Но мы как дворняжки профессора Павлова, Сэм. Они заставляют нас возбуждаться, чуть ли не сексуально...
– Кто это они?
– Они – это те, кем мы будем через двадцать лет. А сейчас мы проходим курс обучения.
– Ты можешь стать кем-нибудь еще.
– Другой?
– Разумеется. Налей-ка мне на этот раз побольше.
Она налила ему тройную порцию виски и подсела поближе.
– Могу я тебе кое в чем признаться? Я чертовски испугалась в Лефортове. И это уже во второй раз.
– Завтра вечером мы пойдем в кино. Будут показывать «Рембо».
Она рассмеялась.
– А помнишь, как русский парнишка влез на стену, пробрался в наш кинотеатр и посмотрел весь фильм, прежде чем его обнаружили.
– Помню. Посол тогда снес башку кое-кому из службы безопасности.
– Мальчишка хотел посмотреть фильм. Какая шла картина?
– "Рокки".
– Когда же этот народ вырвется на свободу, Сэм? Я хочу сказать, им понадобятся двести миллионов таких мальчишек. Когда же это произойдет?
– Наверное, никогда, Лиза.
– Умираю от голода. Мы так и не успели поужинать. Я приготовлю нам сандвичи. Знаешь, Сэм, мне хочется научиться готовить традиционную русскую еду. Однажды я даже сварила рассольник.
– А что это такое?
– Соленый овощной суп.
– Пожалуй, я пойду к себе.
– Нет, останься. Поговори со мной. Не хочу сегодня ночью оставаться одна.
– На территории посольства ты в полной безопасности.
– Знаю. Но мне очень хочется побыть с тобой. Ты вот не помнишь, Сэм, а я ведь была на вечеринке, когда провожали твою жену. Ты знал тогда, что она не вернется?
– Догадался, когда увидел, что она упаковывает абсолютно все.
– Значит, ты разводишься?
– Да. Разве это брак?
– Тебе хочется узнать о Сэзе?
– Только не теперь.
– Ты говорил, что это может оказаться опасным.
– Что именно? – взглянул на нее Холлис.
– То, что светит нам впереди, опасно?
– Да, опасно.
– Ты можешь рассказать мне конкретнее?
У Холлиса мелькнула мысль: что, если Лиза обо всем докладывает Сэзу Айлеви? Но если это правда, значит, он ничего не понимает в людях.
– Если наступит минута, когда тебе захочется бросить это дело, Лиза, просто скажи: «Я ухожу». И больше ничего.
– Я действительно нужна тебе?
– Нам здесь не хватает храбрых энергичных американцев. Я знаю, что это нарушает устав Информационной службы Соединенных Штатов, не говоря уже о правилах Пентагона. Однако отвечу: да, ты мне нужна.
Она кивнула:
– О'кей. И ты получишь меня.
Лиза обняла его и поцеловала, затем нежно пробежала пальцами по затылку и погладила его шрамы.
– Ты мог бы оказаться в «школе обаяния».
– Наверное.
– Но вместо этого ты здесь. Твоя жена – в Лондоне. Грегори Фишер мертв, а майор Додсон – Бог знает где. Чем же все это закончится?
– Не имею представления.
– Когда кончается твоя работа здесь?
– Как решит Пентагон. А твоя?
– Через двадцать месяцев. А теперь, может быть, скорее. Что будем делать, если один из нас уедет раньше другого?
Холлис промолчал, и она сказала:
– Пойдем со мной, милый.
Они поднялись в ее спальню.
– У тебя здесь красиво, – заметил Холлис.
– Ты – всего лишь третий мужчина, поднявшийся сюда.
– Это, конечно, редкая честь. Послушай, ты вообще-то понимаешь, что я почти на двадцать лет старше тебя?
– Те двое тоже были старше на двадцать лет. И что из этого?
Холлис посмотрел на нее. Было в Лизе что-то такое, что очень привлекало его. Она казалась сорванцом, и все же очень женственной, простодушие и бесхитростность сочетались в ней с умом и проницательностью.
– Останься на ночь. Я хочу проснуться рядом с тобой, Сэм. Как в Яблоне.
– Это было бы просто замечательно.
* * *
Зазвонил будильник, и Лиза протянула руку и выключила его.
– Теперь у тебя появилась любимая сторона кровати.
– Где я?
– В Париже. Меня зовут Колетт.
