Он кивнул, и Ли указала Кински место, на котором они с Беном в конце концов остановились.
– На озере, – сказала она.
Кински не надо было переспрашивать, какое именно озеро имелось в виду.
– Хорошо, – согласился он. – Когда?
– Завтра утром в девять часов.
Кински приехал на встречу на пятнадцать минут раньше. «Мерседес» свернул с дороги к озеру, под колесами захрустел тонкий слой снега. Кински вышел, посмотрел на часы и побродил немного вдоль берега. Время шло. Дыхание вырывалось облачком пара. Кински помахал руками, чтобы согреться. Из кармана серого пальто он вытащил термос с черным кофе и торопливо выпил три чашки обжигающей жидкости. Зима выдалась холодная, даже холоднее, чем в прошлом году, и озеро уже совсем замерзло.
Услышав вдалеке шум мотора, Кински насторожился и прикрыл глаза от низкого солнца. Ярдах в трехстах, сквозь редкую полосу сосен, виднелась дорога, по которой ехала ярко-желтая машина. Кински не отрывал от нее глаз. Машина проехала мимо. Он снова посмотрел на часы: десятый час. Где же она?
Кински постучал каблуками об землю и прошелся вокруг «мерседеса». Глупо. Она не придет. Он помахал руками, покидал камушки на лед и выпил еще кофе. Потом пришлось отойти в кусты, чтобы отлить. К половине десятого он продрог до костей, кофе закончился. В десять Кински собрался уезжать.
Он пошел к «мерседесу», бормоча на ходу:
– Черт возьми, куда она запропастилась? Ладно, если ее не интересует моя информация, то, ей-богу, мне есть чем заняться, вместо того чтобы торчать здесь как последний дурак…
Когда он повернул ключ в замке зажигания, из обогревателя вырвался мощный поток холодного воздуха. Кински чертыхнулся, убавил обороты вентилятора и замер – в основание черепа уперлась ледяная сталь. Щелкнул спускаемый предохранитель.
– Не дергайся, – раздался голос сзади. Прятавшийся на заднем сиденье Бен свободной рукой вытащил из кобуры Кински табельный «ЗИГ-зауэр». Теперь, по крайней мере, у Бена появилось заряженное оружие.
Он внимательно рассмотрел Кински: плотный сильный мужчина за сорок, видавший виды, похож на боксера, нос явно не один раз сломан. С таким опасно связываться: одним ударом уложит – если попадет. Силы в нем больше, чем ловкости, и Бен полагался на свое проворство.
– Какого черта тебе от меня надо? – угрожающе спросил Кински.
Бен промолчал.
Сержанту очень хотелось резко обернуться и оторвать мерзавцу голову.
– Если ты тот самый сукин сын, который увез мою дочь, то могу тебя обрадовать: на этот раз она в безопасности. Теперь ты до нее не доберешься.
– На что мне сдалась твоя дочь? – спросил Бен.
Кински помедлил. Странный вопрос. По-немецки незнакомец говорит неплохо, но с акцентом. Интересно, кто он? Американец? Британец?
Сержант попытался посмотреть назад, не поворачивая головы: взглянуть бы на ухо этого парня. Однако тот старательно прятался. Кто же это?
– Потому что я знаю, что ты убил Ллуэллина, – ответил Кински, проверяя реакцию, и нагло соврал: – И не только я это знаю. Так что можешь убить меня, если хочешь, толку все равно не будет.
– Оливер Ллуэллин был моим другом, – сказал Бен. – Кто-то убил его, но уж точно не я. Я приехал, чтобы найти того, кто это сделал, и поквитаться с ним.
Бен сунул незаряженный «пара-орднанс» за пояс. Хорошо ухоженный полицейский «зауэр» был полностью заряжен, но вряд ли он понадобится.
Бен приехал на озеро за полчаса до того, как там появился Кински, и спрятался в лесу. Судя по поведению, полицейский вовсе не был подставной уткой с дружками, сидящими в засаде. Никто не станет бросать камни, хлопать руками и бегать в кустики, зная, что за ним наблюдают. Напротив, он бы постоянно оглядывался на спрятанных дружков и нервничал, отчаянно пытаясь выглядеть спокойным. Реакция Кински на приставленный к затылку пистолет тоже убедила Бена в искренности полицейского.
Убедила, но не до конца. Бен всегда отличался осторожностью.
