Желтые противотуманные фары осветили стену дома, минутой позже хлопнула дверь.
— Это, наверное, шериф, — сказал Берт. — Ну и долго же он добирался сюда!
В комнату стремительно вошел шериф. Это был крупный мужчина в деловом костюме и широкополой шляпе, с лицом, похожим одновременно и на сыщика, и на политика. Твердость подбородка не соответствовала мягкости рта, по форме похожего на женский.
Он протянул руку Грэйвсу.
— Я мог приехать и раньше, но ты просил меня захватить Хэмфри.
Вслед за шерифом вошел мужчина в смокинге.
— Я был в театре, — сообщил он. — Как дела, Берт?
Грэйвс представил меня. Фамилия шерифа была Спейнер.
Хэмфри оказался окружным прокурором. Это был высокий и худой человек с вытянутым лицом и проницательными глазами. Он и Берт не пожали друг другу руки — они были слишком близки для этого. Когда Грэйвс был прокурором округа, Хэмфри был судебным исполнителем. Я находился сзади и предоставил Берту возможность рассказывать. Он сообщил все, что им нужно было знать. И умолчал о том, чего им знать не следовало. Когда он кончил, заговорил шериф.
— В письме указано, что вам следует ехать на север. Это означает, что они смотаются в другом направлении, к Лос-Анджелесу, в этом нет сомнений.
— Похоже на то, — согласился Берт.
— Значит, если мы блокируем дорогу немного южнее, то может быть, сумеем его схватить.
— Этого делать нельзя! — резко возразил я. — Если мы так поступим, можем распрощаться с Сэмпсоном.
— Но, поймав похитителя, мы можем заставить его говорить.
— Оставьте это, Джо, — вмешался Хэмфри. — Нужно полагать, что тут действует не один человек. Если мы ликвидируем одного, другие покончат с Сэмпсоном. Это же очевидно!
— И об этом говорится в письме, — добавил я. — Вы видели письмо?
— Эндрю видел, — ответил Хэмфри. — Это мой дактилоскопист.
— Если он что-то обнаружит, вам следует проверить по картотеке в ФБР.
Я понимал, что иду на конфликт, но у меня не было времени на дипломатию.
— Вы связались с лос-анджелесской полицией?
— Еще нет. Сперва я хотел оценить обстановку.
— Хорошо. Ситуация такова. Даже если мы выполним инструкции, данные в письме, то нет никакой уверенности, что Сэмпсон останется в живых. Ведь потом он может опознать кого-нибудь из бандитов — например, того, кто похитил его в Бербенке. Дела его плохи. Они будут еще хуже, если вы подстроите ловушку с деньгами. Засадите в тюрьму одного из похитителей, и Сэмпсону перережут горло. Лучший вариант — следовать инструкциям. Пусть Грэйвс отвезет деньги.
Лицо Спейнера стало злым. Он открыл было рот, но Хэмфри опередил его.
— В этом что-то есть, Джо. Нехорошо поощрять насилие, но мы пойдем на компромисс. Главное — спасти Сэмпсону жизнь. Не отправиться ли нам обратно в город?
Поднявшись, он вышел из комнаты, за ним последовал шериф.
— Сможет ли он удержать Спейнера от самовольных действий? — обратился я к Берту.
— Думаю, сможет. Хэмфри проследит за Джо.
— У Хэмфри, похоже, светлая голова.
— Ты прав, он толковый парень. Я проработал с ним более семи лет и ни разу не заметил у него серьезных промахов. Уходя, я передал ему эту должность, — с сожалением промолвил Берт.
— Ты, наверное, привык к этой работе и получал от нее большое удовольствие.
— И чертовски мало денег! Я проработал десять лет и погряз в долгах. — Берт улыбнулся. — А почему ты ушел из полиции Лонг-Бич. Лью?
— Деньги для меня не самое главное. Не хотелось лизать начальству задницу. К тому же мне было не по себе от грязных политических махинаций. Кстати, я не ушел, меня выгнали.
— Но, в конце концов, ты тоже выиграл.
Берт снова взглянул на часы. Они показывали половину девятого.
— Пора ехать.
В кабинете ждал Алан, в коричневой куртке он казался еще более широкоплечим. Он вынул руки из карманов, держа в каждой по пистолету. Грэйвс взял дело, это было оружие тридцать второго калибра с тонкими, отливающими синевой стволами.
