Ты, наверное, не забыл то обещание, которое дал мне несколько месяцев назад, когда позвонил и попросил, чтобы я велел директору ФБР снять с тебя охрану. Тогда я выполнил твою просьбу, а ты пообещал мне, что если в будущем я попрошу тебя сотрудничать с ФБР, ты исполнишь мое пожелание.
– Да, господин президент, – ответил Грэйнджер.
– Теперь, Джим, я тебя об этом прошу.
Сенатор сказал:
– Конечно же, я выполню свое обещание.
– Вот и хорошо. – Президент обернулся к Беннету. – Кертис, я об этом ничего не хочу знать. Не хочу знать о том, что сенатор Грэйнджер имеет к этому делу отношение. Я даже о разговоре этом забуду, как только он закончится. Мне не надо никаких «Уотер-гейтов», «Иран-гейтов» и вообще никаких других проклятых «гейтов». Тебе это ясно?
– Да, господин президент.
– И мне совершенно не нужны никакие внутренние служебные записки на эту тему, в которых бы хоть раз упоминалось мое имя или имя сенатора. Мне нужно лишь одно: чтобы в один прекрасный день мне на стол лег доклад, в котором было бы сказано, что либо эти люди арестованы, либо ликвидированы неизвестными лицами.
– Ясно, господин президент.
Президент кивнул, повернулся к Грэйнджеру и с озабоченной улыбкой спросил:
– А теперь скажи мне, Джим, как ты завтра собираешься голосовать по законопроекту о налогах?
Грэйнджер усмехнулся.
– Естественно, за, господин президент.
* * *
Час спустя Грэйнджер с Беннетом сидели в закрытом кабинете в подвале Белого дома. В течение получаса Грэйнджер изучал итоговый доклад ЦРУ о катастрофе над Локербаем. Время от времени он делал выписки в блокнот.
Закончив, он поднял глаза и спросил:
– Ты уверен, что Моссад поделился с нами всей своей информацией?
Беннет пожал плечами и ответил:
– Я уверен, что мы получили все сведения, которые они передали в ЦРУ. И это все, в чем я могу быть уверен.
– А что с немецкой спецслужбой и М-16?
– Примерно то же самое, хотя я сильнее доверяю М-16. Поскольку самолет потерпел катастрофу над территорией Великобритании и погибло несколько британских подданных, у них больше причин хотеть докопаться до истины. Сейчас мы работаем вместе с ними по этому делу. А теперь, сенатор, расскажи-ка мне поподробнее о Кризи и о том, как ты в этой ситуации собираешься поступить.
Грэйнджер закрыл папку с докладом и еще раз просмотрел свои выписки.
– Кертис, – сказал он, – в течение последних месяцев Кризи готовил свою команду. Что у него за команда, кто в нее входит, я даже отдаленно не представляю. Но если эти люди похожи на тех, кого он прислал в свое время охранять меня, могу с уверенностью сказать, что у него есть все шансы на то, чтобы правосудие свершилось.
– Я с тобой полностью согласен. Тебе известно, какие шаги он собирается предпринимать?
– Нет, – ответил Грэйнджер. – Я не знаю ни что он будет делать, ни когда его замысел будет приведен в исполнение. У меня во всем этом деле две функции. Во-первых, я оплачиваю половину его расходов, во-вторых, передаю ему всю информацию, которую мне удается получить. – Он постучал пальцем по своему блокноту. – В среду я пойду на это сборище в Конгрессе по поводу европейских событий. Я договорюсь о встрече с Кризи и передам ему то, что сейчас записал. О том, когда он совершит задуманное, можно только догадываться. В этом докладе сказано, что Ахмед Джибриль из Дамаска выехал в свой тренировочный лагерь. Там же находится и его сын Джихад. Халеда последний раз видели в Ливии, в Триполи. Кертис, мне нужны все сведения о них, как только они будут к тебе поступать. Я не хочу, чтобы Кризи думал, будто он занимается этим делом в одиночку.
– Поверь мне, в одиночестве он не останется, – заверил его Кертис, собирая свои бумаги.
