребовал Иван. – Иначе… – Не договорив, прижал к себе сына. – Прости сынок, – понимая, что, сказав правду, он только перепугал сына, прошептал Иван.
– Но зачем ты говоришь, что ты преступник? Ведь… – Не в силах продолжать, мальчик, тесно прижавшись к сильному телу отца, громко заплакал.
За дверью, прижав ко рту ладони, беззвучно плакала Тамара. Потом открыла дверь и громко сказала:
– Я вас не пущу никуда.
– Он звонил, – дрожащим голосом проговорил в сотовый телефон Абрамов.
– Где вы встречаетесь? – спросил Астахов.
– Он сказал, на Курском вокзале, – вздохнул Моисей Авраамович.
– Ты спас свою голову, – усмехнулся Астахов, – но если ты пошутил, то…
– Губа звонил. И если он не придет, то в этом не будет моей вины.
Сказав это, Абрамов понял, что Астахов уже отключил свой телефон. Он медленно пошел в прихожую. Остановившись перед дверью, прошептал:
– Может, не ходить? Вдруг Губа… – Он вытер вспотевший лоб. – Но тогда Арсен убьет. – Тяжело вздохнув, открыл дверь.
Сильный удар в лоб отбросил его назад. Губа шагнул в открытую дверь.
Подойдя к лежавшему на спине адвокату, подхватил его под мышки и потащил в ванную. Легко подняв тщедушное тело, осторожно уложил его в ванну, заткнул рот сделанным из двух носовых платков кляпом. Потом достал авторучку и блокнот, открыв кран, побрызгал холодной водой на Абрамова. Тот очнулся, пытаясь вдохнуть, задергался.
– Дыши носом, – посоветовал Губа. – И вот еще что. Жить ты наверняка хочешь. Я знаю, что о нашей встрече ты доложил Арсену. У тебя все же есть шанс остаться живым. Сейчас ты напишешь мне фамилию мусора, который работает на Арсена. Если меня это устроит, я врежу тебе пару раз и звякну Арсену. Мол, Моею я из игры вывел. Если же нет, то утонешь в собственной ванне. Итак… – Передумав, он вытащил кляп. – Начнем. Если вякнешь, ты покойник. Кто свел тебя с Арсеном? Фамилия мусора, который на него пашет. Ну? – Он легонько потрепал по щеке испуганно дернувшегося адвоката.
Губа не был уверен, что Абрамов связан с Арсеном, но не имел права ошибаться и поэтому вел себя подобным образом. Абрамова он убьет в любом случае. Ему была нужна фамилия мента, который работает на Астахова.
– Как только увидите, – говорил Астахов, – стреляйте. В сыщики ифать не надо. Губа – парень битый и срисует вас сразу. И мой совет всем. – Он осмотрел стоявших перед ним четверых крепких парней. – Стреляйте кучей. Только так сможете выжить. Если вмешается милиция, сдавайтесь сразу. Я вас вытащу.
– Сделаем мы губошлепа, – небрежно бросил один. Астахов усмехнулся:
– Хорошо сказано. Губошлеп. Но Губа умеет не только губами шлепать, так что запомните, что я сказал.
– Все будет как надо, – проговорил другой парень. Стоявшая за дверью своей комнаты Лиля насмешливо улыбнулась.
– Как ты? – спросил вошедший в палату Николай Васильевич.
– Вроде жив, – улыбнулся Игорь.
– И слава Богу, – подмигнул ему Барсуков. В палату, смущенно улыбаясь, вошла Зоя.
– Мы тебе тут для поддержки штанов, – опуская туго набитую сумку около тумбочки, проговорил Николай Васильевич, – принесли. Зойка замучила: пойдем да пойдем к Игорю. Совсем…
– Папа, – негодующе сказала Зоя, – хватит.
– Совсем слова сказать не дает, – улыбаясь, пожаловался Барсуков. – Забыла, что я как-никак полковник. – Погладив загорелую лысину, присел на табуретку. – Здорово ты тогда сработал. Напугал того, который живой остался.
Он, сволочь, сейчас под дурака работает. Говорит – просто на спор хотели бабенку напугать, да и не думал, что приятель будет по-настоящему стрелять. Я проверил, Астроном, похоже, мог под Арсена сыграть. У них пару раз стычки были на Симферопольском шоссе. Астроном там несколько ларьков дорожных пытался под себя подмять, но Арсен не дал. В общем. Астроном хотел меня на Арсена натравить. А про нее, – он кивнул на дочь, – узнал просто. Один его знакомый с ней работает. Тот ему и сказал. Только Астроном мертв. Я бы его, гада… – Не договорив, крепко сжал кулаки.
