Но было поздно – Годунов уже увидел в нем соперника. И послал Симеону вместе с милостивым письмом редкое лакомство: испанское вино. Выпив его, Симеон едва не умер. Однако, избежав смерти, остался на всю жизнь слепым.
Так начался период большой опалы. Всеми позабытый слепой царь Симеон уединенно жил в своем селе. Стал задумываться о душе, делал щедрые вклады в монастыри. Словно предвидя свою судьбу, особенно ценные вклады отправил на Соловки.
Пока бывший царь Симеон «душу строил», дела в государстве российском шли все хуже и хуже. Страна пережила страшный трехлетний голод и успела возненавидеть царя Бориса. Призрак покойного царевича Дмитрия облекся в тело самозванца и начал собирать войска на войну с Годуновым. Лжедмитрий, получив московский трон, не мог не вспомнить о старом царе Симеоне. Призвал того ко двору, притворно обласкал. А потом подумал, подумал, да и сослал бывшего царя в Кирилло-Белозерский монастырь. Слепой, сломленный жизнью старик утратил имя Симеон и стал называться старцем Стефаном. Но на этом его злоключения не кончились.
Лжедмитрий продержался на престоле недолго – полтора месяца. Однако свято место пусто не бывает, и в цари выкликнули боярина Шуйского. Тот в свою очередь вспомнил о сопернике и сослал старца Стефана на Соловки, подальше от столицы. Несчастный Симеон вновь оказался гонимым из-за призрачного сияния бывшего царского титула.
На далеких Соловецких островах старец Стефан прожил шесть лет под строжайшим надзором. О свободе уже и не мечтал, только посылал в столицу грамоты с просьбой вернуть его в Кирилло-Белозерский монастырь, где был похоронен его тесть, боярин Мстиславский.
Новой династии Романовых слепой дряхлый инок был уже не страшен, и старца Стефана вернули в Москву. Доживал бывший царь свой долгий век в забвении и одиночестве. Он пережил жену и всех детей, лишился поместий и средств к существованию. После смерти, случившейся 5 января 1616 года, был погребен рядом с женой Анастасией. Власти в последний раз доказали, что не забыли о царском достоинстве старца, распорядившись похоронить его в Симоновом монастыре, который служил усыпальницей великих русских князей. На надгробном камне написали:
«Лета 7124[4] генваря в 5 день преставился раб Божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».
Бывшему татарскому царевичу выпала странная и страшная судьба. Побыв ханом, царем и великим князем, он пережил шестерых российских самодержцев и умер монахом. Трижды не по своему желанию менял имя. Не желая власти, был постоянно ею настигаем. Не был виновен, но страдал только за то, что не по своей воле просидел год на российском престоле.
В глазах последующих правителей вина Симеона Бекбулатовича была в том, что он занимал московский престол и остался после этого жив. Следовательно, являлся постоянной потенциальной угрозой для их шатких позиций. Вот и изливали горе-правители гнев на злополучного старца, который хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Но власть в России – это дверь, которая открывается только в одну сторону. Однажды войдя в нее, вернуться невозможно. Так и остался Симеон Бекбулатович навеки заложником своего царского титула, которого не хотел и не искал. По странной прихоти судьбы, князь Владимир Киевский, умудрившийся нарушить все заповеди Христовы, был объявлен святым, а имя Симеона церковь замолчала. Хотя за свое долготерпение он должен был по всем законам совести принять венец мученика.
Вот такую забытую страничку российской истории пролистали передо мной в ясный июньский день.
После того как Саша умолк, в комнате воцарилась недолгая тишина.
– Да, – сказала я, прерывая молчание, – занятная история.
– Занятная, – подтвердил Игорь.
– Я одного не понимаю, – продолжала я. – Какое отношение она имеет к моему амулету?
Игорь с Сашей переглянулись и засмеялись.
Я рассердилась:
– Слушайте, прекратите надо мной издеваться! Я к вам за советом пришла!
Игорь склонился над открытой страницей и постучал по ней пальцем.
– Да ты сюда посмотри! Эх ты, ворона!
