— Да, сэр. У вас разбито лицо, мистер Арчер. Вызвать врача?
— Не беспокойся, я обойдусь душем, если таковой имеется.
— Да, сэр, в гараже.
Он проводил меня в свои апартаменты и притащил мою сумку. Я принял душ в маленькой ванной и побрился, сбросил мокрую одежду. Это все, что я смог себе позволить, хотя мне очень хотелось растянуться на постели и поспать.
Когда я вернулся на кухню. Феликс расставлял на серебряном подносе сервиз для завтрака.
— Хотите что-нибудь перекусить, сэр?
— Бекон и яйца, если можно.
Он кивнул круглой головой.
— Как только управляюсь с этим, сэр.
— Для кого ты это готовишь?
— Для мисс Сэмпсон, сэр.
— Так рано?
— Она будет завтракать в своей комнате.
— С ней все в порядке?
— Не знаю, сэр. Она очень мало спала. Было уже за полночь, когда она возвратилась домой.
— Откуда?
— Не знаю, сэр. Она уехала сразу после вас.
— Она сама была за рулем?
— Да, сэр.
— На какой машине?
— На открытом «паккарде».
— Погоди, это кремовая машина?
— Нет, сэр, красная. Ярко-красная. Она проехала на ней около трехсот двадцати миль.
— Ты очень внимательно наблюдаешь за членами семьи, правда. Феликс?
Он вежливо улыбнулся.
— В моя обязанности входит следить за бензином и маслом в машинах, сэр, потому что тут нет постоянного шофера.
— Но тебе не очень нравится мисс Сэмпсон?
— Я ей предан, сэр.
Его непроницаемые черные глаза приняли обычное выражение.
— Она с тобой плохо обращается. Феликс?
— Нет, сэр. Но мои родственники — известные люди у нас на родине. Я приехал в США, чтобы поступить в Калифорнийский университет. Меня обидело подозрение мистера Грэйвса, потому что оно, по-моему, вызвано цветом моей кожи. Садовники также обиделись.
— Вы обсуждали это прошлой ночью?
— Да, сэр.
— Я не думаю, что это было причиной его подозрения.
Феликс вежливо улыбнулся.
— Мистер Грэйвс сейчас здесь?
— Нет, сэр. Я думаю, он у шерифа. Если вы позволите, сэр, я пойду.
Он водрузил поднос на плече.
— Ты знаешь номер его телефона? И разве ты не можешь говорить без «сэр» после каждого слова?
— Не могу, сэр, — ответил он с мягкой иронией. — 23-685.
Я набрал номер в кладовой и попросил Грэйвса. Заспанный дежурный сразу же позвал его.
— Грэйвс у телефона, — раздался его усталый голос.
— Это Арчер.
— Где ты был, черт возьми?!
— Потом расскажу. Нашли какой-нибудь след Сэмпсона?
— Пока нет, но все же кое-что сделали. Я работаю вместе с оперативной группой ФБР. Мы передали отпечатки пальцев в Вашингтон, и час назад пришел ответ. Он есть в картотеке ФБР. Это некий Эдди Лэсситер.
— Я сейчас перекушу и приеду. Я у Сэмпсонов.
— Пожалуй, тебе не стоит приезжать, — Берт понизил голос. — Шериф злится, что прошлой ночью тебя отпустили. Лучше я сам приеду к тебе.
Он положил трубку, и я открыл дверь на кухню. От сковородки с беконом исходил одурманивающий запах. Феликс переложил его на тарелку, достал хлеб, налил мне чашку кофе.
— У вас в доме все телефоны параллельные?
— Нет, сэр. Телефоны в центральной части дома на другой линии. Вы любите яйца вкрутую, мистер Арчер?
— Я съем любые, могу даже со скорлупой. А какой телефон соединен с тем, что находится в кладовой?
— Мистера Тэггерта.
— Мистер Тэггерт сейчас здесь?
— Не знаю, сэр. Кажется, я слышал, как он приехал ночью.
— Сходи и убедись, ладно?
— Да, сэр.
Он вышел из кухни через черный ход.
Буквально через минуту подъехала машина, и в кухню вошел Берт. Хотя он и растерял уже часть своей энергии, но передвигался по-прежнему быстро. Глаза его покраснели.
— Ты выглядишь, словно возвратился из ада, Лью.
— Только что оттуда. Ты привез карточку на Лэсситера?
— Вот она.
