Но если он не ответит в номере, следовало попросить, чтобы переключили на покерный зал.
Босх записал ее показания в блокнот. Он по опыту знал: молчание – лучший способ заставить людей разговориться и проявить себя. И надеялся, что Райдер догадается, что он нарочно делал в допросе паузы.
– Так вы спросили, ездил ли он туда один?
– Да.
– Вот что, детективы: в ходе расследования вы непременно обнаружите, что мой муж – ловелас. Прошу вас об одном – сохраните эту информацию в тайне от меня. Я ничего не хочу знать.
Босх кивнул, собираясь с мыслями. А какая бы женщина хотела такое знать? Разве что та, которая уже знает. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
– Вы не слышали, были ли у вашего мужа какие-нибудь проблемы? Деловые, финансовые?
– Насколько мне известно, нет. Но он не говорил о деньгах, и я не могу вам сообщить, каково наше финансовое положение в данный момент. Если мне требовались деньги, я сообщала ему, и он всегда отвечал, чтобы я назвала ему сумму и получила по чеку. На ведение хозяйства у меня имеется отдельный счет.
– Еще немного, и мы вас на время оставим, – промолвил Босх, не отрывая взгляда от блокнота. – У вашего мужа были враги? Люди, которые желали бы ему навредить?
– Он работал в Голливуде, где удар в спину принято считать одним из видов искусства. Энтони, как любой другой, кто проработал в отрасли двадцать пять лет, сам поднаторел в этом деле. Естественно, могли найтись люди, которые его не любили. Но я не представляю, что кто-нибудь из них способен решиться на убийство.
– Автомобиль «роллс-ройс» был сдан внаем его студии при посредстве студии «Арчуэй». Как долго они сотрудничают?
– Его офис располагался на территории «Арчуэй», но непосредственно он никогда на них не работал. Студия «ТНА» принадлежала ему. Он просто снимал у «Арчуэй» помещение и место на автостоянке, но больше не имел с ними никаких дел.
– Расскажите нам о его студии, – попросила Райдер. – Он снимал фильмы?
– Можно сказать и так, но с натяжкой. Энтони замахнулся на большое, а закончил малым. Примерно двадцать лет назад он выпустил свой первый фильм «Искусство мулеты». Если вы его посмотрели, то были одними из немногих зрителей. Картины о бое быков у нас не в чести. Но критика оценила фильм, его прокрутили на кинофестивале, демонстрировали на некоммерческих просмотрах. Это стало хорошим стартом.
Миссис Алисо сообщила, что муж сумел снять пару фильмов для общего проката, но затем его творческие и моральные принципы настолько снизились, что он выпустил череду откровенно позорных лент.
– Эти, с позволения сказать, фильмы отличались исключительно количеством обнаженных грудей, – пояснила она. – Профессионалы называют их «только для видео». И еще Энтони преуспел в литературном арбитраже.
– То есть?
– Спекулировал. В основном сценариями. Но при случае не пренебрегал рукописями книг.
– И каким же образом он ими спекулировал?
– Скупал. Приобретал права. А потом, когда рукописи повышались в цене или автор становился раскрученным, выбрасывал на рынок. Вы слышали о Майкле Сент-Джоне?
Фамилия показалась Босху знакомой, но он не мог вспомнить, кто он такой. Он покачал головой, и Райдер повторила его жест.
– Один из нынешних модных сценаристов. Через год или два станет режиссером игровых картин. Если так можно выразиться, гвоздь сезона.
– Понятно.
– Восемь лет назад он учился на кинематографических курсах в Университете Южной Калифорнии, бедствовал, старался отыскать агента и привлечь к себе внимание студий. А мой муж был тем стервятником, который кружил над его головой. Понимаете, его фильмы были настолько низкобюджетными, что он привлекал студентов в качестве сценаристов и режиссеров. Он знал всех, кто учился, и находил таланты. Одним из таких талантов был Майкл Сент-Джон. Однажды, когда он находился в отчаянном положении, он продал за две тысячи долларов три своих студенческих сценария. А теперь все, что вышло из-под его пера, оценивается не менее чем шестизначной цифрой.
– И как эти авторы принимают такое положение?
– Не очень. Сент-Джон уже пытался выкупить свои сценарии.
