Элеонора внимательно посмотрела на него.
– Я много о нем слышал, – продолжил Викинг, – но не хочу, чтобы он знал о моем интересе.
«Кто ты сейчас, Альфред?» – мысленно спросила его сестра.
– Привет, – выйдя из ванной, весело проговорил Олег. Сейчас он был даже благодарен Колобку за то, что они вмешались. С Рудаковой Элкой он давно знаком и был уверен, что, узнав о его бедственном положении с жильем, она что-нибудь придумает. Он, работая на автобазе, знал ее мужа, Семена Рудакова, и часто бывал у них в гостях.
Потом Семен неожиданно для всех запил. И через какое-то время сообщил, что развелся с женой. Олег знал причину. В городе поговаривали, что Элеонора загуляла с каким-то немцем, и именно поэтому ее дела пошли в гору. Но Олег не верил в эту, как он считал, муру. Он думал, что Элеоноре просто завидуют.
Стахов видел ее отношение к Семену и даже мысли не допускал о возможности измены с ее стороны. И как человек Элеонора была для него на высоте. В ней была честность, качество довольно редкое во время, когда многое, а иногда и все решают деньги. Вскоре после того как она открыла ателье, Олег попал в тюрьму.
Освободившись, случайно встретил Элеонору, и она немедленно пригласила его на обед. Там он узнал, что с Семеном она видится очень редко и только тогда, когда тот приезжает к дочери. Элеонора устроила его к Гобину, который имел небольшое автохозяйство. Там Олег познакомился с Аликом Хватом, который исполнял у Гобина роль охраны и силового воздействия на неудобных водителей. А такие периодически появлялись. Потому что, подписав так называемый контракт, водитель попадал в почти полную зависимость от Якова Юрьевича. Гобин работал сначала на «КамАЗе», на асфальтовом заводе, потом стал водителем директора. Видимо, нахватавшись от него умения властвовать, был беспощаден к тем, кто у него работал. О Гобине ходило множество противоречивых слухов. Кто говорил, что он связан с мафией.
Некоторые утверждали, будто бы Яков Юрьевич был стукачом КГБ и только поэтому сразу после развала СССР сумел выкупить несколько «КамАЗов» и других машин и создать свое автохозяйство. Но так или иначе, Гобин действительно являлся владельцем полутора десятков автомашин. Поговаривали и о том, будто бы Яков Юрьевич хочет открыть свой таксопарк. Дела у него шли прекрасно.
Жена Гобина, некрасивая маленькая женщина Роза, имела связь с уехавшими в Израиль родственниками и была владелицей двух магазинов и нескольких ларьков.
Ходили разговоры и о том, что Гобин имеет все благодаря Розе.
Олег, устроившись с помощью Элеоноры в хозяйство Го-бина, сначала не жалел об этом. Зарабатывал прилично.
Машины знал и любил дорогу. И все было бы отлично, не случись…
– Идите ужинать, – позвала Элеонора. – После битвы, наверное, аппетит разыгрался. Спасибо тебе, – благодарно посмотрела она на Стахова. – Альфред сказал, что, если бы не вы с другом, ему бы здорово досталось.
– Да ладно тебе, – смутился Олег.
– Пойдем, – заговорщически подмигнул ему Викинг. – Может, хозяюшка сжалится над ратниками и нальет грамм этак по сто пятьдесят. А чего? – Он выпятил грудь. – Мы это заработали в неравном бою.
– Ладно, защитники, – обняв дочь, весело заметила Элеонора, – так уж и быть. У меня есть прекрасный коньяк. Уважу.
13
– Что теперь думаешь? – спросила Светлана сидевшую за столом Марию.
– Здесь останусь, – тихо ответила та. – Если, конечно, ты…
– Не волнуйся, – засмеялась Светлана. – Мне ничего из этого, – она обвела рукой, – не надо. Мало радости копаться в огороде, доить корову и вставать ни свет ни заря. Потом…
– Светка, – сказала Мария, – ответь наконец честно, зачем ты наврала отцу, что я больна сифилисом и лежу в больнице?
– Мы уже говорили об этом, – поморщилась Светлана. – Я устала объяснять тебе, что передала слова твоей знакомой, которая заехала ко мне от тебя, чтобы взять денег. Отец очень волновался, а я как-то нечаянно проговорилась. Вот и…
– Ты врешь! – вскакивая, крикнула Мария. – Я тебе послала три письма, где все объяснила! А ты…
– Знаешь, – перебила ее сестра, – не думаю, что отцу было бы легче, если бы он узнал правду. Ведь ты была…
– В этом виновата ты! – Шагнув вперед, Мария неожиданно отвесила сестре полновесную пощечину. – Ты сделала так…
– Маша! – раздался под окном дома женский голос. – Ты дома? Тебе телеграмма!
