Килси обернулся ко мне через плечо:
— Вы говорили, что разыскиваете нескольких особ? Кто остальные?
— Одна из них — сынишка убитого. Кроме того, с ними была девушка.
— Я слышал об этом. Вы не могли бы ее описать?
— Блондинка с голубыми глазами, рост метр-шестьдесят с небольшим, вес около пятидесяти двух килограммов, примерно восемнадцать лет. Жена Броудхаста могла бы рассказать вам больше, она ждет на ранчо.
— Где вы оставили автомобиль? Я приехал на служебном.
Я сказал, что меня привезла в фургончике мать Стенли, которая сейчас в домике. Килси перестал засыпать яму. На его вспотевшем лице изобразилось легкое удивление.
— И что она там делает?
— Отдыхает.
— Боюсь, нам придется прервать ее отдых.
Огонь в зарослях за посадкой взметнулся почти на высоту деревьев. Ветер бил волнами, словно горячее дыхание зверя.
Мы бросились бежать вниз, Килси с лопатой, а я с мотыгой, которая успела стать невыносимо тяжелой, прежде чем мы добежали до домика. Я поставил ее возле двери и, постучав, вошел. Миссис Броудхаст вскочила с кресла. Лицо ее порозовело, веки были тяжелыми со сна, голос также был сонным.
— Простите, я задремала... Так сладко спалось... Я провела... Мы провели тут, в этом домике, наш медовый месяц. Было самое начало войны, так что о свадебном путешествии можно было и не мечтать. Мне снилось, что сейчас наш медовый месяц и ничего плохого еще не успело случиться...
Ее мечтательные глаза остановились на моем лице и прочли на нем то, что мне не удалось скрыть — весть о том, что опять случилось что-то плохое. Она перевела взгляд на Килси с лопатой в руках. Он выглядел, как ненатурально большой грабитель, заслоняющий свет в дверях. Силой воли она вернула своему лицу обычное каменное выражение, однако, вставая, чуть не потеряла равновесие.
— Мистер Килси, это вы? Что случилось?
— Мы нашли вашего сына...
— Где он? Я хочу его видеть...
— К сожалению, это невозможно, миссис, — в замешательстве выдавил Килси.
— Почему? Его опять куда-то понесло?
Килси умоляюще глянул на меня. Миссис Броудхаст подошла к нам.
— Что вы делаете с этой лопатой? Это ведь моя лопата, правда?
— Этого я не знаю, миссис.
Она взяла лопату.
— Да, несомненно. Я купила ее прошлой весной. Откуда она у вас? От моего садовника?
— Я нашел ее среди вон тех деревьев. Он вытянул руку в ту сторону.
— Откуда она там взялась?
Килси безмолвно шевельнул губами. Он не хотел или не мог набраться смелости сказать ей, что Стенли мертв. Я шагнул в ее сторону и сказал, что ее сын убит, скорее всего, мотыгой. Потом вышел, чтобы показать ей орудие преступления.
— Это также ваша собственность, миссис?
Она тупо смотрела.
— Наверное, да...
Сказано это было тихо, без выражения, почти шепотом. Неожиданно она развернулась и бросилась бежать в сторону пылающих деревьев, спотыкаясь на высоких каблуках сапожек для верховой езды. Килси бросился за ней, тяжело и неуклюже, словно медведь. Он обхватил ее и силой повернул в другую сторону. Вырываясь, она кричала:
— Пусти! Я хочу к своему сыну!!!
— Он похоронен, миссис... Вам сейчас нельзя туда... И никому нельзя... Но с телом ничего не случится, под землей оно в безопасности... Она вывернулась и ударила его по лицу, он разжал руки. Она повалилась в жухлые листья и забилась в истерике, крича, что хочет к своему сыну.
Мы опустились возле нее и успокаивали, пока она не поднялась и не пошла с нами. В каньон мы спускались цепочкой. Килси впереди, миссис Броудхаст за ним, а я вплотную за ней на случай, если ей в голову придет мысль броситься в пропасть. Но она шагала машинально, с опущенной головой, как приговоренный к смерти узник.
Глава 7
Килси нес лопату в одной руке, а мотыгу в другой. Он бросил их на пол фургончика и помог миссис Броудхаст сесть в кабину. Я сел за руль.
