Я уже около месяца ничего для них не делала, лишь платила деньги. Пока Терри… – Элеонор запнулась.
– Пока Терри что?
Элеонор посмотрела на горизонт. В долине зажигались огни, и серые краски неба смешивались с розовыми отсветами неона. Босх не сводил с Элеонор глаз.
– Куиллен приехал ко мне на квартиру после того, как ты освободил меня из полицейского управления. И отвез в тот дом, где ты меня нашел. Он не объяснил зачем, только велел, чтобы я оставалась на месте. Добавил, что никто не пострадает, если я буду делать то, что мне говорят. Я находилась там два дня. А наручники на меня надели в последний вечер. Словно знали, что ты появишься. Вся затея не была похожа на похищение.
– Теперь ясно, почему ты не хотела вызывать людей из полицейского управления Метро, – спокойно заметил Босх.
Элеонор кивнула.
– Я не призналась тебе раньше. Извини, Гарри.
Босх почувствовал, как слова застряли у него в горле. Рассказ Элеонор прозвучал правдоподобно, и ее мотивы были понятны. Он даже ей посочувствовал. У нее своя бездонная пропасть, и она убедила себя, что иного выхода нет. Но то, что Элеонор не открылась ему с самого начала, обижало его.
– Почему ты не сообщила мне, Элеонор? В ту ночь?
– Не знаю, – ответила она. – Наверное, надеялась, что все закончится и ты ни о чем не узнаешь.
– А почему рассказала сейчас?
Она посмотрела на Босха в упор:
– Потому что ругала себя за то, что не призналась. И еще потому, что в том доме я слышала нечто такое, что тебе пригодится.
Босх закрыл глаза.
– Прости, Гарри. Мне очень жаль.
Он закрыл лицо руками – не желал слушать то, что Элеонор собиралась говорить, но понимал, что придется. Мысли бешено проносились в голове: он возмущался предательством, но тут же мучился состраданием. Думал то об Элеонор, то о деле, которое расследовал. Противник обо всем знал. Кто-то сообщил Марксу о нем и об Элеонор. Но кто? Фелтон, Айверсон, Бакстер, любой коп, с которым он знаком. Кто-то снабжал Маркса информацией, и бандиты использовали Элеонор в качестве приманки. Зачем? Кому это потребовалось? Босх открыл глаза и невидящим взглядом посмотрел на Элеонор:
– Что же мне пригодится?
– Это было в первый вечер. Меня держали в дальней комнате, где стоит телевизор и откуда ты меня забрал. Я сидела там, а братья Самонс то входили, то выходили. Но в других частях дома появлялись люди, и я слышала их разговоры.
– Гусси и Куиллен?
– Нет, Куиллена не было. Я знаю его голос. И второй, похоже, не Гусси. Наверное, Маркс и его адвокат Торрино. Один назвал другого Джоем, поэтому я решила, что это Маркс.
– О чем они беседовали?
– Я слышала не все. Один рассказывал другому – тому, которого назвал Джоем, что ему удалось узнать о ходе расследования. Видимо, о том, что предпринимало полицейское управление Метро. Джой сильно рассердился, выяснив, что в доме Люка Гошена обнаружили пистолет. Он закричал: «Что за дьявольщина? Как они могли найти там этот чертов пистолет, если мы никого не убивали?» И сказал все, что он думает о копах. «Если это подстава, передай нашему человеку в полиции, чтобы он и думать забыл о вымогательстве – хрен ему, а не деньги!» Это все, что я разобрала. Потом они стали говорить тихо. Один уговаривал другого успокоиться.
Босх смотрел на Элеонор и анализировал ее слова.
– Ты считаешь, они специально разыграли сцену? В расчете на то, что ты подслушаешь и передашь мне?
– Сначала я так не думала. И это первая причина, почему я тебе обо всем не рассказала. Но теперь не уверена. Пока Куиллен вез меня в тот дом, я задала ему много вопросов. Ни на один он не ответил, но кое-что все-таки сказал. Я им нужна на день или два, чтобы устроить кому-то проверку. Больше ничего не объяснил.
– Проверку? – удивился Босх.
