Мысли об ужасном и неотвратимом мщении теснились в его голове.
Вдруг он повернулся всем телом к двери и застыл. Оттуда донесся едва слышный шорох. Кто-то пытался открыть дверь снаружи. Кравель вскочил со стула и, уже не сознавая, что делает, схватил револьвер и два раза выстрелил. Одна пуля, отрекошетив от стальной обивки двери, визгнула у самого его уха. Дым заполнил комнату, в ушах у Кравеля звенело. Этот звон неожиданно успокоил и даже развеселил его. Кравель со смехом бросил револьвер на стол и вышел из комнаты.
Теперь он снова был самим собой; неустрашимым, дьявольски изобретательным главарем Грозной шайки. Вместо разрозненных, путанных мыслей в голове Кравеля мгно-
венно составился план действий. Теперь этот безукоризненный во всех отношениях план требовалось только осуществить. И если немного везения и времени...
Но Кравель не знал, что везение уже изменило ему, да и времени у него совсем не осталось. Выйдя в вестибюль, он услышал отрывистые звуки автомобильного клаксона. К подъезду гостиницы подлетел громадный черный автомобиль, из него выскочило трое полицейских и еще один человек в штатском.
— Я инспектор Клайв из Беркширской полиции, — представился он вышедшему на крыльцо Кравелю.
— Чем обязан? —вежливо склонился Кравель и вспомнил, что забыл запереть дверь потайной комнаты.
— Мы прибыли, чтоб произвести у вас обыск.
— Но... —начал было Кравель и осекся, увидев у себя перед глазами лист бумаги с гербом графства и подписью окружного прокурора.
— Ну что ж, —пожал плечами Кравель, принимая как должное это явное недоразумение. —Откуда угодно начать?.. Видимо, с верхнего этажа, но сразу хочу предупредить, что лифт у нас не работает... Ремонт.
Говоря это, Кравель все время двигался к лестнице, ведущей наверх.
— Нет,— прервал его инспектор. — Начнем с нижнего этажа.
И он решительно направился в конец коридора. Кравеля прошиб холодный пот, но он все-таки успел обогнать инспектора и первым оказался перед скрытой шторами дверью.
— Отоприте эту дверь, — инспектор решительно раздвинул шторы, и Кравель ощутил, как земля медленно уходит у него из-под ног.
— Но здесь никого нет,— пробормотал он. — То есть... я хотел сказать ... что дверь не заперта ...
Инспектор толкнул дверь и вошел в потайную комнату. Заметив валявшийся на земле револьвер, он с усмешкой посмотрел на Кравеля и спросил:
— К этой комнате примыкает еще одна?
Кравель кивнул.
— Отоприте, пожалуйста, дверь. Кравель хотел кивнуть, но вдруг словно опомнился.
— Туда нельзя входить,— поспешно сказал он. — Там... Там лежит мой ... больной приятель. Он очень болен, его нельзя беспокоить ...
Вдруг он сгорбился, замолчал и покорно передал инспектору ключ. Первое, что бросилось в глаза Кравелю, когда инспектор открыл дверь, была черная кожаная кушетка.
Пустая. Кравель даже не пытался скрывать своего недоумения.
— Вас Что-то смущает? — спросил инспектор и принялся осматривать комнату.
Закончив осмотр, он спросил ошеломленного и сникшего хозяина гостиницы:
— А что же ваш приятель? Выздоровел?.. Кравель только пожал плечами.
— Кстати, я знаю, что сегодня утром к вам собирался инспектор Лонг из Скотланд-Ярда. Он был здесь?
— Да, был, — поморщив лоб, словно решая очень сложную задачу,ответил Кравель. — Но он уже уехал...
В это время в вестибюле послышались быстрые шаги. Кравель обернулся и увидел приветливо улыбающегося Спорщика, который направлялся к ним.
— Вы один из самых плохих могильщиков, которых я встречал в своей жизни, —- весело обратился Лонг к окончательно впавшему в прострацию хозяину гостиницы. — Мало того, что вы не смогли убить меня. Ведь и с вахмистром Ру у вас ничего не получилось.Он выпрыгнул из своей машины , когда вы сворачивали с шоссе на проселок, а вы даже не удосужились убедиться в его присутствии, когда топили ни в чем не повинный автомобиль. Где же ваша сноровка? Мисс Сандерс мы вынесли из комнаты прямо перед вашим носом, а вы даже ничего не заметили...