– Рад был познакомиться с вами. – Жалюзи были закрыты, а портьеры плотно задвинуты, таков был порядок. Холлис зажег лампу.
– Раньше меня радовало солнце, по утрам заглядывающее в окно.
Она прижалась к нему, целуя в щеку, и погладила его живот.
– Ты очень ласковая, – сказал он.
– А ты нет, – ответила она.
– Дай мне время.
– Понимаю. – Она встала и направилась в ванную.
На ночном столике зазвонил телефон. Сэм не стал поднимать трубку, но телефон настойчиво продолжал звонить. И вопреки своим правилам Сэм поднял трубку.
– Алло.
– Доброе утро, Сэм, – произнес Сэз Айлеви.
– Доброе утро.
– Мне надо поговорить с вами.
– Тогда позвоните ко мне на квартиру.
– Там никто не отвечает.
– Попробуйте позвонить еще раз.
Айлеви казался раздраженным.
– Мне бы хотелось встретиться с вами в одиннадцать.
– В десять тридцать у меня назначена встреча с двумя полковниками ВВС.
– Она отменена.
– Кем?
– Передайте Лизе, чтобы тоже пришла. На сегодня она освобождена от всех дел. Увидимся в безопасной комнате для офицеров спецслужб. – Айлеви повесил трубку.
– Где ты? – крикнула Лиза из ванной.
– Сейчас я на своей стороне кровати. – Холлис встал.
«Мог бы дождаться, когда я приду в офис, и поговорить», – думал он. Сэм размышлял о жизни в этих стенах. Здесь можно играть в кегли, плавать в бассейне, играть в сквош или каждую неделю смотреть в кинотеатре фильмы. Если вас не привлекало ничего из этого, то можно сойти с ума, как заявила его жена, или ограничиться мелкими нарушениями: внебрачными половыми связями, алкоголем, но чаще всего люди просто уходили в себя. Можно было, правда, проводить время за чтением длинных русских романов или работать по шестнадцать часов в сутки и попытаться узнать побольше об этой стране и народе, как делала Лиза. Но и это скоро приводило к разочарованию и неверию в свои силы.
Лиза вышла из ванной, обернутая в полотенце.
– Кто это звонил?
Холлис откровенно разглядывал ее.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Ах да... Звонил Сэз.
– А...
– Он хочет встретиться с нами обоими в одиннадцать. На сегодня у тебя отменены все дела.
– Как ты думаешь, чего они теперь хотят?
– Кто знает?
– У нас неприятности из-за...
– У меня, возможно. Я женат. А ты человек свободный, посему все это тебя не касается.
– Это моя вина, Сэм. Я поступила эгоистично. Ты рискуешь большим, чем я.
Они смотрели друг на друга, и оба не скрывали своего желания.
– Давай-ка лучше успеем еще кое-что на полной скорости, летчик, – предложила она.
Глава 19
На этот раз они сидели в безопасной комнате для офицеров, поскольку в другой такой же комнате посол сейчас встречался с людьми из Вашингтона, только что прилетевшими в Союз. Видимо, состояние дел достигло критической точки. Все сотрудники посольства уже поняли, что происходит что-то экстраординарное.
Бреннана самолетом отправили на лечение в Лондон, а ночью у посольства дежурили «форды» и кагэбэшные «волги».
Чарлз Бенкс откашлялся, взглянул на Холлиса, затем на Лизу и начал:
– Полковник Холлис, мисс Родз, для меня весьма неприятной является обязанность сообщить вам, что советские власти обратились с официальной жалобой касательно вас обоих. Детали неважны. Однако вас обоих объявили персонами нон грата. В вашем распоряжении пять дней для того, чтобы привести все свои дела в порядок и покинуть страну. Вы улетаете в понедельник до полудня.
– Это нечестно. Нечестно, Чарлз, – не выдержала Лиза.
Бенкс проигнорировал ее слова и продолжал: – Как вам, наверное, известно, за последнее время советско-американские отношения значительно улучшились. Нашему правительству не хотелось бы свести на нет усилия, приложенные для этого с обеих сторон. Кроме того, Белый дом обеспокоен возможностью возникновения нового советско-китайского альянса, если наши отношения с Кремлем вновь обернутся политикой «холодной войны».
– Ни я, ни Сэм не намеревались нарушать мировой баланс сил! – воскликнула Лиза.
– Нам не до шуток, мисс Родз.
