Пожалуй, чересчур болезненная. Ученый сбросил скорость. Сначала он падал на двадцать два метра в секунду, и скорость неуклонно росла, но Огену удалось отрегулировать скорость, доведя до двадцати без ускорения.
Успокоившись, ученый снова оглядел синие потоки, и вдруг внизу, немного впереди, опять увидел свой инструмент, падающий по какой-то замысловатой спиралевидной траектории. Оген почувствовал, что удача не покинула его. Рассчитав скорость, ученый схватил стило. Теперь требовалось немедленно остановиться и сменить направление. И Оген, как личность, склонная к решительным действиям (еще со времен своего студенчества он всегда искал самых необычайных приключений, правда, не всегда заканчивавшихся удачно), попытался перевернуться ногами вниз, так, чтобы пропеллеры на лодыжках гнали его теперь уже вверх. По идее, ученый вполне должен был справиться с ними, но вдруг потерял контроль и хаотически завертелся в воздухе, крича, чертыхаясь и пытаясь держать хвост кверху, подальше от треклятых пропеллеров. И вот досада, из-за этого кавардака стило снова выпало у него из рук.
Раскинув конечности и кое-как справившись с собственным телом, Оген опять зашарил взглядом по небу и увидел где-то далеко-далеко над собой смутный намек на Йолеуса и еще какую-то точку, бывшую, вероятно, 974 Прафом. Стило тоже плавало, теперь почему-то над ним, но по-прежнему по весьма причудливой траектории. Наконец, кое-как удалось разобраться и с пропеллерами.
Шум ветра стих, и стило неожиданно мягко упало прямо ему в руку. Оген спрятал его в таблетку и опять попытался подняться вверх. Но в голове у него шумело, и синее пространство вокруг вдруг стало вдруг темным и пульсирующим. Ожерелье – подарок тетушки Зилдер как раз накануне отъезда сюда – сползло под подбородок.
Дав пропеллера успели немного покрутиться вхолостую, затем Оген снова дал газ и, несмотря на тяжелую голову, отправился назад. Лететь теперь стало легче, густой воздух нес его мягко, ветер, обжигавший лицо, превратился в приятный ветерок. Наконец, Оген остановился, включил капюшон и лениво завис в воздухе. И тут глаза его сузились.
Там внизу, еще не совсем понятное, но уже видимое, появилось в дымке – нечто. Нечто огромное, заполняющее собой почти все пространство и все же настолько далекое, что было едва различимым. Оген прищурился еще больше и убедился, что это действительно есть, во всяком случае, очень напоминает, другое бегемотовое дерево. Но Оген, со слов Йолеуса, прекрасно знал, что на такой высоте Муетенайв быть не может. Да и выглядело новое дерево несколько не так – слишком много плавников и слишком асимметричная форма. Очень непривычная форма и даже внушающая некоторую тревогу. В следующий момент радом раздался деликатный шум:
– Вот твоя шляпа.
В вязком воздухе трепыхался 974 Праф со шляпой во рту.
– О, благодарю! – воскликнул Оген и натянул на себя шляпу покрепче.
– Нашел свое стило?
– Хм… Да. Да, нашел. Но вот посмотри-ка. Видишь?
Праф посмотрел вниз и небрежно заметил:
– Это тень.
– Да, вот это – тень. А я говорю вон про то. Правда, похоже на дерево?
– Нет, – пару раз дернул головой переводчик.
– Как нет?
– Да.
– Как да?
– И да, и нет.
– Ага. Что же это может быть?
– Я бы тоже хотел знать. Но ведь мы возвращаемся на Йолеус?
– Хм. Не знаю пока. А что, должны?
– О, да. Мы падали очень долго. Я даже не вижу Йолеуса и нервничаю.
– Ах, дорогой мой! – Оген снова посмотрел на призрак и обнаружил, что тот исчез. – Так вижу я что-либо или нет? Вот вопрос.
– Вот именно.
– И все-таки хотелось бы знать.
Тень под ними стала, если можно так выразиться, стационарной, несмотря на то что воздушные потоки временами на мгновения затягивали ее дымкой, оставляя в глазах одну только рябь. Потом тень снова появлялась, различимая, правда, не более как пустая форма – глубокая синяя тень на воздушном потоке.
– Надо возвращаться на Йолеус.
