Когда автобус остановился в Онсен Соункё, Татцуо Нагаи сам показал Олегу свои часы. Время в пути действительно заняло ровно восемнадцать минут.
– Нам надо остановиться в отеле. Митсуо Ковато работает на канатной дороге техником-смотрителем. Его служба заканчивается в восемнадцать часов. Так что встретиться с ним мы сможем только вечером. Поэтому, я предлагаю разместиться в отеле и посетить ротэнбуро. Все расходы на себя берет наша редакция, – Нагаи услужливо посмотрел на русскую пару.
Мария перевела Олегу, и тот кивнул головой, соглашаясь с предложением японца.
У входа в отель висела большая табличка, на которой был нарисован овал и три извилистых линии над ним. Умелов первый раз видел подобный иероглиф.
– Спроси, пожалуйста, у Нагаи, что он означает? – Олег тронул за руку Мэри.
Японец рассмеялся, услышав этот вопрос.
– Он говорит, что это «кураге», по-японски – медуза, – ответила Мэри, сама не понимая, причем здесь это морское существо.
Татцуо Нагаи ещё больше рассмеялся, увидев растерянность и удивление Олега. Только после этого он всё объяснил.
Мэри, выслушав Нагаи, тоже заулыбалась.
– Он говорит, что это общепринятое сленговое название в Японии этого знака. Если этот значок перевернуть, то он действительно будет походить на медузу. Но, на самом деле это не иероглиф, а просто общепринятое обозначение горячего источника.
– Понятно, – Олег дружелюбно хлопнул по плечу японского коллегу.
Пройдя необходимые формальности при заселении, Умелов и Мария поднялись в свой номер. Вид, открывающийся из окна, завораживал. Вершины заснеженных гор возвышающихся над ущельем, сверкали в лучах осеннего солнца.
День обнадеживал своим хорошим началом. Но, кажущаяся умиротворенность была обманчива…
66
Утренний звонок застал Риохиро Акаши в маленькой ванной комнате, где он принимал прохладный душ. Наскоро обтершись полотенцем, он снял трубку телефона. На проводе был один из его людей, который вёл наблюдение за «Саппоро Гранд отелем».
– Господин Акаши, наш друг вместе со своей спутницей и каким-то человеком, только что уехали на поезде в Асакикаву. Я проследил за ними от выхода из отеля и до кассовых аппаратов. Какие будут указания?
– Ты уверен, что они уехали в Асакикаву? – переспросил Риохиро.
– Да. Я стоял у автомата и видел, что незнакомец купил три комбинированных билета до Онсен Соункё.
Риохиро положил полотенце на стул.
– Срочно ко мне. Возьми еще кого-нибудь для подстраховки. Мы поедем туда на машине.
– Хорошо, господин Акаши. Мы будем у вас через полчаса.
Риохиро положил трубку и, посмотрев в маленькое зеркало, проверил чистоту кожи на щеках после бритья.
Одевшись, он присел к столу и набрал номер своего оябуна.
– Это Риохиро. Соедините меня с господином Таканиси.
Подождав некоторое время, он поприветствовал его:
– Добрый день, господин Таканиси.
– Рад слышать тебя, Риохиро.
– Господин Таканиси, человек, о котором вы беспокоитесь, сегодня рано утром уехал из своего отеля. Он вместе со спутницей и каким-то незнакомцем отправился в Онсен Соункё.
Таканиси выслушав кобуна, сразу же ответил:
– Риохиро, тебе срочно нужно быть там. Но перед этим ты должен заехать ко мне. Я дам тебе дополнительные инструкции.
– Слушаюсь, господин Таканиси.
Закончив телефонный разговор, Риохиро выдвинул ящик стола и достал оттуда тонкие кожаные перчатки. Он натянул одну из них на свою левую пятерню, где отсутствовала одна фаланга на мизинце.
Маленький протез в перчатке, делал ладонь абсолютно естественной.
Пошарив рукой в ящике, он извлек из него выкидной нож с длинным и очень тонким клинком. В нерабочем состоянии он был похож на металлический цилиндр с мелкой насечкой.