Глава 55
Ахмед Джибриль был по природе своей человеком терпеливым. Это качество присуще любому террористу. Однако два месяца, проведенные в тренировочном лагере в Эин-Тазуре, истощили даже его терпение. Он стосковался по блестящей жизни большого города, к которой он привык в Дамаске. Ему не хватало эпизодического общения с обеими своими любовницами. Солдатам, проходившим подготовку в лагере, было категорически запрещено приводить туда женщин, и если бы он позволил себе сделать из этого правила исключение, то создал бы весьма нежелательный прецедент.
Он решил, что переоценил опасность, которая ему угрожает, и вернулся в Дамаск в сопровождении вооруженного эскорта. Кроме того, Ахмед Джибриль прихватил с собой сына Джихада. Второй его отпрыск, Халед, вернулся из Ливии всего несколько дней назад. Сразу же по приезде в свою штаб-квартиру в Дамаске Джибриль созвал совещание. В нем приняли участие он сам, оба его сына и Далкамуни – его начальник штаба. На совещании он впервые детально обрисовал сложившуюся ситуацию и показал им документы, предоставленные полковником Джомахом.
Халед был настроен скептически.
– Это всего лишь один человек, – сказал он с насмешкой. – Моссад и половина западных разведслужб уже много лет безуспешно пытаются тебя прикончить. Что же может сделать один-единственный человек?
Джихад кивнул в знак согласия с братом, но Далкамуни был настроен не так оптимистично. Он пролистал документы, полученные от полковника, и внимательно рассмотрел фотографии.
– И тем не менее именно этот человек весьма успешно помешал нам захватить сенатора Грэйнджера, – задумчиво проговорил он. – Кстати, в этой операции он действовал не один. Не сомневаюсь, что его люди прекрасно подготовлены.
Джихад, однако, остался при своем мнении. Он лишь пренебрежительно махнул рукой в сторону папки с документами и сказал:
– Эти люди действовали против горстки обычных бандитов. Нельзя сравнивать мафиозную группировку с ФНОП-ГК. – Он обернулся к отцу: – Эту операцию нам надо было провести самим, используя наших собственных бойцов.
Ахмед Джибриль решительно покачал головой и твердо ответил:
– Подготовка к ней заняла бы слишком много времени. Кроме того, наши основные силы сконцентрированы здесь – на Ближнем Востоке, и в Европе. – Он обернулся к начальнику штаба. – Я согласен с Хафезом. К этой угрозе надо отнестись серьезно. Мы все прекрасно знаем, что иногда один человек может сделать больше, чем иная армия. Мы сами не раз посылали наших бойцов поодиночке сражаться с несметными силами израильтян. Они выполняли задания, хотя, как правило, погибали. У этого человека, Кризи, тоже есть веская причина нас ненавидеть, и если быть до конца честными, нельзя не признать, что у него больше опыта и он лучше подготовлен, чем любой из наших бойцов. Похоже, у него тоже нет страха перед смертью, несмотря на то, что этот неверный и не помышляет о вечном райском блаженстве, как те, кто отдал жизнь за правое дело. – Он поочередно посмотрел на троих сидевших за столом мужчин. – Какие у вас будут по этому поводу предложения?
Первым ответил Халед.
– Мне кажется, отец, мы первыми должны его найти и убить.
– И как, по-твоему, нам это сделать? – вкрадчиво спросил Ахмед Джибриль. – Мы не знаем, где его база, нам даже не известно, в какой части света он постоянно живет. Если опираться лишь на те сведения, которыми мы располагаем, он в настоящий момент вполне может находиться здесь, в Дамаске.
После напряженного молчания Далкамуни задумчиво проговорил:
– Но где-то у него должно быть постоянное логово. Кроме того, я очень сомневаюсь, что он работает совсем один. Ответы на наши вопросы мы должны искать в его прошлом, нам надо найти его друзей и сообщников, которые помогали ему раньше и скорее всего поддерживают его теперь. Кое-что из его истории нам известно, поэтому нужно получше в ней покопаться и подобрать ключи к его настоящему.
– И как же ты предлагаешь это сделать? – поинтересовался Джихад.
