Из окна соседнего дома высунулся жилец и сообщил ей, что мастер Риджуэй арестован.
– Где он находится?
– В тюрьме Ньюгейт.
Аморе в отчаянии закрыла лицо ладонями.
– Нет, нет, этого не может быть!
Не раздумывая, она велела кучеру отвезти ее на мост. В мастерской Хаббарта спросила доктора Фоконе. Поднявшись к нему, леди Сен-Клер, осторожно постучала. Иезуит был весьма удивлен визитом Аморе.
– Как такое могло произойти! – вместо приветствия воскликнула она. – Это правда, что мастер Риджуэй арестован и находится в Ньюгейтской тюрьме?
Иеремия предложил ей сесть.
– Успокойтесь, миледи! И выслушайте все по порядку.
Иеремия рассказал ей о недавних трагических событиях.
– Но это ужасно! Что я могу сделать для него? Я хочу помочь мастеру Риджуэю! Возможно, ему нужны деньги?
– Судья Трелони уже дал некоторую сумму, и она позволила Алену оплатить лучшие условия пребывания там. Пожалуй, сейчас вы ничем не сможете ему помочь, миледи. Но я непременно дам вам знать, если понадобится помощь. Так что возвращайтесь в Уайтхолл. У меня есть наметки, которые могут навести на след настоящего убийцы. И если нам повезет, Ален скоро вернется домой. Молитесь за него, дорогая.
Кивнув, Аморе повернулась, собираясь уйти.
– Я желаю вам успеха, святой отец. И прошу вас, держите меня в курсе событий.
Подавленная, леди Сен-Клер спустилась к экипажу и приказала ехать в Уайтхолл. Она, полная раздумий, шла по коридору, когда перед ней неожиданно возник Брендан.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, видя озабоченность на лице леди Сен-Клер.
Она с расстроенным видом посмотрела на него.
– Мастер Риджуэй арестован. Его обвиняют в убийстве жены.
– Но это просто абсурд! – вырвалось у Брендана. – Мастер Риджуэй и мухи не обидит.
– Они бросили его в Ньюгейт.
Что-что, а условия пребывания заключенных в Ньюгейтской тюрьме были ему хорошо знакомы, причем не понаслышке – самому пришлось испытать их.
– Я весьма сожалею, – с сочувствием признался он. – Вот почему его дом был заперт.
– Ты заходил к нему?
– Да, а заодно и пастора Блэкшо повидать.
– Пастор Блэкшо больше там не живет. Теперь он проживает в доме мастера Хаббарта, того, который изготовляет разные медицинские инструменты на Лондонском мосту.
– Непременно разыщу его завтра же. Может, он что-нибудь знает о мастере Риджуэе, и я смогу хоть чем-то помочь.
Аморе отвела взор, словно опасаясь, что Брендан догадается обо всем, что произошло между нею и Аленом. Нет уж, вот об этом ему знать совершенно ни к чему.
Желая утешить леди Сен-Клер, Брендан обнял ее. Аморе, положив голову ему на плечо, облегченно вздохнула, втайне радуясь, что так не придется встречаться с ним взглядом.
Глава 34
– Что вам здесь надо? Как вы вообще осмелились явиться сюда? – разорялся мастер Лэкстон, когда в его лечебнице появился Иеремия.
– Мне необходимо поговорить с вами, – вежливо объяснил иезуит.
– С друзьями убийц я не разговариваю!
– Клянусь вам, мастер Риджуэй не убивал вашу дочь. Обе женщины пали от руки неизвестного убийцы, проникшего в дом.
– И я должен в это верить? – издевательским тоном вопросил лекарь. – Нет уж, убийца известен, и это мастер Риджуэй. Он хотел отделаться от Энн.
– Ален Риджуэй, возможно, и расторопен по женской части, но на убийство он не способен. А я просил бы вас ответить на несколько вопросов, – настаивал Иеремия. – Когда вы узнали об убийстве?
– Мартин рассказал. Но почему вам надо об этом знать?
– То есть слухи об этом сюда еще не добрались?
– Нет, конечно.
– Иными словами, Мартин узнал об этом, побывав в доме мастера Риджуэя?
– Думаю, да.
– А почему, как вы думаете, вашему сыну в столь ранний час понадобилось быть в доме на Патерностер-роу?
– Элизабет попросила его прийти. Она за день до случившегося была здесь и сказала ему, чтобы он утром пришел.