– Кофе не осталось? – спросил он.
Кински почувствовал, что дуло убрали, и медленно повернулся, хмуро разглядывая незнакомца. Тот держал в руке табельный пистолет полицейского, хотя на Кински оружие не направлял.
– Извините, что так с вами обошелся. Я должен был вас проверить. – Бен показал на термос. – От кофе я бы не отказался.
Печка постепенно нагревала салон, но от долгого ожидания в снегу Бен продрог до костей.
– Кофе кончился.
– Тогда придется глотнуть отсюда.
Не выпуская «зауэр», Бен одной рукой достал фляжку и открыл ее. Глотнув виски, он протянул фляжку полицейскому.
Тот покачал головой.
– Я в завязке…
– Похвально.
Бен убрал фляжку.
Кински немного успокоился. По крайней мере, пуля в голову ему больше не грозила – во всяком случае, сегодня.
– Ли Ллуэллин вам кем приходится? – поинтересовался он. – Подругой? Или женой?
– Не подругой и не женой. Я друг семьи.
– И часто у оперных певиц друзья с пистолетами?
Бен улыбнулся.
– Мы с Оливером вместе служили в армии.
Кински кивнул. Значит, бывший военный. Теперь понятно, как он сумел подкрасться так незаметно.
– Как вас зовут? – поколебавшись, спросил полицейский.
– Зовите меня Бен.
– А я Маркус Кински.
– Приятно познакомиться, Маркус. Не покататься ли нам немного? Заодно расскажете все, что знаете о смерти Оливера. Когда я буду уверен, что вам можно доверять, то отвезу туда, где ждет Ли.
ГЛАВА 36
Кински оставил «мерседес» на тихой улочке в центре Вены, и они с Беном вошли в отель «Захер» на Филармоникерштрассе, напротив внушительного здания Венского оперного театра. Для разговора с полицейским Бену требовалось оживленное место, а в центре Вены оживленнее не найти. Даже если кто-то узнает Ли, здесь к ней вряд ли побегут за автографом: музыкальными звездами жителей Вены не удивишь.
В кафе отеля собралось множество людей, чтобы передохнуть от предрождественской беготни по магазинам и выпить чашечку кофе со знаменитым шоколадным пирожным «захер». Бен подвел Кински к угловому столику.
– Где же она? – спросил сержант, ожидавший увидеть Ли. Он терпеть не мог все эти дурацкие кафешки.
– Посидите здесь часик, и я вернусь вместе с ней, – ответил Бен.
– Обалдеть! – хмыкнул Кински.
– За вами будут следить, – соврал Бен. – Если вы позвоните по телефону или вступите с кем-то в контакт, я об этом узнаю и тогда вернусь только для того, чтобы свернуть вам шею. Я понятно изложил?
– Понятнее некуда, благодарю вас.
Бен улыбнулся.
– Ничего личного, Маркус.
Оставшись один, Кински принялся хмуро изучать меню. Появившемуся неприветливому официанту он заказал столько кофе и пирожных, чтобы хватило на час ожидания. Потом сержант сидел и ждал, напряженно размышляя о новом знакомом.
Бен пересек оживленную Филармоникерштрассе, пошел в сторону галереи Альбертина, на остановке сел на трамвай. Ли ждала его в дешевой гостинице на другой стороне Дунайского канала.
После ухода Бена прошло уже больше часа. Кински пил четвертую чашку кофе, когда в дверях кафе появились Бен и Ли. Сержант встал и вежливо поздоровался с подошедшей Ли.
– Я уж думал, вы не придете, – сказал он Бену.
– Еще кофе?
– Нет, с меня хватит, – ответил Кински.
Сняв солнцезащитные очки, Ли положила их на столик. Собранные в хвостик волосы прикрывала шерстяная шапочка. Бен сел рядом.
– Вы, кажется, хотели рассказать мне о моем брате. – Ли пристально уставилась на полицейского.
– Расскажите ей то, что мне говорили, – кивнул Бен.
Кински понадобилось несколько минут, чтобы изложить все подробности. Ли его внимательно выслушала. Он описал, как случайно встретил Мадлен Лоран, которая оказалась Эрикой Манн – имя почти наверняка фальшивое. Вся эта история с Лоран была тщательно сработанной фальшивкой. Кински вытащил из кармана пакетик с гильзами и положил на стол.