— Запомни, — напутствовал я Алана, — не стреляй до тех пор, пока они не начнут первыми.
— А вы разве не поедете?
— Нет. Ты знаешь поворот на Фрайерс-роуд? — обратился я к Берту.
— Знаю.
— Там можно укрыться?
— Нет. С одной стороны — открытое побережье, с другой — довольно крутая скала.
— Ну и ладно. Вы поедете впереди на твоей машине, а я остановлюсь южнее по шоссе.
— Ты собираешься их преследовать?
— Нет, я только хочу увидеть, как они будут уезжать. После этого я присоединюсь к вам у заправочной станции на границе города. Ясно?
— Да.
Берт крутанул у сейфа ручку.
От города до Фрайерс-роуд протянулась четырехполосная автострада, длиной в милю, выдолбленная в необычайной красоты скалах, располагавшихся вдоль побережья. Посередине шоссе разделяла полоса газона. На пересечении с Фрайерс-роуд полоса кончалась и автострада сужалась до трех полос. Машина Грэйвса быстро развернулась на перекрестке и остановилась, освещая обочину. Место было удобное, вдоль открытой стороны шоссе обозначился ряд белых столбиков. На шоссе было пустынно.
Часы на приборной панели показывали без десяти десять. Я махнул рукой Берту и Алану и проехал мимо до поворота на дорогу к югу, примерно в миле от того места, где они остановились.
В двухстах метрах от поворота я увидел место, подходящее для стоянки. Развернувшись, я остановился с выключенными фарами. Было без семи десять. Если все пойдет точно по плану, то машина с выкупом минует меня через десять минут.
Туман сгустился, поднимаясь от берега серыми волнами. За балюстрадой внизу плескалось море. В две минуты десятого за поворотом вынырнули фары машины, едущей от Фрайер-роуд. Проезжая мимо меня, она издала короткий рык и свернула на левую обочину у шоссе. Я не разглядел ни ее цвета, ни формы, лишь услышал визг колес. Манера вождения машины показалась мне знакомой.
Не включая фар, я проехал вдоль обочины до боковой дороги. Не успел я свернуть с нее, как услышал скрежет тормозов, звук выстрела и шум мотора, набиравшего обороты.
Боковая дорога осветилась рассеянным белым светом. Я остановился перед самым поворотом. Какой-то автомобиль выехал с боковой дороги и свернул передо мной к Лос-Анджелесу.
Машина была открытая, длинная, кремового цвета. Через запотевшее боковое стекло я не смог разглядеть водителя, но мне показалось, будто я уже видел эту темную копну женских волос. Я не собирался преследовать ее.
Включив противотуманные фары, я свернул на боковую дорогу. Метрах в двухстах от главного шоссе стояла машина, два ее колеса находились в кювете. Это был черный лимузин довоенного выпуска. Двигатель автомобиля работал, фары светились.
Я взглянул на номер машины — шестьдесят два восемьсот девяносто пять. Затем я открыл дверцу левой рукой, держа пистолет в правой.
Маленький человек стал медленно клониться в мою сторону, уставившись в туман мертвыми глазами. Я едва успел его подхватить. Воспоминание о нем не покидало меня почти сутки.
Глава 19
Он был все в той же кожаной фуражке, сдвинутой набекрень. Над его левым ухом виднелось маленькое отверстие. Когда я вновь усадил его, голова упала на плечо, руки с грязными ногтями соскользнули с руля.
Придерживая его одной рукой, я другой обшарил его карманы. В наружном кармане его куртки находилась зажигалка, пахнувшая бензином, дешевый портсигар с сигаретами и десятисантиметровый нож с пружинкой. В заднем кармане его джинсов был потертый бумажник с мелкими банкнотами и водительскими правами на Лоуренса Беккера. На правах был записан адрес дешевого отеля на Скид-роуд в Лос-Анджелесе. И адрес, и имя были фальшивыми.
В левом боковом кармане джинсов лежала грязная расческа в чехле из кожезаменителя. В другом кармане была связка ключей от автомобилей и коробок со спичками. На нем было напечатано: «Сувенир из бара „Уголок“, коктейли, бифштексы, автострада 101, к югу от Буаневисты».