– Вы сами разговаривали с миссис Элизабет?
– Нет, я как раз обходил больных. Она с Мартином говорила.
– То есть вы знаете о ее приходе только со слов вашего сына?
– Вы хотите обвинить Мартина? – возмущенно пророкотал мастер Лэкстон.
– Я пока никого не обвиняю, – уклончиво ответил иезуит. – Еще один вопрос, сэр. Какие отношения были у Мартина с матерью? Конфликтов, ссор между ними не случалось?
– С матерью? Вы имеете в виду Маргарет? Так она ему не родная мать. Это мой сын от первой жены.
Иеремия изумился:
– Следовательно, Энн была сводной сестрой Мартина?
– Да, черт бы вас побрал, да! Мне надо к больному в лечебницу. Так что выкатывайтесь. Хватит с меня ваших расспросов.
Иеремия не стал спорить. Он и так узнал больше, чем ожидал. Если до сих пор версия о том, что убийца Мартин, и вызывала у него сомнения, то теперь, когда он узнал, что Маргарет была его мачехой, ситуация в корне менялась.
Однако Иеремии предстояло проверить еще один след. С утра он сходил к старьевщику и одолжил у него лохмотьев. После этого направился в дом на Патерностер-роу, отперев своим ключом дверь, вошел в дом, переоделся в лохмотья и в таком виде отправился на Смитфилдский рынок. Там перемешался с толпой нищих, для пущей убедительности даже постоял с протянутой рукой. Сотоварищам рассказал вымышленную историю жизни, упомянув, что, мол, когда-то был «близким другом» Полоумной Мэри и что хотел бы разыскать ее. Не сразу, но он все же сумел найти того, кто мог сообщить ему кое-что любопытное.
– Правда, я давно ее не видел, – признался один старик, потерявший ногу во время гражданской войны и передвигавшийся на самодельных костылях. – Может, Анни знает, где она обретается сейчас. Их ведь с Полоумной Мэри водой не разольешь.
– А как мне найти эту Анни?
– У церкви Святого Варфоломея.
Иеремия, не теряя времени, отправился туда, куда указал старик. Там он довольно быстро нашел Анни. Она была примерно ровесницей Мэри, но производила впечатление женщины неглупой и рассудительной. Поведав ей о том, что он якобы был когда-то дружен с Мэри, иезуит стал расспрашивать ее подругу, где Мэри может быть сейчас.
Анни сокрушенно покачала головой.
– Она будто в воду канула. С месяц, наверное, если не больше. Думаю, с ней что-то случилось.
– А ты ее давно знаешь? – спросил Иеремия.
– Да года два, пожалуй.
– Когда я видел ее в последний раз, она была в положении, – соврал Иеремия.
– Верно, месяца два назад она родила, – подтвердила Анни.
– Мальчика или девочку?
– Мальчика. Я была с ней, когда она рожала. Ох и настрадалась она с ним, бедняжка. Я тоже боялась, что она не переживет эти роды, сбегала за повитухой, и та не только помогла ей, но и денег не взяла ни пенса.
– А как звали ту повитуху?
– Маргарет Лэкстон.
– А куда ребенок делся?
– Испустил дух.
Иеремия пристально посмотрел на Анни.
– Тебе это точно известно?
– Да, пару дней пожил, а потом испустил дух. Чему удивляться, у Мэри ведь молока не было ни капельки, такая худышка – ни дать ни взять щепка. Но она не верила. Все бегала с мертвым ребенком на руках. Я тогда сказала этой повитухе, и та взяла у нее ребенка, чуть ли не силой отбирать пришлось – никак не хотела Мэри расстаться с ним, даже с мертвым. Маргарет Лэкстон пообещала похоронить его на церковном кладбище. Очень любезно с ее стороны, потому как откуда у нас деньги на это.
– И ты точно знаешь, что ребенок умер и повитуха забрала его у Мэри уже мертвого? – допытывался Иеремия.
– Да, и личико у него уже почернело. Жуть, да и только!
Иеремия бессильно привалился к стене церкви и закрыл глаза. Его догадки рассыпались в прах.
– Вид у вас такой, будто вы вернулись ни с чем, – отметил судья Трелони, заметив огорчение на лице Иеремии, когда иезуит вечером зашел к нему.
– Мои подозрения оказались беспочвенными. И теперь я топчусь на месте, – со вздохом сообщил пастор.
