Я по-прежнему была убеждена, что искать гробницу в горе – глупо, потому что мы до сих пор не разгадали загадку подвески. Что означает странная буква «А» с волнистой перекладиной посередине? А она ведь что-то означает!
Я помотала головой. Долой панику! Я должна быть спокойной, рассудительной и, главное, очень убедительной. Потому что от этого зависит моя жизнь. Я встала с места, подошла к открытому крану. Набрала в ладони холодной воды и как следует ополоснула горящие щеки. Повторила эту процедуру несколько раз до тех пор, пока ноги не перестали дрожать, а сердечный ритм не пришел в норму. Тогда я перекрыла воду, вытерла лицо и вышла в коридор.
Димка ждал меня за дверью.
– Ты меня уговорила, – сказал он.
– Я тебя не уговариваю, – возразила я. – Поступай, как считаешь нужным.
Димка ухмыльнулся:
– Ладно, не притворяйся. Небось, поджилки трясутся?
Я промолчала.
– Ладно, – повторил Димка. – Попутешествуем напоследок. Надеюсь, ты не против?
Я очаровательно улыбнулась и ответила:
– С удовольствием! Только у меня нет загранпаспорта.
– Придется обойтись без него, – рассеянно заметил Димка.
– Как это? – не поняла я.
Димка отправился обратно в комнату.
– Не озадачивайся, – бросил он через плечо. – Это мои проблемы.
Я послала ему вслед беззвучный воздушный поцелуй. Похоже, моя казнь откладывается. Вот только не знаю, надолго ли?
Прошло еще два дня. Все это время мы по-прежнему проводили в квартире. Я попыталась открыть балконную дверь, но выяснилось, что она наглухо заколочена. Все, что мне оставалось, это сидеть на подоконнике и смотреть на улицу.
Димка ни на минуту не отрывался от своего ноутбука. Что ж, в наше время этого вполне достаточно, чтобы организовать путешествие, не выходя из дома. Как-то днем, на третий день после нашего разговора, Димка неожиданно вошел в мою комнату и велел:
– Одевайся!
– Я одета, – сказал я, спрыгивая с подоконника.
– Я хотел сказать, обувайся, – поправился бывший муж.
Я поняла, что заточение подошло к концу. Вышла в коридор, влезла в кроссовки, спросила, не глядя на Димку:
– Что мне брать с собой?
– Ничего, – ответил он, торопливо пакуя ноутбук в кожаный чехол.
– И сумку не брать?
– Ничего не брать.
– Но…
– Я сказал, ничего! – повысил голос Димка.
Я предпочла не вступать в дискуссию. Бывший муж был как-то непривычно взвинчен. То есть, взвинченным я его видела часто, но это была взвинченность другого рода. У Димки даже руки дрожали. Похоже, от возбуждения.
Мы вышли из квартиры, Димка запер дверь. Внизу у подъезда нас уже ждала машина. За рулем сидел мой знакомый с фингалом под глазом. Правда, фингал уже успел изрядно побледнеть. Димка отозвал его в сторону, они о чем-то пошептались. Я стояла возле машины и полной грудью вдыхала вкусный воздух. Пахло какими-то знакомыми травами, по-моему, полынью и мятой. Я наслаждалась каждым сделанным вдохом так, словно он был последним. Никогда не получаешь такого удовольствия от жизни, как в ожидании скорой смерти. Впрочем, мысль не новая.
– Садись в машину, – велел Димка.
Я уселась на заднее сиденье, бывший муж плюхнулся на переднее. Машина сорвалась с места и понеслась по городу. Мы ехали очень быстро, поэтому рассмотреть в окно местные достопримечательности было почти невозможно. Я не успевала поворачивать голову, провожая взглядом бульвары, проспекты и площади. Наконец машина миновала городские кварталы, выскочила на загородную трассу и полетела со страшной скоростью: сто сорок километров в час.
По моему телу немедленно поползли ледяные мурашки. Я откинулась на спинку, закрыла глаза и вцепилась скрюченными пальцами в край кожаного сиденья. В лицо бил ветер из открытого окошка водителя, иногда ухо ловило скомканное шуршание колес пролетевшего мимо автомобиля.
