Андрей остался в полном недоумении от такого обвинения в адрес жены и выплатил ей процент, но отношения их стали с тех пор молчаливо недружескими. Когда в следующий раз появилась фальшивая купюра - при вечернем отчете присутствовала Надежда.
- Это ты! Ты все специально подстраиваешь! - накинулась Зинаида на жену Андрея.
Вот так и окончилось её с ними компаньонство.
Все это было давно - ещё в девяносто шестом году. Потом она находила себе работу также легко, как и вылетала из нее. Последнее время нигде не работала, уже более трех месяцев. Вот и сломалась окончательно в тот самый день, когда Викторию посетил Вадим, прикинувшись продюсером.
ГЛАВА 9.
Виктории не надо было слушать про всю её жизнь в подробностях - она и так все поняла - в общем и сразу. Но прокурила с Зинаидой не один час на лестничной клетке больничного отделения, спокойно пережидая, пока Зинаида выплеснет остатки обиды и начнет наполняться проектами на будущее. Но этого не происходило. Разве что вздохи-упреки - "зачем ты нас спасла", вырывались уз глубин её души.
- Если ты так будешь говорить... Если проговоришься... то тебя посадят. Потому что, совершая самоубийство, ты попутно пыталась убить своего ребенка. Тебя посадят за детоубийство, а девочку отдадут в приют, неотрывно глядя в её огромные голубые глаза, проникновенно медленно произнесла Виктория.
Зинаида тут же ссутулилась и, взглянув на неё исподлобья прошептала, как забитый ребенок: - Я не буду больше...
- Я понимаю, что тебе лучше было бы сейчас лежать в палате совершивших суицид, там бы тебе оказали психологическую помощь, но придется приходить в себя в палате случайных отравлений. "Горе ограниченно, оно не может быть стойким" - говорят древние китайцы. Они правы. Помни об этом.
- Меня на днях выпишут.
- Я знаю.
- А долго будут ещё держать Серафиму?
У неё небольшие неприятности с легкими.
Виктория хотела сказать "плохо с легкими", но на ходу изменила фразу, вспомнив, как когда-то её трехлетний сын заболел, ему долго ставили ничего не означающий, расхожий диагноз ОРЗ, но она чувствовала, что здесь не все так просто, и лишь на исходе месяца его болезни невероятными усилиями убедила врача назначить Мите рентген. Врач влетела к ним в дом в тот же день: "У вашего ребенка плохие легкие! - заорала она с порога, - Срочно в больницу, иначе он умрет!" По прошествии времени Виктория могла бы вывести целую систему оправдания такого поведения врача, мол, ответственна, эмоциональна, пропускающая все через собственное сердце, но тогда сердце Виктории дало в первый раз сбой. За одну секунду появился в челке клок седых волос. А ведь ей было всего лишь двадцать два года.
- Ее подлечат по всем статьям. Врач передал, что выйдет она от них абсолютно здоровая.
- Ой, вы такая добрая! Спасибо вам.
- Не стоит. Я просто понимаю как вам сейчас трудно, я тоже рано родила своего сына.
- Это тот, что мой сосед, который Митя - ваш сын?! Ой, вы такая молодая!.. И не скажешь!..
- Вот видишь. На самом деле ничего нет страшного в ранних детях, ты всегда будешь молодой мамой, а потом они вырастают и становятся друзьями. Знаешь, какое это счастье, что ты, не скрюченная какой-нибудь подагрой, не догоняющая проблемы современной молодежи, читающая лекции мамаша, а мамуля-подружка, не боящаяся спросить порою совета у своего подросшего чада. Заешь, как приятно жить с кем-то на равных?..
- Ой. Да... А мне все говорят: вот видишь, что значит рано рожать!
- А представь, что тебе сейчас сорок лет, как мне, и ребенок маленький - проблемы те же, но сил меньше.
- Я бы денег к сорока годам заработала.
- А деньги... это не критерий жизнестойкости. Тем более у нас. Мне кажется, не ребенок мешает тебе зарабатывать деньги, а что-то другое.
- Меня этому-то не учили.
- Да брось ты - не учили. Если поставить себе цель зарабатывать именно деньги и ничего более - всегда заработаешь.
- Но как?!