– И все-таки, будьте так добры, поделитесь со мной своими умозаключениями.
Иеремия с сомнением взглянул на сэра Орландо, но решил ничего не скрывать от него.
– У меня родилась довольно смелая идея. О том, что Маргарет Лэкстон могла продать ребенка Полоумной Мэри.
– Какой-нибудь бесплодной женщине?
– Именно.
– И кого вы подозревали?
– Темперанцию Форбс.
На лице судьи Трелони проступило удивление.
– Как так? Просто абсурдно предполагать подобное.
– Отнюдь. Миссис Форбс уже не раз теряла детей. А ее мужу необходим наследник.
– Но почему именно Форбсы? – недоумевал Трелони. – Ведь и кроме них в Лондоне полно бесплодных жен.
– Просто мне вспомнилось однажды сказанное мне служанкой дома Форбсов. Когда Темперанция рожала, Маргарет Лэкстон оставалась с ней наедине. И это, должен сказать, довольно необычно.
– Верно, необычно. Как правило, при родах присутствуют все женщины-родственницы, а нередко даже и соседки, – подтвердил судья.
– И это не так уж трудно объяснить. Присутствие при рождении ребенка множества свидетелей впоследствии не даст возможности всякого рода махинациям в правовой области.
– Но только на основе этого, согласитесь, трудно с определенностью утверждать, что Маргарет Лэкстон каким-то образом принесла ребенка Полоумной Мэри в дом Форбсов и за деньги подложила им. Что же в таком случае произошло с ее настоящим ребенком?
– Ребенок мог быть мертворожденным.
– Ну, знаете, ваша версия представляется мне слишком уж дерзкой, должен вас предупредить.
– Не исключено. И все-таки я продолжу идти в этом же направлении. Увы, но выяснилось, что Полоумная Мэри ненароком ввела нас в заблуждение. Маргарет Лэкстон действительно забрала у нее ребенка, но к тому времени он уже умер.
– И?..
– Мне предстоит продолжить поиски.
Когда Иеремия возвратился в дом мастера Хаббарта, выяснилось, что его дожидается гость. С любопытством он поднялся к себе и, распахнув двери, застыл от изумления:
– Брендан! Брендан Макмагон!
Иеремия и сам подивился радости от возвращения этого человека. Широко улыбаясь, он подошел и обнял ирландца.
– Значит, вы решили вернуться. Аморе будет так рада вам. Да вы присядьте, присядьте, – пригласил гостя Иеремия, указав на стул.
Брендан, тронутый таким проявлением внимания, уселся. Зная о том, как пастор Блэкшо относится к его роману с Аморе, он не рассчитывал на столь теплый прием. Но Иеремия был не в состоянии изменить свои взгляды. Каким бы сложным человеком ни был молодой ирландец, пастор успел привыкнуть к нему как к сыну, а сыну, как известно, прощается и не такое.
– Я кое-что привез вам, святой отец, – объявил Брендан, показывая на ящичек, стоявший на столике у стены. – Думаю, вам это пригодится.
Теперь настала очередь Иеремии смутиться от проявленного к нему внимания. Взяв ящичек в руки, он прикинул его вес и тут увидел еще один, поменьше.
– И вы ради меня тащили всего это с собой? Явно не стоило.
Иеремия был явно сконфужен.
– Стоило. Вы как-никак спасли мне тогда жизнь, святой отец.
Иеремия открыл сначала ящичек побольше, заглянул внутрь и оторопел.
– Чайник! Настоящий китайский чайник! – радостно воскликнул он, осторожно, словно драгоценность, извлекая содержимое. Грушевидной формы чайник был изготовлен из простой неглазированной керамики. Такие голландцы привозили из Китая в Европу, но в Англии они оставались редкостью.
– Это не только полезная, но и красивая вещь. Даже не знаю, смогу ли принять от вас такой подарок. Вы ввели меня в искушение, друг мой, – шутливо заметил Иеремия, берясь за второй ящичек. В нем оказался футляр, а внутри две небольшие изящные щеточки из конского волоса с длинными ручками из рога.
– А, я понял, для чего это! – догадался Иеремия. – Однажды мне приходилось видеть такие в Париже. Они предназначены для чистки зубов.
– Я подумал, что и они вам пригодятся.
– От души вам благодарен, Брендан. Вы умеете выбрать подарок.
Крепким рукопожатием Иеремия от души поблагодарил ирландца. Вдруг его взгляд упал на его ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Где он находится?