– Я нашел их на берегу озера.
Ли вгляделась и поняла, что это такое.
– Откуда гильзы? – удивилась она. – Моего брата не застрелили, он утонул.
– Стреляли не в него, а в лед, – объяснил Кински.
Ли на мгновение закрыла глаза, и он потрепал ее по руке.
Кински рассказал, как попытался снова открыть дело о смерти Оливера, как кто-то забрал Клару из школы и пригрозил ему, как старого начальника полиции внезапно отправили на пенсию, а с его уходом исчезли и шансы возобновить расследование.
– Где сейчас Клара? – озабоченно спросила Ли.
– В надежном месте. С ней все в порядке.
– Расскажите Ли то, что говорили мне про ухо того парня, – попросил Бен.
Кински повторил слова Клары про ее похитителя. Ли посмотрела на Бена широко открытыми глазами.
– Ухо! – воскликнула она. – Тот человек на видео Оливера, у него было изувеченное ухо!
– На каком еще видео? – поинтересовался Кински.
– Нам нужно укромное местечко, где есть компьютер, – ответил Бен.
– Сейчас найдем!
Кински подошел к стойке, спросил управляющего и предъявил удостоверение полицейского. Через пять минут их провели в конференц-зал в задней части отеля. Они уселись за длинный стол, и Бен вставил компакт-диск в компьютер.
Кински молча смотрел на экран. В конце он нахмурился, но не отвел взгляд, когда жертве отрезали язык и вспороли живот. Ли отвернулась и встала у окна, наблюдая за улицей.
Когда видеозапись подошла к концу, сержант откинулся в кресле и резко выдохнул:
– Вы думаете, это произошло где-то в Вене?
– Посмотрите на время записи, – ответил Бен. – Съемка сделана незадолго до смерти Оливера, значит, это должно быть поблизости. Похоже на большой старый дом, в котором есть подвал или какое-то потайное место.
– Лицо жертвы показалось мне знакомым, – пробормотал Кински. – Где-то я его видел, вот только не помню где…
– А как насчет того парня на переднем плане? Того, с ухом?
Кински кивнул.
– Судя по описанию Клары, скорее всего, тот самый.
– Еще один вопрос, – сказал Бен. – Вам ничего не говорит слово Adler?
– Довольно распространенная фамилия… А что?
– Да нет, я так, просто спросил, – ответил Бен.
– На диске есть еще что-нибудь интересное?
– Только фотографии.
– Покажите.
Бен показал. Кински качал головой, разглядывая каждый снимок по очереди.
– Погодите-ка!.. Вернитесь к предыдущему снимку.
При виде Оливера, играющего в четыре руки на вечеринке, Кински прищурился и ткнул толстым пальцем в сидевшего рядом с Оливером пианиста.
– Я его знаю. Это Фред Майер.
Майера сержант видел всего один раз – когда тот висел в петле. Тем не менее сомневаться не приходилось.
– Что еще вы о нем знаете?
– Он изучал музыку. Вот уж не думал, что они с Оливером были друзьями.
– С ним можно поговорить? – спросила Ли.
– Вряд ли, – ответил Кински. – До него не дозвонишься.
– Он мертв? – догадался Бен.
Кински кивнул.
– Что интересно, Майер умер девятого января.
– В один день с Оливером, – пробормотала Ли, тяжело опускаясь в кресло.
Кински видел ее горе, но ей следует знать правду.
– Предположительно покончил жизнь самоубийством, – объяснил он. – Меня такое объяснение никогда не удовлетворяло. Концы с концами не сходятся – очень подозрительная смерть.
– В каком смысле подозрительная? – спросил Бен.
– Повидал я на своем веку самоубийц, – ответил Кински. – Для такого решения всегда есть какая-то причина. В случае Фреда Майера не нашлось ни единой: в его жизни все складывалось совсем неплохо. Кроме того, я не люблю совпадения. Два музыканта умирают примерно в одно и то же время всего в нескольких километрах друг от друга. Один погиб в результате очень странного несчастного случая. Другой наложил на себя руки по никому не известной причине. Вы бы в это поверили?
– А теперь выясняется, что они были знакомы, – добавил Бен.
Кински кивнул.
– Что только усиливает мои подозрения. Есть и еще одно обстоятельство. У Майера нашли билеты в оперу. На премьеру «Макбета» в прошлом январе, где должны были петь вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– На озере, – сказала она.