– Заниматься этим надо терпеливо и последовательно, – ответил Далкамуни. Обратившись к начальнику, он спросил: – Ахмед, можно мне оставить эти документы на пару деньков у себя? Мне надо кое о чем подумать. Возможно, кого-нибудь придется послать в Европу. Скорее всего в Париж. Если возникнет такая необходимость, я пошлю Даджани. Он опытен, умен и терпелив. Если мы пойдем на такой шаг, надо будет заручиться поддержкой полковника Джомаха.
– Это я обеспечу, – сказал Джибриль, а потом обратился к Халеду: – Я собираюсь сделать кое-что еще… Хочу пожертвовать этими двумя ливийцами, которые помогли нам установить на самолет бомбу.
От этих слов сын его даже вздрогнул.
– Зачем, отец?
Джибриль чуть заметно усмехнулся.
– Чтобы навести их на ложный след. Через наших людей мы подбросим французской разведке имена ливийцев и кое-какие доказательства. Французы тут же передадут эту информацию английским спецслужбам и ФБР. Естественно, что как только ФБР получит эти сведения, Грэйнджер благодаря своим связям узнает о них и передаст новость этому ублюдку Кризи. Не исключаю, что наши сведения изменят его цель и он начнет охоту вместо меня на Каддафи… К тому же мне этот расфуфыренный павлин никогда не внушал доверия.
– Но он ведь об этом вообще ничего не знает, – стал протестовать Халед. – Мы подкупили этих людей на Мальте.
Ахмед Джибриль лишь пожал плечами.
– Тем хуже для него.
Халед собирался еще что-то возразить, но заметил в глазах отца выражение, которого никогда раньше не видел, – в них застыл панический страх. Слова застряли у него в глотке, он тут же изменил позицию на сто восемьдесят градусов и пробормотал:
– Я немедленно распоряжусь об этом, отец.
Джибриль-старший довольно кивнул и, обратившись к Джихаду, сказал:
– Возвращайся в лагерь. Скоро будем проводить операцию «Камир», начнем ее еще до конца этого месяца. Мне совсем не хочется, чтобы люди думали, будто мы бездействуем. – Потом он снова обернулся к Халеду. – Попрошу тебя оставаться здесь и лично возглавить мою службу охраны. – Далкамуни он сказал: – А твоя задача, друг мой, будет состоять в том, чтобы найти этого человека – Кризи… и убить его.
Глава 56
Как автор серьезных художественных произведений Жорж Лаконт не состоялся, но смириться с этим был просто не в состоянии. Он постоянно вел войну сам с собой, а иногда и с управляющим банком, который по счастливой случайности был его давним приятелем.
– Забудь ты о своем великом романе, – говорил ему обычно управляющий банком с терпением, достойным лучшего применения. – Ты ведь один из лучших журналистов Франции, размотал столько запутанных историй. Любая газета, любой журнал страны сочтут для себя за честь печатать твои материалы и с радостью будут платить тебе по высшей ставке. А ты неделями торчишь здесь, в глуши Бретани, и пытаешься сварганить что-то из совершеннейшей ерунды.
Но Жоржу Лаконту было уже пятьдесят пять, и роман этот стал для него чем-то вроде раковой опухоли, которую необходимо как можно скорее оперировать. Так он и сидел в своем хлипком сельском домишке, без устали долбя по клавишам портативной расшатанной машинки «рояль», которую он повсюду возил с собой вот уже тридцать лет.
Однако писатели, как и все простые смертные, нуждаются не только в пище духовной, а еда стоит денег. Поэтому когда литературный агент позвонил из Парижа и пригласил Лаконта на срочную встречу, ему не оставалось ничего другого, как сесть в видавший виды «ситроен» и отправиться в путь.
* * *
– У меня такое ощущение, что за этим предложением кроется подвох, – сказал он своему агенту, как только тот изложил суть предложения. – Если я правильно понял, заказчики хотят составить книгу об элитных частях армий всех стран мира – в прошлом и настоящем. Почему бы тогда им просто не обратиться к военным историкам и экспертам? Зачем я им для этого понадобился?