Посмотрев на часы, Риохиро надел теплую куртку и удобные зимние ботинки со шнурками. Поскольку он не знал, что ему сегодня предстояло сделать, то одеваться так, как всегда одеваются члены якудза (в черный костюм с темным галстуком), он не стал.
Снова раздалась мелодия телефонного звонка.
– Слушаю.
– Господин Акаши, мы подъехали, – это был голос его помощника.
– Я сейчас выйду.
Риохиро оглядел своё жилище и, не торопясь, вышел из квартиры.
67
Ацуо Таканиси ждал появления Риохиро в своем кабинете. Положив перед собой папку из сейфа, он открыл ее сегодня впервые за несколько лет. Это были старые отчеты их кобуна – Масахиро Судзуки, внедрённого кланом «Ямагути гуми» в рыболовецкую компанию, принадлежащую американцу.
Кроме самих отчетов, в папке лежали старые фотографии, в том числе и снимки, сделанные Масахиро на Онекотане.
Что случилось с их человеком на далеком Курильском острове летом восемьдесят пятого, Таканиси до сих пор толком не знал. Даже тело Масахиро советская сторона так и не передала в Японию, кремировав его где-то на Камчатке. Но, тогда и время было совсем другое – «железный занавес».
– Господин Таканиси, подъехал Риохиро, – голос помощника из динамика отвлек оябуна от раскрытой папки.
– Пусть входит.
Через мгновение на пороге появился Риохиро. Поклонившись, он с достоинством и уважением прошел к столу своего шефа.
– Садись, Риохиро, – Таканиси достал из папки фотографию и передал ее кобуну.
– Посмотри внимательно на человека, стоящего третьим слева, и хорошо запомни его.
Риохиро взял фото в руки. На снимке стояли несколько человек, очевидно где-то в морском порту, поскольку были видны волнорезы и краны. Он внимательно всмотрелся в лицо человека, стоящего третьим слева в этой компании.
– Я запомнил этого человека, – Риохиро отдал обратно фотографию.
– Отлично. Сейчас ты поедешь в Онсен Соункё и сделаешь все, чтобы русский журналист не встретился с этим человеком. Его зовут Митсуо Ковато. Он работает на канатной дороге.
– Я могу действовать кардинально? – Риохиро поклонился, готовясь выслушать последние указания.
– Да. Но условия ты знаешь. Не должны пострадать наши сограждане и эта американка.
– Хорошо, господин Таканиси. А человек на фото вам будет дорог как память?
– Его не трогай. Он под колпаком у наших спецслужб.
– Хорошо, господин Таканиси. Я все исполню, – Риохиро хотел встать и идти выполнять поручение, но оябун его остановил.
– Там очень людное место, поэтому постарайся сделать всё, как можно тише. Сейчас мой помощник даст тебе схемы месторасположения камер скрытого наблюдения, установленных на этом курорте. В том числе и в отелях. Поэтому будь осторожным и старайся не показывать свое лицо там, где они установлены. Чтобы потом наши адвокаты могли помочь тебе, если полиция сядет на хвост. И еще, помни о том, что внешность человека обманчива. Этот русский может быть опасней, чем кажется на самом деле.
Риохиро поклонился, кивнув головой.
– Не беспокойтесь, господин Таканиси. Я все исполню.
Он поднялся и быстро вышел из кабинета.
68
Черный автомобиль BMW несся по утренней дороге из Саппоро на север, где располагались курортные зоны с горячими источниками. На заднем сидении сидел Риохиро, неторопливо рассматривая на схемах и картах Асакикавы месторасположения скрытых видеокамер, как муниципальных, так и частных.
Рядом с водителем сидел его помощник.
– Во сколько прибывает поезд на станцию Асакикава? – обратился к нему Риохиро.
– В девять двадцать, – не поворачивая головы, ответил тот.
Риохиро посмотрел на электронные часы, горящие оранжевым цветом на передней панели автомобиля. Цифры показывали десять тридцать.
«Поезд уже прибыл. От железнодорожной станции автобус идет минут двадцать. Значит, русский журналист должен быть в Онсен Соункё в девять сорок пять или примерно около этого», – подумал Риохиро.
– Сколько нам еще ехать? – спросил он снова.
– Около часа. Если не будет каких-либо дорожных работ или аварий.
Риохиро отложив в сторону схемы, замкнулся в себе, размышляя, как лучше выполнить задачу.
