— Я знаю.
Дверь квартиры открыл подтянутый смуглокожий мужчина с очень темными глазами. Он был среднего роста, но весь его облик дышал физической силой. Впечатление это создавали широченные плечи, подчеркнутые облегающей белой рубахой с открытым воротом и закатанными рукавами, открывавшими мускулистые руки. Лицо, обрамленное короткими черными волосами, поражало как своими чертами, так и застывшим на нем мрачно-торжественным выражением.
Он окинул внимательным взглядом двух женщин, кивнул и жестом пригласил их войти. Без комментариев проводил глазами хромающую Хелден и точно так же осмотрел их мокрую насквозь одежду.
— Меня зовут Яков Бен Гадиз, — промолвил он. — Чтобы между нами сразу все было ясно: решения здесь принимаю я.
— На каком основании? — не удержалась Альтина. Бен Гадиз перевел взгляд на нее:
— Вы его мать?
—Да.
— Вас я тут встретить не ожидал.
— И я не ожидала, что окажусь тут. Если бы не эта девушка, меня бы уже не было в живых.
— Стало быть, вы должны себя чувствовать в долгу и по отношению к ней — вдобавок к вашему главному долгу.
— Я задала вам вопрос. Кто дал вам власть решать за меня? Этого еще никто не делал.
— Со мной связались из Невшателя. Сегодня вечером предстоит выполнить кое-какую работу.
— Для меня существует только одно дело: разыскать сына.
— Потом, — отозвался Бен Гадиз. — Есть одно более срочное дело. Отыскать список. Мы думаем, он в отеле «Д'Аккор».
— Это жизненно важно, — вмешалась Хелден, кладя ладонь на руку Альтины.
— Не менее важно, чем найти вашего сына, — поддержал ее Яков и в упор взглянул на миссис Холкрофт. — И для этого мне потребуется приманка.
Глава 42
Фон Тибольт говорил по телефону, держа в левой руке записку, оставленную Кесслером. На противоположном конце провода был первый заместитель префекта Женевского кантона.
— Я говорю вам, адрес неверный! По этому адресу стоит старый заброшенный дом, где нет никакой телефонной связи. «Нахрихтендинст», похоже, довольно успешно проникла в вашу телефонную сеть. Теперь установите мне правильный адрес! — Блондин прислушался к тому, что ему говорил на том конце собеседник, и, не выдержав, взорвался: — Идиот! Я не могу позвонить по этому номеру. Портье в гостинице поклялся, что сообщит его одному Холкрофту. Что бы я ей ни сказал — она встревожится. Так что узнайте мне адрес! Мне все равно как — даже если для этого придется разбудить президента федерального совета. Я жду твоего ответа в течение часа.
Он саданул трубкой по рычагам телефона и вновь вперился в записку Кесслера. Эрих отправился на встречу с Холкрофтом. Несомненно, к этому часу они уже находятся в «Эксельсиоре», зарегистрировав Холкрофта под фамилией Фреска. Он может позвонить, чтобы убедиться в этом, но звонок, возможно, приведет к осложнениям. Американца необходимо довести до края безумия. Его лондонский друг убит, мать бесследно исчезла... Быть может, до него дошел слух о смерти Хелден в Невшателе. Холкрофт должен быть близок к срыву. Он может потребовать встречи.
Но к встрече с ним Иоганн еще не был готов. Было начало четвертого утра, а местонахождение матери Холкрофта все еще не было установлено. Ему необходимо найти и убить ее. До совещания в банке оставалось шесть часов. В любой момент — вынырнув из толпы, из такси посреди улицы, подловив его где-нибудь на лестнице или в укромном уголке — она может предупредить сына: «Предательство! Остановись! Уезжай прочь из Женевы!»
Допустить это было нельзя. Необходимо заставить ее замолчать и довести до конца ту роль, которая предназначалась ее сыну. Проще простого: она должна умереть сегодня же. Смерть ее избавит их от всякого риска. А затем настанет черед другой смерти: сын Генриха Клаузена выполнит свою миссию и больше не будет нужен.
Но сначала мать. Еще до наступления рассвета. Самое невыносимое — то, что она почти в пределах досягаемости. По телефону, правильный адрес которого похоронен в бумагах какого-нибудь бюрократа!