– Они хотят с тобой сотрудничать, поскольку один из разделов книги будет посвящен наемникам, – терпеливо объяснял агент. – А ты как раз и считаешься экспертом в этом вопросе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Да, господин президент, – ответил Грэйнджер.
– Теперь, Джим, я тебя об этом прошу.
Сенатор сказал:
– Конечно же, я выполню свое обещание.
– Вот и хорошо. – Президент обернулся к Беннету. – Кертис, я об этом ничего не хочу знать. Не хочу знать о том, что сенатор Грэйнджер имеет к этому делу отношение. Я даже о разговоре этом забуду, как только он закончится. Мне не надо никаких «Уотер-гейтов», «Иран-гейтов» и вообще никаких других проклятых «гейтов». Тебе это ясно?
– Да, господин президент.
– И мне совершенно не нужны никакие внутренние служебные записки на эту тему, в которых бы хоть раз упоминалось мое имя или имя сенатора. Мне нужно лишь одно: чтобы в один прекрасный день мне на стол лег доклад, в котором было бы сказано, что либо эти люди арестованы, либо ликвидированы неизвестными лицами.
– Ясно, господин президент.
Президент кивнул, повернулся к Грэйнджеру и с озабоченной улыбкой спросил:
– А теперь скажи мне, Джим, как ты завтра собираешься голосовать по законопроекту о налогах?
Грэйнджер усмехнулся.
– Естественно, за, господин президент.
* * *
Час спустя Грэйнджер с Беннетом сидели в закрытом кабинете в подвале Белого дома. В течение получаса Грэйнджер изучал итоговый доклад ЦРУ о катастрофе над Локербаем. Время от времени он делал выписки в блокнот.
Закончив, он поднял глаза и спросил:
– Ты уверен, что Моссад поделился с нами всей своей информацией?
Беннет пожал плечами и ответил:
– Я уверен, что мы получили все сведения, которые они передали в ЦРУ. И это все, в чем я могу быть уверен.
– А что с немецкой спецслужбой и М-16?
– Примерно то же самое, хотя я сильнее доверяю М-16. Поскольку самолет потерпел катастрофу над территорией Великобритании и погибло несколько британских подданных, у них больше причин хотеть докопаться до истины. Сейчас мы работаем вместе с ними по этому делу. А теперь, сенатор, расскажи-ка мне поподробнее о Кризи и о том, как ты в этой ситуации собираешься поступить.
Грэйнджер закрыл папку с докладом и еще раз просмотрел свои выписки.
– Кертис, – сказал он, – в течение последних месяцев Кризи готовил свою команду. Что у него за команда, кто в нее входит, я даже отдаленно не представляю. Но если эти люди похожи на тех, кого он прислал в свое время охранять меня, могу с уверенностью сказать, что у него есть все шансы на то, чтобы правосудие свершилось.
– Я с тобой полностью согласен. Тебе известно, какие шаги он собирается предпринимать?
– Нет, – ответил Грэйнджер. – Я не знаю ни что он будет делать, ни когда его замысел будет приведен в исполнение. У меня во всем этом деле две функции. Во-первых, я оплачиваю половину его расходов, во-вторых, передаю ему всю информацию, которую мне удается получить. – Он постучал пальцем по своему блокноту. – В среду я пойду на это сборище в Конгрессе по поводу европейских событий. Я договорюсь о встрече с Кризи и передам ему то, что сейчас записал. О том, когда он совершит задуманное, можно только догадываться. В этом докладе сказано, что Ахмед Джибриль из Дамаска выехал в свой тренировочный лагерь. Там же находится и его сын Джихад. Халеда последний раз видели в Ливии, в Триполи. Кертис, мне нужны все сведения о них, как только они будут к тебе поступать. Я не хочу, чтобы Кризи думал, будто он занимается этим делом в одиночку.
– Поверь мне, в одиночестве он не останется, – заверил его Кертис, собирая свои бумаги.