Ворча себе под нос, я всмотрелась в портрет Симеона Бекбулатовича. Ну, шапка Мономаха. Ну, скипетр. Ну, держава. Ну, расшитая золотом шуба. Ну…
Тут я остановилась. Взгляд уперся в очень знакомый предмет, который почти потерялся на фоне такого великолепия. Я беззвучно прикрыла рот ладонью и посмотрела на Игоря.
– Слава богу! – насмешливо сказал однокурсник.
Я отмерла и прошептала:
– Вот это да!
На груди Симеона покоилась тяжелая цепь с камнем, к которой была прикреплена подвеска в форме буквы «А»! Динкин амулет!
– Господи, да откуда же у него эта вещь? – спросила я, когда, наконец, смогла говорить.
Саша вздохнул:
– Лиза, вы меня извините, но я хотел бы знать: откуда эта вещь у вас?
– Ибрагим подарил.
– Какой Ибрагим?
– Динкин отец.
Игорь с Сашей вновь переглянулись.
– Постой, – сказал Игорь. – По-моему, твоя сестра наполовину татарка?
– Ну да!
– Значит, Ибрагим – татарин?
– Ты на редкость догадлив! – вернула я однокурснику потраченный на меня сарказм.
Игорь отодвинул книгу и сел на край стола. Саша занял стул напротив меня.
– А он вам не говорил, откуда у него эта цепь? – вкрадчиво спросил он.
– Не говорил! Кого это интересовало? Железо да камень! Мы же не знали, что…
Я замолчала и указала подбородком на раскрытую книгу. Я все еще не могла поверить, что Динке досталась вещь, принадлежавшая российскому самодержцу.
– А нельзя с ним переговорить? – продолжал Саша.
– Он умер полгода назад.
Саша разочарованно затих.
– Получил в наследство? – предположил Игорь.
Саша пожал плечами. Я сочла нужным вмешаться:
– Вы что, хотите сказать, что Ибрагим потомок Чингисхана? Не смешите меня! Если бы это было так, он бы нам все уши прожужжал!
– Он мог этого не знать, – ответил Саша. – Получил вещь от отца и передал ее своей дочери. Только…
И умолк. Я навострила ушки.
– Что «только»?
– Понимаешь, Лиза, – вмешался Игорь. – Есть сведения, что Симеона Бекбулатовича похоронили вместе с этой цепью. Ну, вроде дорожил он ею.
– А при чем тут Наполеон? – снова спросила я. – Вы упоминали Наполеона!
Саша поморщился:
– Да, собственно, почти ни при чем. Просто он успел покопаться в царских усыпальницах, пока был в Москве. Искал, естественно, дорогие украшения, драгоценности. Так что вполне возможно, что могила Симеона оказалась вскрытой, и цепь из нее похитили.
Я кивнула. Помолчала и спросила:
– А проверить нельзя?
– Каким образом?
– Вы же говорили, что Симеон похоронен в Симоновом монастыре? Может, как-то вскрыть могилу?…
Я не договорила. Игорь соскочил со стола и сурово приказал:
– Перекрестись, безбожница!
Я торопливо перекрестилась и добавила:
– В интересах науки!
– На месте Симонова монастыря давным-давно построили Дворец культуры ЗИЛа, – сказал Саша. – Так что вскрыть могилу Симеона уже никому не удастся. И слава богу!
Я пристыженно притихла. Умолкли и мужчины. Первым молчание нарушил Саша.
– Обидно, что вы потеряли цепь.
– Мы уже дали объявление в газету, – сказала я. – И на подъездах бумажки расклеили. Вознаграждение пообещали. Думаю, вещь найдется. Кому она нужна? Железо да камень!
– Железо да камень, – повторил Игорь. – Типичный символ военно-кочевого периода.
Я обрадовалась. Разговор начал двигаться к интересующей меня теме.
– Точно! Я недавно полистала справочники древних религиозных культов. Гунны поклонялись богу Тенгри. Правильно?
– По-моему, да, – ответил Игорь.
– А бог жил в огромной каменной горе! Именно поэтому вместо драгоценного камня на цепь надели кусок обычной горной породы!