— Да,да ... — откликнулся Кравель. — Теперь я понимаю. Вы перехитрили меня в моем собственном доме.
— Нет,— откликнулся Спорщик. — Вы сами себя перехитрили. Вы, как это в конце концов и происходит с людьми вашего сорта, слишком уверовали в свою безнаказанность... А это всегда слишком дорого обходится.
— Где моя сестра? — спросил Кравель.
— Она сама сдалась полиции и, насколько я знаю, сейчас уже находится в пути в Скотланд-Ярд... Кстати, вы тоже можете последовать ее примеру, это несколько облегчит вашу участь.
— Да, да, — рассеянно откликнулся Кравель. Он, казалось, сосредоточившись на какой-то своей мысли, не слышал слов Лонга. — Да, теперь я все понимаю. Позвольте мне позвонить?.. Мне очень нужно позвонить.
— Ради Бога,— пожал плечами Спорщик.
Когда Кравель в сопровождении полицейского удалился в вестибюль, Спорщик обратился к инспектору Клайву:
— Что-то у вас все слишком гладко получается, вы не находите?
— Зачем вы разрешили ему звонить? — отозвался тот.
— Пусть звонит, — беззаботно сказал Лонг. - Теперь ему все равно уже никто не поможет...
В этот самый момент в вестибюле грохнул выстрел.
— Черт возьми! — вскричал Спорщик и бросился туда. Рядом с тумбочкой, на которой помещался телефонный аппарат, склонился полицейский. Было похоже, что он сам еще толком не осознал , что здесь произошло. На ворсистом ковре было распростерто тело Кравеля, а из телефонной трубки, болтавшейся рядом с его головой, курился синеват тый дымок. Все лицо хозяина гостиницы было залито кровью.
— Я... Я стоял рядом, — начал говорить полицейский. — А он... он взял телефонную трубку, и она вдруг взорвалась... Я не виноват.
— Никто вас не винит, — отмахнулся Спорщик и, склонившись над телом Кравеля, приподнял ему веки. — Мертв... И виноват в этом я. Действительно, нужно быть идиотом, чтоб не догадаться...Монкфорда убили именно таким способом. Тоже выстрелила телефонная трубка... Ну ладно, будем надеяться, что она выстрелила в последний раз.
Мисс Ревельсток с самого утра была в отвратительном настроении. Она сама не любила себя в такие моменты и старалась чем-нибудь отвлечься от мрачных мыслей. Но се-годня ничего не помогало. Даже ее любимое шитье не принесло сегодня желанного отвлечения , и просидев минут двадцать с пяльцами в руке, мисс Ревельсток вдруг отшвырнула их и принялась расхаживать по комнате. Она не могла понять причин своего плохого настроения, таковых просто не было... Но плохое настроение было, и это выводило старую леди из себя.
Услышав, что к дому подъехала машина, мисс Ревельсток подошла к окну и, осторожно отогнув угол занавески, посмотрела на улицу. У подъезда стоял черный полицейский автомобиль, и из него как раз вылезал инспектор Лонг. Мисс Ревельсток несколько секунд смотрела на молодого человека, словно стараясь запомнить его, потом опустила занавеску.
Горничная, которая вышла навстречу Спорщику, выслушала его и сказала, что сию же минуту позовет хозяйку. Но минута растянулась на добрых пятнадцать, после этого вновь появилась обескураженная девушка и сказала, что
хозяйки нигде нет. Лонг чертыхнулся и дал команду сопровождавшим его констеблям. В течение получаса те перерыли весь дом, но их поиски не дали никакого результата.
А мисс Ревельсток тем временем уже сидела в купе готового к отправлению ливерпульского экспресса.Примерно месяц спустя на тихой улочке одного из швейцарских городков можно было видеть такую сценку: из дверей небольшого пансионата вышла пожилая дама и направилась вниз по улице. Она, конечно, не заметила, как из подъезда соседнего дома выскользну/1 молодой человек в сером пальто и мягкой шляпе и, держась шагах в тридцати за спиной старушки, тоже направился по улице. Он догнал старую даму у газетного киоска, где она остановилась и одну за другой просматривала английские газеты.