– Значит, хорошо, – слабо улыбнулся Игорь, – что Астроном мертв. А так бы Зоя разорвалась: вам передачу в тюрьму да еще мне в больницу.
Зоя фыркнула. Барсуков басовито рассмеялся.
– Представляю удивление уголовников: полковник Барсуков в тюрьме. Меня бы до тюрьмы не довезли, в «воронке» бы прибили. Ведь знакомых среди клиентов тех мест ой как много. – Он бросил быстрый взгляд на дочь, потом на Игоря. – Вы тут немного поболтайте. – Он поднялся. – А я к одному знакомому медику загляну.
Остеохондроз треклятый замучил. Боли, особенно когда что-то делаю… – Он вышел.
– Спасибо, – посмотрев ему вслед, проговорила Зоя.
– Тебе спасибо, – вздохнул Игорь, – за то, что пришла.
– Ну как же я могла не прийти? Ведь ты из-за меня… – А если бы не из-за тебя? – спросил он.
– Вот в чем дело, – сказала Екатерина. – Но почему вдруг вы проявляете такую заботу о моем брате? – Она пытливо посмотрела на сидевшего в кресле Птахина.
– Ну что же. – Он откашлялся. – Буду откровенен. Кешка, сам того не зная, навлек на себя гнев очень влиятельных людей. Все думают, что он перехватил одну вещь. Какую именно, говорить не стану, вам же жить легче будет.
Сейчас из разговора с тобой я понял, что он не брал из машины ничего, кроме долларов. Правда, он несколько занизил сумму, ну да Бог с ним, дело не в этом.
Что он говорил о машине, которая была поблизости?
– Немногое, – уклончиво ответила Екатерина.
– Он наверняка запомнил номер, потому что пытался догнать «КамАЗ».
Скажи мне номер, и твой брат останется жив.
– Знаете, – неожиданно развеселилась она, – мне все равно, будет он жить или нет. Я столько раз пыталась помочь ему, что устала. От него одни неприятности, и все довольно крупные.
– Что ты хочешь? – холодно прервал ее Глеб. – Точнее, сколько?
– Три тысячи.
– Не много? Или ты думаешь, что столько стоит твоя жизнь? – Поднявшись, Птахин посмотрел на нее. – Ты молода, а уже стерва. Ну ладно. Я жду до утра.
Или ты мне скажешь номер, или будешь рядом с Розовой. Кстати, твой муж ездил к своей любовнице? Ах да, – будто вспомнив, насмешливо добавил он, – Арсентий сейчас занят другой. Ты, впрочем, тоже время даром не теряешь, – кивнув на молча стоявшего у двери Горыныча, усмехнулся Птахин.
– Тебе не кажется, – возмутилась Екатерина, – что ты ведешь себя неразумно?! Ты у меня…
– Снова тыкаешь, – укоризненно покачал головой, – да еще и пугаешь старика. Нехорошо, не по-русски. Россия всегда славилась своим…
– Кто к нам с мечом придет, – она вспомнила слова Александра Невского, – тот от меча…
Птахин звучно хлопнул в ладони. От сильного толчка дверью Горыныч полетел на пол. Вскочив, бросил руку к поясу и замер. В комнату ворвались трое парней и направили на него пистолеты.
– Мне нужен номер «КамАЗа», – спокойно проговорил Птахин. – Жду до завтра. Можешь позвонить в любое время. Что же касается меча, – усмехнулся он, – то мы не играем в киношных героев, а просто отрубаем головы. Неужели ты думаешь, что бал правят такие, как Арсен? Они живут и делают то, что делают, только потому, что этим самым прикрывают нас. Но если кто-то из них забывается и лишний раз показывает зубы, мы сначала выбиваем несколько, самых острых. А если не понимает, отрубаем и голову. Подумай о моих словах. – Он шагнул к двери.
– Подожди, – крикнула ему вслед Екатерина, – я скажу номер.
– И еще. – Птахин остановился. – Твои парни должны расправиться с матерью Розовой. Неужели ты не хочешь отомстить ей?
– Ей – да, – кивнула она, – но при чем здесь ее мать?
– Настоящая месть, – поучительно проговорил Глеб Антонович, – это когда человеку, которому больно физически, наносят боль моральную. Утрату матери Розова не сможет пережить. Подумай об этом. После этого сможешь жить спокойно.
Я забуду все только в том случае, если твои парни убьют мать Розовой.
– И ты думаешь, я соглашусь? – насмешливо поинтересовалась Екатерина.
– У тебя выхода нет, В противном случае я обижусь, и ты умрешь. Я серьезный дяденька.
– Мне плевать на твою серьезность! И ты…
– Я жду твоего звонка до завтра. Если решишься на мое предложение, позвони и просто скажи «да».
– Почему я должна соглашаться на убийство? – громко спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83