Олег, почувствовав еле уловимую интонацию сомнений, в словах Хрома, решил вывалить последний козырь.
– Знаешь, Серега, никуда я непоеду. И передо мной сейчас сидит не приморский авторитет, а мой друг и сослуживец, пограничник Сергей Хромов. Ты как хочешь, а я дружбу не перечеркиваю. И, если мне на роду написано умереть от руки человека, с которым один кусок ржаного хлеба делил, то так тому и быть. Прощай, – Олег поднялся из-за стола и, не оборачиваясь, вышел из кафе.
Он не видел, как Хром нервно скомкал салфетку и кинул ее в пустой стул, где только, что сидел Умелов.
27
Мария не находила себе места. Прошло уже полтора часа, а Олега до сих пор не было. Она уже хотела спуститься вниз, в холл, но в дверь постучали. Это был Умелов.
– Ну что ты так долго? Я уже волноваться начала.
Олег обнял Мэри.
– Все хорошо. Мы просто в соседний паб зашли и выпили за встречу и армейскую дружбу.
Мария по интонации голоса поняла, что не все так гладко, как говорил Олег.
– Что случилось? Только не ври мне про «всё нормально».
Умелов взял в ладони её лицо и хотел утешить, но, заглянув в её глаза, он понял, что не сможет её обмануть.
– Люди, которые стоят за гибелью Кудо Осимы, хотят, чтобы мы немедленно покинули Японию. Они прислали Сергея, что бы он передал нам их пожелание.
Мария уткнулась в его плечо.
– Что будет, если мы не согласимся? – тихо спросила она.
– Не знаю. Но игра становится очень опасной. Сергей сказал, что у каждого человека есть свои слабые места, и они их у меня найдут. А тут и искать нечего, у меня сейчас только одно слабое место – это ты, – он снова посмотрел ей в глаза.
– Олег, то, что ты ищешь, это очень для тебя важно?
Умелов взял её за руку и подвел ближе к настенной лампе. Задрав вверх свитер и майку, он показал на темное пятно под левым соском.
– Знаешь что это?
– Родимое пятно, наверное, – Мэри не понимала действий Олега.
– Пятно. Только не родимое. Это моя метка, которую мне оставил Онекотан. Вот здесь остановилась пуля, которая была мне уготована. И это не просто так. Если мне было суждено выжить после такого, то значит – не все в моих руках. Кто-то свыше оставил меня в живых. А для чего? Я думаю… Нет, я точно знаю, что для того, чтобы тайна острова была раскрыта. Возможно, то, что скрывает Онекотан, имеет какую-то сильную энергетику, связанную с высшими силами.
Мария слушала его, затаив дыхание.
– А ты догадываешься, что может хранить этот остров? – тихо спросила она.
– Я не хотел тебе говорить, но сейчас скажу. Я знаю, что нашел на острове Александр Гольц. Это муляжи золотых слитков Имперского банка Японии. Но, для чего они спрятаны на Онекотане и откуда ЦРУ знает об этом тайнике? Вот вопросы, на которые надо получить ответы, чтобы докопаться до истинной тайны острова.
– А ты считаешь, что золотые муляжи – это не тайна?
Олег отрицательно покачал головой.
– Я думаю, это своего рода, дымовая завеса. Зачем тащить в такую даль свинец и прятать его так глубоко. Я могу дать только одно объяснение. Тот кто, это готовил и делал, планировал оставить ложный след. Я, например, думаю, что ЦРУ даже не догадывается, что в этом затопленном хранилище покоятся не золотые слитки, а свинцовые позолоченные муляжи.
– А откуда ты знаешь, что Гольц нашел на острове именно свинцовые муляжи? Ведь он выкинул свой рюкзак в море, когда тебя арестовали.
Она вдруг приложила свою ладошку к губам.
– Теперь я поняла. Ты инсценировал свой приступ, когда мы сидели в столовой. А потом ты прошел в кабинет к начальнику заставы и проверил вещи Александра. Подожди! Но, ведь начальник заставы все это время находился с нами в столовой, а ключ от кабинета лежал у меня в кармане. И я прекрасно помню, что потом сама отпирала дверь, – она, прищурясь смотрела на Умелова.
Тот, потупив глаза, нагнулся к ее уху и тихо прошептал:
– У меня был запасной ключ.
