Затем он обошел озеро, нашел другую машину, спрятанную в густом подлеске, вывел ее на дорогу и поехал в сторону города.
Сергей, постоянный водитель Лифарева, подал машину к подъезду. Обычно шеф уже дожидался его на солнышке, но сегодня его не было. Сергей откинулся на сиденье и задремал, как это умеют только шоферы, используя для отдыха каждую остановку. Внутренние часы у него работали, и, когда Лифарев не появился через десять минут, Сергей забеспокоился, он вышел из машины, закрыл ее и поднялся на лифте к квартире Лифарева. На звонок никто не ответил. Сергей позвонил еще раз и снова безрезультатно. Тогда он спустился к машине и связался со службой безопасности.
Анна Николаевна Громова попросила пройти в ее кабинет свидетельницу Ольгу Головко. Ольга вошла с независимым видом, поздоровалась с Громовой и села на стул. Алика она демонстративно не заметила.
– Ольга Сергеевна, – обратилась к ней Громова, – присутствующий здесь гражданин Румянцев утверждает, что пятнадцатого мая с тринадцати часов до тринадцати часов пятидесяти минут он находился вместе с вами в ресторане «Ла Страда». Подтверждаете ли вы его слова?
– Ни в коем случае. Пятнадцатого мая я его не видела, и в этом ресторане никогда не была. Нечего меня в свои дела впутывать! – Это уже Алику резким истеричным голосом.
– Неправда, – взвился Алик, – она лжет! Мы встретились с ней неподалеку от моей работы, я ее пригласил в то кафе или ресторан, мы там посидели, перекусили… я, правда, только кофе… поговорили об общих знакомых.
– Не слушайте его! Не было ничего подобного! Я его вообще больше месяца не видела!
– Ольга Сергеевна, – строго сказала Громова, – не кричите, вы все-таки в кабинете следователя. Держите себя в руках.
– Я не могу спокойно слушать его наглую ложь!
– Это не ложь! Все было именно так! Я докажу свои слова.
– Как вы можете их доказать? – с сомнением в голосе проговорила Громова.
– Дайте… дайте подумать. Там был такой эпизод… Ольга ела что-то с томатом, итальянское блюдо, спагетти и еще какое-то слово. И испачкала этим томатным соусом свой костюм. Юбку от костюма. На ней был такой светло-зеленый костюм…. скорее, даже салатный.
– Нет у меня никакого салатного костюма! – заорала Ольга.
– Спокойно, – в голосе Громовой появились стальные нотки, – продолжайте, Альберт Александрович.
– Так вот, может быть, если посмотреть в ее гардеробе, если найти этот костюм, то там остался след от соуса?
– Неужели вы будете слушать этот бред? Он выдумал всю эту историю на ходу, чтобы запутать следствие! Я еще раз повторяю, что мы с ним не встречались больше месяца! Он нагло пытается втянуть меня в свои грязные дела! Нечего его слушать!
– Ольга Сергеевна, – невозмутимо обратилась к ней Громова, – во-первых, я еше раз настоятельно прошу вас держать себя в руках. Нужно уважать официальное учреждение, в котором вы находитесь. Во-вторых, я хочу попросить вас оказать помощь следствию. Вы хотите опровергнуть слова гражданина Румянцева. Очень хорошо. Есть ли у вас такой светло-зеленый костюм, о котором он говорил?
– Никого не касается мой гардероб!
– Ну все-таки, прошу вас ответить на мой вопрос. Есть у вас салатный костюм?
– Фисташковый, – процедила Ольга, – я еше с ума не сошла, чтобы салатное носить. Может, еще прикажете в клеточку? – Она осеклась на полуслове.
По иронии судьбы в этот день на самой Громовой был пиджак в мелкую серо-черную клетку. Алик едва сумел сдержать улыбку. В комнате повисло тяжелое молчание.
– Хм-м, – откашлялась Громова, – тогда, чтобы окончательно прояснить алиби гражданина Румянцева, я очень прошу вас сейчас проехать с нашим сотрудником на служебной машине к вам домой и привезти сюда этот костюм.
– Вот еще! Может, вы мое нижнее белье будете рассматривать?
– Только если это понадобится в интересах следствия. А теперь я настоятельно прошу вас выполнить мою просьбу. Тем самым вы можете окончательно опровергнуть слова гражданина Румянцева и подтвердить ваши собственные слова.
