Жестче и еще жестче – таково мое правило. Но я, конечно, не говорю, что нет места и для оппозиции вашего типа. Есть! Вы, ребята, делаете все классно. Однако именно я появляюсь в заголовках газет и в телевизионных новостях. Кстати, детки, вы видели меня по телевизору с этим сучарой из “ГСП энд Л” Голдманом?
– В шоу “Добрый вечер”, – вспомнил управляющий-секретарь. – Да, видел. Мне кажется, ты ярко выступил, но, объективно говоря, Голдман весьма искусно отбивал твои атаки. – Притчетт снял и протер очки. – Возможно, что твоя борьба с “ГСП энд Л” справедлива. Не исключено даже, что мы нуждаемся друг в друге.
– Молодчина, Притчи!
– Правильно произносится Притчетт. Или же, если тебе больше нравится, можешь называть меня Родерик.
– Возьму на заметку, старина Родци. – С усмешкой взглянув на Лауру, Бердсон снова взялся за свою записную книжку.
Тем временем вошли еще двое. Лаура Бо Кармайкл представила их: Ирвин Сондерс и миссис Куинн, члены правления клуба “Секвойя”. Сондерс был лысеющий адвокат с грохочущим голосом, специалист по бракоразводным делам, часто упоминающийся в сводках новостей. Миссис Куинн, модно одетая и привлекательная для своих сорока с лишним лет, – жена крупного банкира; принесла известность ей общественная деятельность, но в число своих друзей она включала только богатых, занимающих высокие посты людей. Без особой радости она пожала протянутую руку Дейви Бердсона, рассматривая его со смешанным выражением любопытства и неприязни.
– Думаю, мы можем сесть и продолжить обсуждение дела, – предложила Лаура и показала на длинный красного дерева стол.
– Всех нас касаются недавние предложения “Голден стейт пауэр энд лайт”, которые, как уже решил клуб “Секвойя”, окажутся вредными для окружающей среды. Мы будем активно выступать против них на предстоящих слушаниях, – сказала она, когда все уселись.
Бердсон громко забарабанил по столу:
– И да здравствует “Секвойя”!
Ирвин Сондерс выглядел озадаченным. Миссис Куинн подняла брови.
– Мистер Бердсон предложил установить определенные связи между нашей организацией и его для решения общих задач. Я попрошу его обрисовать их.
Общее внимание переключилось на Дейви Бердсона. Он приветливо кивнул всем по очереди.
– Наша общая задача – борьба против “ГСП энд Л”. Поодиночке мы потерпим поражение. Как и на всякой войне, нападение должно осуществляться с разных фронтов.
Бердсон отбросил игру в деревенского простачка:
– Используя и дальше военную терминологию, скажу, что мы должны вести огонь по “ГСП энд Л” при каждом удобном случае.
В разговор вступила миссис Куинн:
– Думаю, что ваши образные сравнения не совсем уместны. Этот разговор о войне просто неприятен. В конечном счете… Адвокат Сондерс тронул ее за руку:
– Присцилла, дай же ему договорить. Она пожала плечами:
– Ладно.
– Дела частенько проигрываются, миссис Куинн, – многозначительно заметил Бердсон, – из-за излишней мягкости, нежелания посмотреть в глаза жестокой реальности.
Сондерс закивал головой:
– Веское утверждение.
– Давайте все-таки разберемся с определениями, – призвал собравшихся Притчетт. – Мистер Бердсон, вы упомянули о разных фронтах. Что вы имели в виду?
– Прекрасно! – Бердсон был сама деловитость. – Первый, второй, третий фронты – это публичные слушания по объявленным планам относительно Тунипа, долины Финкасл и Дэвил-Гейта. Вот там-то вам, ребята, и сражаться. Как, впрочем, и моей доблестной армии.
– Интересно было бы узнать, – заинтересовалась Лаура Бо, – с каких позиций вы будете выступать против?
– Пока точно не знаю, но не волнуйтесь. Не сегодня завтра мы что-нибудь придумаем.
Миссис Куинн была явно поражена. Ирвнн Сондерс улыбался.
