– Увидел козла – и что-то в голове щелкнуло. Он же, сука, чуть не убил меня. Ты-то как?
– Вроде ничего, – посмотрел на распоротую пулей штанину Франко. – Чуть саднит. Кровь, правда. Но ничего, лейкопластырем залеплю – и нормально. – Взглянул на побледневшего Докера, покачал головой. – Тебе перевязка нужна.
Сейчас. – Подойдя к бельевому шкафу, достал простыню и оторвал длинную полосу.
– Сам, – промычал Докер. – Ты на второго глянь. В спальне. – Он кивнул на пробитую пулями дверь.
Франко отдал ему оторванную полоску, направил пистолет на дверь и шагнул. Остановившись, нервно оглянулся, снова облизнул губы, толкнул дверь ногой и вошел. У порога лежал молодой мужчина в спортивном костюме. На груди были две окровавленные точки. Франко осторожно подошел и ногой сильно пнул его в бок.
Докер поверх рубашки замотал полоской материи раненое плечо, засунул свободный конец под повязку. Шумно выдохнул, немного посидел неподвижно.
Осторожно встал.
Вернулся Франко.
– Готов, – увидев вопросительный взгляд Докера, кивнул он. – Ты ему две пули влепил.
– Уходить надо, – простонал Докер. Франко начал быстро собирать документы. – Ну вот, – напомнил Докер, – а говорил…
– Этих двоих куда? – перебил его Франко.
– Пусть валяются, суки, – зло бросил Докер. – Понятное дело, – криво улыбнулся Франко. – Теперь сюда не вернешься. Их дня через три-четыре, как завоняют, найдут. Хорошо, не мы квартиру снимали. Так что бери все необходимое.
Тряпки оставь.
– Понятно, – согласился Докер. – Куда двинем-то?
– Есть один человек, – сказал Франко.
– Все вышло как хотели, – кивнул Губа. – Только этот испанский диктатор, – криво улыбнулся он, – свинтил. Ушел от туляков. Это даже хорошо, с одной стороны. Сумел всыпать одному – и ушел. Шустрый мужик.
– Значит, тульские будут зуб точить на Франко, – бросил Арсентий. – Ты же не хотел ехать. Видать, у тебя какой-то счет к Франко имеется.
– Те, к кому у меня счет, – спокойно ответил тот, – долго не живут.
Только один живет гораздо дольше, чем положено. Вот он…
– Представляю, что с ним будет, – захохотал Арсентий. – Ведь ты убьешь его сам и не сразу.
– Сам, – кивнул Губа. – А вот как – мы об этом уже говорили. Но повторю: убью я его без мучений. Мне впервые захотелось поговорить с человеком, который должен умереть от моей руки. Не знаю, как тебе это объяснить, – усмехнулся он, – но…
– Что решил делать с Франко? – прервал его Астахов.
– С ним пока не решил ничего. Хотя бы потому, чтобы не лишать тульских перспективы вкусить блаженство мести. В этом случае выигрывают все: тульские – потому что отомстят, Франко – потому что умрет быстро, я бы убивал его медленно, и я – потому что Франко будет мертв.
– Ничего не понял, – помотал головой Арсентий.
– Тебе это и не нужно, – спокойно заметил Губа.
– Ты прав, – согласился Арсентий.
– Может, ты мне ответишь, – подумав, обратился к нему Губа, – зачем тебе понадобилась эта бойня в Туле?
– Эдик, – сказал Арсентий, – никогда не спрашивай меня ни о чем.
– Да я, впрочем, этого не делал.
– Я сам удивился, – кивнул Арсентий.
– Давай на этом остановимся, – недовольно проворчал Губа, вздохнув. – Последний раз меня по имени назвала моя невеста. Это было так давно, – усмехнулся он.
Арсентий, нахмурившись, резко встал.
– Ты, – процедил он, – много о себе возомнил. Губа, дотронувшись указательным пальцем до раздвоенной шрамом верхней губы, прикрыл глаза. Астахов подошел к бару и достал бутылку кока-колы. Отвинтив крышку, не отрываясь выпил.
– Еще раз сгрубишь, – по-прежнему стоя спиной к Губе, негромко проговорил он, – умрешь. А теперь двигай. И быстрее. – Он запустил пустой бутылкой в угол.
Губа медленно встал и неторопливо пошел к двери.
– Не забудь, – взглянул на него Арсентий, – я нашел Доцента, и за тобой один мой клиент бесплатно.
– Помню, – кивнул Губа.
– Когда покончишь с Доцентом – сообщи.