Кински не надо было переспрашивать, какое именно озеро имелось в виду.
– Хорошо, – согласился он. – Когда?
– Завтра утром в девять часов.
Кински приехал на встречу на пятнадцать минут раньше. «Мерседес» свернул с дороги к озеру, под колесами захрустел тонкий слой снега. Кински вышел, посмотрел на часы и побродил немного вдоль берега. Время шло. Дыхание вырывалось облачком пара. Кински помахал руками, чтобы согреться. Из кармана серого пальто он вытащил термос с черным кофе и торопливо выпил три чашки обжигающей жидкости. Зима выдалась холодная, даже холоднее, чем в прошлом году, и озеро уже совсем замерзло.
Услышав вдалеке шум мотора, Кински насторожился и прикрыл глаза от низкого солнца. Ярдах в трехстах, сквозь редкую полосу сосен, виднелась дорога, по которой ехала ярко-желтая машина. Кински не отрывал от нее глаз. Машина проехала мимо. Он снова посмотрел на часы: десятый час. Где же она?
Кински постучал каблуками об землю и прошелся вокруг «мерседеса». Глупо. Она не придет. Он помахал руками, покидал камушки на лед и выпил еще кофе. Потом пришлось отойти в кусты, чтобы отлить. К половине десятого он продрог до костей, кофе закончился. В десять Кински собрался уезжать.
Он пошел к «мерседесу», бормоча на ходу:
– Черт возьми, куда она запропастилась? Ладно, если ее не интересует моя информация, то, ей-богу, мне есть чем заняться, вместо того чтобы торчать здесь как последний дурак…
Когда он повернул ключ в замке зажигания, из обогревателя вырвался мощный поток холодного воздуха. Кински чертыхнулся, убавил обороты вентилятора и замер – в основание черепа уперлась ледяная сталь. Щелкнул спускаемый предохранитель.
– Не дергайся, – раздался голос сзади. Прятавшийся на заднем сиденье Бен свободной рукой вытащил из кобуры Кински табельный «ЗИГ-зауэр». Теперь, по крайней мере, у Бена появилось заряженное оружие.
Он внимательно рассмотрел Кински: плотный сильный мужчина за сорок, видавший виды, похож на боксера, нос явно не один раз сломан. С таким опасно связываться: одним ударом уложит – если попадет. Силы в нем больше, чем ловкости, и Бен полагался на свое проворство.
– Какого черта тебе от меня надо? – угрожающе спросил Кински.
Бен промолчал.
Сержанту очень хотелось резко обернуться и оторвать мерзавцу голову.
– Если ты тот самый сукин сын, который увез мою дочь, то могу тебя обрадовать: на этот раз она в безопасности. Теперь ты до нее не доберешься.
– На что мне сдалась твоя дочь? – спросил Бен.
Кински помедлил. Странный вопрос. По-немецки незнакомец говорит неплохо, но с акцентом. Интересно, кто он? Американец? Британец?
Сержант попытался посмотреть назад, не поворачивая головы: взглянуть бы на ухо этого парня. Однако тот старательно прятался. Кто же это?
– Потому что я знаю, что ты убил Ллуэллина, – ответил Кински, проверяя реакцию, и нагло соврал: – И не только я это знаю. Так что можешь убить меня, если хочешь, толку все равно не будет.
– Оливер Ллуэллин был моим другом, – сказал Бен. – Кто-то убил его, но уж точно не я. Я приехал, чтобы найти того, кто это сделал, и поквитаться с ним.
Бен сунул незаряженный «пара-орднанс» за пояс. Хорошо ухоженный полицейский «зауэр» был полностью заряжен, но вряд ли он понадобится.
Бен приехал на озеро за полчаса до того, как там появился Кински, и спрятался в лесу. Судя по поведению, полицейский вовсе не был подставной уткой с дружками, сидящими в засаде. Никто не станет бросать камни, хлопать руками и бегать в кустики, зная, что за ним наблюдают. Напротив, он бы постоянно оглядывался на спрятанных дружков и нервничал, отчаянно пытаясь выглядеть спокойным. Реакция Кински на приставленный к затылку пистолет тоже убедила Бена в искренности полицейского.
Убедила, но не до конца. Бен всегда отличался осторожностью.
– Кофе не осталось? – спросил он.