Он достал из кармана фотокопию и подал мне. Я прочел листок с убористым текстом:
«Заведена после суда для несовершеннолетних. Нью-Йорк. 28 марта 1923 года. Заявление отца: пропускает занятия в школе. Помешен в нью-йоркский католический институт для трудновоспитуемых 4 апреля 23 года. Освобожден 5 августа 25 года... Бруклинский суд, 9 января 28 года: кража велосипедов. Освобожден на поруки с испытательным сроком. Срок снят 12 ноября 29 года. Арестован 17 мая 1939 года: обвинен в использовании краденого банковского счета. Освобожден за недостатком улик... Арестован за угон машины 5 октября 36 года. Осужден на три года в Синг-Синге. Арестован с сестрой Бетти Лэсситер агентами отдела наркотиков 23 апреля 1943 года. Признан виновным в продаже кокаина, осужден на один год в Ливеноре. Арестован 3 августа 1944 года за участие в нападении на машину с зарплатой фирмы „Дженерал электрик“. Признан виновным, осужден на 10 лет в Синг-Синге. Досрочно освобожден под надзор 19 сентября 47 года. Скрылся в 1947 году».
Это были знаменательные вехи в биографии Эдди, этапы его жизненного пути, начиная с правонарушений в детстве и кончая насильственной смертью.
За моей спиной появился Феликс и сообщил:
— Мистер Тэггерт у себя в коттедже, сэр.
— Он уже встал?
— Да, он одевается.
— Как насчет того, чтобы перекусить? — спросил Берт.
— Сейчас, сэр.
— Ну, нашел тут что-нибудь полезное? — обратился ко мне Берт.
— Лишь одно, но оно стоит многого. У Лэсситера была сестра Бетти, которую арестовали вместе с ним за продажу наркотиков. В Лос-Анджелесе есть некая Бетти, она наркоманка и работает пианисткой в заведении Троя. Она называет себя Бетти Фрейли.
— Бетти Фрейли? — переспросил Феликс.
— Это тебя не касается, — неприязненно заявил Берт.
— Подожди минутку, — вмешался я. — Что насчет Бетти. Феликс? Ты знаешь ее?
— Ее я не знаю, но видел ее пластинки в коттедже мистера Тэггерта. Я видел, когда вытирал там пыль.
— Ты правду говоришь? — спросил Берт.
— А почему я должен врать, сэр?
— Посмотрим, что на это скажет Тэггерт, — промолвил Берт и поднялся.
— Погоди, Берт, — я положил руку ему на плечо. — Не стоит лезть напролом. Даже если у Алана и имеются ее пластинки — это еще ничего не значит. Мы даже не знаем, действительно ли она сестра Лэсситера. Вполне вероятно, что Алан просто коллекционирует пластинки.
— У него довольно большая коллекция, — заметил Феликс.
Но Грэйвс упорствовал.
— Мы сейчас же должны взглянуть на них.
— Не сейчас. Тэггерт может оказаться дьявольски хитрым парнем, а мы не вернем Сэмпсона, если будем действовать напролом.
— Я взгляну на его пластинки, когда Тэггерт уйдет.
Он позволил мне усадить его на место и закрыл лицо руками.
— Это дело самое запутанное из всех, какие я только видел и о каких мне приходилось слышать, — заявил он.
Но Берт знал далеко не все об этом деле.
— А как насчет тревоги по поводу похищения Сэмпсона? — поинтересовался я.
Берт открыл глаза.
— Да, вчера в десять вечера. Мы оповестили дорожные патрули, ФБР, все отделения полиции и всех шерифов в округе до самого Сан-Диего.
— Лучше садись на телефон и объяви новый розыск. На этот раз Бетти Фрейли.
Берт иронически улыбнулся, выпятив свою массивную челюсть.
— Не будет ли это глупостью?
— В данном случае это просто необходимо сделать. Если мы быстро не разыщем Бетти, то кто-нибудь нас опередит. Кроме того, за ней охотится Трой.
Берт удивленно взглянул на меня.
— Откуда у тебя эти сведения, Лью?
— Я добыл их с большим трудом. Ночью я разговаривал с Троем.
— А если он тоже замешан в этом деле?
— Не если, а замешан. Думаю, что он хочет заполучить сто тысяч и знает, у кого они.
— Что ты знаешь о Бетти Фрейли? — Берт вынул из кармана записную книжку.
— Вот ее данные, — сообщил я. — Брюнетка, глаза серые, правильные черты лица. 157 — 160 сантиметров, возраст 25 — 30. Вероятно, употребляет кокаин. Худая, но хорошо сложенная и симпатичная.
Оторвавшись от своих записей, Берт взглянул на меня.
— Это еще одно предположение. Лью?
— Считай, что так. Ты можешь передать это?
