Она кормила кота.
- Ешь, Дымыч... Ешь, говорю... Что значит - не буду?...
Надя покачала головой и закрыла за собой калитку. Шла домой и смеялась над бабкиными чудачествами, представляя картинку, как отпихивается кот от надоевшей жрачки и ноет при этом, как капризный ребенок: "Не хочу... Не буду...".
- Надька! - вдруг окликнул ее кто-то, когда она уже свернула в свой двор.
Она вздрогнула, но не обернулась. Рванула в подъезд, перемахивая через две ступени. Она слышала за спиной голос Бахи, но, памятуя слова бабки, обернуться не могла. Смятение охватило ее. Промелькнула догадка, что старуха все заранее знала. Перед носом распахнулась дверь.
- Где носишься, заяц? - хитро спросил отец.
Она светло заглянула в его глаза.
- Я уже дома!
На душе было легко и чисто. Ей вовсе не дума лось, что она лукавит, и чудилась в самой себе такая искренняя, просто ангельская ясность.
- Тебя Аленка битый час дожидается.
- Ты где пропадаешь? - с порога накинулась подружка. - Мы тебя обыскались. Опять у своей ведьмы торчишь?
- А что за спешка?
По всему было видно, что Аленку распирает от новостей.
- Мы с Саней отвозили сегодня Баху в ожоговый центр.
"Почему?" - только успела подумать Надя, как тут же поняла "почему". Она вытаращилась на подругу, не в силах произнести ни слова.
- Что случилось? - наконец, выдавила она.
Надя не хотела верить собственным ушам. Собралась в комок, приготовившись выслушать все как полагается, но дурнотное марево наплыло на глаза. Она вслушивалась, а звуки Аленкиного голоса доносились словно издалека.
- Ковырялись с мопедом в гараже у Сани... - Торопыжка Аленка спешила во всем, новостями делилась так же, в спешке, перепрыгивая через то, что потом оказывалось значительным. Надя напрягалась, боясь упустить что-то важное для себя. - Бахтишка полез за ключом на полку и уронил бутыль с кислотой. Саня не знал, что она там стоит. В общем, пока сообразили...
Надя закрыла глаза - и четче, чем наяву, увидела, как запрокидывается набок огромная бутыль, как вытекает из ее горла концентрированная кислота, ощутила жгучий запах уксуса и привкус его на кончике языка.
- Ожог сильный? - вяло, отрешенно спросила она.
- Глубокий, - Аленку распирало. Она тряхнула кудряшками, закатила глаза и выдохнула: - Потому, говорят, и опасный.
И тут услышала странный всхлип.
- Надька! Ты чего? - изумилась Аленка.
Ничего не понимая, она смотрела, как ручейки слез набирали силу в широко распахнувшихся глазах подруги, струились по щекам, по подбородку.
- Я не хотела...
Плечи ее сотрясались.
- Да брось ты. Не ты ж ему на руку кислотой плеснула!
Аленка беспомощно взглянула на Антона Адамовича. Отец положил тяжелую руку на плечо дочери. Легко сжал - мол, держись. Надя подняла на него полные отчаянья глаза. Отец улыбнулся ей, но улыбка получилась вымученная.
- Мирный атом - в мирное русло, - вдруг сказал Скавронский.
Каждая из девчонок поняла его слова по-своему.
- С тобой такое было? - теребила потом Антона дочь.
- Эй! Полегче, не напирай! Я же не знаю, что у вас произошло. Могу только догадываться.
- Значит, с тобой такое было?
- Было - не было... Я же не знаю, о чем речь... - Он видел, как становятся темными, мутными от безысходных внутренних поисков ее глаза. Знаешь, как твоя бабка подписывала свои склянки, мешочки с травами?
- Как? - Она не понимала, к чему он клонит, но верила, что этим он ей все и объяснит.
- "Гифт". Пользовала людей настоями, порошками, по крупице, по капле. А надпись на ее пузырьках каждый читал по-своему. Одни считали, что это лекарство от фрау Гифт, другие переводили с немецкого и ставили подальше, потому что "гифт" - это "яд".
- Но ведь ты говорил, что фамилия вовсе не немецкая...
- Вот именно. И на языке твоего прадеда она означает "дар", "подарок".
