Действительно, необыкновенные глаза. Смотреть на сестру было тяжело, и я резким движением отодвинула альбом.
– Не психуй, – сказала Тоня, правильно истолковав мой порыв. – Хочешь, проверим, жива твоя сестра или…
Я содрогнулась – покрутила пальцем у виска.
– Нет, я не сошла с ума, – ответила Тоня. – Есть безотказный способ, меня одна тетка научила, дай бог ей здоровья.
– К-какой способ? – От волнения я начала заикаться.
– Простой. Берешь фотографию человека, только хорошую фотографию, большую. И еще на снимке не должно быть других людей, а то биополя перемешиваются. Так вот, берешь снимок… – Тоня ткнула пальцем в фотографию Динки. – Потом иголку с ниткой, держишь конец нити и подвешиваешь иглу над головой снятого человека. И если он жив, игла начнет выписывать круги вокруг его головы.
– А если… нет? – спросила я.
– Если нет, то даже не шелохнется.
– Чушь, – сказала я решительно.
– Проверим? – предложила Тоня. – Я уже пробовала дома и не раз. Осечек не было, все точно.
Я посмотрела на улыбающуюся Динку. Мне стало жутко.
– А вдруг… – Я не договорила.
– Не будет «вдруг», – сердито ответила Тоня. – Дура! Да разве я бы тебе предложила попробовать, если уже сама это не сделала до твоего прихода! Жива Динка, жива! Игла такие бешеные пассы вокруг ее головы выписывает, еле в руках удерживаю!
И в подтверждение своих слов подруга быстро отколола от ворота кофты иголку с продетой в нее длинной ниткой. Поднесла к Динкной голове, аккуратно свесила иглу вниз, как маятник. Велела мне:
– Дыши в сторону! А то потом скажешь, что все это обман!
Я послушно отодвинулась от стола, не отводя глаз от иглы, свисающей на длинной нитке. Железный кончик чуть подрагивал. Вот он слегка отклонился в одну сторону, вернулся в прежнее положение. Потом в другую… И вдруг, словно забился невидимый внутренний пульс – игла ожила, стала выписывать круги вокруг Динкиной головы. Сначала маленькие, потом все шире, шире, увереннее, сильнее…
– Ну? – спросила Тоня. Ее глаза сияли. – Если ты скажешь, что это я раскачиваю нитку, я тебя просто убью. Можешь попробовать сама. Держи! – Она остановила бурное раскачивание иголки и протянула мне это странное приспособление. – Попробуй сама!
– Не могу, – сказала я. – У меня руки дрожат.
Тоня пожала плечами и снова приколола иглу к вороту:
– Как хочешь.
Я схватила стакан и допила виски. Хлопнула его обратно на стол, взволнованно спросила:
– Тонь, неужели правда?
«Я тебе говорю! – убедительно ответила Тоня. – Этот способ безотказный! Им, кстати, пользуются все нечистоплотные маги и экстрасенсы. Берут фотографии пропавших людей, удаляются в другую комнату, якобы для того, чтобы сосредоточиться. Производят простейший опыт с иголкой, который может сделать любой человек, возвращаются и объявляют: клиент жив! Или что человек, к сожалению, умер. И ведь не ошибаются никогда! Вот люди им и верят. А способ, повторяю, не сложный. Им может воспользоваться любой желающий.[2]
– Странно, что раньше я о таком способе не слышала, – заметила я.
– Ничего странного! Конечно, эти шарлатаны свои секретики не афишируют! Приятно казаться необыкновенным человеком, разве нет? Потом, это способ добывания денег, зачем же его открывать всем подряд?
– А что говорит по этому поводу наука? – спросила я.
– А что говорит наука по поводу полтергейста? – вопросом на вопрос ответила Тоня. – А что наука говорит о феномене Ванги? А что наука говорит о телепатических опытах Вольфа Мессинга?
– Понятно, – сказала я. – Не продолжай.
– Ничего наука не говорит, – подвела итог Тоня. – Не может пока наука этого объяснить. Просто существует феномен и все! Есть мертвое биополе, есть живое биополе. И фотография это поле каким-то образом фиксирует. Как? Понятия не имею! Но это правда!