– А ты думаешь, Йолеус знает, что это?
– Да.
– Но ведь оно и вправду выглядит как бегемотовое дерево.
– И да, и нет. А может, оно просто больное?
– Больное?
– Ну, поврежденное.
– Поврежденное? Как это бегемотовое дерево может быть поврежденным?
– В общем, все это очень странно. Надо вернуться на Йолеус.
– Но, может быть, стоит поглядеть поближе? – предложил Оген. Он не был уверен, что действительно хочет этого, но чувствовал себя обязанным что-то подобное предложить. Все-таки вопрос был интересный. Но и опасный тоже. К тому же, они потеряли визуальный контакт с Йолеусом. Конечно, найти его будет нетрудно, дерево двигается медленно и по прямой, так что простой подъем приведет их прямо на место, но все же…
– А что, если Муетенайв решила присоединиться к пузырю не через пару дней, а прямо сейчас? И они с Прафом останутся тут блуждать, поскольку Йолеус наверняка не знает, что они ушли. Он рванет за Муетенайв, и они останутся на растерзание всяким блуждающим едокам без какого-либо надежного прикрытия.
Оген огляделся в поисках фалфикоров. У него не было с собой никакого оружия. Однажды он отказался от любого защищающего тело устройства, в университете настояли, чтобы он, по крайней мере, прихватил пистолет, – но Оген так и не распаковал до сих пор эту проклятую штуку.
– Надо возвращаться, – быстро повторил переводчик, и в голосе его уже явно слышались нервозность и опасения. 974 Праф, пожалуй, впервые оказался в ситуации, когда рядом не было дерева, служившего ему домом, хозяином, вождем, родителем и возлюбленным. И теперь он боялся, если вообще мог испытывать когда-либо страх.
Оген тоже боялся, но не признавался в этом. Конечно, он не очень боялся, но все же достаточно для того, чтобы надеяться, что Праф откажется сопровождать его к таинственной тени. И тогда они сразу же возвратятся. Сколько же километров отделяло их теперь от Йолеуса? Об этом ученый вообще даже думать не хотел.
– Надо возвращаться, – в очередной раз пропищал Праф.
– Ты, правда, так думаешь?
– Надо возвращаться.
– Хм… Впрочем, я тоже так думаю. Пусть лучше Йолеус решит, что делать дальше.
– Надо возвращаться.
– Да-да! – Оген включил капюшон, тот зашевелился, надулся, как шар, и ученый начал парить в воздухе.
– Надо возвращаться.
– Мы уже возвращаемся, Праф. Возвращаемся. Уже. – Оген чувствовал, как его тянет вверх.
– Надо возвращаться.
– Ладно, хватит, Праф! Мы это и делаем. Не…
– Надо возвращаться.
– Да возвращаемся мы! – рявкнул Оген и надул капюшон сильнее, так что черный баллон плыл теперь над его головой и сильно тянул вверх все сильнее.
– Мы должны…
– Праф!
Праф, наконец-то, расправил крылья как следует и воззрился на черный шар капюшона своего спутника.
– А вот еще, – вдруг заявил он.
Оген посмотрел вниз. Огромная тень начала уже исчезать в дымке, и он с непониманием уставился на переводчика:
– Что такое?
– Йолеусу было бы интересно узнать побольше о вакуумных дирижаблях Цивилизации, – ответил Праф, не спуская взгляда с капюшона. Внутри него сейчас действительно был вакуум, поднимавший Огена вверх.
– Что? Ах, ты про это, – но пускаться в объяснения ученый сейчас не решился и подумал, что надо будет привезти сюда библиотеку получше той, которой он располагает на данный момент. – Я не специалист. Конечно, я путешествовал на них как турист у себя дома, но…
– Ты говоришь о помповых вакуумах. Как они сделаны? – Праф вертелся вокруг капюшона, хлопая крыльями настолько быстро, насколько позволяла густая атмосфера вокруг них.
– Ну, как я понимаю, вакуум находится прямо в сфере.
– В сфере?
– Очень тонкостенной сфере. Ты наполняешь пространство между стенками этим… как его… гелием или водородом, в зависимости от своих склонностей. Правда, чистых газов, наверное, не используют, так, несколько процентов.
– И дальше?
– Потом накачиваешь газ в сферу.
– Ясно. А каков характер этого накачивания?