— Мисс Ревельсток, если не ошибаюсь? — молодой человек вежливо приподнял шляпу.
Старая леди не вздрогнула, даже выражение лица ее ничуть не изменилось. Она спокойно положила газету на прилавок и взглядом спросила Лонга, в какую сторону идти.
Лишь когда они сели в полицейский автомобиль, поджидавший за углом, мисс Ревельсток спросила:
— Что с Генри?
— Ваш сын жив, но, боюсь, он никогда уже не в состоянии будет узнать, что вы его мать, — отозвался Спорщик и приказал шоферу трогать.
Еще через две недели в лондонском уголовном суде слушались два дела. По одному из них мисс Ревельсток, обвинявшаяся в многочисленных преступлениях против личности, была осуждена на пожизненную каторгу, а по другому ее сын, бывший адвокат Фредерик Генри, был признан полностью невменяемым, и уголовное преследование его было прекращено.
В тот же день Спорщик-Лонг пришел в кабинет своего начальника и подал рапорт об отставке.
— Но объясните наконец, кто такая эта мисс Ревельсток? — спросила Нора, когда после ужина она, сэр Годли и Арнольд расположил ись в уютной гостиной дома на Беркли-стрит. — Мне кажется, что я имею право знать. Ведь из-за нее я чуть было дважды не погибла.
Старый лорд вздохнул, взял из коробки сигару и не спеша закурил.
— Все дело в том, — сказал он наконец, выпустив густой клуб дыма, — что она когда-то была моей женой... Да, не удивляйтесь. Не все в жизни так просто, как нам порой кажется в молодости... И настоящая история Грозной шайки так и не была рассказана на суде, потому что началась она гораздо раньше, чем указано в документах следствия... Клей Шелтон - мой сводный брат. Когда он обманным путем взял в банке крупную сумму из отцовских денег, дед Арнольда выгнал его из дому... — Сэр Годли опять глубоко затянулся сигарой и не спеша выпустил дым. — А я примерно в это же время имел глупость жениться на гувернантке наших соседей, некой мисс Острандер. Она была датчанка. И вот через несколько недель после свадьбы моя молодая жена заявила мне, что любит и всегда любила только моего непутевого братца, беременна от него, а за меня вышла только ради того, чтоб у ее будущего ребенка был отец. Между нами произошла крупная ссора, и через три дня моя жена исчезла, оставив мне записку, в которой говорилось, что она отправляется вслед за Шелтоном, то есть за моим сводным братом... Потом я слышал, что они поженились.
— Да, 6 февраля 1886 года, — вмешался Спорщик. — Если помнишь, Нора, эта дата была вырезана третьей на борту лодки Шелтона. А следующая дата - день рождения Джексона Крайлея-Лонга.
— Долгое время я ничего не слыхал о них, — продолжил сэр Годли. — Но вот однажды мне был передан фальшивый вексель на сумму в шестьдесят тысяч фунтов. На обратной его стороне стояли две крохотные буквы — 1.Х. Я понял, что это проделка дорогого братца, и не стал давать делу ход, однако поместил в газетах объявление:" 1.Х. Это был первый и последний раз" . После этого он близко не подходил к конторам нашего банка, но в других банках обделывал свои делишки с впечатляющей виртуозностью. Насколько я знаю, дети его воспитывались в Дании и встречались с отцом не чаще раза в год. Потом они все под разными именами перебрались в Англию и стали теми, кем вы их знали. И надо сказать, все дети, за исключением Джексона, унаследовали склонности отца. Они прямо-таки с увлечением занялись преступным промыслом. Для них не было ничего святого и недозволенного. —Сэр Годли со вздохом посмотрел на Нору. —После смерти Шелтона всем руководил его старший сын. Они вместе с сестрой Алисой сделались владельцами шикарного отеля в Литтл Хиртиз. А Фредерик Генри, буду- чи на самом деле неплохим адвокатом, с успехом покрывал
некоторые их темные делишки... Но больше всех в этом семействе поражает мать своих достойных детей. Просто мороз продирает по коже, когда я представляю, что эта женщина, хоть и не долго, но была моей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Вдруг он повернулся всем телом к двери и застыл. Оттуда донесся едва слышный шорох. Кто-то пытался открыть дверь снаружи. Кравель вскочил со стула и, уже не сознавая, что делает, схватил револьвер и два раза выстрелил. Одна пуля, отрекошетив от стальной обивки двери, визгнула у самого его уха. Дым заполнил комнату, в ушах у Кравеля звенело. Этот звон неожиданно успокоил и даже развеселил его. Кравель со смехом бросил револьвер на стол и вышел из комнаты.