– А буква «А» означает имя владельца, – ехидно завершил Игорь мой монолог. – Подписал Атилла свою цепочку. Так, что ли?
Я обиделась.
– Прекрати надо мной издеваться! Я прекрасно понимаю, что гунны были неграмотными! Просто подумала… Что, если цепь была сделана позднее? Скажем, в период монголо-татарского нашествия? Народы-то родственные! Гунны пришли с Дальнего Востока, по пути перемешались и с монголами, и с татарами, и с аланами… Могли передать им и свои религиозные культы!
– Ну, предположим, – согласился Игорь. – Тогда вообще непонятно, при чем тут буква «А»?
– Каких великих завоевателей на букву «А» мы знаем? – спросила я, словно разгадывая кроссворд.
Саша подал голос:
– Александр. Атилла. Больше никто в голову не приходит.
– А среди монголов были вожди с именем, начинающимся на «А»?
– Ахмат, – тут же ответил Саша. – Последний хан Золотой орды. Но, во-первых, он был не настолько крупной фигурой, чтобы занять достойное место в истории, а во-вторых, зачем монголо-татарам русский алфавит?
На этот вопрос я ответить не смогла. Мы глубоко задумались.
– Ладно, – сказал наконец Игорь. – Все это, дорогие мои, гадание на кофейной гуще. Без самой цепи мы с места не сдвинемся. Может, это поздняя подделка, а оригинал давно утрачен? Откуда нам знать?
– Что же делать? – спросила я.
– Искать цепь! – в один голос ответили Саша с Игорем.
Я вздохнула. Резонно. Ну что ж, будем искать. Я поднялась со стула, поблагодарила мужчин:
– Спасибо за помощь. Век не забуду.
Игорь задержал мою руку:
– Лиза! Если цепь найдется, не откажи в любезности, принеси ее мне. Очень интересно узнать, оригинал это или поздняя подделка. Если оригинал, то… – Игорь развел руками. – Даже не представляю, что это возможно! – Посмотрел на меня с надеждой и спросил:
– Принесешь?
– Принесу, – пообещала я. – Спасибо вам, ребята, еще раз. Саша, было очень приятно познакомиться.
– Взаимно, – откликнулся мой консультант. – Лиза! Пакетик забыли! – И он поднял с пола пакет с конфетами и вафельным тортиком. Я стукнула себя по голове:
– И правда, ворона! Саша, это вам!
– Мне? – не поверил мой новый знакомый. Достал из пакета коробку «Коркунова», издал победный пиратский клич:
– Йо-хо-хо!
– А мне? – обиделся Игорь.
– Попроси Сашу, может, угостит, – предложила я.
– Значит так, да?
– Меньше зубы скалить будешь.
Игорь молча показал мне кулак. Я засмеялась и откланялась.
* * *
В полупустом вагоне метро я заняла мое любимое место: в конце вагона, у самого выхода. Закрыла глаза, убаюканная равномерным покачиванием, задумалась о том, что только что узнала.
Выходит, Динкин амулет не такая простая штучка. Кто бы мог подумать? Двадцать лет он провалялся в доме, можно сказать, из милости: отец подарил! Гости только морщились, натыкаясь взглядом на тяжелую железяку с впаянным в нее булыжником! Честно говоря, мы с мамой старались, чтобы эта вещица на глаза гостям не попадалась: было немного неловко за Ибрагима, который ничего лучшего дочери не оставил.
Сама Динка к вещи была не то что равнодушна… Просто она вечно все теряла и никакими ценностями особо не дорожила. Но амулет она берегла и просила меня присматривать, чтобы вещь не потерялась. Я обещала. И слово не сдержала.
Я хотела стукнуть себя кулаками по коленям, но вовремя спохватилась. Открыла глаза, осмотрела полупустой вагон. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я успокоилась и снова ушла в свои мысли.
Предположим, что это правда. Амулет принадлежал не кому-нибудь, а Симеону Бекбулатовичу, несчастному человеку, с которым власть поиграла в свои смертоносные игры. Откуда у него этот амулет?