Сколько продолжалось наше путешествие, сказать не могу. Я была слишком напугана. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем машина остановилась. Димкин голос произнес:
– Открывай глаза, трусиха! Приехали!
Я открыла глаза и обомлела.
Огни. Море огней, больших и маленьких, расположенных вдоль ровной дороги. Похоже на взлетную полосу. Я прищурилась и разглядела игрушечные очертания самолетов на противоположном конце поля. Выходит, я угадала. Мы приехали на аэродром. Только этот аэродром был какой-то слишком маленький, ненастоящий. Да и самолеты, стоявшие вдалеке, показались мне странными. Они были похожи на «кукурузники».
Впереди возникла фигура человека в военной форме. Он приблизился к нашей машине, махнул рукой. Димка с водителем вылезли из салона, пошли навстречу. Я осталась одна. «Интересное место, – подумала я, обводя взглядом взлетное поле. – Похоже на музей авиации. А может, это и есть музей? Самолеты древние, скорее всего, уже не летают. Наверное, сюда привозят школьников на экскурсии.
Димка обернулся, помахал мне рукой. Я вылезла из машины и побрела на зов. Я подошла к мужчинам, поздоровалась с незнакомцем в форме. Он спросил:
– Ну, что? Полетели?
– А где самолет? – поинтересовалась я.
Мне никто не ответил. Мужчина в форме вразвалку направился к взлетной полосе. Димка тронул меня за локоть, кивнул на дальний конец поля.
– Вон наш самолет.
– «Кукурузник»? – переспросила я, надеясь, что происходящее только шутка.
Димка фыркнул.
– А ты привыкла летать на «Боингах»? – язвительно осведомился он.
– Нет, почему? Меня вполне устроил бы Туполев.
– Ну, извини! – высказался бывший муж. – Туполева я для тебя не приготовил. Дорого, знаешь ли. – И он потащил меня следом за мужчиной в форме.
Мои ноги заплетались в косички от страха.
– Мы же разобьемся!
– Не исключено, – подтвердил Димка. Метнул на меня косой взгляд и напомнил: – Это твой шанс. Хочешь отказаться? Я не настаиваю!
Я стиснула зубы и затрясла головой. Действительно, можно подумать, мне есть что терять! И мы припустили бегом по длинной взлетной полосе.
Вблизи самолет оказался не таким уж старым и страшным. Потом я узнала, что это была модель спортивного американского самолета, очень популярная в восьмидесятых годах. В кабину умещалось всего четыре человека, а закрывалась она сверху прозрачным стеклом, как кабина истребителя времен Второй мировой войны. Но всего этого я еще не знала, поэтому смотрела на небольшой самолетик с недоверием и страхом. Неужели это не шутка?
Пилот покопался внутри кабины, достал оттуда две теплые куртки, подбитые ватином.
– Надевайте, – велел он. – А то окочуритесь.
– Где комбинезон? – тут же завелся Димка. – Кто обещал мне комбинезон?
Пилот пожал плечами:
– Комбинезон только один. Ты меня не предупредил, что будешь с дамой.
– Давай его сюда, – велел Димка.
Пилот достал из спортивной сумки утепленный брезентовый комбинезон, бросил его моему бывшему мужу. Димка, не обращая внимания ни на пилота, ни на меня, принялся разуваться. Влез в широкие штанины, запрыгал на месте, втискиваясь внутрь. Поправил ремни, застегнул молнии, похлопал себя по бокам.
– Вот так, – сказал Димка с удовлетворением. – Теперь хорошо.
Я подавила вздох. Пилот посмотрел на меня с молчаливым сочувствием. Я молча пожала плечами. Ничего другого я от бывшего мужа и не ожидала. Пилот снова нырнул в кабину, достал тяжелые ботинки на меху, протянул мне.
– Надень, – велел он. – А то не долетишь.
– А нам долго лететь? – поинтересовалась я.
– Не очень. Часа полтора.
– До Монголии? – закинула я пробный шар.
Не успел пилот открыть рот, как Димка сильно дернул меня за руку и прошипел:
– Держи рот на замке, понятно?