Блондин сел и вытащил из ножен, вшитых в его пальто, длинный обоюдоострый нож. Нужно его помыть. Рыжебородый летчик запачкал лезвие.
* * *
Ноэль открыл свой чемодан, положенный на подставку для багажа, и глазам его предстал спутанный комок одежды. Он обвел взглядом белые, оклеенные обоями стены, застекленные створчатые двери, аляповатую люстру на потолке... Все отели начинали выглядеть в его глазах, как один. Ноэль с некоторой теплотой вспомнил редкое исключение, встреченное в Берлине. Поразительно было уже одно то, что он вспомнил об этом в нынешних обстоятельствах. Привыкание к этому непривычному, неуютному для него новому миру не затронуло его способностей. Он не мог сказать с уверенностью, хорошо это или плохо, но это было именно так.
Эрих сидел на телефоне, пытаясь дозвониться фон Тибольту в «Д'Аккор». Куда, черт подери, девался Иоганн? Уже половина четвертого утра. Кесслер положил трубку и повернулся к Ноэлю:
— Он просил сообщить нам, чтобы мы не беспокоились. Они с первым зампрефекта делают все возможное, чтобы разыскать вашу мать.
— Так, значит, она не звонила?
— Нет.
— Непонятно... Портье все еще там?
— Да. Вы заплатили ему двухнедельное жалованье. Он останется там по меньшей мере до утра. — Лицо Кессле-ра вдруг стало задумчивым. — Знаете, возможно, ее просто что-то задержало. Нестыковка при пересадке, нелетная погода, сложности с въездной визой...
— Все может быть, но все-таки непонятно. Я знаю ее:
она бы обязательно нашла способ передать мне весточку.
— Может статься, ее арестовали.
— Я уже думал об этом. Это лучшее из того, что с ней могло произойти. Она путешествует с фальшивым паспортом. Будем надеться, что она арестована и брошена за решетку на пару дней. А от Хелден также ничего?
— Вообще никаких звонков, — ответил немец, вдруг внимательно посмотрев на Ноэля.
Холкрофт потянулся, сжимая в одной руке бритвенный набор:
— Это ожидание в полном неведении сводит меня с ума... Пойду-ка приведу себя в порядок. — Он кивнул в сторону ванной.
— Хорошая мысль. Почему бы вам потом не отдохнуть? Вы, должно быть, изрядно вымотались. В нашем распоряжении осталось менее пяти часов. Что касается Иоганна, то в его способностях я не сомневаюсь.
— Я готов поставить на него, — подхватил Ноэль.
Холкрофт снял рубашку и пустил горячую воду на полную мощность, чтобы образовался пар. Пар начал клубиться, заволакивая туманом зеркало и пространство над раковиной. Стоя на краю ванны, он окунулся головой в этот влажный мир — покуда по лбу его не заструился пот. Этому способу его научил несколько лет назад Сэм Буоновентура. Заменить настоящую паровую баню это не могло, но по-своему помогало.
Сэм... Сэм! Господи, почему он о нем не подумал? Если планы матери поменялись или что-то случилось, то, вполне вероятно, она позвонила Сэму. В особенности случись ей не обнаружить в «Д'Аккор» постояльца по имени Ноэль Холкрофт.
Он взглянул на часы. Было 3.35 по женевскому времени — это значит 10.35 по карибскому. Если у Сэма есть что ему сообщить, тот не будет отходить от телефона.
Ноэль завернул вентиль. Из спальни до него донесся голос Кесслера, но больше никого там, похоже, не было. С кем же он беседует и почему говорит так тихо?
Холкрофт шагнул к двери и приоткрыл ее на пару сантиметров. Кесслер сидел в дальнем конце комнаты, спиной к ванной, разговаривая по телефону. Ноэль расслышал, о чем идет речь, и вышел наружу.
— Я говорю тебе, в чем разгадка, — продолжал говорить немец. — Она путешествует с поддельным паспортом. Проверь въездные списки...
— Эрих!
* * *
Яков Бен Гадиз закрыл свою аптечку, распрямился над кроватью и осмотрел дело своих рук. Рана Хелден была воспалена, но следов инфекции не было. Вместо старых намокших бинтов он перевязал ее чистыми.
— Вот, — произнес он, — этого хватит еще на некоторое время. Опухоль спадет через час или около того, но вам нельзя вставать. Держите ногу на весу.