Если бывший царь им дорожил настолько, что завещал похоронить вместе с ним, значит, вещь не простая. Не постеснялся ведь, надел железную цепь вместе с драгоценными царскими регалиями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Так начался период большой опалы. Всеми позабытый слепой царь Симеон уединенно жил в своем селе. Стал задумываться о душе, делал щедрые вклады в монастыри. Словно предвидя свою судьбу, особенно ценные вклады отправил на Соловки.
Пока бывший царь Симеон «душу строил», дела в государстве российском шли все хуже и хуже. Страна пережила страшный трехлетний голод и успела возненавидеть царя Бориса. Призрак покойного царевича Дмитрия облекся в тело самозванца и начал собирать войска на войну с Годуновым. Лжедмитрий, получив московский трон, не мог не вспомнить о старом царе Симеоне. Призвал того ко двору, притворно обласкал. А потом подумал, подумал, да и сослал бывшего царя в Кирилло-Белозерский монастырь. Слепой, сломленный жизнью старик утратил имя Симеон и стал называться старцем Стефаном. Но на этом его злоключения не кончились.
Лжедмитрий продержался на престоле недолго – полтора месяца. Однако свято место пусто не бывает, и в цари выкликнули боярина Шуйского. Тот в свою очередь вспомнил о сопернике и сослал старца Стефана на Соловки, подальше от столицы. Несчастный Симеон вновь оказался гонимым из-за призрачного сияния бывшего царского титула.
На далеких Соловецких островах старец Стефан прожил шесть лет под строжайшим надзором. О свободе уже и не мечтал, только посылал в столицу грамоты с просьбой вернуть его в Кирилло-Белозерский монастырь, где был похоронен его тесть, боярин Мстиславский.
Новой династии Романовых слепой дряхлый инок был уже не страшен, и старца Стефана вернули в Москву. Доживал бывший царь свой долгий век в забвении и одиночестве. Он пережил жену и всех детей, лишился поместий и средств к существованию. После смерти, случившейся 5 января 1616 года, был погребен рядом с женой Анастасией. Власти в последний раз доказали, что не забыли о царском достоинстве старца, распорядившись похоронить его в Симоновом монастыре, который служил усыпальницей великих русских князей. На надгробном камне написали:
«Лета 7124[4] генваря в 5 день преставился раб Божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».
Бывшему татарскому царевичу выпала странная и страшная судьба. Побыв ханом, царем и великим князем, он пережил шестерых российских самодержцев и умер монахом. Трижды не по своему желанию менял имя. Не желая власти, был постоянно ею настигаем. Не был виновен, но страдал только за то, что не по своей воле просидел год на российском престоле.
В глазах последующих правителей вина Симеона Бекбулатовича была в том, что он занимал московский престол и остался после этого жив. Следовательно, являлся постоянной потенциальной угрозой для их шатких позиций. Вот и изливали горе-правители гнев на злополучного старца, который хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Но власть в России – это дверь, которая открывается только в одну сторону. Однажды войдя в нее, вернуться невозможно. Так и остался Симеон Бекбулатович навеки заложником своего царского титула, которого не хотел и не искал. По странной прихоти судьбы, князь Владимир Киевский, умудрившийся нарушить все заповеди Христовы, был объявлен святым, а имя Симеона церковь замолчала. Хотя за свое долготерпение он должен был по всем законам совести принять венец мученика.
Вот такую забытую страничку российской истории пролистали передо мной в ясный июньский день.
После того как Саша умолк, в комнате воцарилась недолгая тишина.
– Да, – сказала я, прерывая молчание, – занятная история.
– Занятная, – подтвердил Игорь.
– Я одного не понимаю, – продолжала я. – Какое отношение она имеет к моему амулету?
Игорь с Сашей переглянулись и засмеялись.
Я рассердилась:
– Слушайте, прекратите надо мной издеваться! Я к вам за советом пришла!
Игорь склонился над открытой страницей и постучал по ней пальцем.
– Да ты сюда посмотри! Эх ты, ворона!
