— О, мисс Сэмпсон! Я не ожидал увидеть вас.
Его губы были мясистые и красные. Я взглянул на его ноги, чтобы определить возраст. Обутые в плетеные сандалии, они были шишковатые и отекшие — ноги шестидесятилетнего старика.
— Благодарю, — неприязненно произнесла девушка. — Я приехала повидать Ральфа, если он здесь.
— Но его тут нет, мисс Сэмпсон. Я здесь один. Своих учеников я на время удалил, — он неопределенно улыбнулся, не показывая зубов. — Я старый орел, живущий среди гор и солнца.
— Старый стервятник! — громко сказала Миранда. — Ральф появлялся здесь в последнее время?
— Он не был здесь уже несколько месяцев. Он обещал быть, но не приезжал. Ваш отец обладает духовным потенциалом, но он слишком погряз в материальной жизни. Его трудно завлечь сюда наверх, в лазурный мир. Его душе слишком трудно открыться солнцу.
Он произнес это, как молитву, даже с характерной для нее напевностью.
— Вы не против, если я осмотрюсь здесь? — спросил я. — Чтобы удостовериться, что его тут нет.
— Я уже сказал вам, что я здесь один, — он повернулся к Миранде. — Кто этот молодой человек?
— Мистер Арчер, он помогает мне в поисках Ральфа.
— Понятно. Боюсь, что вам придется поверить мне на слово, что его здесь нет, мистер Арчер. Я не могу разрешить вам вступить во внутренний круг, пока вы не подвергнетесь обряду очищения.
— Думаю, что мне все-таки придется осмотреть территорию.
— Но это невозможно.
Он положил руку мне на плечо. Она была коричневая, мягкая и толстая.
— Вы не должны входить в храм, это разгневает Митру.
Я ощутил его кисло-сладкое дыхание и сбросил руку с плеча.
— Вы сами-то очищались? — спросил я.
Он взвел к солнцу свои невинные глаза.
— С этими вещами шутить нельзя. Я был потерянным человеком, грешником со слепым сердцем, пока не попал в этот лазурный мир. Солнечный меч отсек черного быка плоти, и я очистился.
Миранда встала между нами.
— Все это чушь! — воскликнула она. — Мы приехали, чтобы проверить, нет ли тут Ральфа, а не слушать ваш бред, Клод. Вряд ли мистер Арчер позволит вам отсечь его быка плоти.
Он наклонил косматую голову и улыбнулся кислой благожелательной улыбкой, которая вызвала у меня тошноту.
— Как прикажете, мисс Сэмпсон. Кощунство падет на ваши головы. Я страшусь и надеюсь, что кара Митры не будет тяжкой.
Она с презрением прошла мимо него, я последовал за ней. Через дверь в каменной арке мы вошли внутрь. Красное солнце по-прежнему полыхало над горами. Клод, не взглянув на нас, вновь поднялся на крышу.
Выложенный камнем дворик пустовал. В стенах домов было несколько закрытых дверей. Я нажал ручку ближайшей. Передо мной открылась комната, отделанная дубом. В ней стояла кровать, покрытая темным покрывалом, обитый железом сундук, дешевый шкаф: все было пропитано кисло-сладким запахом Клода.
— Запах святоши, — поморщилась Миранда.
— Ваш отец действительно гостил у Клода?
— Боюсь, что да, — она снова сморщила носик. — Он всерьез относится к его обрядам. По его мнению, все это связано с астрологией.
— И он на самом деле подарил все это Клоду?
— Я в этом не уверена. Я лишь знаю, что он разрешил Клоду использовать этот дом, как храм. Думаю, что когда-нибудь он отберет его у Клода, если сможет и если у него пройдет его религиозное помешательство.
— Хочу заметить, довольно странный охотничий домик.
— На самом деле это вовсе не охотничий домик. Он выстроил этот дом как убежище.
— Убежище? От чего?
— От войны. Это был последний дорелигиозный психоз Ральфа. Он был убежден, что ядерная война вот-вот разразится, и выстроил его, чтобы мы могли в нем спрятаться. Он избавился от страха только в прошлом году, когда собирался строить бомбоубежище. План был уже готов, но тут он ударился в астрологию.
— Вы употребили слово психоз. Вы это всерьез?