— Да. Я уже иду.
Он направился к телефону в кладовой.
— Не по этому телефону. Берт. Этот прослушивается в коттедже Тэггерта.
Берт замер и повернулся ко мне с грустным видом.
— Ты, кажется, уверен на все сто, что Тэггерт с ними связан?
— А ты разве удивишься, если это окажется именно так?
— Нет, — ответил он и повернулся. — Я позвоню из кабинета.
Глава 24
Я сидел в холле, когда появился Феликс и сообщил мне, что Тэггерт завтракает на кухне. Затем он провел меня мимо гаража вверх по тропинке, переходящей в ряд каменных ступенек. Как только показался коттедж, он покинул меня.
Это был одноэтажный дом, стоящий среди деревьев задней стеной к склону. Дверь не была заперта. Я открыл ее и вошел внутрь. Стены гостиной были обиты деревом, в ней находились легкие кресла, проигрыватель, большой обеденный стол, заваленный журналами и пластинками. Из большого окна открывался вид на всю усадьбу и море, простирающееся до горизонта.
Я просмотрел все пластинки, но Бетти Фрейли не обнаружил. Затем я направился было к двери, чтобы еще раз поговорить с Феликсом, но тут вспомнил о черных дисках, накануне скакавших по воде, и Тэггерта, появившегося в плавках через несколько минут после этого.
Я вышел из коттеджа и по тропинке, протоптанной в траве, направился к морю. Внизу находилась раздевалка, и я вошел в нее. Там, на вбитом в стену гвозде, висела маска для ныряния. Сняв брюки, я натянул маску.
Над волнами гулял свежий морской бриз, гоняя барашки по поверхности. Утреннее солнце грело мне спину, песок под ногами был теплым. Я постоял минутку на теплом песке, наблюдая за волнами. Они были голубые и искрящиеся, они изгибались, как женщины в минуты любовной страсти, но я боялся их. Море было холодное и опасное, оно скрывало утопленника.
Я медленно вошел в воду, надвинул маску и поплыл. Метрах в пятидесяти от берега, вне зоны прибоя, я перевернулся на спину и глубоко вздохнул. Качание на волнах и избыток кислорода слегка опьянили меня. Сквозь запотевшие стекла маски небо, казалось, вращалось, как волчок. Я опустил под воду голову и промыл запотевшие стекла.
На дне был чистый белый песок, над которым местами выступали камни. Рельеф песка был немного неровный, но это не мешало различать предметы. Плавая зигзагами, я осмотрел метров пятнадцать, но ничего не заметил, кроме водорослей.
Через некоторое время я оттолкнулся ногами от дна, всплыл на поверхность и отдышался. Подняв маску, я заметил, что с берега за мной наблюдает мужчина. Он поспешно скрылся за беседкой, но я успел разглядеть его — это был Алан. Я сделал несколько глубоких вздохов и вновь нырнул. Когда я вынырнул, Тэггерта уже не было.
Вынырнув в третий раз, я был уже с пластинкой. Она наполовину зарылась в песок, но я сумел разглядеть этот черный диск. Прижав его к груди, я поплыл на спине к берегу. Там я заботливо, как мать вытирает ребенка, вытер диск полотенцем.
Алана я застал на веранде. Он сидел в парусиновом кресле спиной к двери. Загорелый, в фланелевых брюках и белой тенниске, он казался очень молодым. Его темные волосы были расчесаны на пробор. Он невозмутимо посмотрел на меня и по-мальчишески улыбнулся.
— Рад вас видеть, Арчер. Хорошо поплавали?
— Неплохо. Вода немного холодновата.
— Лучше выкупались бы в бассейне. Там вода всегда теплая.
— Я предпочитаю море. Всегда там что-нибудь да попадется. Смотрите, что я нашел на сей раз.
Алан взглянул на диск в моих руках так, точно только сейчас его заметил.
— Что это?
— Пластинка. Похоже, что кто-то содрал с нее наклейку и выбросил в море. Не пойму, зачем.
Алан бесшумно подошел ко мне.
— Дайте взглянуть.
— Не трогай, ты можешь сломать диск.
— Не сломаю.
Он потянулся за пластинкой, но я отвел руку.
— Стой спокойно, — предупредил я.
— Дайте мне ее, Арчер.
— Не дам.
— Я отниму ее у вас.
— Не стоит, — предупредил я. — Думаю, что я разделаю вас в два счета.
Долгие десять секунд он стоял и смотрел на меня, затем вновь уселся в кресло. Постепенно к нему возвращалось его очарование.
— Я шучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28