Она ехала между нами молча, всматриваясь в каменистую дорогу. Казалось, что она даже не дышит, пока мы не свернули мимо почтового ящика в рощицу авокадо. Тогда из ее груди вырвался вздох, прозвучавший так, словно она все время езды по каньону сдерживала дыхание.
— Где мой внук?
— Мы не знаем, миссис... — ответил Килси.
— Это значит, что он тоже мертв? Вы это хотели сказать?
Чтобы смягчить свой ответ, Килси прибегнул к мягкому южному акценту.
— Я хотел только сказать, что он словно камнем в воду канул...
— А эта девушка? Что случилось с ней?
— Да разве мы знаем?
— Это она убила моего сына?
— Похоже на то. Должно быть, она ударила его мотыгой по голове, миссис...
— И похоронила?
— Я нашел его зарытым.
— Как могла его зарыть девушка?
— Яма была очень мелкой. Собственно, девушки могут сделать то же, что и парни, если им очень нужно, миссис.
Под напором горячности и страха миссис Броудхаст голос Килси переходил в стон. Она резко повернулась ко мне.
— Мистер Арчер, Ронни мертв?
— Жив, — сказал я твердо, чтобы убедить ее.
— Эта девушка похитила его?
— Нельзя исключать такую возможность. Но они могли просто убежать от пожара.
— Вы прекрасно знаете, что это не так!
Она говорила, словно прошла жизненный рубеж, за которым ничто хорошее ее уже не ждет.
Я остановил фургончик перед домом, сразу за «Мерседесом». Килси вылез и хотел помочь миссис Броудхаст, но она оттолкнула его руку. Вышла, словно женщина, внезапно придавленная возрастом.
— Вы не могли бы поставить машину на место? — обратилась она ко мне.
— Я не люблю, когда машины стоят на солнце.
— Прошу прощения, — вмешался Килси, — но лучше оставить ее тут. Пожар спускается в долину и может захватить дом. Я могу помочь вам, если хотите, миссис, вынести какие-то вещи и поведу одну машину.
Миссис Броудхаст окинула медленным взором дом и окрестности.
— На моей памяти здесь никогда не было пожаров...
— Тем хуже, — отрезал он. — Это значит, что ситуация назрела. Заросли вверху каньона разрослись метров на пять-шесть и они сухие, как тростник. Такой пожар бывает раз в пятьдесят лет. Если ветер не переменится, он может уничтожить и дом, и все вокруг. — Ну и пусть уничтожит!
Джин вышла нам навстречу не сразу, словно предчувствуя, с чем мы вернулись. Мы сказали ей, что ее муж мертв, а сын потерян. Женщины обменялись проницательными взглядами, словно пытаясь заглянуть друг другу в душу. Повинуясь общему импульсу, они столкнулись в дверях и обнялись. Килси вошел со мной на веранду, сдвинул каску на затылок и обратился к младшей, лицо которой виднелось над плечом старшей из женщин:
— Вы жена Стенли Броудхаста?
— Да.
— Кажется, вы можете описать девушку, которая была с вашим мужем?
— Я попробую.
Она высвободилась из рук свекрови, которая скрылась в доме. Джин облокотилась на парапет около кормушки для колибри, над ее ухом зазвенела птичка. Она прошла на другой конец веранды и села в огромное кресло. Склонившись и вся напрягшись, она повторила для Килси описание светловолосой девушки со странными глазами.
— Вы говорите, что ей всего около восемнадцати лет?
Джин кивнула головой. Реагировала она быстро, но как-то автоматически, словно мысли ее были где-то далеко.
— Ваш муж ухаживает... ухаживал за ней?
— Разумеется, — голос ее был сух и горек. — Но у меня сложилось впечатление, что ее больше интересовал мой сын.
— С какой целью?
— Этого я не знаю.
Килси слегка переменил тему на более мягкую.
— Как она была одета?
— Вчера вечером на ней было открытое желтое платье. Сегодня я ее не видела.
— Ее видел я, — вмешался я. — Она была в том же платье. Я думаю, вы все это перескажете полиции...
— Разумеется. Но сперва мне хотелось бы поговорить с садовником. Возможно, он расскажет нам, каким образом оказались наверху лопата и мотыга. Как его зовут?
— Фредерик Сноу. Мы его зовем Фрицем, — ответила Джин. — Но его нет.
— А где он?
— Он поехал вниз в старой машине Стенли, где-то с полчаса назад, когда переменился ветер. Он хотел взять «Кадиллак» моей свекрови, но я не разрешила ему.
