Восточное крыло. Общий сбор.
— Есть сбор, сэр! Сектор...
— Мадрид?.. Правительственное здание! Он в правительственном здании?
Пора.
Теннисон четырежды нажал на мертвый палец, без разбора паля по толпе. Раздались крики, визг, кто-то упал...
— Прочь из тринадцатого сектора! Всем лимузинам срочно уезжать! Готовность номер один! Уезжайте!
Зарычали мощные двигатели, кортеж рванулся вперед. Сент-Джеймский парк наполнился воем сирен.
Теннисон отпустил мертвеца, и труп кулем повалился на пол. Отбежав к порогу, Иоганн разрядил в мертвеца весь магазин. Пули одна за другой вонзались в мертвую плоть, труп жутко дергался при каждом выстреле.
По рации уже ничего невозможно было разобрать. В коридоре послышался топот бегущих агентов.
Иоганн фон Тибольт сполз по стене на пол. Лицо его было совершенно изможденным. Представление закончилось. Тинаму попался.
Его поймал Тинаму.
Глава 33
Последняя встреча Теннисона и Пэйтон-Джонса состоялась через двадцать семь с половиной часов после смерти неизвестного мужчины, которого предположительно идентифицировали как Тинаму.
Вскоре после гибели Тинаму весть об инциденте, оперативно освещенном газетой «Гардиан» и официально подтвержденном правительством Великобритании, взбудоражила весь мир. Британская разведка, которая отказалась комментировать событие, ограничившись благодарностью неназванным помощникам, восстановила былой авторитет лучшей секретной службы мира, изрядно пошатнувшийся в результате неудачных операций и провалов, преследовавших ее на протяжении последних лет.
Пэйтон-Джонс достал из кармана два конверта и вручил их Теннисону:
— Конечно, это никак не может компенсировать услугу, оказанную вами Великобритании. Британское правительство перед вами в неоплатном долгу.
— Я не искал награды, — ответил Теннисон, принимая конверты. — Я полагаю, что это — письмо от МИ-5, а во втором конверте — имена членов «Нахрихтендинст»?
— Так точно.
— И мое имя будет изъято из списка участников операции?
— Ваше имя и не упоминалось. Вы проходили у нас под кличкой Умелый. Письмо, которое я вам вручил, уведомляет о том, что ваше досье безупречно. Копия хранится в деле.
— А как же быть с теми, кто слышал мое имя по рации?
— В случае, если они об этом проговорятся, им будет предъявлено обвинение в разглашении секретных сведений. Впрочем, это не столь важно. Они слышали только фамилию Теннисон. В британской разведке может оказаться десяток Теннисонов, каждый из которых в случае надобности будет предъявлен, как говорится, в натуральную величину.
— Что же, в таком случае наше дело завершено?
— Полагаю, так оно и есть, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Что вы намерены теперь делать?
— Я? Свою работу, естественно. Я ведь журналист. Правда" быть может, возьму небольшой отпуск. Надо приглядеть за имуществом моей покойной сестры, привести в порядок ее дела. И потом, мне нужно отдохнуть пару дней. Съезжу, наверное, в Швейцарию. Обожаю горные лыжи.
— Самый сезон.
— Да. — Теннисон помолчал. — Надеюсь, в слежке за мной уже не будет необходимости.
— Конечно нет. Только если вы сами попросите.
— Я попрошу?
— В целях безопасности. — Пэйтон-Джонс протянул Теннисону фотокопию какой-то записки. — Тинаму оставался профессионалом до конца: желая избавиться от этой бумажки, он пытался проглотить ее. Вы оказались правы. Он из «Нахрихтендинст».
Теннисон взглянул на записку. Слова, хоть и расплылись, читались вполне ясно: «НАХРИХТ. 1360,78 к. Аи 23°. 22°.».
— Что это значит? — спросил он.
— На самом деле все предельно ясно, — ответил Пэйтон-Джонс. — НАХРИХТ, естественно, сокращение от «Нахрихтендинст». Следующая цифра — 1360,78 килограммов. «Аи» — химический символ золота. 23°.22°. — скорее всего, географические координаты Йоханнесбурга. Тинаму должны были заплатить за операцию почти полутора тоннами золота. Это равнозначно сумме в три миллиона шестьсот тысяч фунтов стерлингов, или семи миллионам американских долларов.
— Становится страшно, когда подумаешь, что «Нахрихтендинст» обладает такими суммами.
— Гораздо страшнее думать, на какие цели могли пойти эти деньги.
— Вы не собираетесь предать все это гласности? Опубликовать, например, записку?
