— Как это?
— Очень просто! Он приехал накануне, и его никто не видел и не знает.
— Вот как?
— Ну, может быть, только если мадам Гоцци?
Ведь она переехала из своего номера накануне его приезда в отель… Может быть, она что-то знает?
— Ах вот оно что… — разом выдохнули Светлова и Вронская. Тайна скоропостижной смерти и чудесного воскрешения мадам Гоцци была раскрыта!
Зальчик понемногу заполнялся — общество подтягивалось к завтраку.
Для Вронской наступило счастливое время. С ходу она огорошивала каждого входящего своим сенсационным сообщением.
Новость поразила всех. Поскольку, как выяснилось, все остальные, кроме Симпатичного и самой Вронской, были еще не в курсе.
— А где хозяйка? — вдруг спросил кто-то.
— Понятия не имею.
— Никто ее не видел?
— Спросите что-нибудь полегче!
— А правда, где наша пани Черникова? — безуспешно вопрошали друг друга жаждущие подробностей постояльцы.
Пани Черниковой, которая всегда присутствовала за завтраком и следила за порядком — все ли всем довольны? — не было и в помине! Столы были тщательно и изобильно накрыты, как всегда, всего было вдоволь. А вот самой хозяйки не было.
Светлова взглянула на часы и заторопилась. Ей пора было к Киту, который просыпался обычно как раз в девять утра.
По дороге к номеру она почти автоматически подвела итоги. Итак, все были не в курсе ночных событий. Кроме мадам Вронской и Симпатичного.
Ну, с Вронской все более или менее понятно…
Доминирующей чертой характера польки было, безусловно, любопытство. Накануне она засиделась у камина, как и Аня, допоздна. И, конечно, она тоже услышала ночью необычные звуки. Но в отличие от Светловой, поленившейся проснуться, предпочла не спать вовсе — во всяком случае, до тех пор пока не выяснит, что к чему. И ей это явно удалось. Было очевидно, что и подслушивать, и поглядывать любознательная мадам Вронская умеет очень неплохо.
Только она немного напутала с покойником. Поскольку не знала, что Гоцци уже перебралась в соседний номер.
А вот Симпатичный… Откуда такая осведомленность? Каким образом он-то узнал про покойника?
Покойника, кстати сказать, из бывшего номера мадам Гоцци. Того самого номера, откуда недавно его видела выходящим мадам Вронская, даже принявшая его за фетишиста, похищающего колготки.
К середине дня, то есть к тому времени, когда пани Черникова появилась наконец на людях, у постояльцев отеля накопилось к ней столько вопросов, что позавидовать хозяйке «Королевского сада» было трудно. Однако держалась пани Черникова молодцом — не хуже профессионального устроителя пресс-конференции.
Она сразу погасила ажиотаж любопытствующих своим холодным и, в общем-то, совершенно удивительным для такого момента спокойствием.
На вопрос, что случилось с постояльцем из номера восемь, хозяйка отеля «Королевский сад» ответила просто, лаконично и исчерпывающе:
— Он умер.
Народ заволновался, но пани Черникова опять погасила волну:
— Я могу назвать вам его имя, — флегматично заметила хозяйка отеля, — но вряд оно вам что-то скажет. Он гражданин Греции.., греческий подданный, так сказать… В нашем городе его никто не знает. Я также прежде никогда не была с ним знакома. Он приехал вчера вечером. Почти не разговаривал… Так, сказал пару слов на ломаном английском… Потом он сразу зашел к себе в номер и никуда из него не выходил. Номер был забронирован заранее. Паспорт и визы — все у господина в порядке… Умер он во сне.
Очевидно, остановилось сердце. Но медики это еще будут выяснять… Ну что ж… Ничего не поделаешь…
Все мы не вечны. Бывает, правда?
— Бывает… — нестройно согласился народ. — Случается…
— Однако я, разумеется, понимаю, что это крайне неприятная история, способная испортить настроение, столь необходимое для хорошего отдыха. И если кто-то намерен съехать или перебраться в другой отель… — Пани Черникова вздохнула, покоряясь судьбе. — Итак… Есть желающие?
Наступила неловкая пауза. Впрочем, она оказалась недолгой. Прервал молчание художник Руслан.