– Вы полагаете, он способен причинить вред вашему мужу?
– Нет. Вы задали вопрос, чем занимался Энтони, и я вам ответила. Но если вы хотите спросить, кто его убил, я вам скажу: не знаю.
Босх черкнул еще пару строчек в блокноте.
– Так вы утверждаете, что он намеревался встретиться в Лас-Вегасе со своими инвесторами? – вступила в разговор Райдер.
– Да.
– Кто они такие?
– Какие-нибудь «недотепы из Айовы». Энтони встречался с людьми и уговаривал их вкладывать деньги в кинопроизводство. Вы не поверите, сколько людей готовы расстаться с долларами, чтобы приобщиться к голливудскому кинобизнесу. Муж был хитрым торговцем. Умел представить ролик с бюджетом в два миллиона шедевром не хуже «Унесенных ветром». Не устояла даже я.
– Как?
– Уговорил меня поучаствовать в одном из его кинофильмов. Так мы и познакомились. Убедил, что из меня получится новая Джейн Фонда. Сексуальная, но утонченная. Это был павильонный проект. Вот только режиссер сидел на кокаине, сценарист не умел сочинять, и лента оказалась настолько дрянной, что так и не вышла на экран. Моя карьера кинозвезды на этом закончилась. А Тони с тех пор не снимал павильонных картин. Всю жизнь делал всякое видеобарахло.
Босх обвел взглядом гостиную с высоким потолком, мебель и картины на стенах.
– Судя по всему, он недурно с этим справлялся.
– Да, – согласилась миссис Алисо. – Думаю, за все следует благодарить «недотеп из Айовы».
Фраза была произнесена с такой горечью, что Босх опустил голову, только бы не смотреть на миссис Алисо.
– Мне нужно выпить воды. Хотите воды или чего-нибудь еще?
– Вода – это прекрасно, – кивнул Босх. – Мы вас долго не задержим.
– А вы, детектив Райдер?
– Спасибо, ничего.
– Я скоро вернусь.
* * *
Пока миссис Алисо отсутствовала, Босх поднялся и принялся с безразличным видом осматривать гостиную. С Райдер они не обменялись ни словом. Когда хозяйка вернулась, он стоял около стеклянной статуэтки обнаженной женщины. В руках у Вероники Алисо были два стакана воды со льдом.
– Мне надо задать вам еще несколько вопросов относительно последней недели, – произнес Босх.
– Хорошо.
Он сделал глоток и спросил:
– Какой багаж взял в Лас-Вегас ваш муж?
– Только саквояж с самым необходимым.
– Как он выглядел?
– Сумка с ручкой через плечо. Знаете, из тех, что складываются. Зеленая, с кожаной отделкой и ремешками. На ней была табличка с его фамилией.
– А кейс? Он брал с собой работу?
– Да, у него был кейс. Алюминиевый. Легкий, но очень крепкий, с надежными замками. Такие кейсы очень трудно вскрыть. Его багаж пропал?
– Мы пока не уверены. Вы знаете, где ваш муж держал ключи от кейса?
– На общей цепочке. Вместе с ключом от машины.
Ни в «роллс-ройсе», ни на трупе ключей от машины не оказалось. Босх решил, что связку забрали, очевидно, для того, чтобы открыть кейс. Он поставил стакан рядом со статуэткой и принялся заносить в блокнот описание кейса и сумки.
– Ваш муж носил обручальное кольцо?
– Нет. Но у него были очень дорогие часы. «Ролекс». Я их ему подарила.
– Часы остались при нем.
– Вот как?
– Вы можете вспомнить, в чем был одет ваш муж утром в четверг, когда вы в последний раз его видели?
– М-м-м… одежда… Светлые брюки, голубая рубашка и кожаный спортивный пиджак.
– Черный спортивный пиджак?
– Да.
– Миссис Алисо, вспомните, пожалуйста, вы целовали или обнимали его на прощание?
Женщина разволновалась, и Босх пожалел, что неправильно сформулировал вопрос.
– Извините. Дело в том, что мы обнаружили отпечатки пальцев на его плече. Если вы касались мужа в день его отъезда, это объясняет наличие улики.