Ворча себе под нос, я всмотрелась в портрет Симеона Бекбулатовича. Ну, шапка Мономаха. Ну, скипетр. Ну, держава. Ну, расшитая золотом шуба. Ну…
Тут я остановилась. Взгляд уперся в очень знакомый предмет, который почти потерялся на фоне такого великолепия. Я беззвучно прикрыла рот ладонью и посмотрела на Игоря.
– Слава богу! – насмешливо сказал однокурсник.
Я отмерла и прошептала:
– Вот это да!
На груди Симеона покоилась тяжелая цепь с камнем, к которой была прикреплена подвеска в форме буквы «А»! Динкин амулет!
– Господи, да откуда же у него эта вещь? – спросила я, когда, наконец, смогла говорить.
Саша вздохнул:
– Лиза, вы меня извините, но я хотел бы знать: откуда эта вещь у вас?
– Ибрагим подарил.
– Какой Ибрагим?
– Динкин отец.
Игорь с Сашей вновь переглянулись.
– Постой, – сказал Игорь. – По-моему, твоя сестра наполовину татарка?
– Ну да!
– Значит, Ибрагим – татарин?
– Ты на редкость догадлив! – вернула я однокурснику потраченный на меня сарказм.
Игорь отодвинул книгу и сел на край стола. Саша занял стул напротив меня.
– А он вам не говорил, откуда у него эта цепь? – вкрадчиво спросил он.
– Не говорил! Кого это интересовало? Железо да камень! Мы же не знали, что…
Я замолчала и указала подбородком на раскрытую книгу. Я все еще не могла поверить, что Динке досталась вещь, принадлежавшая российскому самодержцу.
– А нельзя с ним переговорить? – продолжал Саша.
– Он умер полгода назад.
Саша разочарованно затих.
– Получил в наследство? – предположил Игорь.
Саша пожал плечами. Я сочла нужным вмешаться:
– Вы что, хотите сказать, что Ибрагим потомок Чингисхана? Не смешите меня! Если бы это было так, он бы нам все уши прожужжал!
– Он мог этого не знать, – ответил Саша. – Получил вещь от отца и передал ее своей дочери. Только…
И умолк. Я навострила ушки.
– Что «только»?
– Понимаешь, Лиза, – вмешался Игорь. – Есть сведения, что Симеона Бекбулатовича похоронили вместе с этой цепью. Ну, вроде дорожил он ею.
– А при чем тут Наполеон? – снова спросила я. – Вы упоминали Наполеона!
Саша поморщился:
– Да, собственно, почти ни при чем. Просто он успел покопаться в царских усыпальницах, пока был в Москве. Искал, естественно, дорогие украшения, драгоценности. Так что вполне возможно, что могила Симеона оказалась вскрытой, и цепь из нее похитили.
Я кивнула. Помолчала и спросила:
– А проверить нельзя?
– Каким образом?
– Вы же говорили, что Симеон похоронен в Симоновом монастыре? Может, как-то вскрыть могилу?…
Я не договорила. Игорь соскочил со стола и сурово приказал:
– Перекрестись, безбожница!
Я торопливо перекрестилась и добавила:
– В интересах науки!
– На месте Симонова монастыря давным-давно построили Дворец культуры ЗИЛа, – сказал Саша. – Так что вскрыть могилу Симеона уже никому не удастся. И слава богу!
Я пристыженно притихла. Умолкли и мужчины. Первым молчание нарушил Саша.
– Обидно, что вы потеряли цепь.
– Мы уже дали объявление в газету, – сказала я. – И на подъездах бумажки расклеили. Вознаграждение пообещали. Думаю, вещь найдется. Кому она нужна? Железо да камень!
– Железо да камень, – повторил Игорь. – Типичный символ военно-кочевого периода.
Я обрадовалась. Разговор начал двигаться к интересующей меня теме.
– Точно! Я недавно полистала справочники древних религиозных культов. Гунны поклонялись богу Тенгри. Правильно?
– По-моему, да, – ответил Игорь.
– А бог жил в огромной каменной горе! Именно поэтому вместо драгоценного камня на цепь надели кусок обычной горной породы!
– А буква «А» означает имя владельца, – ехидно завершил Игорь мой монолог. – Подписал Атилла свою цепочку. Так, что ли?