- Насколько я понимаю - ты не доверяешь своим работодателям. Тогда давай тебе дам в долг три, пять тысяч долларов ты откроешь свое дело. И будешь уже сама.
Зинаида смотрела на Викторию как на дьявола во плоти. Ей казалось, что она предлагает ей какую-то роковую сделку. "И зачем это вам нужно?" застыл внутри вопрос. Пышные черные волосы Виктории сбились в две торчащие массы, напоминающие рога. Только сейчас она заметила это и то, что её какие-то темно-серо-зеленые глаза, казалось, отблескивали красноватыми искорками.
Они действительно отблескивали красноватыми искорками, потому что во тьме за окном сварщики что-то сваривали, но этой связи Зинаида не уловила: - Нет! - просипела она, так словно ей накинули петлю на шею, и посмотрела затравленным взглядом.
Виктория поняла, что чем-то напугала несчастную. И затянулась дымом сигареты во время образовавшейся паузы, перебирая в уме, куда бы она могла её пристроить.
- А откуда у вас деньги? - наивно и робко нарушила их молчание Зинаида. И не дождавшись ответа, задала ещё один вопрос, - А вы гадать умеете?
- Гадать? - переспросила Виктория - Зачем?
- И я на картах умею. - Задумчиво произнесла Зинаида. - Я ещё гадать умею на кольце. Подвешиваешь обручальное кольцо за ниточку...
- Обручальное... Так его ещё иметь надо.
- Я свое продала, когда есть нечего было. - Вздохнула Зинаида и, уставившись в окно, продолжила почти шепотом: - А если правду, то этим я расплатилась, за ещё одну попытку устроить себе семейную жизнь.
- После таких попыток обычно остаются кольца.
- Нет. У меня ничего не осталось. Буйвол покупал мне золото каждый месяц. Я не думаю, что потому, что считал это красивым, когда у женщины есть украшения. Просто ему нравилось так хвастаться перед своими товарищами, мол, какой он крутой. Я даже думала, что он все заберет у меня при разводе. Но он взял лишь пару браслетов с очень крупными звеньями, соединил их и сделал браслет себе, как неприкосновенный запас, а все остальное золото оставил. Я хранила его на случай болезни, или несчастья. А когда появился... - имя его даже говорить не хочу, настолько противно, - он взял и заставил меня все золото ему отдать, чтобы нам вместе открыть кафе, ему на это дело денег не хватало. Я не верила, что у него есть такие возможности, но он сказал: "Если ты меня любишь!.." - и снял с меня даже обручальное колечко.
- А если бы ты сказала, что не любишь?
- Ой, что вы! Он бы меня вообще убил! А так... сразу исчез.
- Ну вот и хорошо. Место новому колечку освободил.
- Правда? А я ведь после его ухода газ включила...
- Эх ты!..
- А на что? На что нам теперь жить?! У меня даже ничего продать нету! Я думала, что он мужчина... Но я так и подозревала, что пришел про золото вынюхать. Сболтнула я одной соседке - пьянице, как замужем хорошо за Буйволом была. А потом зашла к ней в гости и он сидит - ухажер ухажером.
- Поверь моему опыту, сейчас тебе и не стоит мечтать о том, что вдруг появится мужчина и возьмет на себя все твои проблемы. Спасители приходят к женщине тогда, когда она сама себя может спасти. Тебе надо подумать о том, как обеспечить себя и дочку, получить образование, или хотя бы более приличное окружение.
- А давайте мы с вами откроем фирму, как у госпожи Любы, что показывают по телевизору! Если вас на фотографию поместить...
- Это зачем же, милая?
- Ну, то есть, если вас по телевизору показать, вам все поверят, что вы ведьма.
- Кто?!
- Ой, да вы сами про себя не знаете, как выглядите. Вот Шапиро, знаете, такой худой мужчина выступает, - его даже по программе "Времечко" показывали, - говорит, что он колдун, а я ему не верю! - расходилась Зинаида, а Виктория тем временем следила за ней, с удовлетворением думая, что девочка хоть и несет чушь несусветную, но оттаивает. И слышала: - ...Уж очень он похож на чертежника одного, что с мамой вместе работал. И книгу его купила - что-то там не так - ничего непонятно. По инженерному. А так нельзя в этом деле. Нельзя!