– Мне? – выглянув в окно, удивленно спросила Мария.
– Тебе, – кивнула стоявшая под окном женщина с почтовой сумкой.
Мария, пожав плечами, быстро вышла на крыльцо и спустилась к ней.
– Распишись, – протянула ей бланк почтальонша.
– «Срочно приезжай. Иван», – прочитала Мария и, удивленно покачав головой, отдала бланк назад. – Это не мне.
– Ну как не тебе – Салтыковой. И адрес наш. Так что…
– Это, наверное, мне, – вышла из дома Светлана и взяла телеграмму. – Приготовьте машину! – Крикнула она в сторону сада, где около палатки сидели трое парней. – Через пятнадцать минут уезжаем.
– Вона как, – с удивлением прошептала почтальонка, – чисто барыня.
Приготовьте карету. Мария рассмеялась.
– Ты за это заплатишь, – негромко, но угрожающе сказала ей сестра.
Фыркнув, Мария быстро вошла в дом. – Выносите вещи, – махнула рукой на дом Светлана.
– Мама, – опустившись на колени перед фотографией в траурной рамке, заплакала Мария, – ну почему так? – Вздохнув, она опустила голову.
– Где ее вещи? – буркнул один из вошедших парней.
– В комнате, – не глядя на них, ответила Мария. Она не шевельнулась, когда парни вышли с тремя сумками и небольшим кейсом.
– До скорой встречи, сестренка! – услышала она злой голос Светланы, а затем шум отъехавшей машины.
– Мама, – вздохнула Мария, – прости меня. Я даже тебе правду сказать не могла. Прости.
14
– Привет, – входя в палату, кивнул невысокий загорелый парень.
– Салют, – слегка шевельнул рукой лежащий на кровати Иннокентий.
– Здорово тебя, – сочувственно произнес пришедший и поставил около тумбочки два пакета. – Кое-что принес, – усаживаясь на стул, бросил он, – а то…
– Спасибо, Кот, – улыбнулся Иннокентий. – Только чо я. У меня все есть.
По высшему разряду отдыхаю, – невесело пошутил он. Всмотревшись в загорелое лицо Кота, спросил:
– Ты, наверное, насчет тачки пожаловал?
– Вообще-то да, – кивнул Кот. – Ведь машиненка почти новая была. Я и пришел узнать…
– Все путем будет, – небрежно бросил Иннокентий. – Я тебе бабок отвалю.
Новую купишь. И что от этой осталось, продашь. Вот тебе и навар, – усмехнулся он.
– Да с этой продавать нечего, – заметил Кот. – Она вдребезги. Все удивляются, как вы живы остались. Ведь кроме водилы и тебя…
– Водила как? – нервно спросил Иннокентий.
– Так его уже мертвым вытащили, – ответил Кот.
Иннокентий облегченно вздохнул.
– Ты номер этого чертилы, – сказал Кот, – который тебя сбросил, не запомнил?
– Да нет, – виновато проговорил Иннокентий. – Не до того было. Я и имя свое забыл, – криво улыбнулся он.
– Оно конечно, – кивнул Кот.
– Слышь, – понизив голос, тихо спросил Иннокентий, что менты говорят?
– Да у меня с ними увязок нет, – вздохнул Кот. – А говорят, что водитель, который погиб, выпивши был. Его мать все ко мне ныряет. Волнуется, как за машину рассчитываться? Я ее успокаиваю. Говорю – не надо. У вас горе.
Сын погиб. А с машиной – черт с ней. Ведь если начать с нее бабки получать, до мусоров дойти может. А тогда кто-нибудь вякнет, что я тебе…
– Хорош, Кот, – недовольно перебил его Иннокентий. – Не строй из себя придурка. Ты хочешь и с бабки деньгу получить, и с меня кусок пожирней урвать.
Только не надо. – Он криво улыбнулся. – Ты кто есть? Мелочь пузатая, а пальцы веером делаешь. Так вот что, Васенька, хрен ты чего с меня получишь. Топай. – Он махнул на дверь. – И свои конфетки не забудь. Вечерком с ними чай попьешь.