Надежда еще долго после этого искала в самой себе отгадку: как такое могло получиться? Почему обжегся именно Бахтишка, кому она только добра и желала? Неужели из-за размолвки в подъезде? Может, из нее вырвалась злость и она не умеет контролировать собственных эмоций? Неужто в ней живет такая страшная злоба? Как она до сих пор не замечала в себе этой лютости? Значит, она очень, очень плохая, раз может такое сотворить? "Ничего себе подарок", с ужасом думала она и снова, и снова возвращалась памятью в тот день. И рефреном звучал в ушах хохот старухи. Теперь он казался ей зловещим, пугающим. "Напрасно я к ней пошла", - решила она, и будто черная кошка, пробежавшая между ней и Бахой, прошмыгнула своим хвостом и перед домом бабы Ани.
(2)
До своего шестнадцатилетия Надежда и не вспоминала об этой истории, а может, старалась не думать. В день рождения полил грустный, плаксивый дождь. К обеду вдруг зачастил. Небо сгрудилось черной ту чей, потяжелело, как весной, и наконец опрокинулось на город самой настоящей грозой.
- Как по заказу, Надюха! - обрадовалась мама. - Добрый, весенний, ноябрьский гром, - сделала она ударение на каждом слове. - Не заказывала?
В доме пахло мамиными пирогами, царила суета, накрыли на стол.
- Ой, Антошенька! А шампанское? - спохватилась Наталья Даниловна.
- Я мигом сгоняю! - Надежду переполняло ощущение праздника.
- Погоди, - остановил отец. Оглянулся на Наталью, заговорщицки спросил: - Может, сейчас?
Наташа кивнула ему и, оглянувшись на дочь, поинтересовалась:
- Чего бы сама хотела?
- Собаку...
- Ну, извини! - всплеснула руками мама.
- Это ты меня извини.
Родители ушли в спальню, плотно закрыли дверь. Надя слышала, как они о чем-то переговариваются, но ни слова не могла разобрать. Сев на краешек дивана, она стала ждать. Интересно, что ей подарят сейчас? Она чувствовала, что подарок будет значительным. Закрыла глаза, чтобы не увидеть его раньше времени, чтобы испытать большее удовольствие от приятного сюрприза.
- Ну, открывай глаза! Не знаю, впору ли будет.
Отец раскрыл бархатную коробочку, обитую внутри атласом. Надюшка задохнулась.
Отцовское обручальное кольцо и такая же серьга в форме полумесяца. Сколько раз она тайком заглядывалась на этот комплект. Знала, насколько это дорого родителям.
- Ну! - пробасил Антон. - На какой палец?..
Она уже много раз потихоньку примеряла это кольцо. Поэтому безошибочно вытянула указательный палец. Отец все понял, расхохотался, потрепал ее за щеку.
Совершенно счастливая, под раскаты грома она побежала за шампанским. Промокла насквозь под проливным дождем, с длинной косы стекали струи. На плаще образовалось темное пятно, да еще так неприлично, прямо на попе. Оглядывая себя в витрине магазина, Надежда заметила рядом темную фигуру.
- Здравствуй, баб Ань!
- И тебе, милая. Чего как мокрая курица? - Глаза старухи лукаво прищурились.
- Да ты ж сама не посуху ходишь, - в тон ей ответила девушка.
- Ну, я еще пупырями не покрылась, а у тебя вон с носу стекает. Или не разглядела? - Анна хитро прищурилась, приглядываясь к Наде поближе. - Сопля это, что ли?
Надька свела глаза к переносице, в этот момент тяжелая капля обрушилась с листа чинара на самый кончик носа. Старуха ухмыльнулась, обнажив белые зубы. Надюшка провела ладошкой по носу, подняла взгляд на дерево. Листья были грязными, еще плохо умытыми после пыльного лета.
- Измазалась? - словно заглядывая в зеркало, спросила бабку Надя.
- Куда уж чище. Дождиком вон как окатило. - Но зоркий взгляд старухи скользил по перстню: - Знатная вещь. Парная, должно быть?
- Как узнала? - Надя сразу вспомнила, что со старой Анной ничему удивляться не приходится. - Еще серьга к ней.
- Одна? А почему не в ухе?
- Не проколото еще.
- А ты зайди, организуем. - Старуха расплылась в улыбке. - Да и мой подарок тебя дожидается.
- Да не надо было... Но зайду... Спасибо!