– В тюрьме Ньюгейт.
Аморе в отчаянии закрыла лицо ладонями.
– Нет, нет, этого не может быть!
Не раздумывая, она велела кучеру отвезти ее на мост. В мастерской Хаббарта спросила доктора Фоконе. Поднявшись к нему, леди Сен-Клер, осторожно постучала. Иезуит был весьма удивлен визитом Аморе.
– Как такое могло произойти! – вместо приветствия воскликнула она. – Это правда, что мастер Риджуэй арестован и находится в Ньюгейтской тюрьме?
Иеремия предложил ей сесть.
– Успокойтесь, миледи! И выслушайте все по порядку.
Иеремия рассказал ей о недавних трагических событиях.
– Но это ужасно! Что я могу сделать для него? Я хочу помочь мастеру Риджуэю! Возможно, ему нужны деньги?
– Судья Трелони уже дал некоторую сумму, и она позволила Алену оплатить лучшие условия пребывания там. Пожалуй, сейчас вы ничем не сможете ему помочь, миледи. Но я непременно дам вам знать, если понадобится помощь. Так что возвращайтесь в Уайтхолл. У меня есть наметки, которые могут навести на след настоящего убийцы. И если нам повезет, Ален скоро вернется домой. Молитесь за него, дорогая.
Кивнув, Аморе повернулась, собираясь уйти.
– Я желаю вам успеха, святой отец. И прошу вас, держите меня в курсе событий.
Подавленная, леди Сен-Клер спустилась к экипажу и приказала ехать в Уайтхолл. Она, полная раздумий, шла по коридору, когда перед ней неожиданно возник Брендан.
– Что-нибудь случилось? – спросил он, видя озабоченность на лице леди Сен-Клер.
Она с расстроенным видом посмотрела на него.
– Мастер Риджуэй арестован. Его обвиняют в убийстве жены.
– Но это просто абсурд! – вырвалось у Брендана. – Мастер Риджуэй и мухи не обидит.
– Они бросили его в Ньюгейт.
Что-что, а условия пребывания заключенных в Ньюгейтской тюрьме были ему хорошо знакомы, причем не понаслышке – самому пришлось испытать их.
– Я весьма сожалею, – с сочувствием признался он. – Вот почему его дом был заперт.
– Ты заходил к нему?
– Да, а заодно и пастора Блэкшо повидать.
– Пастор Блэкшо больше там не живет. Теперь он проживает в доме мастера Хаббарта, того, который изготовляет разные медицинские инструменты на Лондонском мосту.
– Непременно разыщу его завтра же. Может, он что-нибудь знает о мастере Риджуэе, и я смогу хоть чем-то помочь.
Аморе отвела взор, словно опасаясь, что Брендан догадается обо всем, что произошло между нею и Аленом. Нет уж, вот об этом ему знать совершенно ни к чему.
Желая утешить леди Сен-Клер, Брендан обнял ее. Аморе, положив голову ему на плечо, облегченно вздохнула, втайне радуясь, что так не придется встречаться с ним взглядом.
Глава 34
– Что вам здесь надо? Как вы вообще осмелились явиться сюда? – разорялся мастер Лэкстон, когда в его лечебнице появился Иеремия.
– Мне необходимо поговорить с вами, – вежливо объяснил иезуит.
– С друзьями убийц я не разговариваю!
– Клянусь вам, мастер Риджуэй не убивал вашу дочь. Обе женщины пали от руки неизвестного убийцы, проникшего в дом.
– И я должен в это верить? – издевательским тоном вопросил лекарь. – Нет уж, убийца известен, и это мастер Риджуэй. Он хотел отделаться от Энн.
– Ален Риджуэй, возможно, и расторопен по женской части, но на убийство он не способен. А я просил бы вас ответить на несколько вопросов, – настаивал Иеремия. – Когда вы узнали об убийстве?
– Мартин рассказал. Но почему вам надо об этом знать?
– То есть слухи об этом сюда еще не добрались?
– Нет, конечно.
– Иными словами, Мартин узнал об этом, побывав в доме мастера Риджуэя?
– Думаю, да.
– А почему, как вы думаете, вашему сыну в столь ранний час понадобилось быть в доме на Патерностер-роу?
– Элизабет попросила его прийти. Она за день до случившегося была здесь и сказала ему, чтобы он утром пришел.