— Ну, умер и умер, — изрек он. — Что тут поделаешь? Бывает… Лично я остаюсь.
— Логично! — поддержал его Симпатичный.
— Вот именно… Молодцы! — похвалила стойких постояльцев пани Черникова. — Мы-то живы! — оптимистично заключила она.
— Я тоже остаюсь… — заметила изумрудно-оранжевая Дэзи.
— I'm with you, — присоединилась к компании мадам Гоцци.
— Ну и мы с Китом тоже остаемся, — успокоила пани Черникову Светлова.
Оставалась еще Вронская. Но она почему-то молчала…
Наконец, поскольку все общество, охваченное общим настроением, устремило взоры на явно колеблющуюся с ответом польку, мадам Вронская не выдержала этого пристального внимания и решительно выдохнула:
— Ну ладно! Я пока, пожалуй, тоже… Остаюсь!
Кита, понятное дело, никто не спрашивал. Ему, как маленькому ребенку, ничего о происходящем знать не полагалось, а напротив, предписывалось после обеда крепко и мирно спать.
Глава 4
Дежурный, обслуживающий фуникулер, снова нехотя надел форменную фуражку, которую только что снял с потного лба, и раздраженно завинтил крышку открытого термоса. Из его намерения попить кофейку, пока не появились первые туристы, явно ничего не получилось.
«Надо же, в такую рань — и уже пассажиры…» — проворчал он.
Позевывая, он рассеянно смотрел, как четверо мужчин усаживаются в кабину. У одного из них, самого молодого и высокого, зазвонил телефон. Коротко поговорив, он вдруг стал прощаться:
— Господа, вынужден вас оставить.
— Как? Ты чего это, парень?!
— Ты что же — не с нами?
— Увы… Не могу. Экстренные обстоятельства…
Очень срочное дело.
— Какие такие обстоятельства? Опять женщина, наверное?
Высокий усмехнулся:
— Не могу, друзья! Поговорите без меня. Надеюсь, вы примете правильное решение. Ошибаться нам сейчас нельзя. Дело подходит к развязке. Увидимся днем!
— Звякнешь?
— Обязательно.
— Спасибо за презент! — Один из троицы помахал уходящему рукой.
— Не за что… Надеюсь, понравилось?
— Еще бы! Точно, как твой…
— Ну, вы же такой и хотели?
— Точно! Такая удобная штучка… И с выходом в Интернет… И умещается чуть ли не на ладони.
— Ну, все… О'кей! До встречи!
— Поехали!
Высокий стал спускаться вниз в город, а кабина фуникулера, напротив, потянулась наверх.
«Иностранцы… — снова зевнув, подумал дежурный, разобравший только слово „О'кей“. — И чего лопочут — не поймешь! На итальянцев не похожи, и на поляков — нет… Русские, наверное».
Ночь выдалась, слава богу, спокойной. Никто в отеле «Королевский сад» больше не умер.
Однако день начался с происшествия. Да еще какого!
Завтракали под завывание пожарных сирен.
— Что случилось?
Побросав круассаны и остывающий кофе, все, кто был в зале, побежали из отеля на улицу.
Откуда-то с горы стлался черный дым. Но чтобы понять, что происходит, взволнованным и любопытным обитателям отеля «Королевский сад» надо было обежать кругом почти весь дом. Поскольку «Королевский сад», что называется, стоял к горе задом, а к городу передом.
Зрелище впечатляло: где-то на середине между вершиной и подошвой холма ярко полыхал огненный шар.
— Что это?
— Если не ошибаюсь, кабина фуникулера.
— Она что же, горит?
— А вы что — не видите?
— Там люди?
— Кто ж их знает…
Черный дым довольно зловещего вида расползался по горе. И, как Светловой показалось, имел какой-то неприятный специфический запах. Или это уже работало воображение?
Оставив любопытных созерцать необыкновенное и трагическое зрелище, Аня вернулась в номер и закрыла поплотнее окно, чтобы этот ужасный запах не проникал в комнату, где спал ее сын.
Ель за окном была окутана серой пеленой, как будто на город и отель «Королевский сад» упал сильный туман.