Глава 55
Ахмед Джибриль был по природе своей человеком терпеливым. Это качество присуще любому террористу. Однако два месяца, проведенные в тренировочном лагере в Эин-Тазуре, истощили даже его терпение. Он стосковался по блестящей жизни большого города, к которой он привык в Дамаске. Ему не хватало эпизодического общения с обеими своими любовницами. Солдатам, проходившим подготовку в лагере, было категорически запрещено приводить туда женщин, и если бы он позволил себе сделать из этого правила исключение, то создал бы весьма нежелательный прецедент.
Он решил, что переоценил опасность, которая ему угрожает, и вернулся в Дамаск в сопровождении вооруженного эскорта. Кроме того, Ахмед Джибриль прихватил с собой сына Джихада. Второй его отпрыск, Халед, вернулся из Ливии всего несколько дней назад. Сразу же по приезде в свою штаб-квартиру в Дамаске Джибриль созвал совещание. В нем приняли участие он сам, оба его сына и Далкамуни – его начальник штаба. На совещании он впервые детально обрисовал сложившуюся ситуацию и показал им документы, предоставленные полковником Джомахом.
Халед был настроен скептически.
– Это всего лишь один человек, – сказал он с насмешкой. – Моссад и половина западных разведслужб уже много лет безуспешно пытаются тебя прикончить. Что же может сделать один-единственный человек?
Джихад кивнул в знак согласия с братом, но Далкамуни был настроен не так оптимистично. Он пролистал документы, полученные от полковника, и внимательно рассмотрел фотографии.
– И тем не менее именно этот человек весьма успешно помешал нам захватить сенатора Грэйнджера, – задумчиво проговорил он. – Кстати, в этой операции он действовал не один. Не сомневаюсь, что его люди прекрасно подготовлены.
Джихад, однако, остался при своем мнении. Он лишь пренебрежительно махнул рукой в сторону папки с документами и сказал:
– Эти люди действовали против горстки обычных бандитов. Нельзя сравнивать мафиозную группировку с ФНОП-ГК. – Он обернулся к отцу: – Эту операцию нам надо было провести самим, используя наших собственных бойцов.
Ахмед Джибриль решительно покачал головой и твердо ответил:
– Подготовка к ней заняла бы слишком много времени. Кроме того, наши основные силы сконцентрированы здесь – на Ближнем Востоке, и в Европе. – Он обернулся к начальнику штаба. – Я согласен с Хафезом. К этой угрозе надо отнестись серьезно. Мы все прекрасно знаем, что иногда один человек может сделать больше, чем иная армия. Мы сами не раз посылали наших бойцов поодиночке сражаться с несметными силами израильтян. Они выполняли задания, хотя, как правило, погибали. У этого человека, Кризи, тоже есть веская причина нас ненавидеть, и если быть до конца честными, нельзя не признать, что у него больше опыта и он лучше подготовлен, чем любой из наших бойцов. Похоже, у него тоже нет страха перед смертью, несмотря на то, что этот неверный и не помышляет о вечном райском блаженстве, как те, кто отдал жизнь за правое дело. – Он поочередно посмотрел на троих сидевших за столом мужчин. – Какие у вас будут по этому поводу предложения?
Первым ответил Халед.
– Мне кажется, отец, мы первыми должны его найти и убить.
– И как, по-твоему, нам это сделать? – вкрадчиво спросил Ахмед Джибриль. – Мы не знаем, где его база, нам даже не известно, в какой части света он постоянно живет. Если опираться лишь на те сведения, которыми мы располагаем, он в настоящий момент вполне может находиться здесь, в Дамаске.
После напряженного молчания Далкамуни задумчиво проговорил:
– Но где-то у него должно быть постоянное логово. Кроме того, я очень сомневаюсь, что он работает совсем один. Ответы на наши вопросы мы должны искать в его прошлом, нам надо найти его друзей и сообщников, которые помогали ему раньше и скорее всего поддерживают его теперь. Кое-что из его истории нам известно, поэтому нужно получше в ней покопаться и подобрать ключи к его настоящему.
– И как же ты предлагаешь это сделать? – поинтересовался Джихад.