– Думаешь, он уже покойник?.. – Потягивая из бутылки пиво, Берия взглянул на вышедшую из спальни Светлану.
– Не знаю. – Остановившись перед зеркалом, она поправила волосы. – Арсен – серьезный человек. Губа – тем более.
– Тогда беспокоиться не о чем.
– Да, конечно. Но ты не забыл, как Доцент отделал твоих? По-моему, у него стало привычкой уходить от любого, будьте…
– Не каркай. – Берия трижды сплюнул через левое плечо. Светлана рассмеялась:
– Вот уж не думала, что ты суеверный.
– На карту поставлено слишком много, – пробурчал Берия. – И я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если Ванька станет трупом. Потому как трупы имеют обыкновение молчать.
– Пикин почему-то молчит, – вздохнула Светлана. – Может быть…
– Я же говорил, не каркай! – раздраженно повторил Берия.
– Думаешь, мне все равно, что будет? – Она тоже повысила голос. – Тебе легче. Ты уже сколько лет…
– Заткнись! – Резко встав, он шагнул к ней и замахнулся. Светлана быстро перехватила его руку, вцепилась в плечо и резкой подсечкой сбила его с ног. Мгновенно опустившись, прижала коленом его правую руку, а другое колено вдавила в солнечное сплетение. Вытаращив глаза, Берия с трудом втянул воздух и закашлялся.
– Я долго жила одна, – наотмашь хлестнув его по лицу, зло сказала она, – и научилась не позволять себя бить. Еще раз попытаешься, – ее ладонь снова ударила красную от предыдущей пощечины щеку Берии, – убью. – Она встала и одернула слегка задравшуюся юбку. Лежа на полу, Берия потер ладонью красную щеку и с удивлением посмотрел на нее. Затем неожиданно рассмеялся. Она изумленно взглянула на него.
– Вот это да, – поднимаясь, сказал он, – прямо Синтия Ротрок, та в видиках тоже всех колотит. Где ты так научилась? Я представить не мог, что ты такая опасная.
– Все нужно узнавать вовремя, – спокойно отреагировала на его слова Светлана.
– Так я даже не думал, что ты так можешь. Вывернула мне плечо. – Берия поморщился. – Болит. Давай назад вставляй, – усмехнулся он.
Светлана с интересом смотрела на него.
– Знаешь, я, можно сказать, поражена. Впервые вижу мужчину, который так легко, с улыбкой, при…
– Давай не будем об этом, – по-прежнему потирая плечо, попросил он. – Я сам виноват. Хотя начала ты. Никогда не говори обо мне. Моя жизнь – это только моя. К тому же я знаю, что на испуг тебя не возьмешь. Драться с тобой – себе дороже. Поэтому я просто убью тебя. Это не повторение твоих слов, – вздохнул он. – Я хочу умереть на свободе, понятно?
– Да, – кивнула Светлана.
– Но почему ты позволила своей сестре ударить тебя? – неожиданно для нее с явным интересом спросил Берия. Удивленно округлив глаза, она уставилась на него. – Почему? – улыбаясь, повторил он.
– Какие же гады, – пробормотала Светлана. – Значит, я плачу им, а…
– Как к охране у тебя к ним претензий нет, ну а то, что они как бы невзначай сообщили мне, не обижайся. Они в первую очередь работают на меня. Так ты не ответила, почему…
– Вот это, – отрезала Светлана, – тебя не касается.
– Мне просто интересно, и не более. Ладно, прекратим, вот что. Сегодня на Ярославский вокзал придет партия товара. Встречать будут люди Пикина. Мне соваться туда нельзя, сама понимаешь. Я прошу тебя проконтролировать со стороны получение партии.
– Хорошо, – легко согласилась Светлана. "Шалава, – улыбаясь, подумал он. – Ты не понимаешь, что для себя сделала. Некоторое время ты мне еще нужна.
А потом…" Он вздохнул.
– Я надеюсь на тебя, – вслух проговорил Берия.
– Надо бы как-то узнать, – нахмурилась Светлана, – жив ли Доцент.
– Черт подери этого Ванюшку, – проворчал Берия. – Он мне уже как кость в горле. Впрочем, ты сама совсем недавно говорила…
– Ты забыл, как я закончила.
– Я пошлю парней, – кивнул Берия.
– Ты куда? – спросила выглянувшая из кухни Тамара.
– Пойду сигарет куплю, – ответил Доцент.
– Заодно и хлеба возьми, – попросила она. – Деньги…
– Куплю, – кивнул он.