– Ладно, черт с ним, – неожиданно смирилась Ольга, – съезжу. – И, повернувшись к Алику, бросила ему презрительно: – Только для того, чтобы разоблачить твою наглую ложь.
Ольга уехала с молодым оперативником, Громова погрузилась в изучение бумаг на своем столе и, казалось, не обращала на Алика никакого внимания, однако, когда он встал со стула и хотел выйти в коридор, она его остановила:
– Сидите, гражданин Румянцев! Я вам еще не разрешала покинуть мой кабинет.
Так прошло минут сорок. Наконец, дверь распахнулась, пропустив Ольгу и красного от сознания собственной значимости Диму, который нес в руках, как добытое в бою знамя, упакованный в прозрачный пакет зеленый дамский костюм.
– Вот, Анна Николаевна, этот костюм подходит под описание, данное гражданином Румянцевым.
– Фисташковый, значит… – Громова выразительно взглянула на Ольгу, потом перевела взгляд на Алика: – Этот костюм?
– Кажется, этот. Можно его развернуть? Цвет вроде тот.
– Да, конечно.
Следователь вынула костюм из пакета и разложила его на столе.
– Это он.
– Ну, и где же твое пятно? – подбоченившись, выкрикнула Ольга ему в лицо. – Чистая же юбка! Теперь вы убедились, – повернулась она к Громовой, – что он все врет?
– Ольга Сергеевна, – Громова едва заметно поморщилась, – сколько раз я просила вас держать себя в руках? – с этими словами она наклонилась над зеленым костюмом и принюхалась.
– Чем это пахнет ваша юбка? Я вам сейчас скажу, чем. Это пятновыводитель. И если присмотреться, то вот здесь, на подоле просматриваются контуры тщательно отчищенного пятна. Я отдам костюм на экспертизу и думаю, что экспертиза покажет следы томатного соуса.
Ольга закрыла лицо руками и зарыдала. Сквозь рыдания прорывались отдельные слова:
– Ненавижу… хотела отомстить…
Дождавшись, когда Ольга немного успокоится, следователь Громова снова к ней обратилась:
– Итак, Ольга Сергеевна, пятнадцатого мая сего года вы встречались с вашим бывшим мужем?
– Встречалась, – вытирая слезы ответила Ольга.
– Вы находились с ним в кафе «Ла Страда» в указанное время?
– Ну да, да.
– Подпишите, пожалуйста, протокол. Не мое дело давать вашим поступкам моральную оценку, но вы затруднили работу следствия. Вы свободны.
Ольга окинула презрительным взглядом громовский клетчатый пиджак, фыркнула и вышла. Громова повернулась к Алику.
– Вы тоже свободны, Альберт Александрович.
При этом в голосе ее было гораздо больше теплоты.
Алик вышел на улицу первым. Ольга догнала его на углу и пошла рядом.
– Ну, я выполнила свое обещание. Теперь дело за тобой.
– Конечно, конечно, я сделаю все, что ты хочешь. Ты очень меня выручила.
– Ха! А как все было исполнено! Во мне погибла великая актриса.
– Возможно. – Он не стал спорить.
– Но, может, ты скажешь мне, зачем понадобилось все усложнять? Я бы пришла и подтвердила все и так. Не стала бы скандалить, хотя эта тетка Громова ужасно противная, и костюм сидит на ней как на корове седло.
– Так надежнее. Громова сначала почти поверила тебе, но ты так ее достала, что она с удовольствием тебя разоблачила.
– Где-то я про это читала, ну, не важно. Завтра пойдешь в свою жилконтору и получишь там необходимые документы.
– Схожу обязательно.
– Не перебивай меня! Запомни, а то опять, как всегда, все перепутаешь. Тебе нужно взять форму семь и форму девять. Понял?
– Понял. Форму семь и форму девять.
– Завтра я позвоню тебе и проверю. И только попробуй пойти на попятный или затянуть это дело – я от твоего алиби камня на камне не оставлю!
Когда я вылетела из метро в десять часов, первым, кого я увидела, был Алик с розой. Одна роза, но огромная, темно-бордового цвета.
– Здравствуй. Это тебе.
– Спасибо, Алик, но за что?
– За поддержку и за то, что ты такая хорошая, – он улыбнулся, заглянул мне в глаза, на нас даже люди стали оглядываться.
