Хуже другое: соседние Иран и Россия немедленно начнут переброску войск для защиты своих границ.
— В Армении живут христиане, — сказал Ванзалд. — Иран обязательно попытается их вычистить. Без христианской Армении весь регион фактически переходит под контроль иранских исламистов.
— Возможно, — согласился Линкольн, — но существуют и другие опасности. Не забывайте о пятнадцати миллионах азербайджанцев, живущих у северных границ Ирана. Они, конечно же, попытаются отколоться, и Ирану придется за них воевать.
Пять миллионов этнических кавказцев в Турции сцепятся с выходцами из Ирана, тем самым спровоцировав войну между Турцией и Ираном. Если начнется движение за независимость среди кавказских народов, всколыхнется весь Северный Кавказ.
Народы начнут выяснять давние обиды, в результате чего осетины и ингуши, осетины и грузины, абхазцы и грузины, чеченцы и казаки, чеченцы и лакцы, азербайджанцы и лезгины в очередной раз передерутся между собой.
— Дамаск скорее всего не имеет к взрыву плотины никакого отношения, — сказал Колон. — Надо быть сумасшедшими, чтобы отрезать почти половину собственных водных ресурсов.
— Может, они решили привлечь внимание общественности? — предположил Берков. — Начнут тыкать в глаза фотографиями умирающих от жажды детей и стариков. Глядишь, и перетянут часть иностранной помощи от Турции и Израиля.
— Для Сирии это — самоубийство. Турецкая армия лучше вооружена и более многочисленна, — ответил Колон. — В случае войны США обязаны, согласно договору, поддержал Турцию, Израиль тоже выступит на ее стороне.
— Только если Сирия примет вызов, — сказал Берков, — Турки могут сосредоточить на сирийской границе свои части. Но если Сирия не ответит, войны не будет.
— Тогда арабский мир посчитает ее опозоренной, — возразил Колон. — Нет, Стив, мы усложняем. Скорее всего взрыв плотины — дело рук сирийских курдов.
— Зачем курдам международные осложнения? — спросил президент. — По-моему, им хватает проблем с приютившими их нациями. Нужен ли им конфликт на таком уровне?
— Этот инцидент может послужить поводом для объединения курдов, — ответил Ларри Рэчлин, — По правде говоря, Стив, — сказал Линкольн, — генерал Ванзалд не зря волнуется по поводу возможных действий со стороны курдов. На сегодняшний день они — самые преследуемые люди на земле. Проживая на территории Турции, Сирии и Ирака, они успешно противостоят всем трем государствам. До 1991 года в Турции им запрещалось даже иметь свой язык. Под давлением государств — членов НАТО Анкара неохотно уступила, но дальше этого дело не пошло. Курдам запрещено вступать в какие-либо объединения. Речь даже не идет о политических партиях, Запреты распространяются на хоровые кружки и литературные общества. В случае войны курды неизбежно станут одной из участвующих сторон, точно так же как и в случае мира они должны сесть за стол переговоров. Для них это единственный способ достичь автономии.
Президент повернулся к Ванзалду:
— Мы должны поддержать турок, И предотвратить разрастание конфликта.
— Согласен, — сказал Ванзалд.
— А значит, мы должны взять ситуацию под контроль, прежде чем сирийцы и турки успеют наделать глупостей. Ав, какова вероятность, что, преследуя террористов, турки ворвутся в Сирию?
— Анкара безмерно расстроена всем случившимся, — сказал Линкольн, — но не думаю, что они нарушат границу. По крайней мере открыто.
— А что им помешает? — спросил Ванзалд. — Они уже не раз ее нарушали. В частности, в 1996 году несколько раз наносили авиационные удары по находящимся на чужой территории курдам.
— Нам всегда казалось, что в этом вопросе Турция действует, опираясь на поддержку Ирака, — сказал директор ЦРУ Рэчлин. — Ирак радуется, что хоть кто-то готов расправиться с курдами, если им самим не позволяют это сделать США.
