Джош, Свон и Леона прижались друг к другу под натиском орущей толпы из сорока или более мужчин.
Сохраните дитя! – подумал Джош. И когда один из мужчин подполз, чтобы схватить Свон за руку, Джош ударил его по ребрам так, что затрещали кости и он полетел в толпу. Это его движение произвело множество одобрительных возгласов в толпе. Искривленный карлик в магазинной тележке, чье морщинистое лицо было украшено оранжевыми нарисованными молниями, закричал:
– Свежее мясо! Свежее мясо!
Другие подхватили его крик. Истощенный человек дернул Леону за волосы, кто–то еще схватил ее за руку и потянул в толпу. Она начала, словно дикая кошка, бить руками и ногами, отталкивая своих мучителей назад. Тяжелое тело приземлилось на плечи Джоша, закрыв его глаза, но он развернулся и закинул этого человека обратно в море злых лиц. Свон защищалась Плаксой, ударяя по уродливым лицам и носам.
– Свежее мясо! – кричал карлик. – Спешите взять свежее мясо! Чернобородый мужчина прихлопывал в ладоши и танцевал.
Джош ударил кого–то квадратной фигуры в рот, и два зуба вылетели, словно брошенные в игре кости.
– Прочь! – закричал он. – Прочь от нас!
Но они были все ближе, и их было слишком много. Три мужчины тянули Леону в толпу, и Джош мельком увидел ее испуганное лицо; кулак поднялся и опустился, и ноги Леоны отказали. Черт бы их побрал, ругался Джош, ударяя ногой по коленным чашечкам ближайших маньяков. Сохраните дитя! Я должен сохранить ее.
Кулак заехал ему по почкам. Его сбили с ног, и ему пришлось отпустить Свон, которую он держал все это время. Пальцы хлестали по его глазам, кулак колотил его челюсть, ботинки и сапоги лупили его по бокам и спине и, казалось, весь мир слился в едином насилие.
– Свон! – закричал он, пытаясь подняться. Люди бросились на него, как крысы.
Он взглянул вверх сквозь красное облако боли и увидел человека с огромными, рыбьими глазами, стоящего над ним и держащего топор. Он непроизвольным жестом выбросил руку вверх, чтобы защитить себя, но знал, что топор вскоре опустится, и это будет конец.
О, черт! – подумал он, когда кровь пошла изо рта. Славное тут местечко! Он собрал силы для броска, надеясь, что мог бы встать из последних сил и ударить, выбить мозги из этого ублюдка.
Топор достиг зенита, собираясь упасть.
Неожиданно среди суматохи раздался голос:
– Отставить!
Эффект был такой же, какой производит щелчок кнута на диких животных. Они почти все до единого остановились и отошли назад. Рыбоглазый мужчина осторожно опустил топор, и другие тоже оставили Джоша в покое. Он сел и увидел Свон в нескольких шагах от себя, ползущую к нему. Она все еще держала Плаксу, ее глаза плавали в слезах от шока. Леона была на четвереньках неподалеку, кровь текла из пореза над левым глазом, и лиловый кровоподтек красовался на ее щеке.
Толпа расступилась, пропуская кого–то. Тяжелый, толстый, лысый мужчина в коротких брюках и ковбойских сапогах, с голой грудью и мускулистыми руками, украшенными разноцветными рисунками, вошел в круг. В руке он держал мегафон и посмотрел вниз на Джоша темными глазами из–под надвисающих неандертальских бровей.
О, черт! – подумал Джош. Парень был по меньшей мере столь же огромным, как некоторые борцы тяжелого веса. А за лысым неандертальцем подошли два других человека с разрисованными лицами, неся на плечах кабинку. В ней сидел мужчина, одетый в темно–лиловую одежду, его волосы были белыми, до плеч, волнистыми. Волнистая светлая борода покрывала подбородок, лицо узкое, вытянутое, глаза под густыми белыми бровями были мутного оливково–зеленого цвета. Цвет их напомнил Джошу о воде в пруду возле дома, в котором он провел детство, где два маленьких мальчика утонули одним летним утром. И он припомнил, как ему сказали, что на дне там лежит свернутое кольцами чудовище и ждет очередных жертв.
Этому молодому человеку было от двадцати до двадцати пяти, на нем были белые перчатки, голубые джинсы, кроссовки “Адидас” и красная рубашка. На лбу был нарисован зеленый знак доллара, на левой скуле – красное распятье, а на правой – черные вилы дьявола.