— Собственной машины у него нет?
— Кажется, есть какой-то драндулет.
— И что же с этим драндулетом?
Она легко пожала плечами:
— Не знаю...
— А где Фриц был утром?
— Я не могу вам сказать. Скорей всего, большую часть первой половины дня он был тут один.
Выражение лица Килси посерьезнело.
— Как он относился к вашему малышу?
— Хорошо... — лишь через некоторое время до нее дошел смысл вопроса и глаза ее потемнели. Она потрясла головой, словно стараясь отогнать грустную мысль, осветить темное помещение. — Фриц не мог бы обидеть Ронни. Он всегда был очень добр к нему.
— Так почему же он сбежал?
— Он говорил, что тревожится о своей матери. Но я думаю, что просто испугался пожара, он чуть не плакал.
— Я тоже боюсь пожара, — сказал Кисли, — именно поэтому я этим занимаюсь.
— Вы из полиции? — спросила Джин. — Поэтому вы расспрашиваете меня обо всем этом?
— Я из службы охраны леса, устанавливаю причины пожаров, — он сунул руку во внутренний карман, вынул алюминиевый футлярчик и показал ей сигарильо. — Это могло принадлежать вашему мужу?
— Вероятно. Но вы же не будете говорить, что это он вызвал пожар? Это было бы странно, поскольку он мертв...
Какая-то неконтролируемая нотка вибрировала в ее голосе.
— Похоже, что тот, кто убил его, бросил его сигарильо в высохшую траву. Таким образом он юридически и финансово несет ответственность за возникший пожар. Я уполномочен установить все факты. Где живет Фриц Сноу? — Он живет с матерью, где-то недалеко отсюда. Моя свекровь скажет вам более точно. Миссис Сноу когда-то служила у нее.
Мы нашли миссис Броудхаст в гостиной. Она стояла у широкого окна, из которого открывался вид на весь каньон. Комната была так велика, что женщина совсем терялась в ней. Она не повернулась, когда мы подошли, следя за пожаром, который уже перевалил в каньон и, словно горячая лава, сползал по его склону, выбрасывая искры и дым выше деревьев. Эвкалипты за домом белели и качались от горячего ветра. Дрозды и голуби пропали.
Мы с Килси обменялись взглядами. Самым лучшим сейчас было бы уехать отсюда. Я предоставил слово ему, так как происходящее было в его компетенции.
— Я прошу простить меня, — обратился он к неподвижной спине миссис Броудхаст, — вам не кажется, миссис, что пора собираться?
— Вы поезжайте, прошу вас. А я останусь здесь...
— Вы не должны поступать так. С огнем нельзя шутить...
Она повернулась. Я увидел, что лицо ее словно похудело, пиобретя суровое старческое выражение.
— Не вам говорить мне, что я должна, а чего на должна. Я родилась в этом доме и всю жизнь прожила в нем. Если этот дом пойдет ко всем чертям, то я так же пойду ко всем чертям. Все остальное уже прошло...
— Но вы же не думаете так, миссис...
— Не думаю?
— Не хотите же вы погибнуть в пламени?
— Мне кажется, я погибла бы с радостью, особенно так. Мне очень холодно, мистер Килси.
Ее тон был трагичным, но в нем явственно звучали истерические нотки.
А, возможно, и кое-что похуже — настойчивость, свидетельствующая о том, что в ее психике произошло опасное смещение понятий.
Килси растерянно оглядел комнату. В ней было слишком много викторианской мебели, темных викторианских портретов на стенах и стеклянных витрин с чучелами калифорнийских птиц.
— И вам не хочется спасти все это? Свое серебро, орнитологическую коллекцию, картины, памятные вещи?
Она беспомощно развела руки, словно все это давно уже вытекло у нее между пальцев. Было ясно, что взывать к мертвым осколкам ее жизни бесполезно. Я вмешался в разговор.
— Нам необходима ваша помощь, миссис.
Она слегка удивленно глянула на меня.
— Моя помощь?
— Ваш внук пропал, а здесь — не лучшее место и время для маленького мальчика...
— Это Божья кара за мои грехи!
— Глупости!
— Значит, по-вашему, я говорю глупости?
Я оставил ее гневный вопрос без внимания.
