– Откуда вы пришли, мистер Хэлланд?
– Я был неподалеку и увидел ваш костер. Если не хотите, чтобы я оставался, так и скажите.
Сестре стало стыдно от того, что она подумала. Он опять вздрогнул от боли, и она увидела, что кровь опять потекла из раны, где торчала пластина.
– Это место мне не принадлежит. Вы можете быть там, где вам захочется.
– Спасибо. Не очень приятная ночь, чтобы куда–то идти.
Его взгляд перешел на сверкающее стеклянное кольцо, которое держала Бет.
– Эта вещь сверкает, правда? Что это?
– Это… – Она не могла подобрать верное слово. – Оно волшебное,– выпалила она. – Вы не поверите, что только что произошло! Видите вон ту женщину? Она не говорит по–английски, а эта вещь…
– Это бросовая вещь,– вмешалась Сестра, забирая ее у Бет.
Она все еще не доверяла незнакомцу и не хотела, чтобы он узнал что–нибудь еще о ее сокровище.
– Это просто блестящий утиль, вот и все.
Она положила ее на дно сумки, и горение камней уменьшилось и исчезло.
– А, вы интересуетесь блестящими камушками? – спросил мужчина. – Я могу показать вам еще.
Он огляделся, потом похромал в сторону на несколько ярдов и с болью нагнулся. Он подобрал что–то и принес к костру.
– Видите! Сверкает как ваша,– сказал он, показывая то, что принес.
Это был кусок разноцветного оконного стекла, смесь темно–синего и пурпурного.
– Вы стоите на том месте, где раньше стояла моя церковь,– сказал он и раскрыл одеяло на груди, чтобы показать запачканный белый воротник священника.
Горько улыбнувшись, он бросил разноцветное стекло в костер.


Глава 23. Туннельные тролли

Во тьме шестнадцать гражданских – мужчины, женщины и дети – и трое раненных членов армии полковника Маклина бились, чтобы разворошить плотно зажатую массу камней и освободить от нее коридор нижнего уровня. До еды только шесть футов, сказал им Маклин, только шесть футов. У вас это не отнимет много времени, как только вы пробьете отверстие. Тот, кто первый доберется до еды, получит тройную норму.
В полной темноте они проработали семь часов, когда остатки потолка внезапно обвалились на их головы.
Роланд Кронингер, стоя на коленях в кухне кафетерия, ощутил, как пол содрогнулся. Сквозь вентиляционное отверстие донеслись крики, а затем наступила тишина.
– Проклятие! – проговорил он, потому что понял, что случилось.
Кто теперь возьмется очищать коридор? Но теперь, с другой стороны, мертвые не будут расходовать воздух. Он вновь занялся своим заданием: соскребанием кусочков пищи с пола и собиранием их в пластиковый мешок для мусора.
Он предложил, чтобы полковник Маклин устроил штаб в спортивном зале. Они нашли сокровище: помойное ведро, в котором можно хранить воду из туалетных бачков. Когда Роланд, чей желудок терзал голод, покинул их, чтобы собрать еду, раскиданную по кухне, оба, Маклин и капитан Уорнер, спали, а Роланд остался с автоматическим пистолетом “Ингрем” на плече и священным топором, рукоять которого для безопасности была заткнута за пояс. Около него на полу лежал фонарик, освещавший ошметки еды, разметавшиеся от банок, стоявших ранее в кладовой. В кухонных ведерках для отходов были настоящие сокровища: кожура от бананов, ошметки помидор, остатки невычищенного содержимого в банках и несколько бисквитов от завтрака. Все, что попадалось съедобного, шло в мешок Роланда, кроме бисквитов, которые он сразу же съел, так как не ел еще с момента катастрофы.
Он поднял черный кусок чего–то и стал запихивать его в мешок, но приостановился. Черный предмет напомнил ему то, что он сделал с маленькими хомячками Майка Армбрустера в тот день, когда Армбрустер принес их в кабинет биологии. Хомячки оставались в конце кабинета после занятий, в то время как Армбрустер ушел на занятия футболом. Роланд вынес клетку с хомячками, не замеченный уборщицами, и крадучись пролез в школьную автомастерскую. В ее углу стоял металлический чан с зелено–коричневой жидкостью, над чаном была прикреплена надпись: Надень перчатки!