Теперь он снова был самим собой; неустрашимым, дьявольски изобретательным главарем Грозной шайки. Вместо разрозненных, путанных мыслей в голове Кравеля мгно-
венно составился план действий. Теперь этот безукоризненный во всех отношениях план требовалось только осуществить. И если немного везения и времени...
Но Кравель не знал, что везение уже изменило ему, да и времени у него совсем не осталось. Выйдя в вестибюль, он услышал отрывистые звуки автомобильного клаксона. К подъезду гостиницы подлетел громадный черный автомобиль, из него выскочило трое полицейских и еще один человек в штатском.
— Я инспектор Клайв из Беркширской полиции, — представился он вышедшему на крыльцо Кравелю.
— Чем обязан? —вежливо склонился Кравель и вспомнил, что забыл запереть дверь потайной комнаты.
— Мы прибыли, чтоб произвести у вас обыск.
— Но... —начал было Кравель и осекся, увидев у себя перед глазами лист бумаги с гербом графства и подписью окружного прокурора.
— Ну что ж, —пожал плечами Кравель, принимая как должное это явное недоразумение. —Откуда угодно начать?.. Видимо, с верхнего этажа, но сразу хочу предупредить, что лифт у нас не работает... Ремонт.
Говоря это, Кравель все время двигался к лестнице, ведущей наверх.
— Нет,— прервал его инспектор. — Начнем с нижнего этажа.
И он решительно направился в конец коридора. Кравеля прошиб холодный пот, но он все-таки успел обогнать инспектора и первым оказался перед скрытой шторами дверью.
— Отоприте эту дверь, — инспектор решительно раздвинул шторы, и Кравель ощутил, как земля медленно уходит у него из-под ног.
— Но здесь никого нет,— пробормотал он. — То есть... я хотел сказать ... что дверь не заперта ...
Инспектор толкнул дверь и вошел в потайную комнату. Заметив валявшийся на земле револьвер, он с усмешкой посмотрел на Кравеля и спросил:
— К этой комнате примыкает еще одна?
Кравель кивнул.
— Отоприте, пожалуйста, дверь. Кравель хотел кивнуть, но вдруг словно опомнился.
— Туда нельзя входить,— поспешно сказал он. — Там... Там лежит мой ... больной приятель. Он очень болен, его нельзя беспокоить ...
Вдруг он сгорбился, замолчал и покорно передал инспектору ключ. Первое, что бросилось в глаза Кравелю, когда инспектор открыл дверь, была черная кожаная кушетка.
Пустая. Кравель даже не пытался скрывать своего недоумения.
— Вас Что-то смущает? — спросил инспектор и принялся осматривать комнату.
Закончив осмотр, он спросил ошеломленного и сникшего хозяина гостиницы:
— А что же ваш приятель? Выздоровел?.. Кравель только пожал плечами.
— Кстати, я знаю, что сегодня утром к вам собирался инспектор Лонг из Скотланд-Ярда. Он был здесь?
— Да, был, — поморщив лоб, словно решая очень сложную задачу,ответил Кравель. — Но он уже уехал...
В это время в вестибюле послышались быстрые шаги. Кравель обернулся и увидел приветливо улыбающегося Спорщика, который направлялся к ним.
— Вы один из самых плохих могильщиков, которых я встречал в своей жизни, —- весело обратился Лонг к окончательно впавшему в прострацию хозяину гостиницы. — Мало того, что вы не смогли убить меня. Ведь и с вахмистром Ру у вас ничего не получилось.Он выпрыгнул из своей машины , когда вы сворачивали с шоссе на проселок, а вы даже не удосужились убедиться в его присутствии, когда топили ни в чем не повинный автомобиль. Где же ваша сноровка? Мисс Сандерс мы вынесли из комнаты прямо перед вашим носом, а вы даже ничего не заметили...