— Садовник Фриц может знать, где малыш. Кажется, вы знакомы с его матерью, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Вы говорили, что разыскиваете нескольких особ? Кто остальные?
— Одна из них — сынишка убитого. Кроме того, с ними была девушка.
— Я слышал об этом. Вы не могли бы ее описать?
— Блондинка с голубыми глазами, рост метр-шестьдесят с небольшим, вес около пятидесяти двух килограммов, примерно восемнадцать лет. Жена Броудхаста могла бы рассказать вам больше, она ждет на ранчо.
— Где вы оставили автомобиль? Я приехал на служебном.
Я сказал, что меня привезла в фургончике мать Стенли, которая сейчас в домике. Килси перестал засыпать яму. На его вспотевшем лице изобразилось легкое удивление.
— И что она там делает?
— Отдыхает.
— Боюсь, нам придется прервать ее отдых.
Огонь в зарослях за посадкой взметнулся почти на высоту деревьев. Ветер бил волнами, словно горячее дыхание зверя.
Мы бросились бежать вниз, Килси с лопатой, а я с мотыгой, которая успела стать невыносимо тяжелой, прежде чем мы добежали до домика. Я поставил ее возле двери и, постучав, вошел. Миссис Броудхаст вскочила с кресла. Лицо ее порозовело, веки были тяжелыми со сна, голос также был сонным.
— Простите, я задремала... Так сладко спалось... Я провела... Мы провели тут, в этом домике, наш медовый месяц. Было самое начало войны, так что о свадебном путешествии можно было и не мечтать. Мне снилось, что сейчас наш медовый месяц и ничего плохого еще не успело случиться...
Ее мечтательные глаза остановились на моем лице и прочли на нем то, что мне не удалось скрыть — весть о том, что опять случилось что-то плохое. Она перевела взгляд на Килси с лопатой в руках. Он выглядел, как ненатурально большой грабитель, заслоняющий свет в дверях. Силой воли она вернула своему лицу обычное каменное выражение, однако, вставая, чуть не потеряла равновесие.
— Мистер Килси, это вы? Что случилось?
— Мы нашли вашего сына...
— Где он? Я хочу его видеть...
— К сожалению, это невозможно, миссис, — в замешательстве выдавил Килси.
— Почему? Его опять куда-то понесло?
Килси умоляюще глянул на меня. Миссис Броудхаст подошла к нам.
— Что вы делаете с этой лопатой? Это ведь моя лопата, правда?
— Этого я не знаю, миссис.
Она взяла лопату.
— Да, несомненно. Я купила ее прошлой весной. Откуда она у вас? От моего садовника?
— Я нашел ее среди вон тех деревьев. Он вытянул руку в ту сторону.
— Откуда она там взялась?
Килси безмолвно шевельнул губами. Он не хотел или не мог набраться смелости сказать ей, что Стенли мертв. Я шагнул в ее сторону и сказал, что ее сын убит, скорее всего, мотыгой. Потом вышел, чтобы показать ей орудие преступления.
— Это также ваша собственность, миссис?
Она тупо смотрела.
— Наверное, да...
Сказано это было тихо, без выражения, почти шепотом. Неожиданно она развернулась и бросилась бежать в сторону пылающих деревьев, спотыкаясь на высоких каблуках сапожек для верховой езды. Килси бросился за ней, тяжело и неуклюже, словно медведь. Он обхватил ее и силой повернул в другую сторону. Вырываясь, она кричала:
— Пусти! Я хочу к своему сыну!!!
— Он похоронен, миссис... Вам сейчас нельзя туда... И никому нельзя... Но с телом ничего не случится, под землей оно в безопасности... Она вывернулась и ударила его по лицу, он разжал руки. Она повалилась в жухлые листья и забилась в истерике, крича, что хочет к своему сыну.
Мы опустились возле нее и успокаивали, пока она не поднялась и не пошла с нами. В каньон мы спускались цепочкой. Килси впереди, миссис Броудхаст за ним, а я вплотную за ней на случай, если ей в голову придет мысль броситься в пропасть. Но она шагала машинально, с опущенной головой, как приговоренный к смерти узник.
Глава 7
Килси нес лопату в одной руке, а мотыгу в другой. Он бросил их на пол фургончика и помог миссис Броудхаст сесть в кабину. Я сел за руль.