Вечером обсуждали случившееся. Те, кому удалось что-то узнать, делились по-братски добытой информацией:
— Пожарные машины не понадобились… — объяснял длинноволосый художник Руслан. — Увы, когда появился огонь, кабину фуникулера заклинило на самой недосягаемой точке — ровно посередине канатной дороги. Она сгорела дотла!
— И люди?
— И, разумеется, люди, что в ней были, — тоже!
Их было трое…
— Ужас какой…
— А кто же эти несчастные?
— Неизвестно…
— Как неизвестно? Разве полиция не проводила опознание?
— Опознание? Интересно, что можно опознать в трех обуглившихся дочерна головешках?
— Даже так?
— О том-то и речь! Говорят, такое ощущение, будто их окунули предварительно в бензин, а потом щелкнули зажигалкой.
— Точней, щелкнул кто-то из них троих?
— Получается, что так.
— Но кто же они все-таки?
— Я думаю, это скоро выяснят…
— Вы уверены?
— К счастью, городок небольшой, и если никто из местных жителей не заявит в ближайшее время о пропаже родственников или соседей, то…
— То что тогда?
— Тогда останется лишь проверить все отели и выяснить, кто же из постояльцев не вернулся.
— Так просто?
— В общем, эту загадку разгадать действительно несложно….
— Но, может быть, они, эти несчастные люди, вовсе не останавливались в отеле? И вообще допустим, что они — не отсюда? Не из этого города! А скажем, приехали на прогулку или на экскурсию?
— Если вы помните, пожар случился довольно рано утром. Мы как раз завтракали… Это было в девятом часу, если не ошибаюсь.
— Верно…
— Что же, по-вашему, они приехали в город ни свет ни заря — и сразу полезли на гору?
— Да, странно.., соглашусь.
— Больше того, вам скажу, установлено, что кабина уже спускалась с горы, а не поднималась. Значит, поднялись они на гору и вовсе ни свет ни заря…
— Странно, очень странно… Ведь даже если они, эти неизвестные, и отсюда, из городка, какого лешего их понесло в такую рань на гору? Можно подумать, что они вообще на вершине ночевали!
— Бродяги? Клошары?
— Да что клошарам делать на горе в такую холодную ночь? Там же нет жилья. Один-единственный ресторанчик…
— Говорят, их подкармливал тамошний повар…
— Да, но все знают, что этот ресторан закрывается засветло…
Светловой было интересно, но, не дослушав этого обмена мнениями, она все-таки выскользнула из гостиной. Это была особенность ее теперешней жизни.
Люди, у которых маленькие дети, уже не принадлежат самим себе. Собрав в корзину Китовы чулочки-носочки, Анна отправилась в подвал. Ей пора было воспользоваться прачечной «Королевского сада».
Удивительно, но в холле, где находилась стойка портье и где Аня остановилась, чтобы взять у пани Черниковой ключ от прачечной, ей вдруг опять почудился запах горелого. Тот утренний, давешний, когда на горе горел фуникулер и все окрестности заволокло дымом Она огляделась по сторонам. Запах этот явно исходил от большого пакета. Светлова как бы нечаянно задела пакет, и он упал набок. И из него высунулся рукав знакомой куртки.
— Что это?
— Ах, извините! — Пани Черникова убрала пакет за стойку. — Это попросили отдать в химчистку.
И она ушла в сторону кухни.
А Анна огляделась по сторонам и неожиданно для самой себя вытряхнула содержимое пакета. Развернула приготовленную для химчистки куртку.
Светло-серая ткань правого рукава была сильно замарана черной полосой. Светлова потерла грязь кончиком пальца, и он тут же испачкался чем-то черным и жирным.
И это, вне всякого сомнения, была сажа.
Значит, Симпатичный был на горе возле фуникулера? Интересно, зачем? Любопытство замучило?
Есть такие люди, и их, кстати сказать, немало, — обожают быть свидетелями всяких катастроф. Хлебом не корми — дай порассматривать подробности… Вот и этот молодой человек, получается, полез на гору к сгоревшему фуникулеру за впечатлениями.
Любопытно, как же он все-таки умудрился испачкаться этой сажей? Ведь место пожара, по уверениям всех, кто пытался туда попасть днем, было оцеплено полицейскими. И туда никого, совершенно никого не пускали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38