– Хм… – Оген снова посмотрел вниз, но огромная тень исчезла окончательно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
КРАЙНЕ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА
Запись.
– Это великая симуляция.
– Это не симуляция.
– Конечно. И все-таки, это так.
– Толкайте! Толкайте!
– Я и толкаю!
– Толкайте сильнее!
– Но все-таки, разве вам не кажется, что это долбаная симуляция?
– Ах, нет, не долбаная.
– Посмотрите, я не знаю, что вы делаете, но чтобы вы ни делали, вы делаете это неправильно. Пламя идет прямо из шахты!
– Так полейте его водой!
– Я не могу достать…
– Я действительно нахожусь под большим впечатлением.
– Вы на чем-то стоите, правда?
– Я очень рад, что мы дождались ночи. А вы?
– Конечно. Посмотрите на дневную сторону! Я никогда не видел, чтобы она так сверкала. А вы?
– Не припомню.
– Ха! Мне это нравится! Блестящая симуляция!
– Это не симуляция, вы, буффон! Будете вы слушать?
– Уберите отсюда это пугало!
– Но все-таки – что же это такое?
– Кто, а не что. Хомомданское чучело! Называется Кэйб.
– О!
Они сплавлялись по лаве. Кэйб сидел в центре плоскодонного судна и смотрел на расплавленный ярко-желтый поток реки с оплывающими от жара скалами впереди и на темный унылый пейзаж, через который протекала эта лава. Он слышал человеческий разговор, но не обращая внимания на то, кто это говорит.
– Он уже почти выскочил.
– Просто блестяще! Посмотри-ка! И какое пекло!
– Согласен. Надо вытащить!
– Все в огне!
– Жмите на черные кнопки, а не на светлые, идиот!
– Вложите и выньте!
– Что?
– Блин, горячо!
– Ага! Никогда не испытывал такого пекла!
– Это вовсе не симуляция, а вы идиот.
– Да может кто-нибудь?..
– Помогите!
– Кидайте скорее! Возьмите другое весло!
Они находились на одной из восьми последних ненаселенных равнин Мэйсака. Здесь – и еще на три равнины дальше – Великая река делала опасную петлю через туннель в семьдесят пять тысяч километров, пересекая еще до сих пор формирующийся ландшафт.
– О, горячо! Горячо! Горячо! Охладите!
– Выкиньте отсюда это чучело. Его вообще не приглашали. Он новичок, и без спасательного обмундирования! Если он думает, что он в бассейне, то может делать, что хочет.
– Лучше остановиться!
– Просто нужно больше нагрузки на правый борт.
– Куда?
– На правый. Правый. Борт. На этот правый борт. Блин!
– Хватит ругаться. Впереди туннель! Становится еще жарче!
– О, черт!
– Жарче уж быть не может! Никто не позволит!
– Да будете вы слушать или нет? Это не симуляция.
– Вы упали на, а не в. И не смотрите на меня так – это плотность.
– Могу поспорить, что я и сам все знаю про плотность. Есть комп?
– Нет.
– А имплант?
– Нет.
– У меня тоже. Попытайся найти того, у кого он есть, и вышвырни его отсюда.
– Но он не хочет.
– Болван! Стукни его как следует.
– Это дело.
Люди, особенно люди Цивилизации, вне зависимости, были ли они гуманоидами или чужими, создавали Орбиту на протяжении тысяч лет, но еще задолго до появления высокоразвитых технологий некоторые личности из них, особо любящие развлечения и риск личности, придумали использовать потоки раскаленной лавы для нового вида спорта.
– Извините, у меня есть комп.
– А, это, конечно, Кэйб.
– Что?
– У меня есть комп. Вот он.
– Суши весла! Берегите головы!
– А глаза уже слепит, ребята!
– Прикройте угол!
– Прикрываю.
– Хаб! Видишь это чучело? Говнюк! Выкини его отсюда! Словом, сплав по рекам из лавы стал вдруг с некоторого времени модным развлечением. Причем, традиция предписывала сплавляться без применения всяких передовых технологий и призывала не пользоваться никакими достижениями материальной науки. Наоборот, всяческий риск приветствовался и делал забаву еще более возбуждающей. Это называлось спортом с минимальным фактором безопасности.
– Смотри, весло!
– Поймал.
– Толкай!
– Вот дерьмо!