— Теперь представьте, — подхватил Линкольн, — что теракт осуществили не сирийские, а турецкие курды? Турки нападут на Сирию, чтобы наказать виновных, а потом выяснится, что виноваты их собственные курды. Авторитет Сирии на международной арене резко возрастет, а Турция опозорится.
— Не следует забывать, мистер президент, — произнес министр обороны Колон, — что Дамаск пострадал от взрыва не менее Анкары. Мне кажется, что это — дело рук объединенных курдов. Они пытаются спровоцировать конфликт между Сирией и Турцией.
— Зачем? — спросил президент. — Неужели они надеются, что сумеют таким образом получить собственную территорию?
Колон и Линкольн кивнули.
Худ взглянул на карту.
— Непонятно, — сказал он. — Если Турция и Сирия стремятся обуздать курдов, то почему бы им не объединить свои усилия?
— Сирия не может вступить в союз с Турцией из-за военного соглашения Турции с Израилем, — объяснил Ванзалд.
— Предположим, — сказал Линкольн, — курды получат желаемое: собственное государство, расположенное на территории Турции, Сирии и Ирака. Сирия никогда не пойдет на такие условия. Она тут же попытается при помощи террора установить контроль над этой землей, втянув таким образом бывшие турецкие владения в Великую Сирию. Именно так они поступили с Ливаном.
— Джентльмены, — произнес президент. — Нужно изыскать способ гарантировать безопасность водным артериям региона, а также помочь Турции найти террористов. Я готов выслушать ваши предложения.
— Ларри, Пол, мы сможем поговорить о тактических операциях против террористов позже, — тут же сказал генерал Ванзалд. — Сейчас попрошу представить президенту свои соображения.
Худ и Рэчлин кивнули.
— Что касается водных артерий, — продолжал Ванзалд, — мы можем перебросить в Восточное Средиземноморье боевую группу авианосца «Эйзенхауэр».
Это позволит контролировать Оронт и одновременно охранять морские пути Турции.
Необходимо сделать все возможное, чтобы в конфликт не вмешалась Греция.
— Не удивлюсь, — проворчал Верков, — если Сирия вдруг решит, как всегда случается с параноиками, что все происходящее — часть единого разработанного в США плана, целью которого является перерезать подачу воды в Сирию. Что, к слову сказать, было бы не так уж и плохо. По крайней мере Дамаск быстро бы позабыл, что такое международный терроризм.
— И сколько при этом должно погибнуть невинных людей? — спросил Линкольн.
— Не больше, чем поубивают сирийские террористы в ближайшие несколько лет, — ответил Берков. Затем он набрал на клавиатуре пароль и вызвал нужный ему файл. — Послушайте, что заявил, выступая вчера по радио в сирийском городе Пальмира, шейх аль-Авдах:
«Мы молим всемогущего Бога, чтобы он помог нам разрушить американскую экономику и общество, превратить штаты в отдельные государства, после чего стравить их друг с другом». Лично для меня это звучит как объявление войны. Тем более что на Ближнем Востоке достаточно желающих приступить к немедленному исполнению подобных пожеланий.
— Это не дает нам право наносить слепые превентивные удары, — заметил президент. — Мы не террористы.
— Я знаю, сэр, — произнес Берков. — Но мне надоело играть по правилам, которые, кроме нас, никто не признает. Мы вложили десятки миллиардов долларов в китайскую экономику, а они продают свои военные и ядерные секреты террористам.
Почему мы это допустили? Боимся, что наш бизнес утратит свои позиции в Китае?
— Давайте оставим Китай в покое, — поморщился Линкольн.
— Речь идет о хронической привычке жить по проклятым двойным стандартам! — взорвался Берков. — У нас появилась прекрасная возможность хорошенько прижать Сирию. Если мы отрежем им воду, сирийская экономика рухнет. Исчезнут лагеря палестинских террористов и движения «Хезболлах». Туго придется и курдским сепаратистам.
— Правильно. Убьем больного, погибнет и болезнь. Продолжайте, Стив, — произнес Линкольн.
— Я хочу предотвратить опасную эпидемию, если уж вы начали подыскивать медицинские сравнения, — нахмурился Берков, — Преподнесем Сирии хороший урок — Иран, Ирак и Ливия задумаются о последствиях.