Неандерталец поднял рупор ко рту и проорал:
– Да восславят все лорда Альвина!


Глава 40. Звук чьего–то перерождения

Маклин слышал в криках ночи пение сирен, и теперь он знал, что пришло время.
Он осторожно, чтобы не побеспокоить Роланда и Шейлу, выполз из спального мешка; он не хотел, чтобы кто–либо из них пошел вместе с ним. Он боялся боли, и не хотел, чтобы они видели его слабым.
Маклин вышел из палатки на холодный ветер и медленно двинулся в сторону озера. Факелы и костры лагеря поблескивали вокруг него, и ветер трепал черно–зеленоватые бинты, которыми был перевязан его обрубок. Он ощущал тошнотворный запах своего заражения, в течение нескольких дней она уже сильно воняла. Левая ладонь опустилась на рукоятку ножа, висящего на поясе его брюк. В его планы входило снова открыть рану и окунуть тело в излечивающие воды Великого Соленого Озера.
Как только Маклин вышел из палатки, проснулся и сел Роланд Кронингер. Автомат калибр был зажат у него в руках. Он всегда спал с ним, не отпускал его даже тогда, когда Шейла Фонтана позволяла ему делать с ней грязную вещь. Он также любил смотреть, когда Шейла занималась этим с Королем. Они, в свою очередь, кормили Шейлу и защищали от других мужчин. Они были очень подходящим трио. И сейчас он знал, куда пошел Король и почему. В последнее время рана Короля пахла очень плохо. Вскоре он услышит в ночи другой крик, какие он слышал часто, когда лагерь уже успокаивался. Он был Рыцарем Короля и полагал думать, что всегда должен быть с Королем, чтобы помогать ему, но это было то, что Король хотел сделать один. Роланд лег обратно, автомат покоился на его груди. Шейла пробормотала что–то и снова погрузилась в сон. Роланд лежал и ждал, когда в ночи раздастся крик перерождения Короля.
Маклин миновал другие палатки, картонные коробки–убежища и машины, в которых обитали целые семьи. Запах соленой воды жалил ноздри, обещая боль и очищение. Земля начала медленно спускаться вниз, к краю воды, и вокруг него на земле были разбросаны одежды, покрытые кровью, тряпки, повязки и бинты, сорванные или сброшенные исцелявшимися до него.
Он вспомнил крики, которые слышал по ночам, и его нервы напряглись. Он остановился менее чем в двадцати шагах от того места, где озеро подбиралось к скалистому берегу. Его призрачная рука зудела, и обрубок отзывался болью синхронно с сердцебиением. Я не могу сделать это! – подумал он. О Господи, я не могу!
– Дисциплина и контроль, мистер,– сказал голос справа от него.
Там стоял Солдат–Тень, подперев белыми, костяного цвета руками бока, с луноподобным лицом, с полосками въевшейся грязи под краем шлема.
– Если ты упустишь эту возможность, то что же у тебя будет?
Маклин не ответил. Плеск воды у берега был одновременно и соблазнительным и пугающим.
– Что, нервишки отказали, Джимми–мальчик? – спросил Солдат–Тень. И Маклин подумал, что его голос похож на голос отца. В нем были те же ноты насмешливого отвращения. – Ну, это не удивительно,– продолжал Солдат–Тень. – Тебе ведь удалось уничтожить этот дерьмовый Земляной Дом, да? Ну, ты же сделал действительно прекрасную работу!
– Нет! – Маклин покачал головой. – Это не моя вина!
Солдат–Тень нежно засмеялся.
– Ты знал, Джимми–мальчик. Ты знал, что далеко не все в порядке в Земляном Доме, но продолжал принимать сосунков, потому что почувствовал запах денег братьев Осли, да? Мужик, это ты убил всех тех бедных болванов! Ты похоронил их под несколькими сотнями тонн, спас и сохранил лишь свою собственную задницу, да?
Теперь Маклин подумал, что это действительно голос его отца, и что лицо Солдата–Тени начинает напоминать полноватое, с ястребиным носом лицо давно умершего отца.
– Просто у меня была возможность спастись,– ответил Маклин, но голос его был слаб. – Так что же мне теперь делать, ложиться и умирать?