Пилот снова подарил мне сочувственный взгляд. А я села и начала расшнуровывать кроссовки. Ботинки оказались огромными, примерно сорок второго размера, и болтались на ноге. Зато в них было очень тепло.
– Нам пора, – сказал пилот.
Димка засопел и полез в кабину. Пилот помог мне взобраться следом, усадил на переднее сиденье рядом с собой. Он подал мне клетчатый плед, который, как волшебник, выудил откуда-то из-за сиденья.
– Спасибо, – сказала я благодарно.
Пилот кивнул и бросил на Димку неодобрительный взгляд. Но бывший муж чихать хотел на чужое мнение: он возился на заднем сиденье, устраиваясь поудобнее.
– Ремень пристегните, – велел пилот.
– А как это делается? – спросила я.
Пилот вытащил сбоку плотную плетеную ленту, перекинул ее через мою грудь, закрепил металлическим замком. Похоже на автомобильный ремень безопасности. Пилот оглянулся на Димку.
– Ну, готово? – спросил он.
Я набросила плед поверх куртки, хотя в кабине было жарко. Полуденное солнце нагревало плотное стекло с радостной летней энергией.
– Давай, поехали, – велел Димка. – Я уже спекся.
Пилот украдкой перекрестился. Я подумала и последовала его примеру. Самолет вздрогнул, тронулся с места, набирая скорость. Центробежная сила мгновенно сплющила меня, вдавила в глубокое сиденье. Я с трудом перевела дыхание и ухватилась за специальные ручки на приборной доске. Должна сказать, что взлет на спортивном самолете – удовольствие ниже среднего. В отличие от больших тяжелых лайнеров, нашу легкую коробочку трясло, колотило и подбрасывало вверх на каждом метре. Правда, с увеличением скорости тряска пошла на убыль и вдруг совсем прекратилась. Я выглянула в окно. Самолет несся вперед, не касаясь колесами земли. Серая асфальтовая полоса медленно проваливалась и вскоре исчезла.
«Взлетели. Так быстро взлетели?» – удивилась я.
И уже потом узнала, что спортивные модели самолетов имеют очень короткий взлетный и посадочный путь. Поэтому могут садиться не только на специально оборудованной полосе, но практически где угодно: в пустыне, в степи, в горах, где есть хотя бы небольшой пятачок ровной земли.
Самолет быстро набрал высоту. Я уткнулась носом в боковое стекло. Самолет покачивал крыльями, ложась то на правый, то на левый бок. Тоже не очень приятное ощущение, но я решила, что это можно пережить. Наконец пилот выровнял курс и крикнул мне:
– Укачало?
Я затрясла головой. Слава богу, вестибулярный аппарат у меня в порядке, поэтому ни морской, ни летной болезнью я не страдаю.
Вот под нами поплыли городские многоэтажки. Самолет летел очень низко, я хорошо видела маленькие фигурки людей, спешащих по своим делам. Несколько минут я с интересом наблюдала за жизнью, бурлящей внизу. Потом город остался позади, под нами потянулась степь. Ее пустынный простор глубокими морщинами рассекали кривые проселочные дороги, элегантно расчерчивали линейки асфальтовых трасс. Вот появились дачные участки: небольшие домики, окруженные деревьями и кустами. Пейзаж разнообразили не только фигурки людей, но и животных. Вот коровы, пасущиеся неподалеку от поселка. Вон собаки затеяли драку с пришлым псом. А вон мальчишка трусит верхом на лошади по направлению к поселку…
Я так увлеклась наблюдением, что совершенно забыла о времени. И только когда под плед начали пробираться щупальца холодного воздуха, я поняла, что прошло не меньше часа с момента взлета. Я посмотрела на пилота. Тот уловил мой взгляд, повернулся ко мне, сделал вопросительный знак бровями.
Я наклонилась к нему и прокричала:
– Долго еще?!
Пилот покачал головой. И крикнул в свою очередь:
– Замерзла?!
– Нет! – соврала я. Закуталась в плед поплотнее, запахнула на груди куртку.
Слава богу, что на мне теплые ботинки, а не дешевенькие кроссовки. Представляю, что бы со мной было в кроссовках. Отморозила бы ноги к чертовой матери. Пилот указал рукой на ленту, вьющуюся между холмами. Издали лента казалась стеклянной.