Я подвинула к себе альбом. Перелистала страницы, нашла фотографию моего однокурсника, год назад погибшего в аварии. Подвинула фотографию к Тоне, велела:
– А ну-ка, определи, жив Игорь или нет!
Тоня отколола иголку, свесила нитку над головой улыбающегося парня. Иголка качнулась пару раз, как и полагается маятнику, и остановилась. Тоня подождала целую минуту и молча опустила руку. Говорить было нечего. И так все ясно.
– Фантастика! – сказала я потрясенно.
Следующие полчаса ушли на опыты. Я выискивала фотографии людей, которых моя подруга никогда не видела, и подсовывала их под иглу. Ошибок не было. Над снимками живых людей иголка плясала так, словно сама ожила. А над снимками ушедших замирала в полной неподвижности.
– Ну? – спросила Тоня через полчаса, снимая со стола уставшую руку. – Теперь веришь?
– Фантастика! – повторила я. И добавила: – Верю!
– Слава богу.
Тоня приколола иглу к вороту, открыла рот, чтобы что-то сказать. Вдруг из коридора потянуло сквозняком, и мужской голос неуверенно позвал:
– Хозяйка!
Мы с Тоней одновременно подскочили на табуретках.
– Кто там? – спросила я дрожащим голосом.
– Слесаря вызывали?
Мы с подругой переглянулись. Нервы, нервы…
– Лечиться пора, – вполголоса произнесла Тоня.
А я поднялась с места и отправилась встречать посланца домоуправления. Или как оно сейчас называется, не помню.
Остаток дня прошел в трудах. Мы с Тоней прибрались в комнате, слесарь врезал новые замки. А кроме замков поставил с внутренней стороны двери здоровенный чугунный засов. Теперь открыть дверь снаружи было просто невозможно.
– Все, хозяйка, – сказал слесарь. – Принимай работу.
Я поняла намек, достала кошелек и чертыхнулась. Внутри лежали все те же неразменные долларовые банкноты, которые Тоня выдала мне два дня назад. Пришлось попросить у подруги еще пятьсот рублей. Я расплатилась со слесарем за работу и вернулась в комнату. Надо же, чистота, порядок… Даже странно как-то.
– Ты чего? – спросила Тоня. – Ребро болит?
Я махнула рукой:
– Болит-то оно болит. Не в этом дело. Просто смотрю вокруг и думаю: неужели все это действительно случилось? Никаких следов не осталось!
– В зеркало взгляни, – посоветовала безжалостная Тонька. – Сразу сомнения отпадут.
Я расстроилась:
– Сволочь ты, а не подруга! Только-только позабыла о своем фингале, нет, ей обязательно надо настроение испортить!
– Смотри на мир реально, – приказала Тоня. – Нечего в облаках витать. Вид у тебя, прямо скажем, не фонтан.
Я забралась с ногами на диван и обхватила руками колени.
– Господи, как хорошо! Еще бы поспать немного.
– Вот и поспи, – согласилась Тоня. – А я пойду. У меня дел полно.
– Уже уходишь? – огорчилась я.
– Да, мне пора. Ты не бойся, запри дверь на оба замка, задвинь засов и спи.
Я кивнула. Действительно, совсем забыла, что дверь у меня теперь на надежном запоре. Я проводила Тоню, заперла дверь и заложила ее засовом. Дотронулась до массивной чугунной планки и почувствовала, как на сердце стало легче. Никто не сможет теперь меня достать. Никакие тайные враги и грабители. Я вернулась в комнату, отыскала свой мобильник и набрала номер Влада. Тот ответил не сразу, и голос его был хмурым.
– Влад, это я.
– Да, Лиза, я понял. Что-то случилось?
Я растерялась:
– Похоже, я не вовремя. Извини.
– Нет-нет! – торопливо откликнулся Влад. – Ты очень даже вовремя. Я как раз собирался тебе позвонить. Понимаешь, у меня тут возникли проблемы…
Он умолк. Я кашлянула и сказала:
– Ясно.
Действительно, ясно. У человека есть свои проблемы, вот ему и надоело возиться с чужими. Именно так и должно было случиться рано или поздно. Права Тоня: на мир нужно смотреть реально.
– Что тебе ясно? – насмешливо спросил Влад.
– Что у тебя есть свои проблемы.