– Гарри, с тех пор как ты вытащил меня из того дома, я постоянно размышляю над этим. Начнем с того, что мне удалось подслушать. Предположим, это были Джой Маркс и его адвокат Торрино. Они не разыгрывали комедию, а говорили всерьез. Получается, что они не убивали Алисо. Так?
– Да.
– Посмотрим на проблему с их точки зрения. Они не имеют отношения к преступлению, однако одного из них хватают и обвиняют в нем. Они узнают от своего информатора в полицейском управлении Метро, что дело – верняк: копы обнаружили на трупе отпечатки пальцев и орудие убийства в ванной комнате Люка Гошена. Что думает Джой Маркс? Либо копы подкинули пистолет, либо Гошен по неизвестной причине убил Алисо на собственный страх и риск. Теперь прикинь, какова его реакция и в том, и в другом случае?
– Попытается предотвратить последствия.
– Да. Но для этого требуется выяснить, каковы вероятные последствия. Он хочет знать, что у Гошена на уме. Но Гошен вне досягаемости и нанимает своего адвоката. Торрино не может до него дотянуться. И тогда они устраивают проверку. Ее цель – выяснить, почему Гошен нанял собственного адвоката. Решил развязать язык?
– Заключить сделку.
– Точно. Представим, что их информатор в полицейском управлении Метро сообщает, что главный по делу коп имеет связь с известной им женщиной, которая у них на крючке. То есть со мной.
– После чего они увозят тебя в так называемый конспиративный дом и ждут. Если я появлюсь там или сообщу о твоем похищении в полицейское управление Метро, они поймут: единственный человек, который мог рассказать мне о местонахождении дома, – Гошен. Следовательно, он развязал язык. Вот о какой проверке сказал тебе Куиллен. Если я не покажусь – это сигнал, что у них все в порядке: Гошен молчит. В противном случае следует скорее добраться до него и ликвидировать проблему.
– Прежде чем он не начал их сдавать. Я тоже так считаю.
– Убийство Алисо – не их рук дело. И они не знали, что Люк Гошен внедренный агент.
Элеонор кивнула. Босх ощутил прилив энергии – обычный, когда ему удавалось серьезно продвинуться в расследовании.
– Выходит, мафия ни при чем, – пробормотал он.
– Что?
– Лас-Вегас, Джой Маркс и все остальное – ошибочное направление. Мы двинулись не по тому пути. Нас навел человек, близкий к Тони. Настолько близкий, что он знал, чем Алисо занимается и как отмывает деньги. Он придумал, как его устранить, чтобы все выглядело так, будто это дело рук мафии. Вот он-то и указал на Люка Гошена.
Элеонор кивнула.
– Поэтому я была обязана все тебе рассказать. Даже если после этого мы больше…
Она не завершила фразу, и Босх тоже не стал продолжать. Достал из кармана сигарету, но не прикурил. Потянулся через стол, взял у Элеонор тарелку, затем свою и поднялся со скамьи.
– Десерт я не приготовил.
– Ничего.
Босх понес тарелки на кухню, ополоснул под краном и поставил в посудомоечную машину. Он пользовался ею впервые. Босх наклонился и некоторое время разглядывал, стараясь понять, как пустить в ход. Наконец включил, а сам стал отмывать в раковине сковороду и кастрюлю. Механическая работа успокаивала. В кухне с бокалами в руках появилась Элеонор.
– Извини меня, Гарри, – промолвила она.
– Все нормально. Ты попала в паршивую ситуацию и была вынуждена так поступить. Тебя нельзя ни за что судить. Я бы сам, наверное, поступил аналогично.
– Хочешь, я уйду?
Босх закрыл воду, посмотрел в раковину и увидел в зеркале новой нержавеющей стали свое темное отражение.
– Нет, – ответил он.
* * *
В пятницу Босх приехал на работу в семь утра с коробкой глазированных пончиков, которые купил на Фермерском рынке. Он открыл коробку и поставил рядом с кофеваркой. Достал пончик, положил на салфетку и отправился в дежурную часть за кофе. Из кофейника кофе казался гораздо вкуснее, чем из кофеварки.