– Черт, тот мальчишка имеет куда больше здравого смысла и мужества, чем ты, Джимми–мальчик! Это ведь он вытащил тебя! Он заставил тебя двигаться, и он находил еду, чтобы поддерживать твою задницу! Если бы не мальчишка, ты бы не топтался сейчас здесь, потирая ботинками, потому что ты боишься этой маленькой боли! Этот мальчишка знает значение дисциплины и контроля, Джимми–мальчик! Ты всего лишь усталая, старая развалюха, которой следовало бы окунуться в это озеро, опустить голову вниз под воду и глубоко вдохнуть, как сделали они. – Солдат–Тень кивнул на озеро, где в морской воде плавали тела самоубийц. – Ты раньше думал, будучи в Земляном Доме показным героем, что это для тебя дно, полное падение. Так вот, дно – это здесь, Джимми–мальчик. Прямо здесь. Ты не будешь стоить и куска дерьма, если не успокоишь свои нервы.
– Нет! – сказал Маклин. – Это… это все не так!
Рука указала на Великое Соленое Озеро.
– Так докажи это!
Роланд почувствовал, что снаружи кто–то есть. Он сел, щелкнул автоматом. Иногда мужчины бродили вокруг ночью, учуяв Шейлу, и их приходилось отпугивать.
Свет фонаря ослепил его, и он направил пистолет на фигуру, державшую фонарь.
– Опусти,– сказал человек. – Я не хочу иметь неприятностей.
Шейла вскрикнула и села, ее глаза были дикими. Она отодвинулась от человека со светом. Ей снова приснился тот же кошмар, как Руди тащится к палатке, лицо его белое обескровленное, а рана в его горле раскрывается будто огромный рот и из–под лиловых губ вылетает шипящий голос, вопрошающий:
– Ну что, убила сегодня еще какого–нибудь младенца, Шейла, дорогая? – У вас все же будут неприятности, если вы не уберетесь вон.
Роланд уставился на него свирепыми глазами. Он крепко держал автомат, его палец лежал на спусковом крючке.
– Это я. Джад Лаури.
Он посветил лампой на свое лицо.
– Узнаешь?
– Чего тебе нужно?
Лаури направил свет на пустой спальный мешок Маклина.
– Куда ушел полковник?
– Наружу. Что ты хочешь?
– Мистер Кемпка хочет поговорить с тобой.
– О чем? Я доставил ему порцию прошлой ночью.
– Он хочет поговорить с тобой,– сказал Лаури. – Он сказал, что у него есть для тебя дело.
– Дело? Какое дело?
– Деловое предложение. Я не знаю детали. Тебе придется повидаться с ним.
– Мне не придется ничего делать,– сказал ему Роланд. – Чем бы это ни было, оно может подождать до утра.
– Мистер Кемпка,– сказал Лаури,– весьма серьезно хочет заняться этим делом прямо сейчас. Оно не настолько важно, чтобы там был еще и Маклин. Мистер Кемпка хочет иметь дело с тобой. Он полагает, что у тебя хорошая голова на плечах. Так что, ты идешь или нет?
– Нет.
Лаури пожал плечами.
– Хорошо, тогда мне придется сказать, что ты не заинтересован в этом деле.
Он собрался вылезать из палатки, потом остановился.
– Ах, да. Он хотел, чтобы я отдал тебе это.
И он бросил коробку конфет на землю около Роланда.
– У него много таких штук там, в трейлере.
– Господи! – Рука Шейлы забралась в коробку и достала несколько шоколадных конфет. – Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз ела такое!
– Я передам ему то, что ты сказал!
И снова собирался выбраться из палатки.
– Подожди минуту! – окликнул его Роланд. – Какое дело он хочет обсудить со мной?
– Я же сказал, что для этого тебе придется его увидеть.
Роланд заколебался, но он посчитал, что обидеть его не смогут.
– Я не пойду никуда без автомата,– сказал он.
– Конечно, почему бы и нет?
Роланд выбрался из спального мешка и встал. Шейла, уже заканчивающая одну из шоколадных конфет, сказала.
– Эй, подожди! А как насчет меня?
– Мистер Кемпка хочет только мальчишку.
– Поцелуй мой зад! Я не останусь здесь одна!
Лаури пожал плечами, сбросил ремень ружья с плеча и передал ей.
– Вот. И не снеси случайно свою голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74