– Ну ладно там за предательство или месть. А то ведь делят между собой рынок и несколько ларьков. Вы лучше делите деньги между собой. На кой вам, мертвым, миллионы нужны?
– Хорошо, что они понимают это по-своему, – усмехнулся полковник. – А то бы объединились – и представляешь, что было бы? Нас бы, наверное, прямо на улицах стрелять начали. А так – грызутся меж собой, нам легче. Но вот кто это организовал? – задумчиво проговорил он. – Интересно. Ведь и исполнителей положили. Сначала двое с улицы стреляли из винтовок. Их там и убили. Они огнем не затронуты. А тех, кто их расстрелял, положили в гараже. Женщину застрелили одиночным. И кто она, установить невозможно. Впрочем, как и остальных. Но почему этих двоих с винтовками под деревьями оставили? – посмотрел он на подполковника. – Вроде как хотели, чтоб мы их опознали. Судя по наколкам, один из них судим. Интересно, кто же этот умник и чего он хочет?
– Что?! – закричал кряжистый мужчина средних лет. – Как не вернулись?!
– Да так, – пережевывая жвачку, ответил парень с наколками на пальцах.
– Должны были – и нет. Сорока тоже не прикатила. А она…
– Пошли туда кого-нибудь, – приказал кряжистый. – Пусть не возвращаются, пока про Щебня не узнают!
– А если их того?.. – позевывая, предположил морщинистый худой старик с татуировкой, изображающей трех богатырей, на впалой груди.
– Сначала узнать треба! – рявкнул кряжистый. – Потом за упокой петь!
– А ты чего, в попы, что ли, обратился? – усмехнулся старик. – Может, и отпеть сможешь? А, Дуб?
– Хорош тебе. Корявый, – недовольно взглянул на него Дуб. – Щебень все-таки братан мой. И я…
– Молодежь не та пошла, – зевнул Корявый. – Им бы все пошмалять. Сейчас пацаны по мокрому делу – как в комсомол раньше шли, с плясками. Вот какого черта Щебень в эту хреновину полез? Ему чего, больше всех эти козлы насолили? А мы тоже, как пацаны, начали искать, кто этих козлов замочит. Надо было самим их на ножи обуть – и все дела, и каша манна. А то в златоглавую на кой-то хрен покатили. Раньше чуть что – на сходку и пику в бочину. А сейчас…
– Раньше за тысячу баксов вором в законе стать было нельзя, – резко проговорил Дуб. – Сейчас же полно таких. А мы, кто зоны и крытые прошли, сиди и не рыпайся, а то заплатят пару тысяч зеленых и расшмаляют, как по приговору. Но если Щебень там остался, я с москвичей шкуру спущу.
– Они прямо со страху уже в штаны наложили, – усмехнулся Корявый. – Чуть вякнешь – и в натуре расшмаляют прямо возле хаты. Сам петлю на шею наденешь. У них школы есть, где киллеров готовят, а мне сейчас «дурочку» дай – так я сразу и разобраться не смогу, куда и на что нажимать. Времена пошли: вор в законе с «дурой» ходит. Чуть что – и шмаляет.
– Где же Сорока? – спросил Дуб. – Ведь она в столицу каталась насчет мокрушников добазариваться.
– За Кешкой поедем? – повернулся к сидевшей на заднем сиденье Екатерине водитель.
– Я разговаривала с врачами, – ответила она, – нельзя ему ехать.
Постельный режим. Врач строго-настрого приказал не тревожить его. Так что поехали. – Она зевнула.
Парень тронул машину.
– Зачем остался Комод, – спросила Екатерина, – не знаешь?
– У него свои дела, – неопределенно отозвался он. – К нему с вопросами лучше не лезть. Он ведь у Арсена в доверии.
– «Как меня встретит муженек?» – вздохнула Екатерина. Дотронувшись до оцарапанной щеки, вспомнила окровавленную голову Мадлен, вздохнула и закрыла глаза.
– Говорят, врагов убивать легко, – прошептала она. – Меня, наверное, до самой смерти будет окровавленная Ритка преследовать.
– Опять ты, – недовольно взглянул на вошедшего в дом Комода плешивый мужчина.
– Ты не порыкивай, – спокойно сказал тот. – Тебе за эти визиты бабки клевые платят. Вот что, – перешел он к делу. – Узнай все подробно про бойню под Плехановым. И реакцию местных блатных на то, что там и ихних парней постреляли.
И разумеется, про бабу, которая с водилой была.