Наполнив кружку, Босх взял свой пончик и приблизился к столу за барьером. Он был дежурным, и это значило, что ему придется разбираться с посетителями, читать и сортировать поступившие за ночь донесения. Телефоны не входили в его обязанности. На звонки отвечал живущий неподалеку пожилой человек.
Минут пятнадцать Босх оставался в помещении один. Вскоре подошли другие детективы. Шесть человек спросили, почему он торчит за конторкой дежурного, и он каждый раз отвечал, что дело очень сложное, чтобы рассказывать, однако потом все прояснится.
В половине девятого явился лейтенант ночной смены Клейн и, прежде чем сдать дежурство, оставил донесения. Увидев Босха, он улыбнулся. Они давным-давно, хотя и поверхностно, знали друг друга.
– Кому не угодил на сей раз? – начал подтрунивать Клейн.
Все понимали: если человек оказался за конторкой дежурного, он либо стал жертвой внутренних перестановок, либо превратился в объект расследования. Скорее второе, чем первое. Однако шутливый тон Клейна свидетельствовал о том, что он не в курсе, что служебной деятельностью Босха уже занялись. Гарри изобразил улыбку, но промолчал. Принял пачку рапортов толщиной в два дюйма и шутливо отдал честь.
В пачке находились донесения патрульных голливудского отделения о криминальных происшествиях за последние двадцать четыре часа. Позже появится другая пачка, значительно тоньше первой, – от отстающих. Но то, что лежало у Босха на столе, составляло основную часть дневной работы.
Не обращая внимания на шум в помещении, Босх за полчаса разложил донесения по стопкам в зависимости от характера происшествий. Затем ему предстояло опытным глазом просмотреть бумаги и установить, что имело место: кража, ограбление, вооруженное нападение – и отправить на столы детективам соответствующей специализации.
Оторвавшись от работы, он услышал, как Биллетс разговаривает в кабинете по телефону. Босх не заметил, как она вошла. В качестве дежурного он был обязан дать ей справку о том, что прочитал в донесениях, и доложить о самых серьезных и неординарных преступлениях, о которых ей как начальнику полагалось знать.
Он вернулся к чтению и взялся за самую толстую пачку – кражу автомобилей. За последние двадцать четыре часа в Голливуде похитили тридцать три машины. Это ниже обычного среднесуточного числа. Ознакомившись с заключениями и сделав сопоставления, Босх не нашел ничего примечательного и передал рапорты ответственному за автокражи. Возвращаясь к месту дежурного, он заметил, что Эдгар и Райдер укладывают в картонную коробку какие-то вещи. Это были протоколы, отчеты и пакеты с уликами по делу об убийстве Энтони Алисо. Все отправлялось федералам.
– Привет, ребята, – произнес он.
– Привет, Гарри.
– Как дела? – В голосе Райдер прозвучало искреннее беспокойство.
– Да вот, болтаюсь… Мне жаль, что я втравил вас в это дело, но…
– Забудь, Гарри! – перебил его Эдгар. – Мы не сомневаемся, что все это ерунда. За все мои годы службы здесь ты был самый опытный коп.
Босх, тронутый его словами, кивнул. От Райдер подобных сантиментов он не ждал. Расследование убийства Алисо было их первым совместным делом.
– Гарри, мы с тобой напарники совсем недавно, но из того, что я успела о тебе узнать, я совершенно согласна с Джерри, – промолвила Райдер.
– Спасибо.
Босх собирался возвращаться к своему столу, но неожиданно заглянул в коробку и извлек кипу протоколов, которые Эдгар по его приказу вел с начала расследования.
– Будете отправлять или федералы сами за ними приедут?
– Кто-то должен появиться к десяти, – ответил Эдгар.
Босх посмотрел на стенные часы. Было только девять.
– Не возражаешь, если я сделаю копию? На случай если, как водится, все канет в черную дыру?
– Пожалуйста.
– Салазар прислал протокол?
– Вскрытия? – уточнила Райдер. – Нет. Может, находится в почте.
Босх не стал говорить, что в таком случае фэбээровцы наверняка перехватили документ. Он подошел к ксероксу, раскрыл на скоросшивателе три кольца, настроил копировальный аппарат на работу с двусторонними оригиналами и заправил пачку протоколов в автоматический лоток. Перед тем как нажать на «пуск», он убедился, что в лотке для бумаги находятся листы с тремя дырочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Пока Терри что?
