– Люк, не произносите ни слова.
Босх не обратил на него внимания и продолжал смотреть на Гошена.
– Лакки, я лишь хочу немного доверия. Ты ждешь, чтобы я забрал тебя в Лос-Анджелес, обеспечил безопасность, и тогда ты мне что-то сдашь. Ответь на один вопрос. Где…
– Люк, он в любом случае обязан отвезти вас. Не поддавайтесь на его уловки. Я не смогу вас защищать, если вы не станете меня слушаться.
– Где Лейла? – задал вопрос Босх. – Я не уеду из Лас-Вегаса, пока не пообщаюсь с ней. Если надеешься смотаться отсюда завтра утром, я должен поговорить с ней сегодня вечером. В квартире ее нет – вчера я беседовал с ее компаньонкой Пандорой, она заявила, что уже пару дней не видела Лейлу. Где она?
– Не произносите ни слова! – воскликнул Уэйс. – Детективы, если вы оставите нас одних, я посовещаюсь с клиентом и, думаю, он согласится ответить на этот вопрос.
Босх шагнул в коридор, сунул в рот сигарету, но не закурил.
– Чем так важна эта Лейла? – спросил его Эдгар.
– Мне необходимо понять, как она вписывается в общую картину.
Босх не признался, что на незаконно записанной пленке слышал, как Лейла разговаривала с Алисо по телефону и по поручению Гошена выясняла, когда тот приедет в Лос-Анджелес. На допросе Босх вытянет это из нее, не показав, что заранее знал.
– Своеобразный тест, – сказал он Эдгару. – Посмотрим, до какой степени готов сотрудничать Гошен.
Адвокат вышел из камеры и закрыл за собой дверь.
– Если вы еще раз попытаетесь завести с ним разговор, в то время как я советую не отвечать, у нас вообще не будет никаких отношений.
«Какие у нас отношения?» – удивился Босх, а вслух промолвил:
– Так он собирается отвечать?
– Не он, а я. Он сказал, что, когда эта девушка поступила на работу в клуб, он несколько раз подвозил ее домой. Однажды она попросила высадить ее в другом месте, поскольку в квартире ее поджидал человек, с которым она не хотела встречаться. Это дом в северном Лас-Вегасе. Девушка выросла там. Гошен не знает точного адреса, но говорит, что дом стоит на углу Донна-стрит и Лиллис-стрит. Северо-восточный угол. Это все, что ему известно.
Босх достал блокнот и записал названия улиц.
– Спасибо.
– Раз уж вы держите в руках блокнот, – предложил Уэйс, – пометьте зал судебных заседаний номер десять. Завтра в десять утра мы появимся там. Надеюсь, вы приняли меры предосторожности для безопасной перевозки моего клиента в Лос-Анджелес?
– А на что же еще годятся курьеры?
– Извините, детектив. Вырвалось в запале. Не обижайтесь.
– Нисколько.
* * *
Босх сел за свободный стол, позвонил в авиакомпанию «Саутуэст эрлайнз» и перенес заказ на обратный полет с трех дня на десять тридцать утра. Он не смотрел на Айверсона, но чувствовал, что тот наблюдает за ним. Затем Босх заглянул в дверь кабинета Фелтона. Капитан говорил по телефону. Босх шутливо отдал ему честь и молча ретировался.
Во взятой напрокат машине они с Эдгаром решили, что, прежде чем искать Лейлу, надо заехать в тюрьму и сделать необходимые приготовления для транспортировки их подопечного.
Тюрьма располагалась рядом со зданием суда. Отвечающий за освобождение сержант Хэкетт пояснил, где и как детективам передадут Гошена. Но поскольку с пяти часов утра заступала новая смена, на следующий день Босху и Эдгару предстояло иметь дело с другим сержантом. Однако несмотря на это, Босх порадовался, что заранее узнал правила. Они посадят Гошена в автомобиль в закрытом и безопасном помещении. Гарри был уверен, что осложнений не возникнет, по крайней мере здесь.
Руководствуясь указаниями Хэкетта, детективы отправились в соседний район северного Лас-Вегаса и нашли дом, возле которого Гошен когда-то высадил Лейлу. Он оказался небольшим, по типу бунгало, с алюминиевыми тентами над окнами. Под навесом стояла «мазда».
Дверь открыла пожилая женщина. Ей было лет шестьдесят пять, но она хорошо сохранилась. Босх поднял значок, чтобы женщина рассмотрела его.