Надежде стало неловко за свои нелепые мысли об этой женщине. "Она помнит дату моего рожденья..." Горячая волна благодарности смыла всю накипь давних страхов, сомнений. Надя смотрела вслед медленно удаляющейся, опираясь на палку, старухе. Кто она? Откуда? Почему никогда о себе не рассказывала? "А разве я спрашивала?" - вдруг подумала девушка, и ей так захотелось узнать все ответы на свои вопросы, что она чуть не забыла о празднике и приглашенных к застолью...
- Ой, подсушиться надо! - запричитала мама. - Люди придут, а ты и не готова.
Ее пальцы застревали в длинных волосах дочери, путались, расплетая косу. Ласково урчал фен. Надюха шалила, окатывая мать теплой струей воздуха.
- Не хулигань!
- Ну чего ты такая серьезная?
В самый разгар застолья, когда Саня Жуков травил свои медицинские байки, в дверь позвонили. Антон с Натальей вскинулись, заторопились к двери. Кто бы это мог быть? Надежда больше никого не ждала, и такая прыть родителей ее несколько сбила с толку. Она осталась за столом, внутренне поторапливая Саню. Держал он себя в этой компании за старшего. В отличие от Аленки с Надеждой, еще не решивших, куда они будут поступать после школы, он уже был студентом мединститута. Его новая жизнь наполнилась чувством собственной значимости и впечатлениями, вынесенными из анатомического зала. Поросшие мхом студенческие шуточки сыпались из него, как из рога изобилия. Аленка застывала с куском колбасы, оглядываясь на него, как бы не подсластил пищу очередной порцией формалина и расчлененных трупов. Но дружный хохот выводил ее из оцепенения, она вгрызалась в кусок и снова давилась страшными историями.
Надя тихонько встала. Дверь на кухоньку была прикрыта. Она сторожко заглянула туда. Крик радости огласил квартиру, заставив вздрогнуть тихо сидящих за кухонным столом взрослых.
- Крестная! Какими судьбами?
Надежда сграбастала Лизу в охапку. Приехали Шпомеры. И надо же! В такой день! Виновница торжества ненасытно оглядывала родные лица. Женька на службе раздался в кости, заматерел. Надюхе так хотелось полюбоваться на него в военной форме, но он пришел в "гражданке".
- Сколько звездочек? - тронула она плечо его штатского пиджака и оглянулась на крестную.
Рыжая Лиза осунулась, похудела, став совсем прозрачной после Афгана. Она чмокнула Надежду. Протянула ей подарочный пакет.
- Это тебе на выпускной. Ладно, иди, гуляй пока, а мы позже присоединимся.
- Только без меня ничего не рассказывайте, ладно? - по-щенячьи поглядывая на Женьку, попросила она, умоляя всем своим видом.
- Хвост оторвется! - потрепал он ее за косу. - Не вздумай стричься.
Надюшкины гости уже расходились, а старшие так и не вышли из кухни. Девушка не хотела им мешать, понимая, что, наверное, им есть о чем поговорить. Судя по всему, разговоры были не из приятных. Омрачать ей праздник они тоже не хотели. Она собрала пироги, сложила в пакет, надеясь заглянуть к старухе.
В окне мерцал слабый свет.
Надежда выбила пальцами дробь по стеклу, огонек свечи затанцевал, темная тень метнулась по стене. Баба Аня ждала.
- Что-то неладно мне... - проскрипела она. - Да ты входи, чего примерзла-то?
- Что-то случилось? - забеспокоилась Надя.
- Не пойму... У тебя-то все хорошо? - Анна Давыдовна поправила согнувшуюся свечу.
"Поминальная", - промелькнуло при взгляде на темный церковный воск.
- Да вроде как... - ответила на вопрос Надя.
Целлофан в ее руках зашуршал, распространяя запах свежей сдобы. В пасмурной каморке будто светлее стало, да еще и свеча, поскворчав, загорелась ярче. Старуха повела крючковатым носом, потешно сморщила его, будто в ноздре защекотало. Замерла, блаженно прикрыв один глаз и, наконец, сладко чихнула, как спичкой чиркнула. Клюв как ворона раскрыла, а чихает кошкой... Надюха рассмеялась своему наблюдению.
- Чего тут? - сердито вытирая губы, спросила баба Аня.
- Плюшками будем баловаться. Серьгу-то я не прихватила.
- И хорошо, хорошо. Рука у меня нетвердая что-то.
- К чему спешить, успеется.
- А мать за пироги от меня поблагодари. Сердобольная она женщина. Редкая. Что ж я сижу? Пойдем, подарок глянешь.
Она полезла в духовку, вынула миску теплой каши, разбавила ее молоком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43