– Потом, есть ведь еще и слушания по расценкам. Это уже фронт номер четыре. Предложению по увеличению тарифов на коммунальные услуги мы будем яростно сопротивляться, как и в прошлый раз. Пока что, добавлю, мы это делали с успехом.
– С успехом? – спросил Родерик Притчетт. – Пока, насколько мне известно, о решении объявлено не было.
– Вы правы, не объявлено, – Бердсон понимающе улыбнулся, – но у меня есть друзья в соответствующих инстанциях, и мне известно, что там произойдет через два-три дня:
"ГСП энд Л” получит нокаут.
– А компании об этом уже известно? – полюбопытствовал Притчетт.
– Сомневаюсь.
– Давайте продолжим по существу дела, – предложила Лаура.
– Пятый, и весьма важный, фронт – это ежегодное собрание “Голден стейт пауэр энд лайт”, которое состоится через две с половиной недели. У меня имеются кое-какие планы на этот счет, хотя я предпочел бы, чтобы вы не особенно расспрашивали меня о них.
– Вы полагаете, – сказал Сондерс, – что нам лучше о них не знать?
– Так точно, советник.
– Тогда о каком взаимодействии может идти речь? Бердсон ухмыльнулся и потер большим и указательным пальцами.
– О денежках идет речь.
– Я так и думал, что мы подойдем к этому.
– И еще кое-что о нашей совместной деятельности, – продолжал Бердсон. – Лучше, если бы сведения о ней никуда не просачивались. Все должно быть конфиденциально, только между нами.
– Выходит, наш договор должен остаться в секрете и для членов клуба? – заинтересовалась миссис Куинн. Заговорил Ирвин Сондерс;
– Но это не просто тактический ход. Если наш договор будет подписан о борьбе против “ГСП энд Л”, то сохранение его в тайне оправданно с любой точки зрения, это я вам говорю как адвокат.
– А зачем вам деньги? – спросил Притчетт. – И о какой сумме идет речь?
– Они нужны нам, ибо одни мы не в состоянии обеспечить эффективность подготовки и необходимых действий наших людей.
Бердсон повернулся прямо к Лауре.
– Вы верно сказали, у нас есть свои собственные ресурсы, но их не хватит для проведения мероприятия такого масштаба. – Он обвел глазами остальных. – Я предлагаю клубу “Секвойя” внести сумму в пятьдесят тысяч долларов двумя частями.
Притчетт опять снял и протер очки.
– А вы определенно не мелочитесь.
– Правильно, не мелочусь, но ведь и ставка крупная. Речь-то идет о возможном серьезном воздействии на окружающую среду.
– Во всем этом звучали весьма определенные намеки на грязные схватки, и это мне совсем не нравится, – заметила миссис Куинн.
Лаура Бо Кармайкл покачала головой:
– У меня точно такое же ощущение.
И опять в роли примирителя выступил Сондерс.
– Давайте будем реалистами, – обратился он к своим коллегам. – Выступая против последних проектов “Голден стейт пауэр энд лайт” – “Тунипа”, “Финкасл”, “Дэвил-Тейт”, – клуб “Секвойя” оперирует вескими аргументами. Но момент сейчас такой, что многие требуют без какого-либо учета сложившегося положения все большего и большего производства электроэнергии. В таких условиях мы не можем рассчитывать на то, что обязательно возобладают разум и рационализм. Так что же нам предпринять? Я считаю, что нам необходим союзник более агрессивный, вызывающий и прямолинейный. Он сильнее, чем мы, будет воздействовать на эмоции общественности, а это, в свою очередь, привлечет на нашу сторону многих пока индифферентных политиков. На мой взгляд, мистер Бердсон и его группа, как он там сказал…
– “Энергия и свет для народа”, – подсказал Бердсон.
– Благодарю. Так вот, они, выступая перед слушаниями и на самих слушаниях, весьма существенно помогут нам в нашей работе.
– Телевидение и пресса любят меня, – подхватил Бердсон. – Я устраиваю для них целое представление и таким образом оживляю их передачи и статьи. Поэтому-то все, что я говорю, публикуется и выходит в эфир.