– Вы сами разговаривали с миссис Элизабет?
– Нет, я как раз обходил больных. Она с Мартином говорила.
– То есть вы знаете о ее приходе только со слов вашего сына?
– Вы хотите обвинить Мартина? – возмущенно пророкотал мастер Лэкстон.
– Я пока никого не обвиняю, – уклончиво ответил иезуит. – Еще один вопрос, сэр. Какие отношения были у Мартина с матерью? Конфликтов, ссор между ними не случалось?
– С матерью? Вы имеете в виду Маргарет? Так она ему не родная мать. Это мой сын от первой жены.
Иеремия изумился:
– Следовательно, Энн была сводной сестрой Мартина?
– Да, черт бы вас побрал, да! Мне надо к больному в лечебницу. Так что выкатывайтесь. Хватит с меня ваших расспросов.
Иеремия не стал спорить. Он и так узнал больше, чем ожидал. Если до сих пор версия о том, что убийца Мартин, и вызывала у него сомнения, то теперь, когда он узнал, что Маргарет была его мачехой, ситуация в корне менялась.
Однако Иеремии предстояло проверить еще один след. С утра он сходил к старьевщику и одолжил у него лохмотьев. После этого направился в дом на Патерностер-роу, отперев своим ключом дверь, вошел в дом, переоделся в лохмотья и в таком виде отправился на Смитфилдский рынок. Там перемешался с толпой нищих, для пущей убедительности даже постоял с протянутой рукой. Сотоварищам рассказал вымышленную историю жизни, упомянув, что, мол, когда-то был «близким другом» Полоумной Мэри и что хотел бы разыскать ее. Не сразу, но он все же сумел найти того, кто мог сообщить ему кое-что любопытное.
– Правда, я давно ее не видел, – признался один старик, потерявший ногу во время гражданской войны и передвигавшийся на самодельных костылях. – Может, Анни знает, где она обретается сейчас. Их ведь с Полоумной Мэри водой не разольешь.
– А как мне найти эту Анни?
– У церкви Святого Варфоломея.
Иеремия, не теряя времени, отправился туда, куда указал старик. Там он довольно быстро нашел Анни. Она была примерно ровесницей Мэри, но производила впечатление женщины неглупой и рассудительной. Поведав ей о том, что он якобы был когда-то дружен с Мэри, иезуит стал расспрашивать ее подругу, где Мэри может быть сейчас.
Анни сокрушенно покачала головой.
– Она будто в воду канула. С месяц, наверное, если не больше. Думаю, с ней что-то случилось.
– А ты ее давно знаешь? – спросил Иеремия.
– Да года два, пожалуй.
– Когда я видел ее в последний раз, она была в положении, – соврал Иеремия.
– Верно, месяца два назад она родила, – подтвердила Анни.
– Мальчика или девочку?
– Мальчика. Я была с ней, когда она рожала. Ох и настрадалась она с ним, бедняжка. Я тоже боялась, что она не переживет эти роды, сбегала за повитухой, и та не только помогла ей, но и денег не взяла ни пенса.
– А как звали ту повитуху?
– Маргарет Лэкстон.
– А куда ребенок делся?
– Испустил дух.
Иеремия пристально посмотрел на Анни.
– Тебе это точно известно?
– Да, пару дней пожил, а потом испустил дух. Чему удивляться, у Мэри ведь молока не было ни капельки, такая худышка – ни дать ни взять щепка. Но она не верила. Все бегала с мертвым ребенком на руках. Я тогда сказала этой повитухе, и та взяла у нее ребенка, чуть ли не силой отбирать пришлось – никак не хотела Мэри расстаться с ним, даже с мертвым. Маргарет Лэкстон пообещала похоронить его на церковном кладбище. Очень любезно с ее стороны, потому как откуда у нас деньги на это.
– И ты точно знаешь, что ребенок умер и повитуха забрала его у Мэри уже мертвого? – допытывался Иеремия.
– Да, и личико у него уже почернело. Жуть, да и только!
Иеремия бессильно привалился к стене церкви и закрыл глаза. Его догадки рассыпались в прах.
– Вид у вас такой, будто вы вернулись ни с чем, – отметил судья Трелони, заметив огорчение на лице Иеремии, когда иезуит вечером зашел к нему.
– Мои подозрения оказались беспочвенными. И теперь я топчусь на месте, – со вздохом сообщил пастор.
– И все-таки, будьте так добры, поделитесь со мной своими умозаключениями.