Несколько мгновений миссис Алисо молчала, и Босх решил, что сейчас она расплачется. Но вместо этого Вероника промолвила:
– Не исключено… но я не помню. Пожалуй, нет.
Босх открыл кейс и стал искать экран для снятия отпечатков пальцев. Он обнаружился в одном из кармашков. Экран был похож на двусторонний слайд: между двумя пленками находились чернила. Если приложить палец к верхней пленке, то на карточке-подложке нижней отображался отпечаток.
– Мне нужен отпечаток вашего большого пальца, чтобы сравнить с тем, что мы нашли на пиджаке. Если вы не дотрагивались до мужа, это может быть ценной уликой.
Миссис Алисо подошла, и Босх приложил к экрану большой палец ее правой руки.
– Никаких чернил.
– Да, хорошая штука – обходимся без грязи. Мы начали пользоваться такими несколько лет назад.
– Отпечаток на пиджаке принадлежит женщине?
Босх поднял голову, и они несколько секунд смотрели друг на друга.
– Определить можно после того, как будет найден другой такой же.
Когда он укладывал экран и карточку с отпечатком в кейс, ему на глаза попался пакет с вещественными доказательствами, в котором лежали коричневые капсулы. Он вынул его и показал миссис Алисо.
– Вы знаете, что это такое?
Она прищурилась и покачала головой.
– Амилоидный нитрат. Некоторые пользуются этим средством для усиления полового влечения и обострения наслаждения во время акта. Вы замечали, чтобы ваш муж применял такие капсулы?
– Вы нашли это у него?
– Миссис Алисо, я предпочел бы, чтобы вы просто отвечали на мои вопросы. Понимаю, это трудно, но есть такие вещи, которые я пока не могу вам сказать. Обещаю, вы обо всем узнаете, как только будет возможно.
– Нет, он не пользовался капсулами… со мной.
– Прошу прощения, что вмешиваемся в ваши личные дела, но мы намерены поймать того, кто совершил преступление. Итак, ваш муж был на десять или на двенадцать лет старше вас. – Босх польстил хозяйке. – Вы не замечали, что у него начались сексуальные расстройства? Может, он пользовался, так сказать, подогревом, а вы просто не знали?
Она вернулась к дивану и села.
– Я бы об этом никогда не узнала.
Босх удивился. Что она хотела сказать?
– Детектив, у меня с мужем не было… как это говорится в подобных случаях… сексуальных отношений. Почти два года.
Босх кивнул и уткнулся в свой блокнот. Страничка оставалась чистой, но, пока миссис Алисо смотрела на него, он не мог заставить себя записать последнюю информацию. Он закрыл блокнот и отложил в сторону.
– Вы хотите спросить меня почему?
Он молча смотрел на нее.
– Муж потерял ко мне интерес, – с вызовом произнесла миссис Алисо.
– Вы уверены?
– Он заявил мне это прямо в лицо.
– Миссис Алисо, я сочувствую вашей потере и прошу прощения за то, что приходится задавать такие личные вопросы, однако боюсь, что по ходу расследования их появится еще больше.
– Понимаю.
– Вот что я хотел бы выяснить…
– Я вас слушаю.
– У вашего мужа был дома кабинет?
– Да.
– Мы могли бы осмотреть его?
Миссис Алисо встала, и они проследовали за ней в кабинет. Он представлял собой небольшую комнату с письменным столом и двумя шкафами для бумаг. Напротив стола перед стеллажом на столике с колесиками стоял телевизор. Половина полок занята книгами, другая – сценариями; их названия были написаны толстым маркером на срезе страниц. В углу у стены стояла сумка для гольфа.
Босх подошел и осмотрел стол – на крышке лежали два скоросшивателя. Первая папка оказалась пустой, а во второй хранились бумаги – личные финансовые записи и налоговые документы. Босх закрыл папки, решив, что с обыском кабинета можно повременить.
– Сейчас поздно, – сказал он. – Не время заниматься этим. Но я хочу, чтобы вы поняли: расследования такого рода, как правило, идут по многим направлениям, однако нам необходимо учесть все. Завтра придется вернуться и осмотреть вещи вашего мужа. Кое-что, видимо, придется забрать, но мы принесем ордер, поэтому все будет законно.