Она, стукнув его кулачками в грудь, вдруг совсем, как девчонка, расхохоталась.
– Ты чего? – заулыбался Олег, не понимая этого неожиданного веселья.
Просмеявшись, она, наконец, ответила:
– Знаешь, я с детства очень люблю приключения. И фильмы мне такие нравятся – про Индиану Джонса, например, с Харрисоном Фордом в главной роли. Смотрел «Храм судьбы» или про Ковчег?
– Конечно, кто ж не смотрел?!
– А сейчас я вдруг подумала, что сама стала героиней такого фильма. Ты бесстрашный Индиана Джонс, распутывающий очередную древнюю тайну, а я твоя верная подруга и спутница.
Умелову понравилось это неожиданное сравнение.
– А может ты русский Джеймс Бонд, на тайной службе… кто там у вас самый главный?
– Президент России.
– Да. На тайной службе его Превосходительства Президента. Слушай, у тебя даже послоговый размер совпадает с агентом ноль ноль семь. Ты только представь – ты на приеме у японского императора или премьер-министра в черном смокинге с бабочкой, как Шон Коннери. Все спрашивают: «Кто это?» Ты подходишь и говоришь: «Умелов. Олег Умелов». Правда совпадает? Бонд. Джеймс Бонд.
Олег, улыбаясь, смотрел на то, как Мария «стебается» над возникшей ситуацией.
«Ладно. Утро вечера мудренее. Завтра все решим», – подумал он, и, подхватив любимую на руки, как и положено Бонду, понес ее в сторону алькова.
– А ты знаешь, что делал Джеймс Бонд со своими подругами?
Мария, решив ему подыграть, приняла испуганно-наигранное выражение лица.
– Нет!
– Тогда, я тебе сейчас покажу, – с этим словами он кинул ее на большую кровать.
Часть четвёртая

28
К маленькому чайному домику, в частном закрытом гольф-клубе в пригороде Саппоро, подъехали два дорогих BMW седьмой модели.
Человек в черном костюме и лакированных полуботинках, встречающий эту делегацию, сразу же поспешил ко второй машине. Открыв заднюю дверцу, он поклонился (с особым почтением) и помог выбраться пожилому седовласому японцу.
Из другой машины вышли четверо мужчин в таких же черных костюмах и, обступив господина Таканиси со всех сторон, не спеша и с достоинством, прошли в чайный дом.
Сев на татами за длинный низкий стол, они подождали, когда им принесут традиционный зеленый чай. Только после этого, один из членов клана, приехавший вместе с Ацуо Таканиси, отодвинул фусуму, пригласив в зал человека, который смиренно ожидал его знака.
Он был крепкого телосложения. Одет, так же как и остальные, в дорогой строгий черный костюм. Глубоко поклонившись, японец сел напротив господина Таканиси и сопровождавших его главарей местных сообществ, входящих в клан «Ямагути гуми». Опустив голову, он уставился взглядом в стол. У него был вид провинившегося школьника.
– Господин вакагасира. Я сожалею, о том, что произошло. Моя вина терзает моё сердце. Я пришел к моим «братьям», услышать слова порицания, – за все время говоривший даже не поднял взгляда от темной полированной поверхности стола.
Таканиси, сидевший в центре стола, слегка качнул головой, показывая, что обращение было именно к нему.
Он придерживался обычаев, существовавших в среде якудза. На обязательных ритуалах, он строго следил за соблюдением всех положенных процедур. Но, у него была и другая отличительная черта. Ацуо Таканиси очень любил народную мудрость и часто использовал пословицы, если они точно описывали ситуацию.
– Риохиро, ты пришел с раскаявшимся сердцем. Но ведь ты знал, что верный вассал двум господам не служит?
Риохиро Акаши молча сидел, потупив взгляд вниз.
– Зачем ты искал поддержки у «Инагава-кай»? Разве наша «семья» слабее? Разве ты не знаешь старую пословицу «ветви, которые дают прохладу, не рубят»?
– Я виноват перед вами господин вакагасира. Я виноват перед своими «братьями». В моем сердце поселилась корысть, и я выполнил услугу для «Инагава-кай» за деньги.