Иеремия с сомнением взглянул на сэра Орландо, но решил ничего не скрывать от него.
– У меня родилась довольно смелая идея. О том, что Маргарет Лэкстон могла продать ребенка Полоумной Мэри.
– Какой-нибудь бесплодной женщине?
– Именно.
– И кого вы подозревали?
– Темперанцию Форбс.
На лице судьи Трелони проступило удивление.
– Как так? Просто абсурдно предполагать подобное.
– Отнюдь. Миссис Форбс уже не раз теряла детей. А ее мужу необходим наследник.
– Но почему именно Форбсы? – недоумевал Трелони. – Ведь и кроме них в Лондоне полно бесплодных жен.
– Просто мне вспомнилось однажды сказанное мне служанкой дома Форбсов. Когда Темперанция рожала, Маргарет Лэкстон оставалась с ней наедине. И это, должен сказать, довольно необычно.
– Верно, необычно. Как правило, при родах присутствуют все женщины-родственницы, а нередко даже и соседки, – подтвердил судья.
– И это не так уж трудно объяснить. Присутствие при рождении ребенка множества свидетелей впоследствии не даст возможности всякого рода махинациям в правовой области.
– Но только на основе этого, согласитесь, трудно с определенностью утверждать, что Маргарет Лэкстон каким-то образом принесла ребенка Полоумной Мэри в дом Форбсов и за деньги подложила им. Что же в таком случае произошло с ее настоящим ребенком?
– Ребенок мог быть мертворожденным.
– Ну, знаете, ваша версия представляется мне слишком уж дерзкой, должен вас предупредить.
– Не исключено. И все-таки я продолжу идти в этом же направлении. Увы, но выяснилось, что Полоумная Мэри ненароком ввела нас в заблуждение. Маргарет Лэкстон действительно забрала у нее ребенка, но к тому времени он уже умер.
– И?..
– Мне предстоит продолжить поиски.
Когда Иеремия возвратился в дом мастера Хаббарта, выяснилось, что его дожидается гость. С любопытством он поднялся к себе и, распахнув двери, застыл от изумления:
– Брендан! Брендан Макмагон!
Иеремия и сам подивился радости от возвращения этого человека. Широко улыбаясь, он подошел и обнял ирландца.
– Значит, вы решили вернуться. Аморе будет так рада вам. Да вы присядьте, присядьте, – пригласил гостя Иеремия, указав на стул.
Брендан, тронутый таким проявлением внимания, уселся. Зная о том, как пастор Блэкшо относится к его роману с Аморе, он не рассчитывал на столь теплый прием. Но Иеремия был не в состоянии изменить свои взгляды. Каким бы сложным человеком ни был молодой ирландец, пастор успел привыкнуть к нему как к сыну, а сыну, как известно, прощается и не такое.
– Я кое-что привез вам, святой отец, – объявил Брендан, показывая на ящичек, стоявший на столике у стены. – Думаю, вам это пригодится.
Теперь настала очередь Иеремии смутиться от проявленного к нему внимания. Взяв ящичек в руки, он прикинул его вес и тут увидел еще один, поменьше.
– И вы ради меня тащили всего это с собой? Явно не стоило.
Иеремия был явно сконфужен.
– Стоило. Вы как-никак спасли мне тогда жизнь, святой отец.
Иеремия открыл сначала ящичек побольше, заглянул внутрь и оторопел.
– Чайник! Настоящий китайский чайник! – радостно воскликнул он, осторожно, словно драгоценность, извлекая содержимое. Грушевидной формы чайник был изготовлен из простой неглазированной керамики. Такие голландцы привозили из Китая в Европу, но в Англии они оставались редкостью.
– Это не только полезная, но и красивая вещь. Даже не знаю, смогу ли принять от вас такой подарок. Вы ввели меня в искушение, друг мой, – шутливо заметил Иеремия, берясь за второй ящичек. В нем оказался футляр, а внутри две небольшие изящные щеточки из конского волоса с длинными ручками из рога.
– А, я понял, для чего это! – догадался Иеремия. – Однажды мне приходилось видеть такие в Париже. Они предназначены для чистки зубов.
– Я подумал, что и они вам пригодятся.
– От души вам благодарен, Брендан. Вы умеете выбрать подарок.
Крепким рукопожатием Иеремия от души поблагодарил ирландца. Вдруг его взгляд упал на его ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74