– Да, да, разумеется. Разве я сама не могу вам дать разрешение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Босх записал ее показания в блокнот. Он по опыту знал: молчание – лучший способ заставить людей разговориться и проявить себя. И надеялся, что Райдер догадается, что он нарочно делал в допросе паузы.
– Так вы спросили, ездил ли он туда один?
– Да.
– Вот что, детективы: в ходе расследования вы непременно обнаружите, что мой муж – ловелас. Прошу вас об одном – сохраните эту информацию в тайне от меня. Я ничего не хочу знать.
Босх кивнул, собираясь с мыслями. А какая бы женщина хотела такое знать? Разве что та, которая уже знает. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
– Вы не слышали, были ли у вашего мужа какие-нибудь проблемы? Деловые, финансовые?
– Насколько мне известно, нет. Но он не говорил о деньгах, и я не могу вам сообщить, каково наше финансовое положение в данный момент. Если мне требовались деньги, я сообщала ему, и он всегда отвечал, чтобы я назвала ему сумму и получила по чеку. На ведение хозяйства у меня имеется отдельный счет.
– Еще немного, и мы вас на время оставим, – промолвил Босх, не отрывая взгляда от блокнота. – У вашего мужа были враги? Люди, которые желали бы ему навредить?
– Он работал в Голливуде, где удар в спину принято считать одним из видов искусства. Энтони, как любой другой, кто проработал в отрасли двадцать пять лет, сам поднаторел в этом деле. Естественно, могли найтись люди, которые его не любили. Но я не представляю, что кто-нибудь из них способен решиться на убийство.
– Автомобиль «роллс-ройс» был сдан внаем его студии при посредстве студии «Арчуэй». Как долго они сотрудничают?
– Его офис располагался на территории «Арчуэй», но непосредственно он никогда на них не работал. Студия «ТНА» принадлежала ему. Он просто снимал у «Арчуэй» помещение и место на автостоянке, но больше не имел с ними никаких дел.
– Расскажите нам о его студии, – попросила Райдер. – Он снимал фильмы?
– Можно сказать и так, но с натяжкой. Энтони замахнулся на большое, а закончил малым. Примерно двадцать лет назад он выпустил свой первый фильм «Искусство мулеты». Если вы его посмотрели, то были одними из немногих зрителей. Картины о бое быков у нас не в чести. Но критика оценила фильм, его прокрутили на кинофестивале, демонстрировали на некоммерческих просмотрах. Это стало хорошим стартом.
Миссис Алисо сообщила, что муж сумел снять пару фильмов для общего проката, но затем его творческие и моральные принципы настолько снизились, что он выпустил череду откровенно позорных лент.
– Эти, с позволения сказать, фильмы отличались исключительно количеством обнаженных грудей, – пояснила она. – Профессионалы называют их «только для видео». И еще Энтони преуспел в литературном арбитраже.
– То есть?
– Спекулировал. В основном сценариями. Но при случае не пренебрегал рукописями книг.
– И каким же образом он ими спекулировал?
– Скупал. Приобретал права. А потом, когда рукописи повышались в цене или автор становился раскрученным, выбрасывал на рынок. Вы слышали о Майкле Сент-Джоне?
Фамилия показалась Босху знакомой, но он не мог вспомнить, кто он такой. Он покачал головой, и Райдер повторила его жест.
– Один из нынешних модных сценаристов. Через год или два станет режиссером игровых картин. Если так можно выразиться, гвоздь сезона.
– Понятно.
– Восемь лет назад он учился на кинематографических курсах в Университете Южной Калифорнии, бедствовал, старался отыскать агента и привлечь к себе внимание студий. А мой муж был тем стервятником, который кружил над его головой. Понимаете, его фильмы были настолько низкобюджетными, что он привлекал студентов в качестве сценаристов и режиссеров. Он знал всех, кто учился, и находил таланты. Одним из таких талантов был Майкл Сент-Джон. Однажды, когда он находился в отчаянном положении, он продал за две тысячи долларов три своих студенческих сценария. А теперь все, что вышло из-под его пера, оценивается не менее чем шестизначной цифрой.
– И как эти авторы принимают такое положение?
– Не очень. Сент-Джон уже пытался выкупить свои сценарии.