— Только не говорите, что вы врач, — отозвалась Хелден.
— Чтобы лечить пулевые ранения, вовсе не обязательно быть врачом. Нужен лишь навык. — Израильтянин направился к двери. — Полежите тут. Я хочу переговорить с миссис Холкрофт.
— Нет!
Бен Гадиз застыл на месте:
— Что вы сказали?
— Не отправляйте ее одну. Она не в себе от чувства вины и страха за сына. Она плохо соображает. В таком состоянии у нее нет никаких шансов. Не делайте этого.
— А если я сделаю, вы остановите меня?
— Есть лучший способ. Вам нужен мой брат. Используйте для приманки меня.
— Прежде всего мне нужен список «детей Солнца». У нас есть три дня на то, чтобы убить фон Тибольта.
— Три дня?
— Завтра и в воскресенье банки закрыты. Самое раннее, когда они смогут встретиться с директорами «Гран банк», — это в понедельник. Так что сначала список. Я согласен с Литваком: сейчас самое главное это.
— Если это настолько важная бумага, то он наверняка носит ее при себе.
— Сомневаюсь. Таким люди, как ваш брат, не склонны искушать судьбу. Несчастный случай, уличное ограбление или кто-нибудь вроде меня... Нет, он не станет носить с собой этот список. Не станет хранить его и в сейфе отеля. Список у него в номере. В более надежном сейфе. Я хочу ненадолго выманить его из номера и осмотреть комнату.
— Тем больше у вас оснований использовать меня! — воскликнула Хелден. — Он считает, что меня нет в живых. На базе гидросамолетов он меня не видел. Он искал ее, не меня. От неожиданности он оторопеет, придет в замешательство. Он отправится за мной в любое место, куда бы я ни сказала. Достаточно лишь мне сказать одно слово:
«Нахрихтендинст». Я в этом абсолютно уверена.
— И я на это очень рассчитываю, — отозвался Яков. — Но не сегодня. А завтра. Сегодня ему нужны не вы, а мать Холкрофта.
— Я скажу ему, что она со мнои! Ведь это отличная идея!
— Он ни за что не поверит. Вы та, что отправилась в Невшатель на встречу с Вернером Герхардом? И бежавшая? Вы для него ассоциируетесь с западней.
— Тогда, по крайней мере, разрешите мне ехать с нею, — взмолилась Хелден. — Назначьте встречу, а я буду вести себя тихо. Дайте ей хоть какую-нибудь охрану. У меня есть оружие.
Бен Гадиз на мгновение задумался, затем ответил:
— Я понимаю, что вы предлагаете, и восхищаюсь вашей самоотверженностью. Но не могу рисковать вами обеими. Дело в том, что сегодня мне нужна она, а завтра — вы. Сегодня она отвлечет его на себя, завтра вы выманите его из номера. Все должно быть так и не иначе.
— Но можно проделать сегодня и то и другое! - не отступалась Хелден. — Вы получите свой список. А я убью его. Клянусь!
— Я вам верю, но вы кое-что упускаете из виду. Я выше, чем вы, оцениваю возможности вашего брата. Как бы мы ни планировали, но сегодняшнюю встречу с миссис Холкрофт будет контролировать он. У него есть связь, средства. У нас нет.
Хелден ошеломленно, во все глаза глядела на израильтянина:
— Вы не просто хотите использовать ее. Вы приносите ее в жертву!
— Чтобы добиться того, чего мы обязаны добиться, я использую и принесу в жертву каждого из нас. Если вы решите помешать, я вас убью. — Яков повернулся спиной и вышел из спальни.
Альтина сидела за столом в дальнем углу комнаты, освещенной лишь слабой настольной лампой. На ней был темно-красный халат, который она нашла в гардеробе и который свободно на ней болтался. Мокрая одежда, бывшая на ней и Хелден, теперь висела на батареях. Она писала что-то на листке почтовой бумаги и обернулась на звук шагов Якова.
— Я взяла у вас немного бумаги из стола, — извинилась она.
— Это не моя бумага и не мой стол, — ответил израильтянин. — Пишете письмо?
— Да. Сыну.
— Зачем? При небольшом везении мы отыщем его. Вы сможете переговорить.
Альтина откинулась на спинку стула, не отрывая глаз от Бен Гадиза:
— Думаю, нам обоим ясно, что у меня не много шансов увидеться с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83