– Что…
– А-а-а!
– Все в порядке, в порядке!
– Блин!
– Да вы все просто сумасшедшие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Успокоившись, ученый снова оглядел синие потоки, и вдруг внизу, немного впереди, опять увидел свой инструмент, падающий по какой-то замысловатой спиралевидной траектории. Оген почувствовал, что удача не покинула его. Рассчитав скорость, ученый схватил стило. Теперь требовалось немедленно остановиться и сменить направление. И Оген, как личность, склонная к решительным действиям (еще со времен своего студенчества он всегда искал самых необычайных приключений, правда, не всегда заканчивавшихся удачно), попытался перевернуться ногами вниз, так, чтобы пропеллеры на лодыжках гнали его теперь уже вверх. По идее, ученый вполне должен был справиться с ними, но вдруг потерял контроль и хаотически завертелся в воздухе, крича, чертыхаясь и пытаясь держать хвост кверху, подальше от треклятых пропеллеров. И вот досада, из-за этого кавардака стило снова выпало у него из рук.
Раскинув конечности и кое-как справившись с собственным телом, Оген опять зашарил взглядом по небу и увидел где-то далеко-далеко над собой смутный намек на Йолеуса и еще какую-то точку, бывшую, вероятно, 974 Прафом. Стило тоже плавало, теперь почему-то над ним, но по-прежнему по весьма причудливой траектории. Наконец, кое-как удалось разобраться и с пропеллерами.
Шум ветра стих, и стило неожиданно мягко упало прямо ему в руку. Оген спрятал его в таблетку и опять попытался подняться вверх. Но в голове у него шумело, и синее пространство вокруг вдруг стало вдруг темным и пульсирующим. Ожерелье – подарок тетушки Зилдер как раз накануне отъезда сюда – сползло под подбородок.
Дав пропеллера успели немного покрутиться вхолостую, затем Оген снова дал газ и, несмотря на тяжелую голову, отправился назад. Лететь теперь стало легче, густой воздух нес его мягко, ветер, обжигавший лицо, превратился в приятный ветерок. Наконец, Оген остановился, включил капюшон и лениво завис в воздухе. И тут глаза его сузились.
Там внизу, еще не совсем понятное, но уже видимое, появилось в дымке – нечто. Нечто огромное, заполняющее собой почти все пространство и все же настолько далекое, что было едва различимым. Оген прищурился еще больше и убедился, что это действительно есть, во всяком случае, очень напоминает, другое бегемотовое дерево. Но Оген, со слов Йолеуса, прекрасно знал, что на такой высоте Муетенайв быть не может. Да и выглядело новое дерево несколько не так – слишком много плавников и слишком асимметричная форма. Очень непривычная форма и даже внушающая некоторую тревогу. В следующий момент радом раздался деликатный шум:
– Вот твоя шляпа.
В вязком воздухе трепыхался 974 Праф со шляпой во рту.
– О, благодарю! – воскликнул Оген и натянул на себя шляпу покрепче.
– Нашел свое стило?
– Хм… Да. Да, нашел. Но вот посмотри-ка. Видишь?
Праф посмотрел вниз и небрежно заметил:
– Это тень.
– Да, вот это – тень. А я говорю вон про то. Правда, похоже на дерево?
– Нет, – пару раз дернул головой переводчик.
– Как нет?
– Да.
– Как да?
– И да, и нет.
– Ага. Что же это может быть?
– Я бы тоже хотел знать. Но ведь мы возвращаемся на Йолеус?
– Хм. Не знаю пока. А что, должны?
– О, да. Мы падали очень долго. Я даже не вижу Йолеуса и нервничаю.
– Ах, дорогой мой! – Оген снова посмотрел на призрак и обнаружил, что тот исчез. – Так вижу я что-либо или нет? Вот вопрос.
– Вот именно.
– И все-таки хотелось бы знать.
Тень под ними стала, если можно так выразиться, стационарной, несмотря на то что воздушные потоки временами на мгновения затягивали ее дымкой, оставляя в глазах одну только рябь. Потом тень снова появлялась, различимая, правда, не более как пустая форма – глубокая синяя тень на воздушном потоке.
– Надо возвращаться на Йолеус.
– А ты думаешь, Йолеус знает, что это?
– Да.
– Но ведь оно и вправду выглядит как бегемотовое дерево.