– Заниматься этим надо терпеливо и последовательно, – ответил Далкамуни. Обратившись к начальнику, он спросил: – Ахмед, можно мне оставить эти документы на пару деньков у себя? Мне надо кое о чем подумать. Возможно, кого-нибудь придется послать в Европу. Скорее всего в Париж. Если возникнет такая необходимость, я пошлю Даджани. Он опытен, умен и терпелив. Если мы пойдем на такой шаг, надо будет заручиться поддержкой полковника Джомаха.
– Это я обеспечу, – сказал Джибриль, а потом обратился к Халеду: – Я собираюсь сделать кое-что еще… Хочу пожертвовать этими двумя ливийцами, которые помогли нам установить на самолет бомбу.
От этих слов сын его даже вздрогнул.
– Зачем, отец?
Джибриль чуть заметно усмехнулся.
– Чтобы навести их на ложный след. Через наших людей мы подбросим французской разведке имена ливийцев и кое-какие доказательства. Французы тут же передадут эту информацию английским спецслужбам и ФБР. Естественно, что как только ФБР получит эти сведения, Грэйнджер благодаря своим связям узнает о них и передаст новость этому ублюдку Кризи. Не исключаю, что наши сведения изменят его цель и он начнет охоту вместо меня на Каддафи… К тому же мне этот расфуфыренный павлин никогда не внушал доверия.
– Но он ведь об этом вообще ничего не знает, – стал протестовать Халед. – Мы подкупили этих людей на Мальте.
Ахмед Джибриль лишь пожал плечами.
– Тем хуже для него.
Халед собирался еще что-то возразить, но заметил в глазах отца выражение, которого никогда раньше не видел, – в них застыл панический страх. Слова застряли у него в глотке, он тут же изменил позицию на сто восемьдесят градусов и пробормотал:
– Я немедленно распоряжусь об этом, отец.
Джибриль-старший довольно кивнул и, обратившись к Джихаду, сказал:
– Возвращайся в лагерь. Скоро будем проводить операцию «Камир», начнем ее еще до конца этого месяца. Мне совсем не хочется, чтобы люди думали, будто мы бездействуем. – Потом он снова обернулся к Халеду. – Попрошу тебя оставаться здесь и лично возглавить мою службу охраны. – Далкамуни он сказал: – А твоя задача, друг мой, будет состоять в том, чтобы найти этого человека – Кризи… и убить его.
Глава 56
Как автор серьезных художественных произведений Жорж Лаконт не состоялся, но смириться с этим был просто не в состоянии. Он постоянно вел войну сам с собой, а иногда и с управляющим банком, который по счастливой случайности был его давним приятелем.
– Забудь ты о своем великом романе, – говорил ему обычно управляющий банком с терпением, достойным лучшего применения. – Ты ведь один из лучших журналистов Франции, размотал столько запутанных историй. Любая газета, любой журнал страны сочтут для себя за честь печатать твои материалы и с радостью будут платить тебе по высшей ставке. А ты неделями торчишь здесь, в глуши Бретани, и пытаешься сварганить что-то из совершеннейшей ерунды.
Но Жоржу Лаконту было уже пятьдесят пять, и роман этот стал для него чем-то вроде раковой опухоли, которую необходимо как можно скорее оперировать. Так он и сидел в своем хлипком сельском домишке, без устали долбя по клавишам портативной расшатанной машинки «рояль», которую он повсюду возил с собой вот уже тридцать лет.
Однако писатели, как и все простые смертные, нуждаются не только в пище духовной, а еда стоит денег. Поэтому когда литературный агент позвонил из Парижа и пригласил Лаконта на срочную встречу, ему не оставалось ничего другого, как сесть в видавший виды «ситроен» и отправиться в путь.
* * *
– У меня такое ощущение, что за этим предложением кроется подвох, – сказал он своему агенту, как только тот изложил суть предложения. – Если я правильно понял, заказчики хотят составить книгу об элитных частях армий всех стран мира – в прошлом и настоящем. Почему бы тогда им просто не обратиться к военным историкам и экспертам? Зачем я им для этого понадобился?
– Они хотят с тобой сотрудничать, поскольку один из разделов книги будет посвящен наемникам, – терпеливо объяснял агент. – А ты как раз и считаешься экспертом в этом вопросе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49