– Это верно, – подтвердил секретарь. – Средства массовой информации смакуют даже его наиболее резкие выпады против оппонентов, в то время как наши комментарии или же заявления по поводу “ГСП энд Л” они не замечают.
Председатель задала вопрос:
– Следует ли из сказанного вами, что вы выступаете за предложение мистера Бердсона?
– Да, – ответил Притчетт. – Однако хотелось бы услышать от мистера Бердсона заверения в том, что его группа ни при каких условиях не будет прибегать к насилию и запугиванию.
Бердсон с силой ударил рукой по столу.
– Заверяю вас в этом! Моя группа презирает насилие любого рода. Мы уже выступали с такими заявлениями.
– Рад слышать это, – признался Притчетт, – и клуб “Секвойя”, конечно же, разделяет мое мнение. К слову, я полагаю, что все видели репортаж в сегодняшней “Кроникл Уэст” о новых взрывах на “ГСП энд Л”.
Собравшиеся согласно закивали головами. В репортаже описывались разрушения в гараже “ГСП энд Л”, где за ночь в результате пожара, вызванного взрывом, получили повреждения либо были уничтожены более двух десятков грузовых автомашин. За несколько дней до этого произошел взрыв на подстанции, хотя там ущерб был невелик. В обоих случаях ответственность взяли на себя действующие в подполье “Друзья свободы”.
– Есть ли еще вопросы к мистеру Бердсону? – спросила Лаура Бо Кармайкл.
Вопросов было несколько. Они касались тактики, которой необходимо было придерживаться в борьбе против “ГСП энд Л”. Бердсон определил ее как “продолжительное изматывание на широком фронте формирования общественного мнения” и еще раз напомнил, что проведение этой кампании потребует значительных средств и что клуб “Секвойя” должен помочь в этом отношении его организации.
– Не уверен, что в наших интересах настаивать на детальном отчете, но, конечно же, нам потребуются доказательства того, что наши деньги расходуются эффективно, – напомнил Притчетт.
– Такими доказательствами станут результаты, – ответил Бердсон, и его ответ удовлетворил всех. Наконец Лаура Бо Кармайкл сказала:
– Мистер Бердсон, я попрошу вас покинуть нас сейчас, нам нужно все обсудить между собой. Так или иначе, мы вскоре свяжемся с вами.
Дейви Бердсон встал, сияя, его большое тело нависло над столом.
– Ладно, друзья, мне эта встреча доставила большое удовольствие. Ну а сейчас пока.
Членов “Секвойи” поразило, с какой легкостью он вернулся к роли грубоватого рубахи-парня. Когда за Бердсоном закрылась дверь комнаты, первой, и весьма твердо, высказалась миссис Куинн:
– Мне все это не нравится. Мне неприятен этот человек – и интуиция подсказывает мне, что ему нельзя верить. Я категорически против каких-либо связей с его группой.
– Очень жаль, что приходится это слышать, – сказал Ирвин Сондерс. – Я считаю его отвлекающую тактику именно тем, что нам нужно для борьбы с этими новыми предложениями “ГСП энд Л”.
– Должен сказать, миссис Куинн, – ответил Притчетт, – что я согласен с точкой зрения Ирвина.
Присцилла Куинн решительно покачала головой:
– Что бы вы ни говорили, это не заставит меня изменить свою позицию.
Адвокат вздохнул.
– Присцилла, слишком уж вы недоверчивы. Не потому ли, что он человек не вашего круга?
– Возможно, это и так, – лицо миссис Куинн залилось краской, – но у меня тоже есть принципы, которых, по-видимому, так не хватает этому неприятному типу.
– Пожалуйста, давайте обойдемся без колкостей, – попросила Лаура.
Притчетт примирительно вставил:
– Позвольте всем напомнить, что наш комитет обладает полномочием принимать окончательное решение, в том числе и по вопросу о том, как и на что тратить деньги.
– Госпожа председатель, – сказал Сондерс, – как выяснилось, двое выступили “за” соглашение с Бердсоном и один – “против”. За вами решающее слово.
– Да, – утвердительно кивнула Лаура, – я понимаю это и, признаюсь, испытываю колебания.
– В таком случае, – сказал Сондерс, – позвольте объяснить, почему я считаю, что вы должны принять нашу с Родериком точку зрения.