– И да, и нет. А может, оно просто больное?
– Больное?
– Ну, поврежденное.
– Поврежденное? Как это бегемотовое дерево может быть поврежденным?
– В общем, все это очень странно. Надо вернуться на Йолеус.
– Но, может быть, стоит поглядеть поближе? – предложил Оген. Он не был уверен, что действительно хочет этого, но чувствовал себя обязанным что-то подобное предложить. Все-таки вопрос был интересный. Но и опасный тоже. К тому же, они потеряли визуальный контакт с Йолеусом. Конечно, найти его будет нетрудно, дерево двигается медленно и по прямой, так что простой подъем приведет их прямо на место, но все же…
– А что, если Муетенайв решила присоединиться к пузырю не через пару дней, а прямо сейчас? И они с Прафом останутся тут блуждать, поскольку Йолеус наверняка не знает, что они ушли. Он рванет за Муетенайв, и они останутся на растерзание всяким блуждающим едокам без какого-либо надежного прикрытия.
Оген огляделся в поисках фалфикоров. У него не было с собой никакого оружия. Однажды он отказался от любого защищающего тело устройства, в университете настояли, чтобы он, по крайней мере, прихватил пистолет, – но Оген так и не распаковал до сих пор эту проклятую штуку.
– Надо возвращаться, – быстро повторил переводчик, и в голосе его уже явно слышались нервозность и опасения. 974 Праф, пожалуй, впервые оказался в ситуации, когда рядом не было дерева, служившего ему домом, хозяином, вождем, родителем и возлюбленным. И теперь он боялся, если вообще мог испытывать когда-либо страх.
Оген тоже боялся, но не признавался в этом. Конечно, он не очень боялся, но все же достаточно для того, чтобы надеяться, что Праф откажется сопровождать его к таинственной тени. И тогда они сразу же возвратятся. Сколько же километров отделяло их теперь от Йолеуса? Об этом ученый вообще даже думать не хотел.
– Надо возвращаться, – в очередной раз пропищал Праф.
– Ты, правда, так думаешь?
– Надо возвращаться.
– Хм… Впрочем, я тоже так думаю. Пусть лучше Йолеус решит, что делать дальше.
– Надо возвращаться.
– Да-да! – Оген включил капюшон, тот зашевелился, надулся, как шар, и ученый начал парить в воздухе.
– Надо возвращаться.
– Мы уже возвращаемся, Праф. Возвращаемся. Уже. – Оген чувствовал, как его тянет вверх.
– Надо возвращаться.
– Ладно, хватит, Праф! Мы это и делаем. Не…
– Надо возвращаться.
– Да возвращаемся мы! – рявкнул Оген и надул капюшон сильнее, так что черный баллон плыл теперь над его головой и сильно тянул вверх все сильнее.
– Мы должны…
– Праф!
Праф, наконец-то, расправил крылья как следует и воззрился на черный шар капюшона своего спутника.
– А вот еще, – вдруг заявил он.
Оген посмотрел вниз. Огромная тень начала уже исчезать в дымке, и он с непониманием уставился на переводчика:
– Что такое?
– Йолеусу было бы интересно узнать побольше о вакуумных дирижаблях Цивилизации, – ответил Праф, не спуская взгляда с капюшона. Внутри него сейчас действительно был вакуум, поднимавший Огена вверх.
– Что? Ах, ты про это, – но пускаться в объяснения ученый сейчас не решился и подумал, что надо будет привезти сюда библиотеку получше той, которой он располагает на данный момент. – Я не специалист. Конечно, я путешествовал на них как турист у себя дома, но…
– Ты говоришь о помповых вакуумах. Как они сделаны? – Праф вертелся вокруг капюшона, хлопая крыльями настолько быстро, насколько позволяла густая атмосфера вокруг них.
– Ну, как я понимаю, вакуум находится прямо в сфере.
– В сфере?
– Очень тонкостенной сфере. Ты наполняешь пространство между стенками этим… как его… гелием или водородом, в зависимости от своих склонностей. Правда, чистых газов, наверное, не используют, так, несколько процентов.
– И дальше?
– Потом накачиваешь газ в сферу.
– Ясно. А каков характер этого накачивания?
– Хм… – Оген снова посмотрел вниз, но огромная тень исчезла окончательно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
КРАЙНЕ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА
Запись.