Таканиси, выслушав ответ Риохиро, продолжил нравоучения:
– Наши предки говорили: «Тигр бережет свою шкуру, а человек своё имя». Ты поставил под сомнение свое имя. Когда ты согласился за деньги оказать услугу нашим соперникам, твоя душа была в потемках. А в потемках, как говорит народная мудрость, и собачий помет не пачкает.
Сидевшие рядом с Таканиси члены кланов, молча наблюдали за церемонией.
– Твое сердце поддалось на уговоры врагов. Они сказали, что они друзья тебе. Но у нас не может быть друзей. Мы для тебя – «семья». И мы принимаем твое покаяние, Риохиро. Но, помни: «Фальшивый друг опаснее открытого врага», – Таканиси, закончив свою речь, посмотрел на провинившегося.
Риохиро еще ниже склонился над столом, и заученным движением, вытащил из кармана белый платок. Свернув вдвое, он положил его на самый край стола.
Стоящий чуть сзади младший член клана, поднес и положил перед Риохиро бамбуковый поднос, на котором лежал танто и молоток.
Риохиро, взяв в руки танто, поставил его над последней фалангой левого мизинца, и прижал указательным пальцем этой же руки. Взяв молоток в правую руку, он, коротко замахнувшись, нанес удар по ребру лезвия. Под действием острого клинка сустав отскочил. Риохиро двумя движениями дорезал кожу на мизинце, полностью отделив его от ладони. Замотав открытую рану, платком, который он быстро извлек из кармана, Риохиро так же быстро завернул отрезанную фалангу в белоснежный платок, который лежал рядом, и передал этот ритуальный дар господину Таканиси.
– Господин вакагасира, прошу вас принять моё покаяние. Я готов выполнить для «семьи» все, что вы скажете.
Таканиси взял платок с отсеченным мизинцем и, положив его на тарелку, знаком указал, чтобы её убрали со стола.
– Принесите сакэ. Мы отметим покаяние нашего кобуна, – Таканиси негромко дал указание.
Через минуту теплый хмельной напиток, уже стоял на столе.
29
Налив теплое сакэ в рюмки без ножек, все подняли их двумя руками, как того требовал этикет. Поклонившись друг другу, члены якудза выпили в знак прощения их заблудшего младшего кобуна.
Таканиси поставил рюмку на стол, и все последовали его примеру.
– Риохиро, ты обязан нам. Поэтому, ты должен искупить свою вину, – он обратился к прощенному.
– Я слушаю, господин вакагасира.
– Сейчас в Саппоро находятся несколько русских. Мы ведем с ними дела в России. Вчера я им сделал уступку. Взамен, я попросил их оказать нам услугу. Они должны припугнуть русского журналиста, чтобы он, покинул Японию и не лез в наши дела. Но наши люди, которые негласно наблюдают за ними, сообщили мне, что русские могут не справиться с этой задачей. Их оябун умный человек, но имеет много слабостей. Он любит женщин и любит наркотики. Это очень плохо для оябуна. Сейчас мы ищем в России более серьезных партнеров. Я уже имею предложения от другого русского клана.
Риохиро внимательно слушал, несмотря на сильную ноющую боль в отрезанном суставе.
– Наши люди, ведущие наблюдение в отеле, сообщили мне, что русский журналист и русский оябун Хром, оказались знакомы друг с другом. Мое сердце подсказывает, что он не сможет нейтрализовать этого журналиста, и не даст этого сделать своим вассалам. Но вчера я увидел, что один из этих русских сам хочет стать тигром, хотя глуп, как воробей, и нетерпелив, как голодная собака. Сегодня наши люди организуют с ним встречу. Мы покажем ему доказательства того, что журналист знаком с его боссом, и предложим самому стать основным партнером. Взамен, попросив об услуге. Он должен будет устранить русского журналиста.
Таканиси остановился, глядя на покаявшегося члена их клана.
– Риохиро, этот русский, который убьет журналиста, не должен быть арестован полицией. Как говорится в пословицах: «За деньги ручайся, за человека – никогда, и камень может проговориться». Ты понял, о какой услуге я говорю?
– Да, господин Таканиси, – Риохиро сделал легкий поклон, вспомнив при этом еще одну пословицу, которую тоже часто использовал босс. «Нужен был – тигром сделали, нужда прошла – в мышь превратили».
– Мы решим, что делать с Хромом и вторым его вассалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34