Она ехала между нами молча, всматриваясь в каменистую дорогу. Казалось, что она даже не дышит, пока мы не свернули мимо почтового ящика в рощицу авокадо. Тогда из ее груди вырвался вздох, прозвучавший так, словно она все время езды по каньону сдерживала дыхание.
— Где мой внук?
— Мы не знаем, миссис... — ответил Килси.
— Это значит, что он тоже мертв? Вы это хотели сказать?
Чтобы смягчить свой ответ, Килси прибегнул к мягкому южному акценту.
— Я хотел только сказать, что он словно камнем в воду канул...
— А эта девушка? Что случилось с ней?
— Да разве мы знаем?
— Это она убила моего сына?
— Похоже на то. Должно быть, она ударила его мотыгой по голове, миссис...
— И похоронила?
— Я нашел его зарытым.
— Как могла его зарыть девушка?
— Яма была очень мелкой. Собственно, девушки могут сделать то же, что и парни, если им очень нужно, миссис.
Под напором горячности и страха миссис Броудхаст голос Килси переходил в стон. Она резко повернулась ко мне.
— Мистер Арчер, Ронни мертв?
— Жив, — сказал я твердо, чтобы убедить ее.
— Эта девушка похитила его?
— Нельзя исключать такую возможность. Но они могли просто убежать от пожара.
— Вы прекрасно знаете, что это не так!
Она говорила, словно прошла жизненный рубеж, за которым ничто хорошее ее уже не ждет.
Я остановил фургончик перед домом, сразу за «Мерседесом». Килси вылез и хотел помочь миссис Броудхаст, но она оттолкнула его руку. Вышла, словно женщина, внезапно придавленная возрастом.
— Вы не могли бы поставить машину на место? — обратилась она ко мне.
— Я не люблю, когда машины стоят на солнце.
— Прошу прощения, — вмешался Килси, — но лучше оставить ее тут. Пожар спускается в долину и может захватить дом. Я могу помочь вам, если хотите, миссис, вынести какие-то вещи и поведу одну машину.
Миссис Броудхаст окинула медленным взором дом и окрестности.
— На моей памяти здесь никогда не было пожаров...
— Тем хуже, — отрезал он. — Это значит, что ситуация назрела. Заросли вверху каньона разрослись метров на пять-шесть и они сухие, как тростник. Такой пожар бывает раз в пятьдесят лет. Если ветер не переменится, он может уничтожить и дом, и все вокруг. — Ну и пусть уничтожит!
Джин вышла нам навстречу не сразу, словно предчувствуя, с чем мы вернулись. Мы сказали ей, что ее муж мертв, а сын потерян. Женщины обменялись проницательными взглядами, словно пытаясь заглянуть друг другу в душу. Повинуясь общему импульсу, они столкнулись в дверях и обнялись. Килси вошел со мной на веранду, сдвинул каску на затылок и обратился к младшей, лицо которой виднелось над плечом старшей из женщин:
— Вы жена Стенли Броудхаста?
— Да.
— Кажется, вы можете описать девушку, которая была с вашим мужем?
— Я попробую.
Она высвободилась из рук свекрови, которая скрылась в доме. Джин облокотилась на парапет около кормушки для колибри, над ее ухом зазвенела птичка. Она прошла на другой конец веранды и села в огромное кресло. Склонившись и вся напрягшись, она повторила для Килси описание светловолосой девушки со странными глазами.
— Вы говорите, что ей всего около восемнадцати лет?
Джин кивнула головой. Реагировала она быстро, но как-то автоматически, словно мысли ее были где-то далеко.
— Ваш муж ухаживает... ухаживал за ней?
— Разумеется, — голос ее был сух и горек. — Но у меня сложилось впечатление, что ее больше интересовал мой сын.
— С какой целью?
— Этого я не знаю.
Килси слегка переменил тему на более мягкую.
— Как она была одета?
— Вчера вечером на ней было открытое желтое платье. Сегодня я ее не видела.
— Ее видел я, — вмешался я. — Она была в том же платье. Я думаю, вы все это перескажете полиции...
— Разумеется. Но сперва мне хотелось бы поговорить с садовником. Возможно, он расскажет нам, каким образом оказались наверху лопата и мотыга. Как его зовут?
— Фредерик Сноу. Мы его зовем Фрицем, — ответила Джин. — Но его нет.
— А где он?
— Он поехал вниз в старой машине Стенли, где-то с полчаса назад, когда переменился ветер. Он хотел взять «Кадиллак» моей свекрови, но я не разрешила ему.