– А когда вы закончите, – вмешалась Присцилла Куинн, – я изложу свои соображения.
Еще двадцать минут спорящие топтались на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– В шоу “Добрый вечер”, – вспомнил управляющий-секретарь. – Да, видел. Мне кажется, ты ярко выступил, но, объективно говоря, Голдман весьма искусно отбивал твои атаки. – Притчетт снял и протер очки. – Возможно, что твоя борьба с “ГСП энд Л” справедлива. Не исключено даже, что мы нуждаемся друг в друге.
– Молодчина, Притчи!
– Правильно произносится Притчетт. Или же, если тебе больше нравится, можешь называть меня Родерик.
– Возьму на заметку, старина Родци. – С усмешкой взглянув на Лауру, Бердсон снова взялся за свою записную книжку.
Тем временем вошли еще двое. Лаура Бо Кармайкл представила их: Ирвин Сондерс и миссис Куинн, члены правления клуба “Секвойя”. Сондерс был лысеющий адвокат с грохочущим голосом, специалист по бракоразводным делам, часто упоминающийся в сводках новостей. Миссис Куинн, модно одетая и привлекательная для своих сорока с лишним лет, – жена крупного банкира; принесла известность ей общественная деятельность, но в число своих друзей она включала только богатых, занимающих высокие посты людей. Без особой радости она пожала протянутую руку Дейви Бердсона, рассматривая его со смешанным выражением любопытства и неприязни.
– Думаю, мы можем сесть и продолжить обсуждение дела, – предложила Лаура и показала на длинный красного дерева стол.
– Всех нас касаются недавние предложения “Голден стейт пауэр энд лайт”, которые, как уже решил клуб “Секвойя”, окажутся вредными для окружающей среды. Мы будем активно выступать против них на предстоящих слушаниях, – сказала она, когда все уселись.
Бердсон громко забарабанил по столу:
– И да здравствует “Секвойя”!
Ирвин Сондерс выглядел озадаченным. Миссис Куинн подняла брови.
– Мистер Бердсон предложил установить определенные связи между нашей организацией и его для решения общих задач. Я попрошу его обрисовать их.
Общее внимание переключилось на Дейви Бердсона. Он приветливо кивнул всем по очереди.
– Наша общая задача – борьба против “ГСП энд Л”. Поодиночке мы потерпим поражение. Как и на всякой войне, нападение должно осуществляться с разных фронтов.
Бердсон отбросил игру в деревенского простачка:
– Используя и дальше военную терминологию, скажу, что мы должны вести огонь по “ГСП энд Л” при каждом удобном случае.
В разговор вступила миссис Куинн:
– Думаю, что ваши образные сравнения не совсем уместны. Этот разговор о войне просто неприятен. В конечном счете… Адвокат Сондерс тронул ее за руку:
– Присцилла, дай же ему договорить. Она пожала плечами:
– Ладно.
– Дела частенько проигрываются, миссис Куинн, – многозначительно заметил Бердсон, – из-за излишней мягкости, нежелания посмотреть в глаза жестокой реальности.
Сондерс закивал головой:
– Веское утверждение.
– Давайте все-таки разберемся с определениями, – призвал собравшихся Притчетт. – Мистер Бердсон, вы упомянули о разных фронтах. Что вы имели в виду?
– Прекрасно! – Бердсон был сама деловитость. – Первый, второй, третий фронты – это публичные слушания по объявленным планам относительно Тунипа, долины Финкасл и Дэвил-Гейта. Вот там-то вам, ребята, и сражаться. Как, впрочем, и моей доблестной армии.
– Интересно было бы узнать, – заинтересовалась Лаура Бо, – с каких позиций вы будете выступать против?
– Пока точно не знаю, но не волнуйтесь. Не сегодня завтра мы что-нибудь придумаем.
Миссис Куинн была явно поражена. Ирвнн Сондерс улыбался.
– Потом, есть ведь еще и слушания по расценкам. Это уже фронт номер четыре. Предложению по увеличению тарифов на коммунальные услуги мы будем яростно сопротивляться, как и в прошлый раз. Пока что, добавлю, мы это делали с успехом.