— Или удвоят усилия по уничтожению Америки, — заметил Линкольн.
— В таком случае, — рявкнул Берков, — мы превратим Тегеран, Багдад и Триполи в кратеры, которые будут хорошо видны из космоса.
Наступило неловкое молчание.
— Что, если мы поступим прямо противоположным способом? — предложил Линкольн. — Протянем им вместо кулака руку помощи.
— Какой помощи? — спросил президент.
— Сирию больше волнует поток денег, чем поток воды, — сказал Линкольн. — Экономика страны чуть жива. В обороте находится такое же количество товаров, как и пятнадцать лет назад, когда населения было на двадцать пять процентов меньше. Неудачная попытка соревноваться в военном отношении с Израилем привела к окончательному развалу государства. Внешний долг Сирии достиг шести миллиардов долларов.
— Просто сердце кровью обливается, — проворчал Берков. — А мне кажется, у них достаточно денег, чтобы справиться с терроризмом.
— Терроризм — их единственная возможность оказать давление на богатые государства, — заметил Линкольн. — Предположим, мы дадим им морковку, прежде чем они прибегнут к новым терактам. Причем не одноразовую подачку, а гарантию кредитов импортно-экспортного банка.
— Совершенно исключено! — едва не подпрыгнул Берков. — Я уже не говорю о том, что банк потребует в первую очередь погашения старых долгов. Предлагаете их оплатить? Нет уж, спасибо, — Он строго посмотрел на Ава Линкольна. — До тех пор, пока Сирия будет поддерживать международный терроризм, закон запрещает нам оказывать ей какую-либо финансовую помощь.
— В отчетах госдепартамента Сирия не проходит как участник терактов с 1986 года, когда был уничтожен авиалайнер из Лондона.
— Это уже слишком, господин секретарь, — рассмеялся Берков. — Сирийцы виновны в терроризме точно так же, как Джон Уилкс Бут — в убийстве Авраама Линкольна. И не только в терроризме, но и в выращивании наркотических растений для производства кокаиновой пасты в долине Бекаа, в изготовлении высококачественных фальшивых долларов...
— Речь идет о терроризме, Стив, а не о кокаиновой пасте, — перебил его Линкольн. — И о том, как его остановить.
— Речь идет о том, чтобы предоставить финансовую помощь нашему врагу! — отпарировал Берков, — Я не призываю к немедленному уничтожению Сирии. Но и поощрять это государство мы не имеем никакого права.
— Это не поощрение. Это гарантия всеобщей безопасности и фундамент для дальнейшего сотрудничества. Не забывайте, что подобный жест с нашей стороны может предупредить войну.
— Ав, Стив, — недовольно произнес президент. — Сейчас меня больше волнует, как разрешить сложившуюся ситуацию. — Президент посмотрел на Худа. — Пол, я надеюсь на вас. Кто ваш советник по Ближнему Востоку?
Вопрос застал Худа врасплох.
— Уорнер Бикинг.
— Парень из Джорджтауна, — поморщился Рэчлин. — Участвовал в Олимпийских играх в 1988 году. Был членом сборной команды по боксу. Связался с каким-то иракцем, который решил перебежать на нашу сторону.
Худ раздраженно взглянул на Рэчлина.
— Уорнер — надежный и верный сотрудник.
— Пустозвон, — уточнил Рэчлин. — Критиковал политику Джорджа Буша по телевидению в красных трусах и боксерских перчатках. Газеты называли его «дипломат в весе пера». Превратил в фарс все дело.
— Мне нужны серьезные люди, Пол, — сказал президент.
— Уорнер — подходящая кандидатура, — повторил Худ. — Нам также очень помогает профессор Ахмед Наср.
— Знакомое имя.
— Вы встречались с ним на обеде у шейха Дубаи, — напомнил Худ. — Доктор Наср уехал сразу после десерта, чтобы помочь вашему сыну со статьей о пантюркизме.
— Теперь вспомнил, — улыбнулся президент. — Какой у него опыт?
— Он работал в Национальном центре ближневосточных исследований в Каире, — доложил Худ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50