— Нет, не собираемся. Однако мы понимаем, что не имеем права запрещать вам — именно вам — публиковать эту информацию. В своей статье, напечатанной в «Гардиан», вы намекали на то, что ответственной за покушение является некая группа неизвестных лиц.
— Я всего лишь высказал предположение, — поправил Теннисон. — Хотя непосредственным исполнителем был конечно же Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?
— Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд-Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.
— Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.
— Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.
— Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета — татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого достаточно?
— Теперь уже — да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которыми он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.
Теннисон кивнул:
— Это утешает, не правда ли?
— Конечно. — Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. — Каков ваш ответ?
— Насчет чего? Вы имеете в виду записку?
— Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.
— Но вы этого не хотите.
— Мы не .можем препятствовать вам.
— С другой стороны, — ответил Теннисон, — у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.
Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.
— Ну, видите ли... Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.
— Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.
— Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.
— Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.
— Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.
— Понятно. — Теннисон встал. — Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет Божий?
— Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.
— А вы уверены, что сможете до них добраться? — Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. — Эти имена могут помочь?
— Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.
— Кто-то из них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.
— Ясное дело.
— То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?
— По-моему, переход вполне логичный, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов, мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.
— Кого?
— Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтро в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след — тупиковый.
— У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?
— Я знаю, что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, — то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства...
— Очень небольшого, — уточнил Теннисон.
— ...уяснив это, мой юный помощник ушел в подполье. Он был профессионалом высшего класса. Ему удалось продвинуться в своих поисках. Более того, он установил некую связь. Он обязан был это сделать. Тинаму, «Нахрихтендинст»... Париж. Все совпадало.
— Что совпадало?
— Вы найдете это имя в конверте. Этот человек живет под Парижем, но мы не знаем, где именно. В свое время он входил в генералитет фашистской Германии:
Клаус Фалькенгейм. Однако мы полагаем, что он гораздо более важная шишка, чем просто генерал. По нашему мнению, он — один из основателей «Нахрихтендинст». Его кличка — Полковник.
Теннисон вытянулся в струнку возле своего кресла.
— Даю вам слово, — сказал он. — Я ничего не буду публиковать.
Холкрофт сидел на диване, склонившись над газетой. Заголовок, тянувшийся через всю полосу, говорил сам за себя: «УБИЙЦА СХВАЧЕН И УБИТ В ЛОНДОНЕ».
Практически каждый материал на странице так или иначе был связан с драматическими событиями в Лондоне. Одни из статей относили читателей на пятнадцать лет назад, связывая имя Тинаму с убийствами обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга — предполагали, что Тинаму был сообщником Освальда и Руби; другие заметки пестрели гипотезами касательно недавних убийств в Мадриде, Бейруте, Париже, Лиссабоне, Праге и даже Москве.
Незнакомец с татуированной розой превратился в легенду. Татуировочные ателье по всему миру осаждались толпами страждущих.
* * *
— Боже мой, он-таки убил его, — сказал Ноэль.
— Но его имя нигде не упоминается, — откликнулась Хелден. — Чтобы Иоганн упустил такой исключительный шанс повысить свою репутацию... На него это не похоже.
— Ты сама говорила, что он изменился, что Женева произвела на него огромное впечатление... Думаю, ты права. Когда я говорил с твоим братом, мне показалось, что он не в ладах с самим собой. Я сказал ему, что банку в Женеве совершенно ни к чему осложнения, и совет директоров наверняка будет наводить справки о нас, чтобы застраховаться от возможных компрометирующих обстоятельств. А человек, подобный твоему брату, — что он только ни натворил и с кем он только ни общался, гоняясь за Тинаму, — мог напугать банкиров до смерти.
— Но вы с братом говорили мне, — напомнила Хелден, — что есть некая сила, гораздо более могущественная, чем «Возмездие», «Одесса» и даже «Вольфшанце», которая попытается остановить вас. Как, по-твоему, женевские банкиры отреагируют на это?
— Мы скажем им только то, что посчитаем нужным, — сказал Холкрофт. — А может, и ничего не скажем, если нам удастся установить нашего противника.
— Вы это сможете сделать?
— Может быть. Иоганн полагает, что нам это под силу, и, видит Бог, он в этих делах разбирается гораздо лучше меня. Мы действовали методом исключения. Сначала полагали, что с нами соперничает одна группа, потом нам казалось — врагов надо искать в другом месте... В конце концов, мы выяснили, что ни те, ни другие ни при чем.
— Ты имеешь в виду «Возмездие» и «Одессу»?
— Да. Они исключаются. Теперь мы ищем кого-то еще. Все, что нам нужно, — это раздобыть название.
— И что вы станете делать, раздобыв его?
— Не знаю, — признался Холкрофт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Есть сбор, сэр! Сектор...