Под курткой была надета тенниска и больше ничего. В пепельнице на приборной панели лежало несколько окурков сигарет с марихуаной. Больше в машине я ничего не обнаружил. Ни регистрационной карточки, ни ста тысяч долларов в коробке.
Я рассовал все вещи обратно по карманам убитого и поправил тело так, чтобы дверца поддерживала его. Бросив последний взгляд на покойника, я направился к своей машине. Огни «линкольна» еще горели, работавший мотор выбрасывал из выхлопной трубы дым, а водитель вроде бы собирался в путь.
Машина Грэйвса стояла возле колонки на бензозаправочной станции. Берт аккуратно открыл дверцу, и они с Аланом вышли ко мне навстречу, как только я подъехал. У них были бледные я возбужденные лица.
— Это был черный лимузин, — сообщил Берт. — Мы отъезжали медленно и видели, как он остановился. Я не разглядел лица водителя, но он был в куртке и кожаной фуражке.
— Все правильно.
— Он проехал мимо вас? — от волнения Алан перешел на шепот.
— Он свернул, не доехав до меня. Сейчас он сидит в машине с пулей в черепе на следующем перекрестке.
— Боже! — воскликнул Берт. — Неужели ты застрелил его, Лью?
— Это сделал кто-то другой. Через минуту после выстрела с дороги выехал кремовый автомобиль с крытым верхом. Мне показалось, что за рулем находилась женщина. Она направилась в сторону Лос-Анджелеса. Вы уверены, что он взял деньги?
— Я видел, как он подобрал пакет.
— Но в машине их нет. Либо на него напали гангстеры, либо его партнеры сыграли с ним злую шутку. Если его ограбили гангстеры, то его напарники денег не получат. Если же партнеры вели с ним двойную игру, то также они могут поступить и с нами. В любом случае, это очень плохо для Сэмпсона.
— Что же нам теперь делать? — спросил Алан.
Ему ответил Грэйвс.
— Мы выполнили их условия. Теперь сообщим в полицию и объявим вознаграждение. Я должен поговорить об этом с миссис Сэмпсон.
— Одна деталь. Берт, — заметил я. — В любом случае, нам необходимо держать это в тайне от прессы. Если это проделали гангстеры, то партнеры убитого обвинят нас и Сэмпсону конец.
— Грязные ублюдки! — угрожающе воскликнул Берт. — Мы выполнили их условия. Если бы я мог добраться до них...
— Ты ничего бы не сделал. Все, что мы имеем, — это свеженький труп во взятом напрокат автомобиле. Тебе надо начать с шерифа. От него мало толку, но это необходимо. Затем уведомим дорожный патруль и ФБР. Привлечем к этому делу как можно больше людей.
— Куда ты сейчас думаешь отправиться?
— Охотиться на диких гусей. Для Сэмпсона все складывается так плохо, что я могу позволить себе это совершенно спокойно.
* * *
До Буаневисты оказалось двадцать четыре мили. При въезде на главную улицу города шоссе раздваивалось. Все было залито светом отелей, таверн и фронтонов трех кинотеатров. В двух из них демонстрировались мексиканские фильмы. Когда открылись консервные заводы, мексиканцы, в основном, уехали отсюда.
Я остановился в центре города перед длинным магазином, в котором продавалось оружие, рыболовные принадлежности, пиво в банках, противозачаточные средства и сигареты. Два молодых мексиканца с блестящими волосами слонялись у витрины. Их интересовали игральные автоматы, установленные в магазине, и девушки на улице. Накрашенные девицы проплывали мимо, рассекая грудью воздух. Стараясь завлечь их, парни насвистывали, позировали, но, похоже, не интересовали девиц.
Я подозвал одного из них и спросил, где находится «Уголок». Посоветовавшись друг с другом, они указали на юг.
— Поезжайте прямо, миль через восемь дорога начнет спускаться к Уайт-Бич.
— Там будет большая красная вывеска, — подсказал другой, энергично замахав рукой. — Мимо нее вы не проедете.
Я поблагодарил их. Улыбнувшись, они закивали, будто я одарил их крупной суммой.
Справа от шоссе находилось длинное низкое здание, на крыше которого красовалась неоновая вывеска: «Уголок». Надпись на повороте указывала на Уайт-Бич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28