— Не совсем, — грустно улыбнулась она. — Отчасти Ральфа можно понять, и он не покажется таким уж сумасшедшим. Он чувствует за собой вину, так как неплохо нажился на прошлой войне. Потом погиб Боб. Чувство вины могло стать причиной его бредовых действий.
— Это уже из другой книги. На сей раз из учебника психологии.
Реакция Миранды была неожиданной.
— Меня тошнит от вас, Арчер. Вы, кажется, загордились, играя в проницательного детектива.
— Конечно, загордился. Мне нужно что-то яркое. Движущаяся мишень на дороге.
— Вы!..
Она замолчала, покраснела и выбежала из комнаты. Мы обошли дом, открывая и закрывая двери. В большинстве комнат находились кровати и больше ничего. В большой комнате на полу лежало пять или шесть тюфяков. Комната была с толстыми стенами и узкими, точно в крепости, окнами, и с запахом, напоминавшим тюремную камеру.
— Ученики живут неплохо. Вы видели кого-нибудь из них, когда приезжали сюда?
— Нет, я не входила внутрь.
— Интересно, где они сейчас?
Мы закончили обход, но ничего не нашли. Я заглянул на крышу. Клод сидел лицом к солнцу и спиной к нам. На его бедрах обозначились толстые складки жира. Голова судорожно подергивалась, словно он с кем-то спорил, но он не издавал ни звука. Он был смешон и страшен.
Миранда тронула меня за руку.
— Что касается сумасшествия...
— ... он только прикидывается таким, — закончил я начатую ею фразу, сам наполовину поверив в это. — Во всяком случае насчет вашего отца он сказал правду, если его нет в других постройках.
Мы подошли к домику из глины с дымящейся трубой. Я заглянул в открытую дверь. Девушка с покрытой платком головой сидела на корточках и помешивала содержимое в булькающей кастрюле. Кастрюля была литров на двадцать и наполнена чем-то вроде бобов. Похоже, что она готовила обед для учеников.
Повернувшись, она уставилась на нас. Белки ее глаз сверкали фарфором на землистом лице индеанки.
— Ты видела старика? — спросил я по-испански.
Она двинула ключом по направлению к храму.
— Нет, не этого. Безбородого, толстого и богатого. Его зовут сеньор Сэмпсон.
Она недоуменно пожала плечами и отвернулась к кастрюле. Позади нас раздались шаги.
— Я не совсем одинок, как вы видите. Это моя служанка, но она немногим умнее животного. Если вы закончили осмотр, то, может, вы разрешите мне вернуться к медитации. Скоро заход солнца, и я должен засвидетельствовать почтение к уходящему божеству.
Возле глиняного домика расположился железный сарай, на двери висел замок.
— Сначала откройте этот сарай.
Вздыхая, он достал связку ключей и открыл замок. В сарае лежала куча сумок и картонок, большей частью пустых. Там же находились несколько мешков бобов и ящики со сгущенным молоком. В некоторых коробках мы увидели рабочую одежду и ботинки.
Клод находился в дверях, наблюдая за моими действиями.
— Мои ученики иногда работают в долине. Такая работа на полях тоже форма поклонения.
Он посторонился, пропуская меня. Я заметил следы широкой шины на глине у его ноги, где не было гравия. Это была широкая шина грузовика. Я уже видел такой отпечаток.
— А я полагал, что вы не пользуетесь машинами за оградой, во внутреннем круге.
Он взглянул на землю и, улыбаясь, поднял на меня глаза.
— Только по необходимости. На днях на грузовике привозили продукты.
— Надеюсь, он прошел очищение?
— Безусловно, водитель подвергся очищению.
— Отлично. Думаю, вам придется прибрать территорию, оскверненную нашим присутствием.
Оглянувшись на нас в последний раз, он занял свой пост на крыше, уставившись на солнце. Возвращаясь на шоссе, я старался запомнить дорогу, чтобы приехать сюда с закрытыми глазами, если это потребуется.
Глава 17
Не успели мы проехать долину, как солнце скрылось за облаками, нависшими над побережьем. На полях уже никого не было. По дороге нам повстречалось много грузовиков с сельскохозяйственными рабочими, возвращающимися с полей на ранчо. Сгрудившись, как стадо, в дребезжащих кузовах грузовиков, они стояли терпеливо и молча в ожидании пищи и сна, а затем нового восхода солнца. Я ехал осторожно, ощущая некоторую подавленность в это сумеречное время, когда день уже клонился в ночь, а та еще не вступила в свои права.