— Собственной машины у него нет?
— Кажется, есть какой-то драндулет.
— И что же с этим драндулетом?
Она легко пожала плечами:
— Не знаю...
— А где Фриц был утром?
— Я не могу вам сказать. Скорей всего, большую часть первой половины дня он был тут один.
Выражение лица Килси посерьезнело.
— Как он относился к вашему малышу?
— Хорошо... — лишь через некоторое время до нее дошел смысл вопроса и глаза ее потемнели. Она потрясла головой, словно стараясь отогнать грустную мысль, осветить темное помещение. — Фриц не мог бы обидеть Ронни. Он всегда был очень добр к нему.
— Так почему же он сбежал?
— Он говорил, что тревожится о своей матери. Но я думаю, что просто испугался пожара, он чуть не плакал.
— Я тоже боюсь пожара, — сказал Кисли, — именно поэтому я этим занимаюсь.
— Вы из полиции? — спросила Джин. — Поэтому вы расспрашиваете меня обо всем этом?
— Я из службы охраны леса, устанавливаю причины пожаров, — он сунул руку во внутренний карман, вынул алюминиевый футлярчик и показал ей сигарильо. — Это могло принадлежать вашему мужу?
— Вероятно. Но вы же не будете говорить, что это он вызвал пожар? Это было бы странно, поскольку он мертв...
Какая-то неконтролируемая нотка вибрировала в ее голосе.
— Похоже, что тот, кто убил его, бросил его сигарильо в высохшую траву. Таким образом он юридически и финансово несет ответственность за возникший пожар. Я уполномочен установить все факты. Где живет Фриц Сноу? — Он живет с матерью, где-то недалеко отсюда. Моя свекровь скажет вам более точно. Миссис Сноу когда-то служила у нее.
Мы нашли миссис Броудхаст в гостиной. Она стояла у широкого окна, из которого открывался вид на весь каньон. Комната была так велика, что женщина совсем терялась в ней. Она не повернулась, когда мы подошли, следя за пожаром, который уже перевалил в каньон и, словно горячая лава, сползал по его склону, выбрасывая искры и дым выше деревьев. Эвкалипты за домом белели и качались от горячего ветра. Дрозды и голуби пропали.
Мы с Килси обменялись взглядами. Самым лучшим сейчас было бы уехать отсюда. Я предоставил слово ему, так как происходящее было в его компетенции.
— Я прошу простить меня, — обратился он к неподвижной спине миссис Броудхаст, — вам не кажется, миссис, что пора собираться?
— Вы поезжайте, прошу вас. А я останусь здесь...
— Вы не должны поступать так. С огнем нельзя шутить...
Она повернулась. Я увидел, что лицо ее словно похудело, пиобретя суровое старческое выражение.
— Не вам говорить мне, что я должна, а чего на должна. Я родилась в этом доме и всю жизнь прожила в нем. Если этот дом пойдет ко всем чертям, то я так же пойду ко всем чертям. Все остальное уже прошло...
— Но вы же не думаете так, миссис...
— Не думаю?
— Не хотите же вы погибнуть в пламени?
— Мне кажется, я погибла бы с радостью, особенно так. Мне очень холодно, мистер Килси.
Ее тон был трагичным, но в нем явственно звучали истерические нотки.
А, возможно, и кое-что похуже — настойчивость, свидетельствующая о том, что в ее психике произошло опасное смещение понятий.
Килси растерянно оглядел комнату. В ней было слишком много викторианской мебели, темных викторианских портретов на стенах и стеклянных витрин с чучелами калифорнийских птиц.
— И вам не хочется спасти все это? Свое серебро, орнитологическую коллекцию, картины, памятные вещи?
Она беспомощно развела руки, словно все это давно уже вытекло у нее между пальцев. Было ясно, что взывать к мертвым осколкам ее жизни бесполезно. Я вмешался в разговор.
— Нам необходима ваша помощь, миссис.
Она слегка удивленно глянула на меня.
— Моя помощь?
— Ваш внук пропал, а здесь — не лучшее место и время для маленького мальчика...
— Это Божья кара за мои грехи!
— Глупости!
— Значит, по-вашему, я говорю глупости?
Я оставил ее гневный вопрос без внимания.
— Садовник Фриц может знать, где малыш. Кажется, вы знакомы с его матерью, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35