– Почти прилетели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Я помотала головой. Долой панику! Я должна быть спокойной, рассудительной и, главное, очень убедительной. Потому что от этого зависит моя жизнь. Я встала с места, подошла к открытому крану. Набрала в ладони холодной воды и как следует ополоснула горящие щеки. Повторила эту процедуру несколько раз до тех пор, пока ноги не перестали дрожать, а сердечный ритм не пришел в норму. Тогда я перекрыла воду, вытерла лицо и вышла в коридор.
Димка ждал меня за дверью.
– Ты меня уговорила, – сказал он.
– Я тебя не уговариваю, – возразила я. – Поступай, как считаешь нужным.
Димка ухмыльнулся:
– Ладно, не притворяйся. Небось, поджилки трясутся?
Я промолчала.
– Ладно, – повторил Димка. – Попутешествуем напоследок. Надеюсь, ты не против?
Я очаровательно улыбнулась и ответила:
– С удовольствием! Только у меня нет загранпаспорта.
– Придется обойтись без него, – рассеянно заметил Димка.
– Как это? – не поняла я.
Димка отправился обратно в комнату.
– Не озадачивайся, – бросил он через плечо. – Это мои проблемы.
Я послала ему вслед беззвучный воздушный поцелуй. Похоже, моя казнь откладывается. Вот только не знаю, надолго ли?
Прошло еще два дня. Все это время мы по-прежнему проводили в квартире. Я попыталась открыть балконную дверь, но выяснилось, что она наглухо заколочена. Все, что мне оставалось, это сидеть на подоконнике и смотреть на улицу.
Димка ни на минуту не отрывался от своего ноутбука. Что ж, в наше время этого вполне достаточно, чтобы организовать путешествие, не выходя из дома. Как-то днем, на третий день после нашего разговора, Димка неожиданно вошел в мою комнату и велел:
– Одевайся!
– Я одета, – сказал я, спрыгивая с подоконника.
– Я хотел сказать, обувайся, – поправился бывший муж.
Я поняла, что заточение подошло к концу. Вышла в коридор, влезла в кроссовки, спросила, не глядя на Димку:
– Что мне брать с собой?
– Ничего, – ответил он, торопливо пакуя ноутбук в кожаный чехол.
– И сумку не брать?
– Ничего не брать.
– Но…
– Я сказал, ничего! – повысил голос Димка.
Я предпочла не вступать в дискуссию. Бывший муж был как-то непривычно взвинчен. То есть, взвинченным я его видела часто, но это была взвинченность другого рода. У Димки даже руки дрожали. Похоже, от возбуждения.
Мы вышли из квартиры, Димка запер дверь. Внизу у подъезда нас уже ждала машина. За рулем сидел мой знакомый с фингалом под глазом. Правда, фингал уже успел изрядно побледнеть. Димка отозвал его в сторону, они о чем-то пошептались. Я стояла возле машины и полной грудью вдыхала вкусный воздух. Пахло какими-то знакомыми травами, по-моему, полынью и мятой. Я наслаждалась каждым сделанным вдохом так, словно он был последним. Никогда не получаешь такого удовольствия от жизни, как в ожидании скорой смерти. Впрочем, мысль не новая.
– Садись в машину, – велел Димка.
Я уселась на заднее сиденье, бывший муж плюхнулся на переднее. Машина сорвалась с места и понеслась по городу. Мы ехали очень быстро, поэтому рассмотреть в окно местные достопримечательности было почти невозможно. Я не успевала поворачивать голову, провожая взглядом бульвары, проспекты и площади. Наконец машина миновала городские кварталы, выскочила на загородную трассу и полетела со страшной скоростью: сто сорок километров в час.
По моему телу немедленно поползли ледяные мурашки. Я откинулась на спинку, закрыла глаза и вцепилась скрюченными пальцами в край кожаного сиденья. В лицо бил ветер из открытого окошка водителя, иногда ухо ловило скомканное шуршание колес пролетевшего мимо автомобиля.
Сколько продолжалось наше путешествие, сказать не могу. Я была слишком напугана. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем машина остановилась. Димкин голос произнес:
– Открывай глаза, трусиха! Приехали!