Кински почувствовал, что дуло убрали, и медленно повернулся, хмуро разглядывая незнакомца. Тот держал в руке табельный пистолет полицейского, хотя на Кински оружие не направлял.
– Извините, что так с вами обошелся. Я должен был вас проверить. – Бен показал на термос. – От кофе я бы не отказался.
Печка постепенно нагревала салон, но от долгого ожидания в снегу Бен продрог до костей.
– Кофе кончился.
– Тогда придется глотнуть отсюда.
Не выпуская «зауэр», Бен одной рукой достал фляжку и открыл ее. Глотнув виски, он протянул фляжку полицейскому.
Тот покачал головой.
– Я в завязке…
– Похвально.
Бен убрал фляжку.
Кински немного успокоился. По крайней мере, пуля в голову ему больше не грозила – во всяком случае, сегодня.
– Ли Ллуэллин вам кем приходится? – поинтересовался он. – Подругой? Или женой?
– Не подругой и не женой. Я друг семьи.
– И часто у оперных певиц друзья с пистолетами?
Бен улыбнулся.
– Мы с Оливером вместе служили в армии.
Кински кивнул. Значит, бывший военный. Теперь понятно, как он сумел подкрасться так незаметно.
– Как вас зовут? – поколебавшись, спросил полицейский.
– Зовите меня Бен.
– А я Маркус Кински.
– Приятно познакомиться, Маркус. Не покататься ли нам немного? Заодно расскажете все, что знаете о смерти Оливера. Когда я буду уверен, что вам можно доверять, то отвезу туда, где ждет Ли.
ГЛАВА 36
Кински оставил «мерседес» на тихой улочке в центре Вены, и они с Беном вошли в отель «Захер» на Филармоникерштрассе, напротив внушительного здания Венского оперного театра. Для разговора с полицейским Бену требовалось оживленное место, а в центре Вены оживленнее не найти. Даже если кто-то узнает Ли, здесь к ней вряд ли побегут за автографом: музыкальными звездами жителей Вены не удивишь.
В кафе отеля собралось множество людей, чтобы передохнуть от предрождественской беготни по магазинам и выпить чашечку кофе со знаменитым шоколадным пирожным «захер». Бен подвел Кински к угловому столику.
– Где же она? – спросил сержант, ожидавший увидеть Ли. Он терпеть не мог все эти дурацкие кафешки.
– Посидите здесь часик, и я вернусь вместе с ней, – ответил Бен.
– Обалдеть! – хмыкнул Кински.
– За вами будут следить, – соврал Бен. – Если вы позвоните по телефону или вступите с кем-то в контакт, я об этом узнаю и тогда вернусь только для того, чтобы свернуть вам шею. Я понятно изложил?
– Понятнее некуда, благодарю вас.
Бен улыбнулся.
– Ничего личного, Маркус.
Оставшись один, Кински принялся хмуро изучать меню. Появившемуся неприветливому официанту он заказал столько кофе и пирожных, чтобы хватило на час ожидания. Потом сержант сидел и ждал, напряженно размышляя о новом знакомом.
Бен пересек оживленную Филармоникерштрассе, пошел в сторону галереи Альбертина, на остановке сел на трамвай. Ли ждала его в дешевой гостинице на другой стороне Дунайского канала.
После ухода Бена прошло уже больше часа. Кински пил четвертую чашку кофе, когда в дверях кафе появились Бен и Ли. Сержант встал и вежливо поздоровался с подошедшей Ли.
– Я уж думал, вы не придете, – сказал он Бену.
– Еще кофе?
– Нет, с меня хватит, – ответил Кински.
Сняв солнцезащитные очки, Ли положила их на столик. Собранные в хвостик волосы прикрывала шерстяная шапочка. Бен сел рядом.
– Вы, кажется, хотели рассказать мне о моем брате. – Ли пристально уставилась на полицейского.
– Расскажите ей то, что мне говорили, – кивнул Бен.
Кински понадобилось несколько минут, чтобы изложить все подробности. Ли его внимательно выслушала. Он описал, как случайно встретил Мадлен Лоран, которая оказалась Эрикой Манн – имя почти наверняка фальшивое. Вся эта история с Лоран была тщательно сработанной фальшивкой. Кински вытащил из кармана пакетик с гильзами и положил на стол.
– Я нашел их на берегу озера.