– Меня зовут Гарри Босх, а это Джерри Эдгар. Мы приехали из Лос-Анджелеса, ищем молодую женщину, нам необходимо с ней поговорить. Она танцовщица, выступает под именем Лейла. Это женщина здесь?
– Такая здесь не живет. Не понимаю, о чем вы.
– А мне кажется, понимаете. Буду благодарен, если вы нам поможете.
– Ее тут нет.
– А у нас иные сведения. Вы ее мать? Она пыталась со мной связаться. Так что ей нет смысла меня бояться или не желать беседовать.
– Передам, если увижу.
– Можно нам войти? – Не дожидаясь ответа, Босх медленно, но настойчиво надавил на дверь.
– Вы не имеете права…
Женщина поняла, что детективы настроены серьезно. В совершенном мире полицейские не стали бы прокладывать себе дорогу силой. Но она жила не в совершенном мире.
Босх вошел и огляделся. В доме стояла старая мебель, которая уже пережила положенный срок службы. Вероятно, так и было задумано хозяевами, когда они ее покупали. Обычный диван и под стать ему стулья. На всем накидки, видимо, чтобы скрыть потертости. Допотопный телевизор снабжен круглой рукояткой для переключения каналов. На кофейном столике разбросаны бульварные журналы.
– Вы живете одна?
– Да! – Женщина произнесла это так возмущенно, словно вопрос полицейского оскорбил ее.
– А когда в последний раз видели Лейлу?
– Ее зовут не Лейла!
– Как ее настоящее имя?
– Гретчен Александер.
– А ваше?
– Дороти Александер.
– Где она, Дороти?
– Не знаю.
– А когда ушла?
– Вчера утром.
Босх кивнул Эдгару, и тот двинулся по коридору, ведущему в дальнюю часть дома.
– Куда это он? – всполошилась хозяйка.
– Просто осмотреться, – успокоил ее Босх. – Присядьте и побеседуйте со мной. Чем быстрее мы закончим, тем скорее уйдем.
Он указал на стул и стоял, пока женщина не села. Затем обошел кофейный столик и опустился на диван. Пружины оказались настолько продавлены, что он глубоко погрузился в сиденье и, даже вытянувшись вперед, чувствовал, что колени почти упираются в грудь. Босх достал блокнот.
– Мне не нравится, когда шарят в моем доме, – заявила Дороти.
– Он будет очень аккуратен. А вы как будто знали о нашем приходе. Откуда?
– Я знаю то, что сообщила мне она. А она сказала, что может явиться полиция. Правда, не упомянула, что из Лос-Анджелеса.
– Вам известно, почему мы здесь?
– Из-за Тони. Он уехал, и его убили.
– Дороти, куда ушла Гретчен?
– Она мне не объяснила. Можете спрашивать сколько угодно, все равно получите такой же ответ.
– Это ее спортивная машина под навесом?
– А чья же? Она купила ее на свои деньги.
– Которые получала за то, что перед всеми раздевалась?
– Деньги есть деньги, как бы их ни зарабатывали.
Вошел Эдгар, вопросительно посмотрел на Босха, и тот кивнул в ответ.
– Похоже, она здесь была. В доме есть вторая спальня. На прикроватном столике пепельница, полная окурков. В гардеробной на вешалках явно хранили одежду, но она исчезла. Птичка улетела.
Эдгар вытянул руку и раскрыл ладонь, показывая маленький снимок в овальной рамке. На нем Гретчен вместе с Тони Алисо. Они стояли обнявшись и улыбались в объектив. Босх обратился к Дороти:
– Если она уехала, почему оставила автомобиль?
– Не знаю. Взяла такси.
– Улетела самолетом?
– Откуда мне знать, если я понятия не имею, куда она собралась?
Босх направил на нее указательный палец, словно пистолет.
– Резонно. Она сообщила, когда вернется?
– Нет.
– Сколько лет Гретчен?
– Двадцать три.
– Как она отнеслась к известию о смерти Тони?
– Она любила его, и теперь ее сердце разбито. Я за нее тревожусь.
– Думаете, она может что-то с собой сделать?
– Не представляю, что она может сделать.
– Она вам призналась, что любит Тони, или вы сами догадались?
– Нечего мне догадываться – она сама мне призналась. Они с Тони собирались пожениться.
– Гретчен в курсе, что Энтони Алисо был уже женат?