Роланд надел пару тяжелых асбестовых перчаток, поворковал двум маленьким хомячкам и вспомнил, как Армбрустер смеялся над ним и плевал в него, когда он валялся в пыли.
Потом он взял клетку за ручку и отпустил ее в чан с кислотой, которой пользовались для очистки заржавевших радиаторов, так что они после этого блестели.
Он подержал хомячков в кислоте, пока не перестали идти пузыри. Когда он вынул из нее клетку, то заметил, что кислота подействовала на и металл: он очистился до белизны. Потом он снял перчатки и на черенке метлы отнес клетку назад в кабинет биологии.
Он часто думал, какое было лицо у Майка Армбрустера, когда тот увидел, что стало с его хомячками. Армбрустер так и не узнал, часто размышлял потом Роланд, как много есть у Рыцаря Короля способов сводить счеты.
Роланд бросил, что бы оно ни было, в мешок. Он вывернул банку овсянки и – о чудо из чудес! – увидел зеленое яблоко. И то и другое пошли в мешок. Он продолжал ползать, поднимая мелкие камни и опасаясь трещин.
Он забрался слишком далеко от фонарика и остановился. Мешок для мусора уже кое–что весил. Король должен быть доволен. Он пошел на свет, бесчувственно наступая на мертвых.
Позади него послышался шум. Даже не шум, а звук шевельнувшегося воздуха, и он понял, что он тут не один.
Прежде чем он успел повернуться, рот ему зажали рукой.
– Отдай мешок,– сказал мужской голос. – Быстро!
Мешок вырвали из рук.
– У маленького засранца есть автоматический пистолет “Ингрем”!
Он тоже был сорван с плеча. Рука освободила рот, но переместилась на горло.
– Где Маклин? Где он прячется, этот сукин сын?
– Я не могу… Я не могу дышать,– прохрипел Роланд.
Мужчина выругался и швырнул его на пол. Очки Роланда слетели, на спину ему встала нога.
– Кого ты собирался убивать из автомата, детка? Ты был уверен, что вся эта еда достанется тебе и полковнику?
Один из них вытащил фонарик и посветил в лицо Роланду. Он подумал, что, судя по их голосам и движениям, их было трое, но точной уверенности у него не было. Он моргнул, когда услышал клацанье спущенного предохранителя на автомате.
– Убей его, Шорр,– настаивал один. – Вышиби его е…ные мозги!
Шорр. Роланду знакомо это имя. Сержант по приему Шорр.
– Я знаю, что он жив, детка.
Шорр стоял над ним, нога его давила на спину Роланда.
– Я спускался в центр управления и нашел тех людей, которые работали в темноте. И я нашел капрала Прадо. Он рассказал мне, как пацан вытащил Маклина из ямы и что полковник ранен. Он просто бросил капрала Прадо подыхать, правда?
– Капрал… не мог двигаться. Он и стоять не мог из–за ноги. Нам пришлось оставить его.
– Кто еще был с Маклином?
– Капитан Уорнер,– с трудом произнес Роланд. – Больше никого.
– И он послал тебя сюда искать еду? Это он дал тебе автомат и сказал убивать других?
– Нет, сэр.
Шарики у Роланда бешено крутились, ища как выскользнуть из ситуации.
– Где он прячется? Сколько у него оружия?
Роланд молчал. Шорр нагнулся к нему и приставил ствол автомата к его виску.
– Там, недалеко отсюда, есть еще девять человек, которые нуждаются в пище и питье,– выразительно сказал Шорр. – Моих людей. Я думал, что уже умираю, и видел такое…
Он запнулся, потрясенный, не в состоянии продолжать.
– Такое, что никто не должен видеть и вспоминать. В этом виноват Маклин. Он знал, что это место не продержится, обязан был знать это.
Ствол царапнул по голове Роланда.
– Великий и могущественный Маклин со своими оловянными солдатиками и поношенными медалями! Марширующими туда и сюда старперами! Он знал, что должно было произойти! Разве не так?
– Да, сэр.
Роланд ощутил рукоятку священного топора за поясом. Медленно стал подводить руку под себя.
– Он знает, что до неприкосновенного запаса ни за что не добраться, так ведь? И он послал тебя сюда, чтобы собрать объедки раньше, чем успеют другие? Ты, паршивец!