– Папа, – вышел из комнаты Андрей, – можно я с тобой?
– Конечно, – улыбнулся Иван.
– Андрюша, – услышали они голос Тамары. – Ты не посмотришь за кашей? А то пора маме лекарство давать.
– Да, – с сожалением ответил мальчишка, – иду.
– Мы с тобой вечером куда-нибудь сходим, – пообещал Доцент. – А сейчас я без курева. – Он виновато улыбнулся.
– Иди, пап, – сказал сын. – Вечером пойдем.
– Обязательно, – кивнул Доцент и быстро вышел. Вспомнив, что оставил оба пистолета, «браунинг», выбитый у Светланы, и «ПМ», который он взял у лжемилиционеров, остановился. Затем быстро начал спускаться по лестнице. Он был на пролете между третьим и вторым этажами, когда в лифт вошли две девушки, Штык и Зубастик. Поднявшись на четвертый этаж, вышли. Девушки быстро подошли к квартире с номером девяносто пять. Зубастик и Штык немного спустились по лестнице. Одна из девушек подняла руку к кнопке звонка. Вторая остановила ее.
– Дверь открыта, – прошептала она. Девушки призывно махнули руками.
Штык с Зубастиком, выхватив пистолеты с глушителями, рванулись к ним.
– Квартира открыта, – прошептала одна из девушек, показывая на широкую щель в двери. Переглянувшись, парни осторожно открыли дверь и вошли.
Остановились и, показав девушкам часы, а затем три пальца, осторожно двинулись вперед. В это время зазвонил телефон. Парни, переглянувшись, рванулись назад.
– Да иду, – словно телефон мог слышать, недовольно проговорила выходившая из кухни Тамара. Вытерла руки о передник и взяла трубку. – Да. Что?
– Помолчав, спросила:
– Когда вы приедете? Что, уже выехали? Значит, сейчас…
Хорошо. Жду. – Положив трубку, подошла к двери. Покачав головой, приоткрыла дверь и посмотрела на лестницу. Штык, Зубастик и девушки взбежали на следующий этаж. Из лифта вышли две женщины в белых халатах и мужчина с дипломатом в руке.
– Вы из больницы? спросила Тамара. – Проходите. Мама в спальне.
– Медики, – прошептал Штык.
– Подождем, – буркнул Зубастик. – Губа сказал – делать Доцента.
– Что же он сам не пошел? – усмехнулся Штык. – Ведь говорил… – Услышав громкие голоса спускавшихся сверху людей, замолчал.
– Работаем под влюбленных, – ухмыльнулся Зубастик и, обняв одну девушку, начал целовать. Она обвила его шею руками. Штык и другая тоже обнялись.
– Во, по натуре, – раздался голос. – Лижутся.
– Патлы отрастил, петушок, – басовито заметил другой, – и девок мацает.
А мы в это время на нарах…
– Может, под нарами? – отпустив девушку, зло спросил Зубастик.
– Ты че базаришь?! – Сверху к нему рванулись трое молодых мужчин.
– Сучара!
Зубастик встретил первого ударом пятки в голову и подсек ногу подскочившего к нему второго. Штык отбросил к стене третьего.
– Наших бьют! – раздался вверху известный с давних времен зов, и с громким топотом вниз по лестнице ринулись еще пятеро.
– Ходу! – подтолкнув девушку к ведущему на третий этаж лестничному пролету, сказал Зубастик.
Штык увидел в руке спускавшегося человека нож и рванулся навстречу. Он присел, схватил остановившегося парня за ноги, поддернул вверх. Парень перелетел через него и с громким отчаянным криком упал спиной на ступени.
Бегущие следом остановились. В руках двоих появились пистолеты. Уходя от выстрелов, Зубастик и Штык рванулись к лифту. У ноги бегущего Зубастика ударила пуля. И тут же грохнули подряд три выстрела. Штык, высунувшись из-за угла, вскинув «ТТ», нажал на курок. Чуть слышно хлопнул выстрел. Один из стоявших наверху, отброшенный назад попавшей в лоб пулей, ударился затылком о стену.
Что-то заорав, остальные испуганно отпрянули.
– Валим! – бросаясь вниз, крикнул Зубастик. Штык, держа пистолет в вытянутой руке, ринулся следом.
Доцент с пакетом в одной руке и блоком сигарет в другой подходил к подъезду. Вверху хлопнули выстрелы. На мгновение остановившись, он рванулся вперед. Навстречу ему выбежали две девушки. Столкнувшись с одной, Иван сбил ее с ног и выронил блок сигарет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83