Я обиделась.
– Прекрати надо мной издеваться! Я прекрасно понимаю, что гунны были неграмотными! Просто подумала… Что, если цепь была сделана позднее? Скажем, в период монголо-татарского нашествия? Народы-то родственные! Гунны пришли с Дальнего Востока, по пути перемешались и с монголами, и с татарами, и с аланами… Могли передать им и свои религиозные культы!
– Ну, предположим, – согласился Игорь. – Тогда вообще непонятно, при чем тут буква «А»?
– Каких великих завоевателей на букву «А» мы знаем? – спросила я, словно разгадывая кроссворд.
Саша подал голос:
– Александр. Атилла. Больше никто в голову не приходит.
– А среди монголов были вожди с именем, начинающимся на «А»?
– Ахмат, – тут же ответил Саша. – Последний хан Золотой орды. Но, во-первых, он был не настолько крупной фигурой, чтобы занять достойное место в истории, а во-вторых, зачем монголо-татарам русский алфавит?
На этот вопрос я ответить не смогла. Мы глубоко задумались.
– Ладно, – сказал наконец Игорь. – Все это, дорогие мои, гадание на кофейной гуще. Без самой цепи мы с места не сдвинемся. Может, это поздняя подделка, а оригинал давно утрачен? Откуда нам знать?
– Что же делать? – спросила я.
– Искать цепь! – в один голос ответили Саша с Игорем.
Я вздохнула. Резонно. Ну что ж, будем искать. Я поднялась со стула, поблагодарила мужчин:
– Спасибо за помощь. Век не забуду.
Игорь задержал мою руку:
– Лиза! Если цепь найдется, не откажи в любезности, принеси ее мне. Очень интересно узнать, оригинал это или поздняя подделка. Если оригинал, то… – Игорь развел руками. – Даже не представляю, что это возможно! – Посмотрел на меня с надеждой и спросил:
– Принесешь?
– Принесу, – пообещала я. – Спасибо вам, ребята, еще раз. Саша, было очень приятно познакомиться.
– Взаимно, – откликнулся мой консультант. – Лиза! Пакетик забыли! – И он поднял с пола пакет с конфетами и вафельным тортиком. Я стукнула себя по голове:
– И правда, ворона! Саша, это вам!
– Мне? – не поверил мой новый знакомый. Достал из пакета коробку «Коркунова», издал победный пиратский клич:
– Йо-хо-хо!
– А мне? – обиделся Игорь.
– Попроси Сашу, может, угостит, – предложила я.
– Значит так, да?
– Меньше зубы скалить будешь.
Игорь молча показал мне кулак. Я засмеялась и откланялась.
* * *
В полупустом вагоне метро я заняла мое любимое место: в конце вагона, у самого выхода. Закрыла глаза, убаюканная равномерным покачиванием, задумалась о том, что только что узнала.
Выходит, Динкин амулет не такая простая штучка. Кто бы мог подумать? Двадцать лет он провалялся в доме, можно сказать, из милости: отец подарил! Гости только морщились, натыкаясь взглядом на тяжелую железяку с впаянным в нее булыжником! Честно говоря, мы с мамой старались, чтобы эта вещица на глаза гостям не попадалась: было немного неловко за Ибрагима, который ничего лучшего дочери не оставил.
Сама Динка к вещи была не то что равнодушна… Просто она вечно все теряла и никакими ценностями особо не дорожила. Но амулет она берегла и просила меня присматривать, чтобы вещь не потерялась. Я обещала. И слово не сдержала.
Я хотела стукнуть себя кулаками по коленям, но вовремя спохватилась. Открыла глаза, осмотрела полупустой вагон. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я успокоилась и снова ушла в свои мысли.
Предположим, что это правда. Амулет принадлежал не кому-нибудь, а Симеону Бекбулатовичу, несчастному человеку, с которым власть поиграла в свои смертоносные игры. Откуда у него этот амулет?
Если бывший царь им дорожил настолько, что завещал похоронить вместе с ним, значит, вещь не простая. Не постеснялся ведь, надел железную цепь вместе с драгоценными царскими регалиями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47