– С успехом? – спросил Родерик Притчетт. – Пока, насколько мне известно, о решении объявлено не было.
– Вы правы, не объявлено, – Бердсон понимающе улыбнулся, – но у меня есть друзья в соответствующих инстанциях, и мне известно, что там произойдет через два-три дня:
"ГСП энд Л” получит нокаут.
– А компании об этом уже известно? – полюбопытствовал Притчетт.
– Сомневаюсь.
– Давайте продолжим по существу дела, – предложила Лаура.
– Пятый, и весьма важный, фронт – это ежегодное собрание “Голден стейт пауэр энд лайт”, которое состоится через две с половиной недели. У меня имеются кое-какие планы на этот счет, хотя я предпочел бы, чтобы вы не особенно расспрашивали меня о них.
– Вы полагаете, – сказал Сондерс, – что нам лучше о них не знать?
– Так точно, советник.
– Тогда о каком взаимодействии может идти речь? Бердсон ухмыльнулся и потер большим и указательным пальцами.
– О денежках идет речь.
– Я так и думал, что мы подойдем к этому.
– И еще кое-что о нашей совместной деятельности, – продолжал Бердсон. – Лучше, если бы сведения о ней никуда не просачивались. Все должно быть конфиденциально, только между нами.
– Выходит, наш договор должен остаться в секрете и для членов клуба? – заинтересовалась миссис Куинн. Заговорил Ирвин Сондерс;
– Но это не просто тактический ход. Если наш договор будет подписан о борьбе против “ГСП энд Л”, то сохранение его в тайне оправданно с любой точки зрения, это я вам говорю как адвокат.
– А зачем вам деньги? – спросил Притчетт. – И о какой сумме идет речь?
– Они нужны нам, ибо одни мы не в состоянии обеспечить эффективность подготовки и необходимых действий наших людей.
Бердсон повернулся прямо к Лауре.
– Вы верно сказали, у нас есть свои собственные ресурсы, но их не хватит для проведения мероприятия такого масштаба. – Он обвел глазами остальных. – Я предлагаю клубу “Секвойя” внести сумму в пятьдесят тысяч долларов двумя частями.
Притчетт опять снял и протер очки.
– А вы определенно не мелочитесь.
– Правильно, не мелочусь, но ведь и ставка крупная. Речь-то идет о возможном серьезном воздействии на окружающую среду.
– Во всем этом звучали весьма определенные намеки на грязные схватки, и это мне совсем не нравится, – заметила миссис Куинн.
Лаура Бо Кармайкл покачала головой:
– У меня точно такое же ощущение.
И опять в роли примирителя выступил Сондерс.
– Давайте будем реалистами, – обратился он к своим коллегам. – Выступая против последних проектов “Голден стейт пауэр энд лайт” – “Тунипа”, “Финкасл”, “Дэвил-Тейт”, – клуб “Секвойя” оперирует вескими аргументами. Но момент сейчас такой, что многие требуют без какого-либо учета сложившегося положения все большего и большего производства электроэнергии. В таких условиях мы не можем рассчитывать на то, что обязательно возобладают разум и рационализм. Так что же нам предпринять? Я считаю, что нам необходим союзник более агрессивный, вызывающий и прямолинейный. Он сильнее, чем мы, будет воздействовать на эмоции общественности, а это, в свою очередь, привлечет на нашу сторону многих пока индифферентных политиков. На мой взгляд, мистер Бердсон и его группа, как он там сказал…
– “Энергия и свет для народа”, – подсказал Бердсон.
– Благодарю. Так вот, они, выступая перед слушаниями и на самих слушаниях, весьма существенно помогут нам в нашей работе.
– Телевидение и пресса любят меня, – подхватил Бердсон. – Я устраиваю для них целое представление и таким образом оживляю их передачи и статьи. Поэтому-то все, что я говорю, публикуется и выходит в эфир.
– Это верно, – подтвердил секретарь. – Средства массовой информации смакуют даже его наиболее резкие выпады против оппонентов, в то время как наши комментарии или же заявления по поводу “ГСП энд Л” они не замечают.
Председатель задала вопрос:
– Следует ли из сказанного вами, что вы выступаете за предложение мистера Бердсона?