– Это-то зачем? – недоуменно спросил плешивый.
– Тебя это волновать не должно, – резко бросил Петр. – Делай что говорят, понял?
– Слышь, – вздохнул плешивый, – может, Арсен…
– Это ты ему и базарь, – перебил его Комод.
– Так чего же вы Ракова не убираете? – неожиданно вспылил плешивый. – Я же говорил! Он копает под меня. И еще московскому сыскарю, он на пенсии, все передает.
– Откуда ты знаешь? – спросил Комод.
– Мне мой брат двоюродный говорил. Они вроде как друзья с Раковым.
– Тормози, – удивился Комод. – Раков под тебя копает, а с твоим двоюродным братом в хороших?
– Они со школы дружат. К тому же Сашка, братан двоюродный, ко мне хреново относится. Я ему просто плачу иногда, вот он мне…
– Ох и сучара твой кузен, – сказал Петр. – И нашим, и вашим, падлюка, – презрительно добавил он, усмехнувшись. Вы, мусора, спите там, где мягче. Многие из вас и в мусор-скую топают потому, что форма, власть и бабки хапнуть можно. – Плешивый смотрел на него. В его глазах было недовольство, но он молчал. – Короче, делай что сказал, – бросил Комод. – За Ракова уши не ломай, – подмигнул он плешивому, – Пятый. Чего тебя так назвали? – с интересом спросил он.
– А тебе что за дело? – огрызнулся плешивый.
– Вообще-то да, – не обиделся Петр и быстро, не прощаясь, вышел.
– Татьяна, – войдя в палату, тихо сказал невысокий человек в зеленом операционном костюме, – мой вам совет: никому о случившемся не говорите ни полслова, Арсену тем более. Ясно?
Испуганно посмотрев на него, она кивнула.
– Вы кто? – тихо спросила она.
– Друг, – коротко отозвался он.
– Чей? – так же тихо спросила Таня.
– Ваш и Арсена.
– Тогда почему я не должна ничего говорить Арсену? Ведь меня пытался убить…
– Татьяна, пока вы находитесь в больнице, поверьте, в ваших интересах молчать. Потом, когда выпишетесь, разумеется, обо всем расскажете Арсену. Здесь кое-что произошло. Больше я сказать не могу. До свидания. – Кивнул, повернулся к двери.
– Вы анестезиолог, – узнала его она.
– Я друг Арсентия, – немного нервно проговорил он и быстро вышел.
– Странный друг, – недоуменно посмотрела ему вслед Розова.
23
– Что случилось? – отступив назад, удивленно спросил Докер.
Стремительно обойдя его, Франко плюхнулся в большое кресло и, выудив из бокового кармана куртки платок, вытер вспотевший лоб.
– Что произошло? – подошел к нему Докер.
– Зачем ты дал парней? – отдуваясь, взглянул на него Франко.
– Да ты толком можешь говорить? – вспылил Докер. – Что за дела? Ты должен…
– Вот именно, – резко перебил его Франко. – Я должен был сдохнуть.
Кстати, тебе надо менять место жительства. Потому что…
– Я так и подумал, – мрачно согласился Докер. – Передавали по ящику – в Тульской области очередная бандитская разборка. Убито шестнадцать человек. Но ведь говорили, что…
– Что?! – заорал Франко. – Подставили нас, вот что! Твои парни наверняка только по разу и успели выстрелить. Меня пытались убить! – Помотав головой, промокнул лоб.
– Кто? – выпучил глаза Докер.
– Дед Пихто, – буркнул Франко. – Если я правильно понял, в Плеханове были задействованы и местные, и еще кто-то. рот эти кто-то и положили всех. Я самолета ждал почти четыре часа, видел, как там пассажиров проверяли. ОМОН и милиционеры. И разумеется, нашлись те, кто все знает. Они и рассказали про бойню. В общем, нам с тобой надо на дно ложиться и не высовываться, пока страсти не утихнут.
– Как же, – возразил Докер, – утихнут. Пока нас не шлепнут, хрен чего стихнет. Но кто нас подставил?
– Ты с кем договаривался? – взглянул на него Франко.
– Так договаривался не я, – напомнил ему Докер. – Ты. Я только парней дал. Хотя, – поморщился он, – деньги я у этой бабы брал. – Сказав, заторопился.
Бросился к бельевому шкафу и начал вытаскивать сложенные рубашки.
– Вот что значит хохол, – покачал головой Франко. – Все свое беру с собой. Да мы на несколько дней куда-нибудь двинем.