– Я не идиотка, Чарлз, – резко ответила она. – И не собираюсь изменять своим принципам в угоду моему руководству. Убийство есть убийство. И в стране находится американский военнопленный, который сейчас в беде. Если я не могу ничего предпринять в связи с этим и вы тоже, мне остается подать в отставку и обнародовать эту информацию.
– Благодарю вас за ваши заботы, мисс Родз. Но, пожалуйста, поймите, что вас выставляют отсюда не Штаты. Этого требует МИД СССР. Нам же от вас не нужно ни сотрудничества, ни ухода в отставку, вообще ничего. Вы просто упакуете свои вещи и покинете эту страну. И вы не станете предавать огласке эти сведения. Обещаю, что ни в вашем личном досье, ни в досье мистера Холлиса не будет ничего, подрывающего ваш авторитет. Между прочим, вам, Сэм, в ближайшие дни будет присвоено звание генерала. Вам обоим дается тридцать дней отпуска. Затем вы получите новые назначения, которые положительно повлияют на вашу карьеру.
– Нам бы хотелось получить такое назначение, чтобы работать вместе, – сказала Лиза.
Бенкс вопросительно посмотрел на Айлеви, но тот промолчал.
– Это невозможно.
– Почему?
– Из соображений безопасности. – Он многозначительно посмотрел на часы. – Мне пора идти. Мистер Айлеви кратко изложит вам подробности вашего отъезда. – Затем более мягко добавил: – Что касается лично меня, то мне очень жаль, что вы оба уезжаете. Вы очень ценные сотрудники в нашей миссии. Итак, Сэм, Лиза, желаю вам удачи. – С этими словами Бенкс вышел.
Айлеви подошел к бару и налил всем водки с охлажденным апельсиновым соком. На стол поставил поднос с печеньем, пирожными, тостами, маслом и икрой.
– Налетайте, – предложил он. – Чарлз распорядился об угощении для вас, чтобы поднять вам настроение.
– Когда тебя приглашают сюда, чтобы оскорбить, то по крайней мере подмасливают, – заметила Лиза.
Айлеви жевал пирожное.
– Грубо, Лиза, – сказал он, вытирая пальцы о льняную салфетку. – Сейчас я познакомлю вас с некоторыми параграфами Закона о государственной безопасности и проинструктирую насчет ваших обязанностей не разглашать ничего из того, что вы увидели, услышали или прочитали во время службы здесь.
Айлеви прочитал им документы и попросил подписать необходимые бумаги о том, что они со всем ознакомлены. Когда процедура была окончена, он поднял свой бокал, приглашая присоединиться к нему Сэма и Лизу. Но те сделали вид, что не заметили этого.
– Вам же лучше, что вас вышвыривают отсюда, – сказал Сэз. – Если бы вас оставили, то КГБ наверняка продолжил бы охотиться за вами. И советую вам обоим не покидать территорию посольства все последние дни вашего пребывания здесь.
– Это только совет? – спросил Холлис.
– Что же касается приказа – то вам запрещается выходить за ворота посольства без сопровождения и ни в коем случае после наступления темноты.
– А я-то решил, что сезон охоты закрыт, – усмехнулся Сэм.
Айлеви пожал плечами и налил себе еще водки.
– Был бы зверь, а охотники всегда найдутся. Если вам от этого станет легче, знайте, что наше правительство вышибло из страны их военного атташе и сотрудника прессы из дипкорпуса. Об этом сообщат в завтрашних газетах.
– Почему они не вышвыривают вас, Сэз, ведь вы единственный наставили пистолет на Бурова?
– Если бы Советы вышибли меня, то в ответ пришлось бы выставить их главного резидента в Вашингтоне, как это было в восемьдесят шестом. А им это вовсе не нужно. Так что пока счет сравнялся: два – два.
– Я освобожден от своих обязанностей, Сэз?
– О да. Вы оба. Отдыхайте, смотрите фильмы и собирайте вещи. Вам понадобится время...
– Кто пойдет на встречу с Асом в воскресенье?
– Вам придется сообщить ему, что у него сменился куратор. Проработайте детали. И не теряйте его.
– Мы вытащим его отсюда?
– Если он располагает тем, о чем вы его попросили.
Айлеви улыбнулся и некоторое время разглядывал Лизу, потом спросил с напускным безразличием:
– Итак, мисс Лиза, вы проведете свой отпуск дома?
– Не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67