- Хорошо, хорошо... Когда тебя из больницы выпишут, заходи в гости, разберемся, - отступала на нижние ступени лестницы Виктория.
ГЛАВА 10.
Митя не знал - от какой, из выпавших на его долю девушек, следует уйти. Он никак не мог разобраться с Лизой и Лидой. С Лидой Митя познакомился во время съемок молодежной тусовки, на Арбате. Она по-деловому предложила ему пирожок и пожалела его, мол, утомился совсем, парень. В перерыве между съемок они поболтали с ней. О чем можно болтать с мало знакомой девчонкой - конечно о музыке, о том какая группа сейчас в фаворе, а какая левая. Перечислили все современные музыкальные группы, молодежные клубы, как слова пароля, и остались довольными друг другом.
Митя взял у Лиды телефон. "Записывай, записывай, все равно не позвонишь" - усмехнулась Лида. И тут она ему напомнила, что примерно год назад, здесь же, на Арбате, она познакомилась с ним почти точно также, но, предложив, ему не пирожок, а яблоко, потом он записал её телефон на предпоследней страничке своей записной книжки, а теперь записывает на последней. Митя перевернул страничку назад и действительно увидел телефон Лиды.
- Значит это судьба, - сказал он. И Лида подхватила: - Судьба.
- Значит это судьба - сказала Лиза в травмпункте, где он очутился в тот же день, подвернув правую щиколотку. У Лизы же был вывих кисти руки, но тоже правой.
Они были неуловимо похожи то ли легкой девичьей пухлостью, то ли просто возрастом - эти Лиза и Лида, но скорее в глаза бросались их отличия: Лида, та, что уже дважды угощала Митю была крепкой, плотно сложенной блондинкой с голубыми глазами чуть навыкате. Одевалась при этом в длинные черные шелковые юбки, ниспадающие накидки, длинные шарфы, приталенную дубленку, черное длиннополое пальто... - и все в стиле ретро, в стиле модерн. Говорила чуть с баском, но, к сожалению, долго разговор держать не могла - она была человек конкретного действия. Ударить по пролетающему мимо мячу, врезать приятелю по шее, если что не так; если нет денег - встать пойти и найти - все это было её. Все это было для неё настоящим. Она и Мите всучила пирожок, потому что нравился ей этот парень конкретно. Она, едва ей позвонил Митя - сразу пригласила его в ночной клуб, куда Митя, как предварительно она узнала, мог войти беспрепятственно.
Лиза была шатенкой с длинными, обычно некрасиво перетянутыми под затылком резинкой волосами. У неё была нежная улыбка, наивный взгляд не больших - не маленьких темно-серых глаз. И хотя учила она испанский язык, и восхищалась испанской культурой, движениями на испанку не походила. Отец её был директором частного банка, но одевалась она как отвязанная хиппи: вечно пыльная куртка-пуховка непомерных размеров, стоптанные кроссовки, джинсы с дырами прорезанными на коленях и бахромой внизу, плетеные из бисера феньки на запястьях, в мочке уха - три серьги. Но голос был женственный с глубинными вибрациями, а не хрипловатый или осипший как к подобному внешнему виду обычно прилагалось. И была она очень эмоциональной: подбежать, помочь старушке сесть в троллейбус; помочь поднести сумку задыхающейся женщине, кинуть бродячему псу что-нибудь съестное, ойкнуть, если мяч полетел к ней под ноги, отпрыгнуть... Если кто из приятелей в чем-то не прав - сначала обидеться, а потом забыть обиду и смеяться. Если у неё нет денег - пригорюниться, но при этом тут же отправиться на поиск денег попавшему в беду приятелю. Она была человеком переживаний и поступка.
В тот день, когда ей позвонил Митя, она завела с ним двухчасовой разговор о Кастанеде, Юнге, не забыла и о "Чайке по имени Джонатан", о Толкине, о Викторе Пелевине. И процитировав чуть ли не целую главу из "Маленького Принца", окончательно засыпающему Мите, даже и не подумала договориться о свидании.
И все-таки они встретились через месяц после того, как Митя, проведя вечер в каком-нибудь тусовочном кафе с Лидой, и после проболтав чуть ли не до рассвета с Лизой, вдруг вспомнил, что в его работе над клипом, необходима помощь в переводе с испанского ряда фраз, Лиза с радостью согласилась помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63