– А потом? – не поворачиваясь, спросил Докер.
– Там видно будет, – неопределенно ответил Франко.
– Тебя хрен поймешь, – буркнул Докер. – То сваливать в темпе надо, то…
– У нас минимум около суток, – вздохнул Франко.
– Но ты же сказал, что там были третьи, которые и положили наших и тульских. Подожди-ка, так кого мы боимся? Тульские нас не тронут, потому что наши парни тоже…
– В том-то и дело, скорее всего наших положили люди третьей группы. Они же перебили и туляков. Наших двоих оставили там и смылись. Вывод напрашивается сам собой: мы решили хапнуть все бабки и перебили тульских. То есть работали не двое наших, а еще…
– Ты хреновину базаришь, – успокоившись, буркнул Докер. – На кой…
– Меня пытались убить! – крикнул Франко. – Поэтому я и рванул из Тулы самолетом. Хотя столько прождал, – вздохнул он, – за это время и на машине бы добрался.
– Кто тебя замочить хотел? – удивленно посмотрел на него Докер.
– Смуглый, – ответил Франко. – Я сумел его отоварить и смыться от его парней. Поэтому и на самолет рванул.
– Ты сделал Смуглого? – усмехнулся Докер.
– То, что я здесь, – спокойно сказал Франко, – подтверждает это.
– А если Смуглый работает на третьих? – немного подумав, предположил Докер. – А третьи – москвичи? Тогда нас могут в любое время хлопнуть. Мы и пикнуть не успеем.
– Может, ты и прав, – посмотрел на него Франко. Поднявшись, вздохнул. – Тогда лучше исчезнуть сейчас. Потому что… – Замолчав, настороженно повернулся к двери. Докер тоже. Оба услышали скрип. Докер тихо шагнул к висевшему на спинке стула пиджаку, достал револьвер и подошел к двери. Франко, облизнув пересохшие от волнения губы, взял трехкилограммовую гантель. Выглянув из-за косяка приоткрытой двери комнаты. Докер увидел движущуюся по полу спальни тень.
Не поворачиваясь к стоявшему с поднятой гантелью Франко, махнул рукой. Тот осторожно приблизился.
– Уже в спальне, – шепнул Докер. Ведущая на кухню дверь распахнулась, и дважды хлопнул пистолет с глушителем. Вскрикнув, Франко выронил гантель и упал.
Докер вскинул руку с револьвером и нажал на спусковой крючок. Громко, отдавшись по четырехкомнатной квартире трескучим эхом, раздался выстрел. В двери, ведущей в спальню, появились два отверстия от пуль. Услышав короткий посвист слева, Докер дважды выстрелил в дверь. Раздался грохот падающего тела, он оскалился и, отпрыгнув вправо, еще раз выстрелил в распахнутую дверь кухни. Оттуда снова раздался чуть слышный хлопок. Пуля попала Докеру в правое плечо. Вскрикнув, он выронил «наган». В комнату вбежал парень с пистолетом, ствол которого был удлинен глушителем. Он направил пистолет на прислонившегося к стене Докера.
Лежавший на полу Франко, дернувшись вперед всем телом, впился зубами парню в икру. Парень громко закричал от боли и непроизвольно нажал на спусковой крючок.
Пуля попала ему в ступню, парень упал, но пистолета не выпустил. Подхватив гантель, Франко ударил ею парня по животу. Парень сложился пополам. Франко, распластавшись на полу, схватил выпавший пистолет. Вскочил и, держа его перед собой, озираясь, шагнул к лежащему у стены Докеру.
– Петро, – позвал он. Коротко простонав, тот начал подниматься.
Прижавшись спиной к стене, увидел револьвер, схватил его здоровой рукой. Правое плечо с дыркой на рубашке было окровавлено. – Их, кажется, двое было, – прошептал Франко. Повернувшись к Докеру, протянул руку. – Вставай. Уходить надо. Сейчас может милиция приехать. Выстрелы…
– Звукоизоляция шведская. – Сунув револьвер за пояс, Докер с помощью Франко поднялся на ноги.
– Все равно уходить надо, – повторил Франко. – Около дома этих, – он мотнул головой на застонавшего парня, – наверняка машина ждет.
– Дай-ка! – Докер вырвал у Франко пистолет с глушителем. Наставил на лоб парня, нажал на курок.
– Зачем? – с опозданием схватил его за руку Франко. – Надо было узнать, от кого они.
– Точно, – с досадой согласился Докер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83