Элеонор посмотрела на горизонт. В долине зажигались огни, и серые краски неба смешивались с розовыми отсветами неона. Босх не сводил с Элеонор глаз.
– Куиллен приехал ко мне на квартиру после того, как ты освободил меня из полицейского управления. И отвез в тот дом, где ты меня нашел. Он не объяснил зачем, только велел, чтобы я оставалась на месте. Добавил, что никто не пострадает, если я буду делать то, что мне говорят. Я находилась там два дня. А наручники на меня надели в последний вечер. Словно знали, что ты появишься. Вся затея не была похожа на похищение.
– Теперь ясно, почему ты не хотела вызывать людей из полицейского управления Метро, – спокойно заметил Босх.
Элеонор кивнула.
– Я не призналась тебе раньше. Извини, Гарри.
Босх почувствовал, как слова застряли у него в горле. Рассказ Элеонор прозвучал правдоподобно, и ее мотивы были понятны. Он даже ей посочувствовал. У нее своя бездонная пропасть, и она убедила себя, что иного выхода нет. Но то, что Элеонор не открылась ему с самого начала, обижало его.
– Почему ты не сообщила мне, Элеонор? В ту ночь?
– Не знаю, – ответила она. – Наверное, надеялась, что все закончится и ты ни о чем не узнаешь.
– А почему рассказала сейчас?
Она посмотрела на Босха в упор:
– Потому что ругала себя за то, что не призналась. И еще потому, что в том доме я слышала нечто такое, что тебе пригодится.
Босх закрыл глаза.
– Прости, Гарри. Мне очень жаль.
Он закрыл лицо руками – не желал слушать то, что Элеонор собиралась говорить, но понимал, что придется. Мысли бешено проносились в голове: он возмущался предательством, но тут же мучился состраданием. Думал то об Элеонор, то о деле, которое расследовал. Противник обо всем знал. Кто-то сообщил Марксу о нем и об Элеонор. Но кто? Фелтон, Айверсон, Бакстер, любой коп, с которым он знаком. Кто-то снабжал Маркса информацией, и бандиты использовали Элеонор в качестве приманки. Зачем? Кому это потребовалось? Босх открыл глаза и невидящим взглядом посмотрел на Элеонор:
– Что же мне пригодится?
– Это было в первый вечер. Меня держали в дальней комнате, где стоит телевизор и откуда ты меня забрал. Я сидела там, а братья Самонс то входили, то выходили. Но в других частях дома появлялись люди, и я слышала их разговоры.
– Гусси и Куиллен?
– Нет, Куиллена не было. Я знаю его голос. И второй, похоже, не Гусси. Наверное, Маркс и его адвокат Торрино. Один назвал другого Джоем, поэтому я решила, что это Маркс.
– О чем они беседовали?
– Я слышала не все. Один рассказывал другому – тому, которого назвал Джоем, что ему удалось узнать о ходе расследования. Видимо, о том, что предпринимало полицейское управление Метро. Джой сильно рассердился, выяснив, что в доме Люка Гошена обнаружили пистолет. Он закричал: «Что за дьявольщина? Как они могли найти там этот чертов пистолет, если мы никого не убивали?» И сказал все, что он думает о копах. «Если это подстава, передай нашему человеку в полиции, чтобы он и думать забыл о вымогательстве – хрен ему, а не деньги!» Это все, что я разобрала. Потом они стали говорить тихо. Один уговаривал другого успокоиться.
Босх смотрел на Элеонор и анализировал ее слова.
– Ты считаешь, они специально разыграли сцену? В расчете на то, что ты подслушаешь и передашь мне?
– Сначала я так не думала. И это первая причина, почему я тебе обо всем не рассказала. Но теперь не уверена. Пока Куиллен вез меня в тот дом, я задала ему много вопросов. Ни на один он не ответил, но кое-что все-таки сказал. Я им нужна на день или два, чтобы устроить кому-то проверку. Больше ничего не объяснил.
– Проверку? – удивился Босх.