— Мадрид?.. Правительственное здание! Он в правительственном здании?
Пора.
Теннисон четырежды нажал на мертвый палец, без разбора паля по толпе. Раздались крики, визг, кто-то упал...
— Прочь из тринадцатого сектора! Всем лимузинам срочно уезжать! Готовность номер один! Уезжайте!
Зарычали мощные двигатели, кортеж рванулся вперед. Сент-Джеймский парк наполнился воем сирен.
Теннисон отпустил мертвеца, и труп кулем повалился на пол. Отбежав к порогу, Иоганн разрядил в мертвеца весь магазин. Пули одна за другой вонзались в мертвую плоть, труп жутко дергался при каждом выстреле.
По рации уже ничего невозможно было разобрать. В коридоре послышался топот бегущих агентов.
Иоганн фон Тибольт сполз по стене на пол. Лицо его было совершенно изможденным. Представление закончилось. Тинаму попался.
Его поймал Тинаму.
Глава 33
Последняя встреча Теннисона и Пэйтон-Джонса состоялась через двадцать семь с половиной часов после смерти неизвестного мужчины, которого предположительно идентифицировали как Тинаму.
Вскоре после гибели Тинаму весть об инциденте, оперативно освещенном газетой «Гардиан» и официально подтвержденном правительством Великобритании, взбудоражила весь мир. Британская разведка, которая отказалась комментировать событие, ограничившись благодарностью неназванным помощникам, восстановила былой авторитет лучшей секретной службы мира, изрядно пошатнувшийся в результате неудачных операций и провалов, преследовавших ее на протяжении последних лет.
Пэйтон-Джонс достал из кармана два конверта и вручил их Теннисону:
— Конечно, это никак не может компенсировать услугу, оказанную вами Великобритании. Британское правительство перед вами в неоплатном долгу.
— Я не искал награды, — ответил Теннисон, принимая конверты. — Я полагаю, что это — письмо от МИ-5, а во втором конверте — имена членов «Нахрихтендинст»?
— Так точно.
— И мое имя будет изъято из списка участников операции?
— Ваше имя и не упоминалось. Вы проходили у нас под кличкой Умелый. Письмо, которое я вам вручил, уведомляет о том, что ваше досье безупречно. Копия хранится в деле.
— А как же быть с теми, кто слышал мое имя по рации?
— В случае, если они об этом проговорятся, им будет предъявлено обвинение в разглашении секретных сведений. Впрочем, это не столь важно. Они слышали только фамилию Теннисон. В британской разведке может оказаться десяток Теннисонов, каждый из которых в случае надобности будет предъявлен, как говорится, в натуральную величину.
— Что же, в таком случае наше дело завершено?
— Полагаю, так оно и есть, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Что вы намерены теперь делать?
— Я? Свою работу, естественно. Я ведь журналист. Правда" быть может, возьму небольшой отпуск. Надо приглядеть за имуществом моей покойной сестры, привести в порядок ее дела. И потом, мне нужно отдохнуть пару дней. Съезжу, наверное, в Швейцарию. Обожаю горные лыжи.
— Самый сезон.
— Да. — Теннисон помолчал. — Надеюсь, в слежке за мной уже не будет необходимости.
— Конечно нет. Только если вы сами попросите.
— Я попрошу?
— В целях безопасности. — Пэйтон-Джонс протянул Теннисону фотокопию какой-то записки. — Тинаму оставался профессионалом до конца: желая избавиться от этой бумажки, он пытался проглотить ее. Вы оказались правы. Он из «Нахрихтендинст».
Теннисон взглянул на записку. Слова, хоть и расплылись, читались вполне ясно: «НАХРИХТ. 1360,78 к. Аи 23°. 22°.».
— Что это значит? — спросил он.
— На самом деле все предельно ясно, — ответил Пэйтон-Джонс. — НАХРИХТ, естественно, сокращение от «Нахрихтендинст». Следующая цифра — 1360,78 килограммов. «Аи» — химический символ золота. 23°.22°. — скорее всего, географические координаты Йоханнесбурга. Тинаму должны были заплатить за операцию почти полутора тоннами золота. Это равнозначно сумме в три миллиона шестьсот тысяч фунтов стерлингов, или семи миллионам американских долларов.
— Становится страшно, когда подумаешь, что «Нахрихтендинст» обладает такими суммами.
— Гораздо страшнее думать, на какие цели могли пойти эти деньги.
— Вы не собираетесь предать все это гласности? Опубликовать, например, записку?
— Нет, не собираемся. Однако мы понимаем, что не имеем права запрещать вам — именно вам — публиковать эту информацию. В своей статье, напечатанной в «Гардиан», вы намекали на то, что ответственной за покушение является некая группа неизвестных лиц.