– Ты особо не блатуй, – разозлился Кот, – а то я получить с тебя не только за тачку могу. Бабки ты мне отдашь, никуда не денешься. А пока лучше помолчи, – угрожающе посоветовал он. – Не забывай, где находишься! Ведь можешь и из города не выехать…
– Ты зря меня пугаешь, – усмехнулся Иннокентий. – Это ты, сучонок, забыл, с кем дело имеешь! Я тебя, падла! – Он схватил стоявший на тумбочке стакан и запустив в пригнувшегося Кота. – С асфальтом сровняю!
– Ну, Кешка, – выскакивая, крикнул Кот, – ты в больничке навсегда прописан!
Выматерившись, Иннокентий, с коротким стоном уцепившись за кольцо, приподнялся и достал из тумбочки радиотелефон. Набрал номер.
– Ты думал, – заорал Пень, – когда с ним так базарил?! Ведь он сейчас звякнет Арсену, и все! Вечером приедут и покрошат нас в окрошку! Дубина!
– Но он борзеть начал, – сказал севший рядом с ним в «восьмерку» Кот. – Я, мол, тебе хрен чего…
– На кой хрен ты ему про бабулю петь начал? – недовольно спросил Пень.
– Ну и начнется канитель! – Он, покрутив головой, завел мотор. – Надо сваливать из города, пока свинцом не напичкали.
– Думаешь, Арсен за него будет? – испуганно спросил Кот.
– А чего думать-то?! Кешка сестренке напоет, та мужу звякнет, и все. Я хоть и зовусь Пнем, – он постучал себя по макушке, – но мозгов больше, чем у тебя. И с извилинами все. У тебя одна, и та между булок на заднице!
– Ты! – вскинулся Кот. – Думай о…
– Тебе думать надо было! Нам кранты придут!
– Куда сейчас? – спросил Кот.
– К Фанфану, – бросил Пень. – У него какие-то нелады с Арсеном были.
Сейчас он может помочь. Скажем ему, что Кешка на нас жути гнал.
– Думаешь, Фанфан поможет? – немного помолчав, спросил Кот.
– А что ты можешь предложить? – огрызнулся Пень.
– Я ничего не помню, – не глядя на стоявшего перед ней молодого следователя, быстро сказала Розова. – Ничего!
– Вы знаете Тараканова Петра?
– Уйдите! – заплакала она. – Я вас умоляю! Не трогайте меня! Слышите?!
– Она забилась в истерике.
– Успокойтесь. – Испуганно посмотрев на нее, он кинулся к двери и громко позвал:
– Девушка! Розовой плохо!
К палате бежала молодая женщина в белом халате. За ней торопливо шли двое врачей.
– Я же просил, – раздраженно проговорил один, – никаких вопросов. Вы понимаете, что вы делаете, черт вас возьми! У Розовой не только физические травмы…
– Доктор, – виновато прервал его следователь. – Я думал…
– Индюк тоже думал, – буркнул тот, – да в суп попал. Впредь, милейший, без моего ведома даже близко к палате не подходите!
– Кто? – спросила Екатерина.
– Да есть тут один умник, – зло сказал Иннокентий. – Кот. Я у него машину брал. А вторая…
– Ты дурак! – резко бросила она. – В таких случаях надо делать все, о чем говорят те, от кого зависишь. А ты… – Не договорив, покачала головой.
– Кать, – как когда-то в детстве, если был в чем-то виноват, вздохнул брат, – я пытался ему деньги предложить. Но он орать начал. Мол, я тебя вместе с твоей сестрой в гробу видал. Ну, я и не выдержал.
«Переигрываешь ты, Кешенька, – мысленно отметила она. – Хотя бы потому, что все знают, кто мой муж. Вы просто между собой сцепились. И виноват скорее всего ты, братик, – вздохнула она. – Но в любом случае с этим самым Котом надо что-то делать. И быстрее. Пока не дошло до Арсентия. Потому что…»
– Ты чего молчишь? – нервно спросил Иннокентий.
– Не волнуйся, – улыбнулась она, – ничего он тебе…
– Подожди! – воскликнул он. – Это ему надо что-то сделать! Я же ради тебя…
– А вот этого, – резко перебила его сестра, – не надо! Почему ты не сказал про Таракана?! – Наклонившись, всмотрелась в его бегающие глаза. – Получается, что ты пытался убить Розову только для того, чтобы взять у Таракана десять тысяч баксов! А если говорить честно, – улыбнувшись, она слегка коснулась пальцами его щеки, – сколько ты взял у Тараканова? Кто тебе сказал, что он повезет деньги?
– Никто. – Простонав, Иннокентий затряс головой и дотронулся до повязки на голове. – Я просто…
– Кеша, – засмеялась Екатерина, – помнишь, как говорил папа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83