– Да, – ответил Притчетт. – Однако хотелось бы услышать от мистера Бердсона заверения в том, что его группа ни при каких условиях не будет прибегать к насилию и запугиванию.
Бердсон с силой ударил рукой по столу.
– Заверяю вас в этом! Моя группа презирает насилие любого рода. Мы уже выступали с такими заявлениями.
– Рад слышать это, – признался Притчетт, – и клуб “Секвойя”, конечно же, разделяет мое мнение. К слову, я полагаю, что все видели репортаж в сегодняшней “Кроникл Уэст” о новых взрывах на “ГСП энд Л”.
Собравшиеся согласно закивали головами. В репортаже описывались разрушения в гараже “ГСП энд Л”, где за ночь в результате пожара, вызванного взрывом, получили повреждения либо были уничтожены более двух десятков грузовых автомашин. За несколько дней до этого произошел взрыв на подстанции, хотя там ущерб был невелик. В обоих случаях ответственность взяли на себя действующие в подполье “Друзья свободы”.
– Есть ли еще вопросы к мистеру Бердсону? – спросила Лаура Бо Кармайкл.
Вопросов было несколько. Они касались тактики, которой необходимо было придерживаться в борьбе против “ГСП энд Л”. Бердсон определил ее как “продолжительное изматывание на широком фронте формирования общественного мнения” и еще раз напомнил, что проведение этой кампании потребует значительных средств и что клуб “Секвойя” должен помочь в этом отношении его организации.
– Не уверен, что в наших интересах настаивать на детальном отчете, но, конечно же, нам потребуются доказательства того, что наши деньги расходуются эффективно, – напомнил Притчетт.
– Такими доказательствами станут результаты, – ответил Бердсон, и его ответ удовлетворил всех. Наконец Лаура Бо Кармайкл сказала:
– Мистер Бердсон, я попрошу вас покинуть нас сейчас, нам нужно все обсудить между собой. Так или иначе, мы вскоре свяжемся с вами.
Дейви Бердсон встал, сияя, его большое тело нависло над столом.
– Ладно, друзья, мне эта встреча доставила большое удовольствие. Ну а сейчас пока.
Членов “Секвойи” поразило, с какой легкостью он вернулся к роли грубоватого рубахи-парня. Когда за Бердсоном закрылась дверь комнаты, первой, и весьма твердо, высказалась миссис Куинн:
– Мне все это не нравится. Мне неприятен этот человек – и интуиция подсказывает мне, что ему нельзя верить. Я категорически против каких-либо связей с его группой.
– Очень жаль, что приходится это слышать, – сказал Ирвин Сондерс. – Я считаю его отвлекающую тактику именно тем, что нам нужно для борьбы с этими новыми предложениями “ГСП энд Л”.
– Должен сказать, миссис Куинн, – ответил Притчетт, – что я согласен с точкой зрения Ирвина.
Присцилла Куинн решительно покачала головой:
– Что бы вы ни говорили, это не заставит меня изменить свою позицию.
Адвокат вздохнул.
– Присцилла, слишком уж вы недоверчивы. Не потому ли, что он человек не вашего круга?
– Возможно, это и так, – лицо миссис Куинн залилось краской, – но у меня тоже есть принципы, которых, по-видимому, так не хватает этому неприятному типу.
– Пожалуйста, давайте обойдемся без колкостей, – попросила Лаура.
Притчетт примирительно вставил:
– Позвольте всем напомнить, что наш комитет обладает полномочием принимать окончательное решение, в том числе и по вопросу о том, как и на что тратить деньги.
– Госпожа председатель, – сказал Сондерс, – как выяснилось, двое выступили “за” соглашение с Бердсоном и один – “против”. За вами решающее слово.
– Да, – утвердительно кивнула Лаура, – я понимаю это и, признаюсь, испытываю колебания.
– В таком случае, – сказал Сондерс, – позвольте объяснить, почему я считаю, что вы должны принять нашу с Родериком точку зрения.
– А когда вы закончите, – вмешалась Присцилла Куинн, – я изложу свои соображения.
Еще двадцать минут спорящие топтались на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86