— Я всего лишь высказал предположение, — поправил Теннисон. — Хотя непосредственным исполнителем был конечно же Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?
— Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд-Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.
— Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.
— Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.
— Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета — татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого достаточно?
— Теперь уже — да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которыми он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.
Теннисон кивнул:
— Это утешает, не правда ли?
— Конечно. — Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. — Каков ваш ответ?
— Насчет чего? Вы имеете в виду записку?
— Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.
— Но вы этого не хотите.
— Мы не .можем препятствовать вам.
— С другой стороны, — ответил Теннисон, — у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.
Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.
— Ну, видите ли... Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.
— Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.
— Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.
— Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.
— Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.
— Понятно. — Теннисон встал. — Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет Божий?
— Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.
— А вы уверены, что сможете до них добраться? — Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. — Эти имена могут помочь?
— Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.
— Кто-то из них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.
— Ясное дело.
— То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?
— По-моему, переход вполне логичный, — кивнул Пэйтон-Джонс. — Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов, мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.
— Кого?
— Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтро в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след — тупиковый.
— У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?
— Я знаю, что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, — то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства...
— Очень небольшого, — уточнил Теннисон.
— ...уяснив это, мой юный помощник ушел в подполье. Он был профессионалом высшего класса. Ему удалось продвинуться в своих поисках. Более того, он установил некую связь. Он обязан был это сделать. Тинаму, «Нахрихтендинст»... Париж. Все совпадало.
— Что совпадало?
— Вы найдете это имя в конверте. Этот человек живет под Парижем, но мы не знаем, где именно. В свое время он входил в генералитет фашистской Германии:
Клаус Фалькенгейм. Однако мы полагаем, что он гораздо более важная шишка, чем просто генерал. По нашему мнению, он — один из основателей «Нахрихтендинст». Его кличка — Полковник.
Теннисон вытянулся в струнку возле своего кресла.
— Даю вам слово, — сказал он. — Я ничего не буду публиковать.
Холкрофт сидел на диване, склонившись над газетой. Заголовок, тянувшийся через всю полосу, говорил сам за себя: «УБИЙЦА СХВАЧЕН И УБИТ В ЛОНДОНЕ».
Практически каждый материал на странице так или иначе был связан с драматическими событиями в Лондоне. Одни из статей относили читателей на пятнадцать лет назад, связывая имя Тинаму с убийствами обоих Кеннеди и Мартина Лютера Кинга — предполагали, что Тинаму был сообщником Освальда и Руби; другие заметки пестрели гипотезами касательно недавних убийств в Мадриде, Бейруте, Париже, Лиссабоне, Праге и даже Москве.
Незнакомец с татуированной розой превратился в легенду. Татуировочные ателье по всему миру осаждались толпами страждущих.
* * *
— Боже мой, он-таки убил его, — сказал Ноэль.
— Но его имя нигде не упоминается, — откликнулась Хелден. — Чтобы Иоганн упустил такой исключительный шанс повысить свою репутацию... На него это не похоже.
— Ты сама говорила, что он изменился, что Женева произвела на него огромное впечатление... Думаю, ты права. Когда я говорил с твоим братом, мне показалось, что он не в ладах с самим собой. Я сказал ему, что банку в Женеве совершенно ни к чему осложнения, и совет директоров наверняка будет наводить справки о нас, чтобы застраховаться от возможных компрометирующих обстоятельств. А человек, подобный твоему брату, — что он только ни натворил и с кем он только ни общался, гоняясь за Тинаму, — мог напугать банкиров до смерти.
— Но вы с братом говорили мне, — напомнила Хелден, — что есть некая сила, гораздо более могущественная, чем «Возмездие», «Одесса» и даже «Вольфшанце», которая попытается остановить вас. Как, по-твоему, женевские банкиры отреагируют на это?
— Мы скажем им только то, что посчитаем нужным, — сказал Холкрофт. — А может, и ничего не скажем, если нам удастся установить нашего противника.
— Вы это сможете сделать?
— Может быть. Иоганн полагает, что нам это под силу, и, видит Бог, он в этих делах разбирается гораздо лучше меня. Мы действовали методом исключения. Сначала полагали, что с нами соперничает одна группа, потом нам казалось — врагов надо искать в другом месте... В конце концов, мы выяснили, что ни те, ни другие ни при чем.
— Ты имеешь в виду «Возмездие» и «Одессу»?
— Да. Они исключаются. Теперь мы ищем кого-то еще. Все, что нам нужно, — это раздобыть название.
— И что вы станете делать, раздобыв его?
— Не знаю, — признался Холкрофт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83