– Алик, да что случилось?
– Ничего не случилось, все в порядке. Вчера я был у Громовой и… она тоже, в общем все разъяснилось, она подтвердила, что мы в понедельник были в ресторане.
– А почему же она раньше?.. И как ты ее уговорил?
– Я расскажу, если тебе это интересно, только это долго.
– Разумеется, мне интересно, только сейчас я очень тороплюсь. Я обещала поехать с нашей начальницей в коллектор. Она человек обязательный, опозданий не любит, так что давай встретимся вечером, только не поздно.
– Послушай, – мялся Алик, – я закончил перевод, и тут все разрешилось. Громова отпустила меня на все четыре стороны, я хотел бы это отметить и тебя куда-нибудь пригласить, но… – Он замолчал, а я поняла, что он редко ходит в рестораны, не знает, как там себя вести, а официанты ему вечно хамят, да еще диета… А потом, на людях он держится совсем иначе, чем дома.
– Ты предпочел бы, чтобы мы поужинали у тебя дома. Что ж, я женщина без предрассудков, согласна, я сама не люблю рестораны. Только готовить будешь сам, можно овощи, но чтобы на столе что-то было, а не только яблоки.
Он все не отпускал мою руку, так что я сама поцеловала его в щеку, мягко убрала руку и убежала, не оглядываясь.
Роза дивно пахла весь день, и я неожиданно поймала себя на мысли, что с нетерпением жду четырех часов, времени, когда мы договорились встретиться с Аликом.
Алик двигался по квартире, довольно легко управляя своим полным телом. Все здесь было знакомо с детства до боли. В этой комнате жили они с матерью, а потом, когда бабушка с дедушкой умерли, то он, Алик, а мама за стенкой. Он любит этот дом, как родного человека. А с каштаном за окном просто разговаривает вслух. Но все равно, эту квартиру придется отдать Ольге. Она права: лучше однокомнатная на Гражданке, чем тюрьма. Иначе эта жуткая женщина Громова от него не отстала бы.
А Ольга даром ничего не делает, это он всегда знал. Что ж, у него останутся книги и музыка, а может быть, что-то получится с этой милой девушкой Мариной. Он так устал от одиночества. Она, похоже, к нему хорошо относится, верит, что он ни в чем не виноват. Сегодня он проведет с ней вечер и не будет думать о неприятном.
Ровно в четыре он ждал меня на остановке. Увидев, как я выхожу из автобуса, он так обрадовался, что у меня сжалось сердце. Неужели он так неуверен в себе, что сомневался, приду ли я?
Алик приготовил вполне приличный ужин и даже купил на десерт мороженое. Пока мы ели, он рассказал мне, как его бывшая жена сначала не хотела говорить правду, как он на очной ставке вспомнил про костюм, как он, Алик, случайно задел столик и Ольга пролила на юбку томатный соус, она еще обозвала его бегемотом и неуклюжей тетерей. Когда привезли костюм, он был чист, но Громова, все-таки женщина, обнюхала костюм и нашла след пятновыводителя. Костюм отправили на экспертизу, Ольге выразили порицание, а его Громова отпустила.
– С ума сойти, как в настоящем детективе!
– Так что вот, – слабо улыбнулся Алик, – теперь я перед законом чист, – но, говоря эти слова, он отвернулся к окну.
Если приглядеться, он вовсе не выглядел таким радостным. Я подошла к нему сзади и погладила волосы на затылке.
– Все будет хорошо, не надо переживать.
Он напрягся, потому что под руку мне попался шрам.
– Тебе больно?
– Нет, что ты. Это дело давнее, три года уже прошло.
– Ты попал в аварию на машине?
– Да, у меня был старый «Москвич», от деда остался. Раньше все хотел его поменять, а теперь, наверное, больше никогда за руль не сяду.
– Тебе нельзя водить?
– Сам не хочу. Доездился уже.
Я быстро прикинула в уме: авария произошла три года назад и развод тоже в то самое время. Значит, эта стерва бросила его после аварии, раз Алик говорит, что только отец за ним ухаживал и друзья. А он ее за это водит по итальянским ресторанам.
Очень странно! Но не буду портить человеку настроение, ему и так в последнее время досталось.
– Пойдем, Алик, выпьем кофе, что там еше есть, мороженое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33