– Не передергивай, – попросил приятель. Или бывший приятель, не знаю, как правильно сказать. – Лиза, у меня замки сняли.
До меня стало доходить.
– А-а-а! Ну да! Олег Витальевич должен был забрать старые замки…
– Он и забрал, – договорил Влад все тем же хмурым тоном.
– А я уже новые поставила, – похвастала я. – Вызвала слесаря, и нет проблемы!
Влад вздохнул:
– У меня все не так просто. Ты забываешь, что у меня дверь… немножко другая.
Очень тактично! – подумала я. Не сказал «дорогая», сказал «другая».
– В нее нельзя врезать новые замки, – продолжал Влад. – Придется менять все – замки, дверь и коробку.
– Да ты что!
В отдалении загудела электродрель, Влад крикнул куда-то в сторону:
– Подождите минуту, я разговариваю!
Звук умолк. Влад подышал в трубку и сказал:
– Похоже, я сегодня не смогу приехать.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – снова рассердился Влад. – Я хочу спросить, может, ты сама ко мне приедешь? Правда, уже поздно. Я считаю, что тебе лучше на улице не показываться. Но если ты боишься, вызывай такси и приезжай. За ночь, думаю, дверь поменяют. А утром вернемся обратно.
– Нет, – отказалась я. – Спасибо, Влад, я останусь дома.
– Точно? – Мне показалось или в его голосе действительно прозвучало облегчение? – А ты бояться не будешь?
– Не буду, – ответила я. – Мне засов поставили. Чугунный.
– А, ну тогда ладно, – с готовностью сдался Влад. – Тогда, конечно, не страшно. Запрись хорошенько и никому не открывай. А утром я вернусь. Хорошо?
– Хорошо, – ответила я непослушными резиновыми губами.
– Ну, все. Тут слесарь копытом бьет. Спокойной ночи.
– Спокойной… – Я не договорила и отключила мобильник. Посидела, глядя сухими глазами в темное окно, потом слезла с дивана и отправилась в ванную.
Ну, вот и все. Недолго Влад продержался. Нетрудно догадаться, что девушка-болезнь одолела его слабый иммунитет. Интересно, она сидела рядом с ним, когда мы разговаривали? Или из деликатности удалилась в соседнюю комнату? Хотя, о чем я говорю? Разве такие девушки обременяются какой-то деликатностью?
Я открыла воду, постояла над краном, глядя, как струя воды обрушивается в водосток. Господи, почему так муторно на душе? Потому, что надо смотреть на мир реально. Права Тоня, сто раз права. Надо же, подруга как в воду глядела! Я сама виновата в том, что мне сейчас так плохо! Понастроила себе воздушных замков, навоображала небылиц… Вот и получила похмельный синдром!
– Давай-ка, милая, приходи в себя окончательно! – сказала я негромко. Глубоко вздохнула, повернулась к зеркалу, осмотрела уродливое незнакомое лицо с заплывшим глазом. Засмеялась.
Как ни странно, на душе стало немного спокойнее. Когда человек понимает, что ему не на кого надеяться, кроме себя, все становится на свои места. Вот, как сейчас встало. Я – Пятница, и мне нужно отыскать своего Робинзона. А поскольку остров наш необитаем, то помочь мне некому. Вот так-то.
Завтра же возьмусь за дело.
Я влезла в ванну, мочалкой отодрала от себя липкое беспокойство прошедшего дня. Фиг с ним, с неудавшимся днем. Завтра будет другой день. И все будет хорошо и правильно. Я вылезла из ванны, завернулась в полотенце и отправилась в комнату. Бросила на диван подушку, достала легкий плед. Не было ни сил, ни настроения обустраиваться на ночь как-то основательно. Я шмякнулась на диванные пуфики и тут же застонала.
– О-о-о…
Диван у меня мягкий, но ребро с трещиной все равно напомнило о себе резкой короткой болью. А рядом с ним глухо кольнуло сердце.
– Плевать мне на все, – сказала я в темноту.
Полежала немного, привыкая к боли то ли в сердце, то ли в ребре. Интересно, а почему мне так хочется есть? Потому, что за весь сегодняшний день у меня маковой росинки не было во рту! Исключая виски! Я разом приободрилась и ощутила скромную гордость за свои достижения. Пообещала сесть на строгую диету, и вот вам, пожалуйста!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Не психуй, – сказала Тоня, правильно истолковав мой порыв. – Хочешь, проверим, жива твоя сестра или…
Я содрогнулась – покрутила пальцем у виска.