Ли вгляделась и поняла, что это такое.
– Откуда гильзы? – удивилась она. – Моего брата не застрелили, он утонул.
– Стреляли не в него, а в лед, – объяснил Кински.
Ли на мгновение закрыла глаза, и он потрепал ее по руке.
Кински рассказал, как попытался снова открыть дело о смерти Оливера, как кто-то забрал Клару из школы и пригрозил ему, как старого начальника полиции внезапно отправили на пенсию, а с его уходом исчезли и шансы возобновить расследование.
– Где сейчас Клара? – озабоченно спросила Ли.
– В надежном месте. С ней все в порядке.
– Расскажите Ли то, что говорили мне про ухо того парня, – попросил Бен.
Кински повторил слова Клары про ее похитителя. Ли посмотрела на Бена широко открытыми глазами.
– Ухо! – воскликнула она. – Тот человек на видео Оливера, у него было изувеченное ухо!
– На каком еще видео? – поинтересовался Кински.
– Нам нужно укромное местечко, где есть компьютер, – ответил Бен.
– Сейчас найдем!
Кински подошел к стойке, спросил управляющего и предъявил удостоверение полицейского. Через пять минут их провели в конференц-зал в задней части отеля. Они уселись за длинный стол, и Бен вставил компакт-диск в компьютер.
Кински молча смотрел на экран. В конце он нахмурился, но не отвел взгляд, когда жертве отрезали язык и вспороли живот. Ли отвернулась и встала у окна, наблюдая за улицей.
Когда видеозапись подошла к концу, сержант откинулся в кресле и резко выдохнул:
– Вы думаете, это произошло где-то в Вене?
– Посмотрите на время записи, – ответил Бен. – Съемка сделана незадолго до смерти Оливера, значит, это должно быть поблизости. Похоже на большой старый дом, в котором есть подвал или какое-то потайное место.
– Лицо жертвы показалось мне знакомым, – пробормотал Кински. – Где-то я его видел, вот только не помню где…
– А как насчет того парня на переднем плане? Того, с ухом?
Кински кивнул.
– Судя по описанию Клары, скорее всего, тот самый.
– Еще один вопрос, – сказал Бен. – Вам ничего не говорит слово Adler?
– Довольно распространенная фамилия… А что?
– Да нет, я так, просто спросил, – ответил Бен.
– На диске есть еще что-нибудь интересное?
– Только фотографии.
– Покажите.
Бен показал. Кински качал головой, разглядывая каждый снимок по очереди.
– Погодите-ка!.. Вернитесь к предыдущему снимку.
При виде Оливера, играющего в четыре руки на вечеринке, Кински прищурился и ткнул толстым пальцем в сидевшего рядом с Оливером пианиста.
– Я его знаю. Это Фред Майер.
Майера сержант видел всего один раз – когда тот висел в петле. Тем не менее сомневаться не приходилось.
– Что еще вы о нем знаете?
– Он изучал музыку. Вот уж не думал, что они с Оливером были друзьями.
– С ним можно поговорить? – спросила Ли.
– Вряд ли, – ответил Кински. – До него не дозвонишься.
– Он мертв? – догадался Бен.
Кински кивнул.
– Что интересно, Майер умер девятого января.
– В один день с Оливером, – пробормотала Ли, тяжело опускаясь в кресло.
Кински видел ее горе, но ей следует знать правду.
– Предположительно покончил жизнь самоубийством, – объяснил он. – Меня такое объяснение никогда не удовлетворяло. Концы с концами не сходятся – очень подозрительная смерть.
– В каком смысле подозрительная? – спросил Бен.
– Повидал я на своем веку самоубийц, – ответил Кински. – Для такого решения всегда есть какая-то причина. В случае Фреда Майера не нашлось ни единой: в его жизни все складывалось совсем неплохо. Кроме того, я не люблю совпадения. Два музыканта умирают примерно в одно и то же время всего в нескольких километрах друг от друга. Один погиб в результате очень странного несчастного случая. Другой наложил на себя руки по никому не известной причине. Вы бы в это поверили?
– А теперь выясняется, что они были знакомы, – добавил Бен.
Кински кивнул.
– Что только усиливает мои подозрения. Есть и еще одно обстоятельство. У Майера нашли билеты в оперу. На премьеру «Макбета» в прошлом январе, где должны были петь вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44