Я открыла глаза и обомлела.
Огни. Море огней, больших и маленьких, расположенных вдоль ровной дороги. Похоже на взлетную полосу. Я прищурилась и разглядела игрушечные очертания самолетов на противоположном конце поля. Выходит, я угадала. Мы приехали на аэродром. Только этот аэродром был какой-то слишком маленький, ненастоящий. Да и самолеты, стоявшие вдалеке, показались мне странными. Они были похожи на «кукурузники».
Впереди возникла фигура человека в военной форме. Он приблизился к нашей машине, махнул рукой. Димка с водителем вылезли из салона, пошли навстречу. Я осталась одна. «Интересное место, – подумала я, обводя взглядом взлетное поле. – Похоже на музей авиации. А может, это и есть музей? Самолеты древние, скорее всего, уже не летают. Наверное, сюда привозят школьников на экскурсии.
Димка обернулся, помахал мне рукой. Я вылезла из машины и побрела на зов. Я подошла к мужчинам, поздоровалась с незнакомцем в форме. Он спросил:
– Ну, что? Полетели?
– А где самолет? – поинтересовалась я.
Мне никто не ответил. Мужчина в форме вразвалку направился к взлетной полосе. Димка тронул меня за локоть, кивнул на дальний конец поля.
– Вон наш самолет.
– «Кукурузник»? – переспросила я, надеясь, что происходящее только шутка.
Димка фыркнул.
– А ты привыкла летать на «Боингах»? – язвительно осведомился он.
– Нет, почему? Меня вполне устроил бы Туполев.
– Ну, извини! – высказался бывший муж. – Туполева я для тебя не приготовил. Дорого, знаешь ли. – И он потащил меня следом за мужчиной в форме.
Мои ноги заплетались в косички от страха.
– Мы же разобьемся!
– Не исключено, – подтвердил Димка. Метнул на меня косой взгляд и напомнил: – Это твой шанс. Хочешь отказаться? Я не настаиваю!
Я стиснула зубы и затрясла головой. Действительно, можно подумать, мне есть что терять! И мы припустили бегом по длинной взлетной полосе.
Вблизи самолет оказался не таким уж старым и страшным. Потом я узнала, что это была модель спортивного американского самолета, очень популярная в восьмидесятых годах. В кабину умещалось всего четыре человека, а закрывалась она сверху прозрачным стеклом, как кабина истребителя времен Второй мировой войны. Но всего этого я еще не знала, поэтому смотрела на небольшой самолетик с недоверием и страхом. Неужели это не шутка?
Пилот покопался внутри кабины, достал оттуда две теплые куртки, подбитые ватином.
– Надевайте, – велел он. – А то окочуритесь.
– Где комбинезон? – тут же завелся Димка. – Кто обещал мне комбинезон?
Пилот пожал плечами:
– Комбинезон только один. Ты меня не предупредил, что будешь с дамой.
– Давай его сюда, – велел Димка.
Пилот достал из спортивной сумки утепленный брезентовый комбинезон, бросил его моему бывшему мужу. Димка, не обращая внимания ни на пилота, ни на меня, принялся разуваться. Влез в широкие штанины, запрыгал на месте, втискиваясь внутрь. Поправил ремни, застегнул молнии, похлопал себя по бокам.
– Вот так, – сказал Димка с удовлетворением. – Теперь хорошо.
Я подавила вздох. Пилот посмотрел на меня с молчаливым сочувствием. Я молча пожала плечами. Ничего другого я от бывшего мужа и не ожидала. Пилот снова нырнул в кабину, достал тяжелые ботинки на меху, протянул мне.
– Надень, – велел он. – А то не долетишь.
– А нам долго лететь? – поинтересовалась я.
– Не очень. Часа полтора.
– До Монголии? – закинула я пробный шар.
Не успел пилот открыть рот, как Димка сильно дернул меня за руку и прошипел:
– Держи рот на замке, понятно?
Пилот снова подарил мне сочувственный взгляд. А я села и начала расшнуровывать кроссовки. Ботинки оказались огромными, примерно сорок второго размера, и болтались на ноге. Зато в них было очень тепло.