Шорр схватил его за воротник и потряс, что помогло Роланду подобраться поближе к священному топору.
– Полковник хочет собрать все в одно место,– сказал Роланд. Тяни время! – подумал он. – Он хочет собрать всех и разделить поровну еду и во…
– Ты врешь! Он хочет это только для себя!
– Нет! Еще можно добраться до НЗ.
– Говно собачье! – заревел человек, и в голосе его послышались безумные нотки. – Я слышал, как остатки нижнего уровня обвалились! Я знаю, что все они мертвы! Он хочет всех нас убить, а всю еду забрать себе!
– Кончай его, Шорр,– сказал другой мужчина. – Вышиби ему шарики из головы.
– Подожди, подожди. Я хочу узнать, где Маклин! Где он прячется и сколько у него оружия?
Пальцы Роланда почти коснулись лезвия. Ближе… ближе…
– У него много автоматов. Есть пистолет. И еще пулемет.
Ближе и еще ближе.
– Там у него целый арсенал.
– Где там? Где там?
– В одном… помещении. Это как идти из коридора.
Почти ухватил.
– Какое помещение, ты, говнюк? – Шорр опять сграбастал его, злобно затряс, и Роланд воспользовался этим движением: он вытянул священный топор из–за пояса и взял его за рукоятку, крепко зажав кулак. Когда он решит ударить, это должно быть сделано быстро: если у тех двоих есть автоматы, его прикончат.
Плачь! – сказал он себе. Выдавил из себя хныканье.
– Пожалуйста… Пожалуйста, не бейте меня! – он издал звук рвоты и почувствовал, как ствол “Ингрема” отводится от головы.
– Маленький говнюк! Маленький вонючий говнюк! А ну! Стой, как мужчина! он рванул Роланда за руку и стал ставить его не ноги.
Пора! – подумал Роланд, очень спокойно и взвешено. Рыцарь Короля не боится смерти!
Он поддался силе мужчины, поднимавшего его, и тут расправился, как пружина, извернулся и нанес удар священным топором, на лезвии которого еще была кровь Короля.
Свет фонарика сверкнул за скалой; лезвие врезалось в щеку Шорра, как будто отрезало кусок индейки в день Благодарения. Он был настолько, что на мгновение замешкался, и кровь брызнула из раны, а палец нажал на спусковой крючок, послав очередь пуль, просвистевших над головой Роланда. Шорр завалился назад, половина его лица была содрана до кости. Роланд кинулся на него, с озверением ударив, прежде чем тот смог направить автомат на него.
Один из оставшихся схватил Роланда за плечо, но Роланд метнулся в сторону, почти оборвав половину своей рубашки. Он опять кинулся на Шорра и схватился за его мясистую руку на автомате. Шорр зацепился ногой о мертвое тело, “Ингрем” выпал, брякнув о камни, у ноги Роланда.
Роланд подхватил его. Лицо его исказилось дикой гримасой и он рывком повернулся к человеку с фонарем. Расставив ноги в положение для стрельбы, как его учил полковник, прицелился и нажал на спусковой крючок.
Автомат застучал как швейная машинка, но отдача отбросила его на кучу обломков, и он уселся на зад. Падая, увидел, что фонарик в руке мужчины разлетелся, и раздалось сначала мычание, а потом вскрик боли. Кто–то застонал и пополз по полу. Роланд дал очередь в темноту, красные траектории от пуль зарикошетили по стенам. Раздался еще один вскрик, перешедший в бульканье и исчезнувший вдалеке, и Роланд подумал, что один из мужчин, должно быть, ступил в расщелину в полу и свалился вниз. Он обдал кафетерий струями пуль и лишь затем прекратил стрельбу, потому что знал, что теперь он один.
Он прислушался, сердце бешено колотилось. Сладкий запах пороха висел в воздухе.
– Ну давайте! – заорал он. – Еще хотите? Давайте!
Но в ответ была тишина. Всех он убил или не всех, он не знал. Он был уверен лишь, что одного–то убил уж точно.
– Сволочи,– выдохнул он,– сволочи, в следующий раз всех убью.
Он захохотал. Собственный смех ошеломил его. Он не был похож ни на какой из тех смехов, которые он слышал. Ему хотелось, чтобы они вернулись. Ему хотелось еще раз попробовать убивать.
Роланд поискал очки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74