Еще издали, спускаясь с перевала, я увидел огни фар на дороге, увеличенные в тумане. Пока я стоял, ожидая лазейки в непрерывном потоке машин, со стороны Санта-Терезы появились яркие огни фар. Внезапно, словно глаза дикого зверя, они повернули к нам. Машина направлялась к перевалу. Раздался визг тормозов, колеса вздрогнули. Стало ясно, что машина не могла с нами разминуться.
— Опустите голову! — скомандовал я Миранде, и крепко вцепился в руль.
Водитель машины выправил ее, она взревела и на большой скорости проскользнула в узкий просвет между моим бампером и дорожным знаком. На мгновение я увидел лицо водителя — бледное лицо под кожаной фуражкой, которое в свете моих противотуманных фар казалось желтым. Я дал задний ход, развернулся и поехал за ней. Влажный асфальт был скользким, и я с трудом набирал скорость. Задние огни машины быстро скрылись в тумане. Преследовать было бесполезно: она могла свернуть в любой проселок, идущий параллельно шоссе. И, возможно, лучшее, что я мог сделать для Сэмпсона, — это оставить машину в покое. Я затормозил так резко, что Миранда чуть не врезалась в лобовое стекло. Я кипел от злости.
— Боже, что случилось? Он врезался в нас?
— Лучше бы он врезался.
— Лихо он ездит, но здорово.
— Да-а... Он живая мишень, в которую мне бы хотелось попасть.
Она удивленно взглянула на меня. На ее скрытом от света лице виднелись огромные блестящие глаза.
— У вас зловещий вид, Арчер. Я опять вас рассердила?
— Не вы, а ожидание просвета в этом темном деле. Я предпочитаю действовать прямо, — твердо и резко заявил я.
— Понимаю, — огорченно добавила она. — Пожалуйста, отвезите меня домой. Я замерзла и хочу есть.
Я развернулся и поехал домой. Мысли мои были весьма мрачные, ищущие путь к месту, где спрятался Сэмпсон. Путь этот, вероятно, начинался с почтового ящика у подъездной дороги Сэмпсона, и не требовалось особой проницательности, чтобы понять это. Миранда заметила это первой.
— Остановите машину, — попросила она.
Когда она открыла дверцу ящика, я увидел белый конверт, застрявший в прорези ящика.
— Подождите, дайте я.
Она застыла на месте. Взяв конверт за уголок, я завернул его в чистый носовой платок.
— На нем могут быть отпечатки пальцев.
— Как вы думаете, это от отца?
— Не думаю. Поезжайте домой.
Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидел печатные буквы, наклеенные на бумагу. По классической традиции преступников они были вырезаны из газеты и собраны в слова. Содержание послания звучало весьма вежливо:
«Мистер Сэмпсон находится в хороших руках. Положите сто тысяч долларов в картонную коробку и перевяжите ее веревкой. Положите коробку посередине дороги, напротив Фрайерс-роуд, на одну милю южнее Санта-Терезы. Сделайте это в девять часов вечера. Когда положите коробку, немедленно уезжайте на север к Санта-Терезе. Не пытайтесь установить полицейских засад, если вам дорога жизнь Сэмпсона. Вы увидите его завтра, если не будет засады или попыток пометить банкноты».
— Вы были правы, — тихо произнесла Миранда.
Я пытался что-то сказать в утешение, но все складывалось слишком плохо для Сэмпсона.
— Пойдите взгляните, нет ли поблизости Грэйвса, — попросил я немного погодя.
Девушка вышла. Я стал рассматривать наклеенные буквы. Они сильно отличались по размерам и виду и были напечатаны на гладкой бумаге. Вероятно, из какого-нибудь популярного журнала со страниц рекламы. Орфографические ошибки указывали на небольшую грамотность составителя, но это было лишь предположение. Некоторые образованные люди тоже пишут неграмотно, а может, это сделали нарочно, чтобы одурачить.
Вошел Грэйвс с Тэггертом и Мирандой, державшейся позади. Берт подошел ко мне. Я показал на стол.
— Это было в почтовом ящике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28