– Нет, я не сошла с ума, – ответила Тоня. – Есть безотказный способ, меня одна тетка научила, дай бог ей здоровья.
– К-какой способ? – От волнения я начала заикаться.
– Простой. Берешь фотографию человека, только хорошую фотографию, большую. И еще на снимке не должно быть других людей, а то биополя перемешиваются. Так вот, берешь снимок… – Тоня ткнула пальцем в фотографию Динки. – Потом иголку с ниткой, держишь конец нити и подвешиваешь иглу над головой снятого человека. И если он жив, игла начнет выписывать круги вокруг его головы.
– А если… нет? – спросила я.
– Если нет, то даже не шелохнется.
– Чушь, – сказала я решительно.
– Проверим? – предложила Тоня. – Я уже пробовала дома и не раз. Осечек не было, все точно.
Я посмотрела на улыбающуюся Динку. Мне стало жутко.
– А вдруг… – Я не договорила.
– Не будет «вдруг», – сердито ответила Тоня. – Дура! Да разве я бы тебе предложила попробовать, если уже сама это не сделала до твоего прихода! Жива Динка, жива! Игла такие бешеные пассы вокруг ее головы выписывает, еле в руках удерживаю!
И в подтверждение своих слов подруга быстро отколола от ворота кофты иголку с продетой в нее длинной ниткой. Поднесла к Динкной голове, аккуратно свесила иглу вниз, как маятник. Велела мне:
– Дыши в сторону! А то потом скажешь, что все это обман!
Я послушно отодвинулась от стола, не отводя глаз от иглы, свисающей на длинной нитке. Железный кончик чуть подрагивал. Вот он слегка отклонился в одну сторону, вернулся в прежнее положение. Потом в другую… И вдруг, словно забился невидимый внутренний пульс – игла ожила, стала выписывать круги вокруг Динкиной головы. Сначала маленькие, потом все шире, шире, увереннее, сильнее…
– Ну? – спросила Тоня. Ее глаза сияли. – Если ты скажешь, что это я раскачиваю нитку, я тебя просто убью. Можешь попробовать сама. Держи! – Она остановила бурное раскачивание иголки и протянула мне это странное приспособление. – Попробуй сама!
– Не могу, – сказала я. – У меня руки дрожат.
Тоня пожала плечами и снова приколола иглу к вороту:
– Как хочешь.
Я схватила стакан и допила виски. Хлопнула его обратно на стол, взволнованно спросила:
– Тонь, неужели правда?
«Я тебе говорю! – убедительно ответила Тоня. – Этот способ безотказный! Им, кстати, пользуются все нечистоплотные маги и экстрасенсы. Берут фотографии пропавших людей, удаляются в другую комнату, якобы для того, чтобы сосредоточиться. Производят простейший опыт с иголкой, который может сделать любой человек, возвращаются и объявляют: клиент жив! Или что человек, к сожалению, умер. И ведь не ошибаются никогда! Вот люди им и верят. А способ, повторяю, не сложный. Им может воспользоваться любой желающий.[2]
– Странно, что раньше я о таком способе не слышала, – заметила я.
– Ничего странного! Конечно, эти шарлатаны свои секретики не афишируют! Приятно казаться необыкновенным человеком, разве нет? Потом, это способ добывания денег, зачем же его открывать всем подряд?
– А что говорит по этому поводу наука? – спросила я.
– А что говорит наука по поводу полтергейста? – вопросом на вопрос ответила Тоня. – А что наука говорит о феномене Ванги? А что наука говорит о телепатических опытах Вольфа Мессинга?
– Понятно, – сказала я. – Не продолжай.
– Ничего наука не говорит, – подвела итог Тоня. – Не может пока наука этого объяснить. Просто существует феномен и все! Есть мертвое биополе, есть живое биополе. И фотография это поле каким-то образом фиксирует. Как? Понятия не имею! Но это правда!
Я подвинула к себе альбом. Перелистала страницы, нашла фотографию моего однокурсника, год назад погибшего в аварии. Подвинула фотографию к Тоне, велела:
– А ну-ка, определи, жив Игорь или нет!