– Это великая симуляция.
– Это не симуляция.
– Конечно. И все-таки, это так.
– Толкайте! Толкайте!
– Я и толкаю!
– Толкайте сильнее!
– Но все-таки, разве вам не кажется, что это долбаная симуляция?
– Ах, нет, не долбаная.
– Посмотрите, я не знаю, что вы делаете, но чтобы вы ни делали, вы делаете это неправильно. Пламя идет прямо из шахты!
– Так полейте его водой!
– Я не могу достать…
– Я действительно нахожусь под большим впечатлением.
– Вы на чем-то стоите, правда?
– Я очень рад, что мы дождались ночи. А вы?
– Конечно. Посмотрите на дневную сторону! Я никогда не видел, чтобы она так сверкала. А вы?
– Не припомню.
– Ха! Мне это нравится! Блестящая симуляция!
– Это не симуляция, вы, буффон! Будете вы слушать?
– Уберите отсюда это пугало!
– Но все-таки – что же это такое?
– Кто, а не что. Хомомданское чучело! Называется Кэйб.
– О!
Они сплавлялись по лаве. Кэйб сидел в центре плоскодонного судна и смотрел на расплавленный ярко-желтый поток реки с оплывающими от жара скалами впереди и на темный унылый пейзаж, через который протекала эта лава. Он слышал человеческий разговор, но не обращая внимания на то, кто это говорит.
– Он уже почти выскочил.
– Просто блестяще! Посмотри-ка! И какое пекло!
– Согласен. Надо вытащить!
– Все в огне!
– Жмите на черные кнопки, а не на светлые, идиот!
– Вложите и выньте!
– Что?
– Блин, горячо!
– Ага! Никогда не испытывал такого пекла!
– Это вовсе не симуляция, а вы идиот.
– Да может кто-нибудь?..
– Помогите!
– Кидайте скорее! Возьмите другое весло!
Они находились на одной из восьми последних ненаселенных равнин Мэйсака. Здесь – и еще на три равнины дальше – Великая река делала опасную петлю через туннель в семьдесят пять тысяч километров, пересекая еще до сих пор формирующийся ландшафт.
– О, горячо! Горячо! Горячо! Охладите!
– Выкиньте отсюда это чучело. Его вообще не приглашали. Он новичок, и без спасательного обмундирования! Если он думает, что он в бассейне, то может делать, что хочет.
– Лучше остановиться!
– Просто нужно больше нагрузки на правый борт.
– Куда?
– На правый. Правый. Борт. На этот правый борт. Блин!
– Хватит ругаться. Впереди туннель! Становится еще жарче!
– О, черт!
– Жарче уж быть не может! Никто не позволит!
– Да будете вы слушать или нет? Это не симуляция.
– Вы упали на, а не в. И не смотрите на меня так – это плотность.
– Могу поспорить, что я и сам все знаю про плотность. Есть комп?
– Нет.
– А имплант?
– Нет.
– У меня тоже. Попытайся найти того, у кого он есть, и вышвырни его отсюда.
– Но он не хочет.
– Болван! Стукни его как следует.
– Это дело.
Люди, особенно люди Цивилизации, вне зависимости, были ли они гуманоидами или чужими, создавали Орбиту на протяжении тысяч лет, но еще задолго до появления высокоразвитых технологий некоторые личности из них, особо любящие развлечения и риск личности, придумали использовать потоки раскаленной лавы для нового вида спорта.
– Извините, у меня есть комп.
– А, это, конечно, Кэйб.
– Что?
– У меня есть комп. Вот он.
– Суши весла! Берегите головы!
– А глаза уже слепит, ребята!
– Прикройте угол!
– Прикрываю.
– Хаб! Видишь это чучело? Говнюк! Выкини его отсюда! Словом, сплав по рекам из лавы стал вдруг с некоторого времени модным развлечением. Причем, традиция предписывала сплавляться без применения всяких передовых технологий и призывала не пользоваться никакими достижениями материальной науки. Наоборот, всяческий риск приветствовался и делал забаву еще более возбуждающей. Это называлось спортом с минимальным фактором безопасности.
– Смотри, весло!
– Поймал.
– Толкай!
– Вот дерьмо!
– Что…
– А-а-а!
– Все в порядке, в порядке!
– Блин!
– Да вы все просто сумасшедшие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52