— Да,да ... — откликнулся Кравель. — Теперь я понимаю. Вы перехитрили меня в моем собственном доме.
— Нет,— откликнулся Спорщик. — Вы сами себя перехитрили. Вы, как это в конце концов и происходит с людьми вашего сорта, слишком уверовали в свою безнаказанность... А это всегда слишком дорого обходится.
— Где моя сестра? — спросил Кравель.
— Она сама сдалась полиции и, насколько я знаю, сейчас уже находится в пути в Скотланд-Ярд... Кстати, вы тоже можете последовать ее примеру, это несколько облегчит вашу участь.
— Да, да, — рассеянно откликнулся Кравель. Он, казалось, сосредоточившись на какой-то своей мысли, не слышал слов Лонга. — Да, теперь я все понимаю. Позвольте мне позвонить?.. Мне очень нужно позвонить.
— Ради Бога,— пожал плечами Спорщик.
Когда Кравель в сопровождении полицейского удалился в вестибюль, Спорщик обратился к инспектору Клайву:
— Что-то у вас все слишком гладко получается, вы не находите?
— Зачем вы разрешили ему звонить? — отозвался тот.
— Пусть звонит, — беззаботно сказал Лонг. - Теперь ему все равно уже никто не поможет...
В этот самый момент в вестибюле грохнул выстрел.
— Черт возьми! — вскричал Спорщик и бросился туда. Рядом с тумбочкой, на которой помещался телефонный аппарат, склонился полицейский. Было похоже, что он сам еще толком не осознал , что здесь произошло. На ворсистом ковре было распростерто тело Кравеля, а из телефонной трубки, болтавшейся рядом с его головой, курился синеват тый дымок. Все лицо хозяина гостиницы было залито кровью.
— Я... Я стоял рядом, — начал говорить полицейский. — А он... он взял телефонную трубку, и она вдруг взорвалась... Я не виноват.
— Никто вас не винит, — отмахнулся Спорщик и, склонившись над телом Кравеля, приподнял ему веки. — Мертв... И виноват в этом я. Действительно, нужно быть идиотом, чтоб не догадаться...Монкфорда убили именно таким способом. Тоже выстрелила телефонная трубка... Ну ладно, будем надеяться, что она выстрелила в последний раз.
Мисс Ревельсток с самого утра была в отвратительном настроении. Она сама не любила себя в такие моменты и старалась чем-нибудь отвлечься от мрачных мыслей. Но се-годня ничего не помогало. Даже ее любимое шитье не принесло сегодня желанного отвлечения , и просидев минут двадцать с пяльцами в руке, мисс Ревельсток вдруг отшвырнула их и принялась расхаживать по комнате. Она не могла понять причин своего плохого настроения, таковых просто не было... Но плохое настроение было, и это выводило старую леди из себя.
Услышав, что к дому подъехала машина, мисс Ревельсток подошла к окну и, осторожно отогнув угол занавески, посмотрела на улицу. У подъезда стоял черный полицейский автомобиль, и из него как раз вылезал инспектор Лонг. Мисс Ревельсток несколько секунд смотрела на молодого человека, словно стараясь запомнить его, потом опустила занавеску.
Горничная, которая вышла навстречу Спорщику, выслушала его и сказала, что сию же минуту позовет хозяйку. Но минута растянулась на добрых пятнадцать, после этого вновь появилась обескураженная девушка и сказала, что
хозяйки нигде нет. Лонг чертыхнулся и дал команду сопровождавшим его констеблям. В течение получаса те перерыли весь дом, но их поиски не дали никакого результата.
А мисс Ревельсток тем временем уже сидела в купе готового к отправлению ливерпульского экспресса.Примерно месяц спустя на тихой улочке одного из швейцарских городков можно было видеть такую сценку: из дверей небольшого пансионата вышла пожилая дама и направилась вниз по улице. Она, конечно, не заметила, как из подъезда соседнего дома выскользну/1 молодой человек в сером пальто и мягкой шляпе и, держась шагах в тридцати за спиной старушки, тоже направился по улице. Он догнал старую даму у газетного киоска, где она остановилась и одну за другой просматривала английские газеты.