– Гарри, с тех пор как ты вытащил меня из того дома, я постоянно размышляю над этим. Начнем с того, что мне удалось подслушать. Предположим, это были Джой Маркс и его адвокат Торрино. Они не разыгрывали комедию, а говорили всерьез. Получается, что они не убивали Алисо. Так?
– Да.
– Посмотрим на проблему с их точки зрения. Они не имеют отношения к преступлению, однако одного из них хватают и обвиняют в нем. Они узнают от своего информатора в полицейском управлении Метро, что дело – верняк: копы обнаружили на трупе отпечатки пальцев и орудие убийства в ванной комнате Люка Гошена. Что думает Джой Маркс? Либо копы подкинули пистолет, либо Гошен по неизвестной причине убил Алисо на собственный страх и риск. Теперь прикинь, какова его реакция и в том, и в другом случае?
– Попытается предотвратить последствия.
– Да. Но для этого требуется выяснить, каковы вероятные последствия. Он хочет знать, что у Гошена на уме. Но Гошен вне досягаемости и нанимает своего адвоката. Торрино не может до него дотянуться. И тогда они устраивают проверку. Ее цель – выяснить, почему Гошен нанял собственного адвоката. Решил развязать язык?
– Заключить сделку.
– Точно. Представим, что их информатор в полицейском управлении Метро сообщает, что главный по делу коп имеет связь с известной им женщиной, которая у них на крючке. То есть со мной.
– После чего они увозят тебя в так называемый конспиративный дом и ждут. Если я появлюсь там или сообщу о твоем похищении в полицейское управление Метро, они поймут: единственный человек, который мог рассказать мне о местонахождении дома, – Гошен. Следовательно, он развязал язык. Вот о какой проверке сказал тебе Куиллен. Если я не покажусь – это сигнал, что у них все в порядке: Гошен молчит. В противном случае следует скорее добраться до него и ликвидировать проблему.
– Прежде чем он не начал их сдавать. Я тоже так считаю.
– Убийство Алисо – не их рук дело. И они не знали, что Люк Гошен внедренный агент.
Элеонор кивнула. Босх ощутил прилив энергии – обычный, когда ему удавалось серьезно продвинуться в расследовании.
– Выходит, мафия ни при чем, – пробормотал он.
– Что?
– Лас-Вегас, Джой Маркс и все остальное – ошибочное направление. Мы двинулись не по тому пути. Нас навел человек, близкий к Тони. Настолько близкий, что он знал, чем Алисо занимается и как отмывает деньги. Он придумал, как его устранить, чтобы все выглядело так, будто это дело рук мафии. Вот он-то и указал на Люка Гошена.
Элеонор кивнула.
– Поэтому я была обязана все тебе рассказать. Даже если после этого мы больше…
Она не завершила фразу, и Босх тоже не стал продолжать. Достал из кармана сигарету, но не прикурил. Потянулся через стол, взял у Элеонор тарелку, затем свою и поднялся со скамьи.
– Десерт я не приготовил.
– Ничего.
Босх понес тарелки на кухню, ополоснул под краном и поставил в посудомоечную машину. Он пользовался ею впервые. Босх наклонился и некоторое время разглядывал, стараясь понять, как пустить в ход. Наконец включил, а сам стал отмывать в раковине сковороду и кастрюлю. Механическая работа успокаивала. В кухне с бокалами в руках появилась Элеонор.
– Извини меня, Гарри, – промолвила она.
– Все нормально. Ты попала в паршивую ситуацию и была вынуждена так поступить. Тебя нельзя ни за что судить. Я бы сам, наверное, поступил аналогично.
– Хочешь, я уйду?
Босх закрыл воду, посмотрел в раковину и увидел в зеркале новой нержавеющей стали свое темное отражение.
– Нет, – ответил он.
* * *
В пятницу Босх приехал на работу в семь утра с коробкой глазированных пончиков, которые купил на Фермерском рынке. Он открыл коробку и поставил рядом с кофеваркой. Достал пончик, положил на салфетку и отправился в дежурную часть за кофе. Из кофейника кофе казался гораздо вкуснее, чем из кофеварки.
Наполнив кружку, Босх взял свой пончик и приблизился к столу за барьером. Он был дежурным, и это значило, что ему придется разбираться с посетителями, читать и сортировать поступившие за ночь донесения. Телефоны не входили в его обязанности. На звонки отвечал живущий неподалеку пожилой человек.