– Да. Но он ей объяснил, что его брак несчастливый и развод – дело времени.
Босх прикидывал в уме, правда это или нет. Тони мог наобещать все, что угодно. Но входил ли развод в его намерения? Он обратился к напарнику:
– Джерри, хочешь что-нибудь спросить?
– Только одно: никак не могу понять, как мать разрешает дочери зарабатывать на жизнь, снимая с себя одежду!
– Джерри…
– У Гретчен талант, мистер! – возмутилась Дороти. – Мужчины съезжаются со всей страны, смотрят на нее и возвращаются опять и опять. Чтобы еще разок взглянуть на Гретчен. А я вообще не ее мать. Та давным-давно сбежала и оставила Гретчен у меня на руках. У нее талант! А с вами я не желаю больше разговаривать! Убирайтесь из моего дома!
Она вскочила, словно намереваясь подкрепить свое требование силой. Босх решил оставить последнее слово за ней, тоже поднялся и спрятал блокнот.
– Прошу извинить за вторжение. – Он достал из бумажника визитную карточку и подал Дороти. – Если будете разговаривать с Гретчен, попросите ее позвонить мне по этому телефону. Сегодня я буду в «Мираже».
– Ладно. – Она взяла визитную карточку и проводила их до двери.
На пороге Босх задержался и обернулся.
– Спасибо, миссис Александер.
– За что?
* * *
На обратном пути Босх и Джерри молчали. Затем Босх поинтересовался, что напарник думает о разговоре с Дороти.
– Наглая старуха. Я задал ей вопрос, чтобы посмотреть, как она станет реагировать. А вообще считаю, что Лейла, или Гретчен, – дохлый номер. Глупая девчонка, которую Тони водил за нос. Обычно водят за нос сами стриптизерши, а тут получилось наоборот.
– Не исключено.
Босх опять замолчал. Он больше не думал о недавнем допросе. С его точки зрения, работа на сегодняшний день закончилась – настало время вспомнить об Элеонор Уиш.
У «Миража» он затормозил и остановился у входа.
– Что с тобой, Гарри? – удивился Эдгар. – Счет за «Мираж» Упертая, может, и проглотит. Но она не запустит руку в полицейский кошелек, чтобы оплачивать услуги парковщика.
– Я тебя высаживаю, – отозвался Босх. – Поеду поменяю машину. Завтра утром даже близко не хочу подъезжать к аэропорту.
– Разумно, – откликнулся напарник. – Я с тобой. Здесь совершенно нечем заняться. Не тратить же деньги в игровых автоматах!
Босх протянул руку, открыл перчаточник и нажал кнопку замка багажника.
– Нет, я поеду один. Хочу кое о чем поразмыслить. Забирай свое барахло.
Эдгар пристально посмотрел на него. Он хотел сказать что-то, но передумал и открыл дверцу.
– Хорошо, Гарри. Потом поужинаем?
– Я тебе позвоню в номер.
– Ладно.
Когда он захлопнул крышку багажника, Босх вывернул на бульвар и двинулся на север по направлению к Сэндс-авеню. Вечерело, и затухающий свет дня сменило неоновое зарево города. Через десять минут он оказался перед домом Элеонор Уиш. Глубоко вздохнул и вышел из машины. Он должен был узнать, почему она не поднимала трубку и не откликнулась на оставленное им сообщение.
Но стоило Босху приблизиться к двери, как внутри у него что-то екнуло и словно закрутилось в тугой узел. Аккуратно сложенная записка, которую он засунул в щель между створкой и притолокой, так и осталась на месте. Босх зажмурился. Он чувствовал, как огромная волна вины, с которой он боролся, опять обрушилась на него. Однажды такое случилось: Босх позвонил, и его звонок убил невинного человека. Это была ошибка – он не мог предвидеть последствий, но трагедия произошла, и он всеми силами сопротивлялся сознанию вины. И вот теперь Элеонор… Босх страшился того, что пряталось за дверью. Узнав у Фелтона ее адрес и номер телефона, он привел колесики в действие – ужасное действие. Элеонор забрали в полицейское управление Метро, и там рухнуло ее хрупкое чувство достоинства и вера, что все самое худшее позади.
Он откинул ногой лежащий перед дверью коврик: вдруг Элеонор оставила под ним ключи? Но ключей не оказалось. Отмычки остались в перчаточнике машины, которая стояла на парковочной стоянке в аэропорту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54