Ему было тридцать три года. Возраст для члена якудза уже переломный. Риохиро понимал, что если он сейчас полностью искупит свою вину перед кланом «Ямагути гуми», то пред ним могло открыться много перспектив. Из кобуна, он мог подняться даже до главы банды или группировки, входящей в синдикат «Ямагути гуми» на Хоккайдо. А со временем мог стать одним из руководителей всех банд и группировок на острове. Правда, это могло затянуться на очень большой срок. Ведь помимо умения хладнокровно стрелять и безжалостно всаживать нож в противника, член якудза должен был уметь держаться в высшем свете и заводить полезные знакомства среди сверстников, выделяя из них тех, кто со временем мог сделать политическую карьеру. Не случайно верхние эшелоны «Ямагути гуми» имели хорошие связи среди высокопоставленных политиков, и даже среди членов правительства Японии.
То, что господин Таканиси благоволил к Риохиро, было очевидным фактом. Иначе как объяснить то, что он не стал строго наказывать его за такой серьезный проступок, как оказание услуги другому преступному клану, по устранению человека.
Сейчас, только от Риохиро зависело, как он сможет распорядиться выпавшим ему шансом, устроить дальнейшую карьеру в клане «Ямагути гуми».
Повернув голову, он посмотрел на мелькавшие за окном зимние пейзажи. Дорога уже давно петляла между сопок и невысоких гор, то поднимаясь на перевал, то опускаясь.
Достав из кармана выкидной нож, Риохиро нажал на кнопку спускового механизма. Мощная пружина мгновенно выкинула узкое длинное лезвие. Надев перчатки, он аккуратно протер, сначала клинок, а потом ручку. Хотя ручку можно было и не протирать. Черная, вороненая сталь, с мелкой сетчатой накаткой, не оставляла отпечатков пальцев на своей поверхности.
69
– Вам нравится в этом месте? – Татцуо Нагаи улыбнувшись, спросил сидящих напротив него, русского журналиста и его спутницу.
– Да. Здесь очень красиво, – за двоих ответила Мэри, любуясь через окно местного ресторанчика, окрестными пейзажами.
Японец, снова утвердительно качнул головой.
– Мне здесь тоже очень нравится. Я бывал тут очень часто с коллегами и друзьями. Если у меня будет семья, то я обязательно буду возить сюда своих детей.
Мария, повернувшись к Олегу, хотела перевести ему фразу японского журналиста, но увидев, что тот с наслаждением, поглощает горячую «темпуру», не стала отвлекать его и спросила сама:
– А сколько вам лет?
– Я ещё не старый. Мне только тридцать два года. У нас в Японии для мужчин это не возраст. Главное – завести семью тогда, когда ты сможешь её содержать. А для мужчин делающих карьеру, это возраст между тридцатью и сорока годами.
Мэри, внимательно выслушав Татцуо, внутренне согласилась с ним. Хотя в европейской среде или в Америке, мужчины вступают в брак раньше – лет в двадцать пять.
– А у вас есть девушка?
Японец хитро улыбнулся.
– Вы можете меня понять превратно, но у меня много девушек. Однако жениться я пока не собираюсь.
Умелов поставил в сторону пустую тарелку из-под овощей и вытер руки салфеткой.
– О чем спорите? – поинтересовался он.
– А мы не спорим. Просто господин Нагаи рассказывал мне, что в Японии мужчины сейчас поздно женятся, – Мэри лукаво посмотрела на Олега, ожидая от него оценки этого факта.
– Так это в Японии. Им надо карьеру делать, жилье собственное заводить. А у нас, у славян, муж и жена весь груз проблем сразу начинают вместе нести. Ты ему скажи, что я – это исключение. У нас в России в моем возрасте девяносто процентов либо уже женатые, либо разведенные, – философски закончил он свой монолог.
Японец рассмеялся, услышав ответ Умелова.
Олег демонстративно развел руками, показывая Татцуо, что так все и есть на самом деле.
– Спроси господина Нагаи, чем мы займемся до вечера? Ведь, насколько я понял, нужный нам человек, освободится только после восемнадцати часов.
Японец закачал головой и что-то оживленно стал рассказывать Марии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34