– Нам пора, – сказал пилот.
Димка засопел и полез в кабину. Пилот помог мне взобраться следом, усадил на переднее сиденье рядом с собой. Он подал мне клетчатый плед, который, как волшебник, выудил откуда-то из-за сиденья.
– Спасибо, – сказала я благодарно.
Пилот кивнул и бросил на Димку неодобрительный взгляд. Но бывший муж чихать хотел на чужое мнение: он возился на заднем сиденье, устраиваясь поудобнее.
– Ремень пристегните, – велел пилот.
– А как это делается? – спросила я.
Пилот вытащил сбоку плотную плетеную ленту, перекинул ее через мою грудь, закрепил металлическим замком. Похоже на автомобильный ремень безопасности. Пилот оглянулся на Димку.
– Ну, готово? – спросил он.
Я набросила плед поверх куртки, хотя в кабине было жарко. Полуденное солнце нагревало плотное стекло с радостной летней энергией.
– Давай, поехали, – велел Димка. – Я уже спекся.
Пилот украдкой перекрестился. Я подумала и последовала его примеру. Самолет вздрогнул, тронулся с места, набирая скорость. Центробежная сила мгновенно сплющила меня, вдавила в глубокое сиденье. Я с трудом перевела дыхание и ухватилась за специальные ручки на приборной доске. Должна сказать, что взлет на спортивном самолете – удовольствие ниже среднего. В отличие от больших тяжелых лайнеров, нашу легкую коробочку трясло, колотило и подбрасывало вверх на каждом метре. Правда, с увеличением скорости тряска пошла на убыль и вдруг совсем прекратилась. Я выглянула в окно. Самолет несся вперед, не касаясь колесами земли. Серая асфальтовая полоса медленно проваливалась и вскоре исчезла.
«Взлетели. Так быстро взлетели?» – удивилась я.
И уже потом узнала, что спортивные модели самолетов имеют очень короткий взлетный и посадочный путь. Поэтому могут садиться не только на специально оборудованной полосе, но практически где угодно: в пустыне, в степи, в горах, где есть хотя бы небольшой пятачок ровной земли.
Самолет быстро набрал высоту. Я уткнулась носом в боковое стекло. Самолет покачивал крыльями, ложась то на правый, то на левый бок. Тоже не очень приятное ощущение, но я решила, что это можно пережить. Наконец пилот выровнял курс и крикнул мне:
– Укачало?
Я затрясла головой. Слава богу, вестибулярный аппарат у меня в порядке, поэтому ни морской, ни летной болезнью я не страдаю.
Вот под нами поплыли городские многоэтажки. Самолет летел очень низко, я хорошо видела маленькие фигурки людей, спешащих по своим делам. Несколько минут я с интересом наблюдала за жизнью, бурлящей внизу. Потом город остался позади, под нами потянулась степь. Ее пустынный простор глубокими морщинами рассекали кривые проселочные дороги, элегантно расчерчивали линейки асфальтовых трасс. Вот появились дачные участки: небольшие домики, окруженные деревьями и кустами. Пейзаж разнообразили не только фигурки людей, но и животных. Вот коровы, пасущиеся неподалеку от поселка. Вон собаки затеяли драку с пришлым псом. А вон мальчишка трусит верхом на лошади по направлению к поселку…
Я так увлеклась наблюдением, что совершенно забыла о времени. И только когда под плед начали пробираться щупальца холодного воздуха, я поняла, что прошло не меньше часа с момента взлета. Я посмотрела на пилота. Тот уловил мой взгляд, повернулся ко мне, сделал вопросительный знак бровями.
Я наклонилась к нему и прокричала:
– Долго еще?!
Пилот покачал головой. И крикнул в свою очередь:
– Замерзла?!
– Нет! – соврала я. Закуталась в плед поплотнее, запахнула на груди куртку.
Слава богу, что на мне теплые ботинки, а не дешевенькие кроссовки. Представляю, что бы со мной было в кроссовках. Отморозила бы ноги к чертовой матери. Пилот указал рукой на ленту, вьющуюся между холмами. Издали лента казалась стеклянной.
– Почти прилетели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47