Тоня отколола иголку, свесила нитку над головой улыбающегося парня. Иголка качнулась пару раз, как и полагается маятнику, и остановилась. Тоня подождала целую минуту и молча опустила руку. Говорить было нечего. И так все ясно.
– Фантастика! – сказала я потрясенно.
Следующие полчаса ушли на опыты. Я выискивала фотографии людей, которых моя подруга никогда не видела, и подсовывала их под иглу. Ошибок не было. Над снимками живых людей иголка плясала так, словно сама ожила. А над снимками ушедших замирала в полной неподвижности.
– Ну? – спросила Тоня через полчаса, снимая со стола уставшую руку. – Теперь веришь?
– Фантастика! – повторила я. И добавила: – Верю!
– Слава богу.
Тоня приколола иглу к вороту, открыла рот, чтобы что-то сказать. Вдруг из коридора потянуло сквозняком, и мужской голос неуверенно позвал:
– Хозяйка!
Мы с Тоней одновременно подскочили на табуретках.
– Кто там? – спросила я дрожащим голосом.
– Слесаря вызывали?
Мы с подругой переглянулись. Нервы, нервы…
– Лечиться пора, – вполголоса произнесла Тоня.
А я поднялась с места и отправилась встречать посланца домоуправления. Или как оно сейчас называется, не помню.
Остаток дня прошел в трудах. Мы с Тоней прибрались в комнате, слесарь врезал новые замки. А кроме замков поставил с внутренней стороны двери здоровенный чугунный засов. Теперь открыть дверь снаружи было просто невозможно.
– Все, хозяйка, – сказал слесарь. – Принимай работу.
Я поняла намек, достала кошелек и чертыхнулась. Внутри лежали все те же неразменные долларовые банкноты, которые Тоня выдала мне два дня назад. Пришлось попросить у подруги еще пятьсот рублей. Я расплатилась со слесарем за работу и вернулась в комнату. Надо же, чистота, порядок… Даже странно как-то.
– Ты чего? – спросила Тоня. – Ребро болит?
Я махнула рукой:
– Болит-то оно болит. Не в этом дело. Просто смотрю вокруг и думаю: неужели все это действительно случилось? Никаких следов не осталось!
– В зеркало взгляни, – посоветовала безжалостная Тонька. – Сразу сомнения отпадут.
Я расстроилась:
– Сволочь ты, а не подруга! Только-только позабыла о своем фингале, нет, ей обязательно надо настроение испортить!
– Смотри на мир реально, – приказала Тоня. – Нечего в облаках витать. Вид у тебя, прямо скажем, не фонтан.
Я забралась с ногами на диван и обхватила руками колени.
– Господи, как хорошо! Еще бы поспать немного.
– Вот и поспи, – согласилась Тоня. – А я пойду. У меня дел полно.
– Уже уходишь? – огорчилась я.
– Да, мне пора. Ты не бойся, запри дверь на оба замка, задвинь засов и спи.
Я кивнула. Действительно, совсем забыла, что дверь у меня теперь на надежном запоре. Я проводила Тоню, заперла дверь и заложила ее засовом. Дотронулась до массивной чугунной планки и почувствовала, как на сердце стало легче. Никто не сможет теперь меня достать. Никакие тайные враги и грабители. Я вернулась в комнату, отыскала свой мобильник и набрала номер Влада. Тот ответил не сразу, и голос его был хмурым.
– Влад, это я.
– Да, Лиза, я понял. Что-то случилось?
Я растерялась:
– Похоже, я не вовремя. Извини.
– Нет-нет! – торопливо откликнулся Влад. – Ты очень даже вовремя. Я как раз собирался тебе позвонить. Понимаешь, у меня тут возникли проблемы…
Он умолк. Я кашлянула и сказала:
– Ясно.
Действительно, ясно. У человека есть свои проблемы, вот ему и надоело возиться с чужими. Именно так и должно было случиться рано или поздно. Права Тоня: на мир нужно смотреть реально.
– Что тебе ясно? – насмешливо спросил Влад.
– Что у тебя есть свои проблемы.
– Не передергивай, – попросил приятель. Или бывший приятель, не знаю, как правильно сказать. – Лиза, у меня замки сняли.