– Вы полагаете, он способен причинить вред вашему мужу?
– Нет. Вы задали вопрос, чем занимался Энтони, и я вам ответила. Но если вы хотите спросить, кто его убил, я вам скажу: не знаю.
Босх черкнул еще пару строчек в блокноте.
– Так вы утверждаете, что он намеревался встретиться в Лас-Вегасе со своими инвесторами? – вступила в разговор Райдер.
– Да.
– Кто они такие?
– Какие-нибудь «недотепы из Айовы». Энтони встречался с людьми и уговаривал их вкладывать деньги в кинопроизводство. Вы не поверите, сколько людей готовы расстаться с долларами, чтобы приобщиться к голливудскому кинобизнесу. Муж был хитрым торговцем. Умел представить ролик с бюджетом в два миллиона шедевром не хуже «Унесенных ветром». Не устояла даже я.
– Как?
– Уговорил меня поучаствовать в одном из его кинофильмов. Так мы и познакомились. Убедил, что из меня получится новая Джейн Фонда. Сексуальная, но утонченная. Это был павильонный проект. Вот только режиссер сидел на кокаине, сценарист не умел сочинять, и лента оказалась настолько дрянной, что так и не вышла на экран. Моя карьера кинозвезды на этом закончилась. А Тони с тех пор не снимал павильонных картин. Всю жизнь делал всякое видеобарахло.
Босх обвел взглядом гостиную с высоким потолком, мебель и картины на стенах.
– Судя по всему, он недурно с этим справлялся.
– Да, – согласилась миссис Алисо. – Думаю, за все следует благодарить «недотеп из Айовы».
Фраза была произнесена с такой горечью, что Босх опустил голову, только бы не смотреть на миссис Алисо.
– Мне нужно выпить воды. Хотите воды или чего-нибудь еще?
– Вода – это прекрасно, – кивнул Босх. – Мы вас долго не задержим.
– А вы, детектив Райдер?
– Спасибо, ничего.
– Я скоро вернусь.
* * *
Пока миссис Алисо отсутствовала, Босх поднялся и принялся с безразличным видом осматривать гостиную. С Райдер они не обменялись ни словом. Когда хозяйка вернулась, он стоял около стеклянной статуэтки обнаженной женщины. В руках у Вероники Алисо были два стакана воды со льдом.
– Мне надо задать вам еще несколько вопросов относительно последней недели, – произнес Босх.
– Хорошо.
Он сделал глоток и спросил:
– Какой багаж взял в Лас-Вегас ваш муж?
– Только саквояж с самым необходимым.
– Как он выглядел?
– Сумка с ручкой через плечо. Знаете, из тех, что складываются. Зеленая, с кожаной отделкой и ремешками. На ней была табличка с его фамилией.
– А кейс? Он брал с собой работу?
– Да, у него был кейс. Алюминиевый. Легкий, но очень крепкий, с надежными замками. Такие кейсы очень трудно вскрыть. Его багаж пропал?
– Мы пока не уверены. Вы знаете, где ваш муж держал ключи от кейса?
– На общей цепочке. Вместе с ключом от машины.
Ни в «роллс-ройсе», ни на трупе ключей от машины не оказалось. Босх решил, что связку забрали, очевидно, для того, чтобы открыть кейс. Он поставил стакан рядом со статуэткой и принялся заносить в блокнот описание кейса и сумки.
– Ваш муж носил обручальное кольцо?
– Нет. Но у него были очень дорогие часы. «Ролекс». Я их ему подарила.
– Часы остались при нем.
– Вот как?
– Вы можете вспомнить, в чем был одет ваш муж утром в четверг, когда вы в последний раз его видели?
– М-м-м… одежда… Светлые брюки, голубая рубашка и кожаный спортивный пиджак.
– Черный спортивный пиджак?
– Да.
– Миссис Алисо, вспомните, пожалуйста, вы целовали или обнимали его на прощание?
Женщина разволновалась, и Босх пожалел, что неправильно сформулировал вопрос.
– Извините. Дело в том, что мы обнаружили отпечатки пальцев на его плече. Если вы касались мужа в день его отъезда, это объясняет наличие улики.
Несколько мгновений миссис Алисо молчала, и Босх решил, что сейчас она расплачется. Но вместо этого Вероника промолвила:
– Не исключено… но я не помню. Пожалуй, нет.