Минут пятнадцать Босх оставался в помещении один. Вскоре подошли другие детективы. Шесть человек спросили, почему он торчит за конторкой дежурного, и он каждый раз отвечал, что дело очень сложное, чтобы рассказывать, однако потом все прояснится.
В половине девятого явился лейтенант ночной смены Клейн и, прежде чем сдать дежурство, оставил донесения. Увидев Босха, он улыбнулся. Они давным-давно, хотя и поверхностно, знали друг друга.
– Кому не угодил на сей раз? – начал подтрунивать Клейн.
Все понимали: если человек оказался за конторкой дежурного, он либо стал жертвой внутренних перестановок, либо превратился в объект расследования. Скорее второе, чем первое. Однако шутливый тон Клейна свидетельствовал о том, что он не в курсе, что служебной деятельностью Босха уже занялись. Гарри изобразил улыбку, но промолчал. Принял пачку рапортов толщиной в два дюйма и шутливо отдал честь.
В пачке находились донесения патрульных голливудского отделения о криминальных происшествиях за последние двадцать четыре часа. Позже появится другая пачка, значительно тоньше первой, – от отстающих. Но то, что лежало у Босха на столе, составляло основную часть дневной работы.
Не обращая внимания на шум в помещении, Босх за полчаса разложил донесения по стопкам в зависимости от характера происшествий. Затем ему предстояло опытным глазом просмотреть бумаги и установить, что имело место: кража, ограбление, вооруженное нападение – и отправить на столы детективам соответствующей специализации.
Оторвавшись от работы, он услышал, как Биллетс разговаривает в кабинете по телефону. Босх не заметил, как она вошла. В качестве дежурного он был обязан дать ей справку о том, что прочитал в донесениях, и доложить о самых серьезных и неординарных преступлениях, о которых ей как начальнику полагалось знать.
Он вернулся к чтению и взялся за самую толстую пачку – кражу автомобилей. За последние двадцать четыре часа в Голливуде похитили тридцать три машины. Это ниже обычного среднесуточного числа. Ознакомившись с заключениями и сделав сопоставления, Босх не нашел ничего примечательного и передал рапорты ответственному за автокражи. Возвращаясь к месту дежурного, он заметил, что Эдгар и Райдер укладывают в картонную коробку какие-то вещи. Это были протоколы, отчеты и пакеты с уликами по делу об убийстве Энтони Алисо. Все отправлялось федералам.
– Привет, ребята, – произнес он.
– Привет, Гарри.
– Как дела? – В голосе Райдер прозвучало искреннее беспокойство.
– Да вот, болтаюсь… Мне жаль, что я втравил вас в это дело, но…
– Забудь, Гарри! – перебил его Эдгар. – Мы не сомневаемся, что все это ерунда. За все мои годы службы здесь ты был самый опытный коп.
Босх, тронутый его словами, кивнул. От Райдер подобных сантиментов он не ждал. Расследование убийства Алисо было их первым совместным делом.
– Гарри, мы с тобой напарники совсем недавно, но из того, что я успела о тебе узнать, я совершенно согласна с Джерри, – промолвила Райдер.
– Спасибо.
Босх собирался возвращаться к своему столу, но неожиданно заглянул в коробку и извлек кипу протоколов, которые Эдгар по его приказу вел с начала расследования.
– Будете отправлять или федералы сами за ними приедут?
– Кто-то должен появиться к десяти, – ответил Эдгар.
Босх посмотрел на стенные часы. Было только девять.
– Не возражаешь, если я сделаю копию? На случай если, как водится, все канет в черную дыру?
– Пожалуйста.
– Салазар прислал протокол?
– Вскрытия? – уточнила Райдер. – Нет. Может, находится в почте.
Босх не стал говорить, что в таком случае фэбээровцы наверняка перехватили документ. Он подошел к ксероксу, раскрыл на скоросшивателе три кольца, настроил копировальный аппарат на работу с двусторонними оригиналами и заправил пачку протоколов в автоматический лоток. Перед тем как нажать на «пуск», он убедился, что в лотке для бумаги находятся листы с тремя дырочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54