До меня стало доходить.
– А-а-а! Ну да! Олег Витальевич должен был забрать старые замки…
– Он и забрал, – договорил Влад все тем же хмурым тоном.
– А я уже новые поставила, – похвастала я. – Вызвала слесаря, и нет проблемы!
Влад вздохнул:
– У меня все не так просто. Ты забываешь, что у меня дверь… немножко другая.
Очень тактично! – подумала я. Не сказал «дорогая», сказал «другая».
– В нее нельзя врезать новые замки, – продолжал Влад. – Придется менять все – замки, дверь и коробку.
– Да ты что!
В отдалении загудела электродрель, Влад крикнул куда-то в сторону:
– Подождите минуту, я разговариваю!
Звук умолк. Влад подышал в трубку и сказал:
– Похоже, я сегодня не смогу приехать.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – снова рассердился Влад. – Я хочу спросить, может, ты сама ко мне приедешь? Правда, уже поздно. Я считаю, что тебе лучше на улице не показываться. Но если ты боишься, вызывай такси и приезжай. За ночь, думаю, дверь поменяют. А утром вернемся обратно.
– Нет, – отказалась я. – Спасибо, Влад, я останусь дома.
– Точно? – Мне показалось или в его голосе действительно прозвучало облегчение? – А ты бояться не будешь?
– Не буду, – ответила я. – Мне засов поставили. Чугунный.
– А, ну тогда ладно, – с готовностью сдался Влад. – Тогда, конечно, не страшно. Запрись хорошенько и никому не открывай. А утром я вернусь. Хорошо?
– Хорошо, – ответила я непослушными резиновыми губами.
– Ну, все. Тут слесарь копытом бьет. Спокойной ночи.
– Спокойной… – Я не договорила и отключила мобильник. Посидела, глядя сухими глазами в темное окно, потом слезла с дивана и отправилась в ванную.
Ну, вот и все. Недолго Влад продержался. Нетрудно догадаться, что девушка-болезнь одолела его слабый иммунитет. Интересно, она сидела рядом с ним, когда мы разговаривали? Или из деликатности удалилась в соседнюю комнату? Хотя, о чем я говорю? Разве такие девушки обременяются какой-то деликатностью?
Я открыла воду, постояла над краном, глядя, как струя воды обрушивается в водосток. Господи, почему так муторно на душе? Потому, что надо смотреть на мир реально. Права Тоня, сто раз права. Надо же, подруга как в воду глядела! Я сама виновата в том, что мне сейчас так плохо! Понастроила себе воздушных замков, навоображала небылиц… Вот и получила похмельный синдром!
– Давай-ка, милая, приходи в себя окончательно! – сказала я негромко. Глубоко вздохнула, повернулась к зеркалу, осмотрела уродливое незнакомое лицо с заплывшим глазом. Засмеялась.
Как ни странно, на душе стало немного спокойнее. Когда человек понимает, что ему не на кого надеяться, кроме себя, все становится на свои места. Вот, как сейчас встало. Я – Пятница, и мне нужно отыскать своего Робинзона. А поскольку остров наш необитаем, то помочь мне некому. Вот так-то.
Завтра же возьмусь за дело.
Я влезла в ванну, мочалкой отодрала от себя липкое беспокойство прошедшего дня. Фиг с ним, с неудавшимся днем. Завтра будет другой день. И все будет хорошо и правильно. Я вылезла из ванны, завернулась в полотенце и отправилась в комнату. Бросила на диван подушку, достала легкий плед. Не было ни сил, ни настроения обустраиваться на ночь как-то основательно. Я шмякнулась на диванные пуфики и тут же застонала.
– О-о-о…
Диван у меня мягкий, но ребро с трещиной все равно напомнило о себе резкой короткой болью. А рядом с ним глухо кольнуло сердце.
– Плевать мне на все, – сказала я в темноту.
Полежала немного, привыкая к боли то ли в сердце, то ли в ребре. Интересно, а почему мне так хочется есть? Потому, что за весь сегодняшний день у меня маковой росинки не было во рту! Исключая виски! Я разом приободрилась и ощутила скромную гордость за свои достижения. Пообещала сесть на строгую диету, и вот вам, пожалуйста!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47