Босх открыл кейс и стал искать экран для снятия отпечатков пальцев. Он обнаружился в одном из кармашков. Экран был похож на двусторонний слайд: между двумя пленками находились чернила. Если приложить палец к верхней пленке, то на карточке-подложке нижней отображался отпечаток.
– Мне нужен отпечаток вашего большого пальца, чтобы сравнить с тем, что мы нашли на пиджаке. Если вы не дотрагивались до мужа, это может быть ценной уликой.
Миссис Алисо подошла, и Босх приложил к экрану большой палец ее правой руки.
– Никаких чернил.
– Да, хорошая штука – обходимся без грязи. Мы начали пользоваться такими несколько лет назад.
– Отпечаток на пиджаке принадлежит женщине?
Босх поднял голову, и они несколько секунд смотрели друг на друга.
– Определить можно после того, как будет найден другой такой же.
Когда он укладывал экран и карточку с отпечатком в кейс, ему на глаза попался пакет с вещественными доказательствами, в котором лежали коричневые капсулы. Он вынул его и показал миссис Алисо.
– Вы знаете, что это такое?
Она прищурилась и покачала головой.
– Амилоидный нитрат. Некоторые пользуются этим средством для усиления полового влечения и обострения наслаждения во время акта. Вы замечали, чтобы ваш муж применял такие капсулы?
– Вы нашли это у него?
– Миссис Алисо, я предпочел бы, чтобы вы просто отвечали на мои вопросы. Понимаю, это трудно, но есть такие вещи, которые я пока не могу вам сказать. Обещаю, вы обо всем узнаете, как только будет возможно.
– Нет, он не пользовался капсулами… со мной.
– Прошу прощения, что вмешиваемся в ваши личные дела, но мы намерены поймать того, кто совершил преступление. Итак, ваш муж был на десять или на двенадцать лет старше вас. – Босх польстил хозяйке. – Вы не замечали, что у него начались сексуальные расстройства? Может, он пользовался, так сказать, подогревом, а вы просто не знали?
Она вернулась к дивану и села.
– Я бы об этом никогда не узнала.
Босх удивился. Что она хотела сказать?
– Детектив, у меня с мужем не было… как это говорится в подобных случаях… сексуальных отношений. Почти два года.
Босх кивнул и уткнулся в свой блокнот. Страничка оставалась чистой, но, пока миссис Алисо смотрела на него, он не мог заставить себя записать последнюю информацию. Он закрыл блокнот и отложил в сторону.
– Вы хотите спросить меня почему?
Он молча смотрел на нее.
– Муж потерял ко мне интерес, – с вызовом произнесла миссис Алисо.
– Вы уверены?
– Он заявил мне это прямо в лицо.
– Миссис Алисо, я сочувствую вашей потере и прошу прощения за то, что приходится задавать такие личные вопросы, однако боюсь, что по ходу расследования их появится еще больше.
– Понимаю.
– Вот что я хотел бы выяснить…
– Я вас слушаю.
– У вашего мужа был дома кабинет?
– Да.
– Мы могли бы осмотреть его?
Миссис Алисо встала, и они проследовали за ней в кабинет. Он представлял собой небольшую комнату с письменным столом и двумя шкафами для бумаг. Напротив стола перед стеллажом на столике с колесиками стоял телевизор. Половина полок занята книгами, другая – сценариями; их названия были написаны толстым маркером на срезе страниц. В углу у стены стояла сумка для гольфа.
Босх подошел и осмотрел стол – на крышке лежали два скоросшивателя. Первая папка оказалась пустой, а во второй хранились бумаги – личные финансовые записи и налоговые документы. Босх закрыл папки, решив, что с обыском кабинета можно повременить.
– Сейчас поздно, – сказал он. – Не время заниматься этим. Но я хочу, чтобы вы поняли: расследования такого рода, как правило, идут по многим направлениям, однако нам необходимо учесть все. Завтра придется вернуться и осмотреть вещи вашего мужа. Кое-что, видимо, придется забрать, но мы принесем ордер, поэтому все будет законно.
– Да, да, разумеется. Разве я сама не могу вам дать разрешение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54