— Мисс Ревельсток, если не ошибаюсь? — молодой человек вежливо приподнял шляпу.
Старая леди не вздрогнула, даже выражение лица ее ничуть не изменилось. Она спокойно положила газету на прилавок и взглядом спросила Лонга, в какую сторону идти.
Лишь когда они сели в полицейский автомобиль, поджидавший за углом, мисс Ревельсток спросила:
— Что с Генри?
— Ваш сын жив, но, боюсь, он никогда уже не в состоянии будет узнать, что вы его мать, — отозвался Спорщик и приказал шоферу трогать.
Еще через две недели в лондонском уголовном суде слушались два дела. По одному из них мисс Ревельсток, обвинявшаяся в многочисленных преступлениях против личности, была осуждена на пожизненную каторгу, а по другому ее сын, бывший адвокат Фредерик Генри, был признан полностью невменяемым, и уголовное преследование его было прекращено.
В тот же день Спорщик-Лонг пришел в кабинет своего начальника и подал рапорт об отставке.
— Но объясните наконец, кто такая эта мисс Ревельсток? — спросила Нора, когда после ужина она, сэр Годли и Арнольд расположил ись в уютной гостиной дома на Беркли-стрит. — Мне кажется, что я имею право знать. Ведь из-за нее я чуть было дважды не погибла.
Старый лорд вздохнул, взял из коробки сигару и не спеша закурил.
— Все дело в том, — сказал он наконец, выпустив густой клуб дыма, — что она когда-то была моей женой... Да, не удивляйтесь. Не все в жизни так просто, как нам порой кажется в молодости... И настоящая история Грозной шайки так и не была рассказана на суде, потому что началась она гораздо раньше, чем указано в документах следствия... Клей Шелтон - мой сводный брат. Когда он обманным путем взял в банке крупную сумму из отцовских денег, дед Арнольда выгнал его из дому... — Сэр Годли опять глубоко затянулся сигарой и не спеша выпустил дым. — А я примерно в это же время имел глупость жениться на гувернантке наших соседей, некой мисс Острандер. Она была датчанка. И вот через несколько недель после свадьбы моя молодая жена заявила мне, что любит и всегда любила только моего непутевого братца, беременна от него, а за меня вышла только ради того, чтоб у ее будущего ребенка был отец. Между нами произошла крупная ссора, и через три дня моя жена исчезла, оставив мне записку, в которой говорилось, что она отправляется вслед за Шелтоном, то есть за моим сводным братом... Потом я слышал, что они поженились.
— Да, 6 февраля 1886 года, — вмешался Спорщик. — Если помнишь, Нора, эта дата была вырезана третьей на борту лодки Шелтона. А следующая дата - день рождения Джексона Крайлея-Лонга.
— Долгое время я ничего не слыхал о них, — продолжил сэр Годли. — Но вот однажды мне был передан фальшивый вексель на сумму в шестьдесят тысяч фунтов. На обратной его стороне стояли две крохотные буквы — 1.Х. Я понял, что это проделка дорогого братца, и не стал давать делу ход, однако поместил в газетах объявление:" 1.Х. Это был первый и последний раз" . После этого он близко не подходил к конторам нашего банка, но в других банках обделывал свои делишки с впечатляющей виртуозностью. Насколько я знаю, дети его воспитывались в Дании и встречались с отцом не чаще раза в год. Потом они все под разными именами перебрались в Англию и стали теми, кем вы их знали. И надо сказать, все дети, за исключением Джексона, унаследовали склонности отца. Они прямо-таки с увлечением занялись преступным промыслом. Для них не было ничего святого и недозволенного. —Сэр Годли со вздохом посмотрел на Нору. —После смерти Шелтона всем руководил его старший сын. Они вместе с сестрой Алисой сделались владельцами шикарного отеля в Литтл Хиртиз. А Фредерик Генри, буду- чи на самом деле неплохим адвокатом, с успехом покрывал
некоторые их темные делишки... Но больше всех в этом семействе поражает мать своих достойных детей. Просто мороз продирает по коже, когда я представляю, что эта женщина, хоть и не долго, но была моей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18