И будто бы лежит эта дорога в город, который тоже виден вдали. И все они идут туда! И среди этих людей, идущих к далекому городу, — мой отец. Идет, как странник, в этой веренице вместе со всеми… Но кругом почти все довольные и радостные, а он один идет понурившись. Печальный-печальный…
— О чем речь? — заинтересовался художник, прислушиваясь к рассказу своей невесты.
— Об огурцах! — коротко объяснила ему Анна. И стала прощаться с честной компанией.
Поскольку именно в этот момент в дверях холла она заметила Никиту. Чрезвычайно энергично и зазывно он махал Светловой рукой.
— Кое-что случилось! — прошипел Сыщик Анне на ухо, едва она появилась в холле.
— Да? — вздрогнула Аня. — С вашей.., подопечной? — Она с трудом подобрала слово.
— Нет.
— А с кем же?
— Тут вот какое дело… Некоторое время назад я попросил местную полицию делиться со мной информацией обо всех необычных происшествиях в городе.
— Пользуясь своими служебными возможностями, попросили? — уточнила Светлова.
— Ну, конечно! Не за красивые же глаза…
— И что же?
— Вчера они обнаружили труп.
— Вот как?
— Причем это убийство.
— Точно установлено?
— Вне всякого сомнения. Пуля в сердце — что может быть точнее?
— Мотив?
— Неизвестно.
— А что известно?
— В комнате убитого нашли вот это… Взгляните.
Сыщик протянул Светловой листок бумаги.
— Кажется, мне это знакомо… — пробормотала Светлова. — Но как же это вы, господин хороший?!
Неужели утащили с места преступления вещественное доказательство?
— Да у него там этих листочков — пруд пруди… — начал оправдываться Никита. — Я позволил себе временно прикарманить один. Понимаете, на всех рисунках одна и та же схема…
— Понимаю, понимаю…
— Несколько разных вариантов… Но местность на этих самодельных картах изображается явно одна и та же. Словно идефикс, которая беднягу преследовала.
Может быть, он сумасшедший, рисующий одну и ту же картину?
— Вот уж не думаю.
— Я, впрочем, тоже уверен, что это не так. Очевидно все-таки, что он упражнялся, стараясь изобразить план какой-то местности. Причем старался сделать это почетче, пояснее. Словно хотел кому-то что-то подсказать… Так?
— Соглашусь.
— Посмотрите, есть еще кое-что… — Сыщик протянул Светловой другой лист — почтовой бумаги. — Это похоже на начатое и неоконченное письмо.
— Известно, кому оно адресовано?
— Увы, да. — Сыщик вдруг покраснел.
Светлова взяла в руки лист писчей бумаги и прочитала имя адресата.
— Ого! Вот это да… Ну что ж! Почему вы позволили себе «временно прикарманить» это письмо, я даже не спрашиваю.
— К сожалению, его почти невозможно прочитать, — признался Сыщик. — Автор письма — грамотей удивительный! Из тех, что в слове «корова» делают по три ошибки. И ни одной запятой, ни одной точки. Это надо переводить на нормальный язык.
— Пожалуй, с этой манерой излагать свои мысли я уже тоже немного знакома, — скромно призналась Светлова.
Сыщик начал с некоторым затруднением читать:
— «Прошу передать в случае моей смерти указанному в этом письме лицу».
— Ничего себе… — присвистнула Светлова. — Выходит, он такого случая не исключал?
— И даже к нему готовился, — согласился Никита и продолжил чтение:
— "Кубоцкий собрал всю команду и сказал, что Хозяин вышел из игры. Что, мол, так сложились дела. Дальше он сказал, что теперь все должны подчиняться ему — теперь он будет хозяином. Все знали, что Кубоцкий второй после Хозяина человек… А Хозяина не стало. Стало быть, получается, что и вправду он теперь Хозяин.
И все без разговоров подчинились. У меня тоже не было выбора. Иначе я бы не писал сейчас вам эти строчки. Ведь каждый, кто становится членом команды, с самого начала знает: ослушаться Хозяина означает смерть. И хорошо, если быструю и не мучительную…"
Сыщик замолчал.
— А дальше?
— Это все.
— Как? Неужели это все? — удивилась Светлова.
— В том-то и дело. Жаль, конечно, что он успел написать так мало… Видно, не рассчитывал, что его смерть наступит так быстро. Увы, это всего лишь какие-то наброски. Почти весь лист остался чистым.
— Почему он все это пишет для Дэзи, как вы думаете?
— Мне кажется, я догадываюсь.
— ?
— Судите сами, он появился в городе вслед за ней…
— Так…
— Я думаю, он и приехал сюда именно для того, чтобы рассказать ей что-то важное о ее отце.
— Что, например?
— Например, что его больше нет.
— Помилуйте, как же его нет, когда он все время звонит своей дочери?
— Но тут написано: «Хозяина не стало»… Вы не думаете, что речь идет именно о ее отце?
— Думаю, — согласилась Светлова. — Я тоже думаю, что речь идет о нем. Но, например, слова «вышел из игры» вовсе не обязательно означают, что человека больше нет в живых.
— Может, он, конечно, и жив. Но его, скажем, куда-нибудь запрятали. Держат в заточении? Взяли в заложники?
— Возможно…
— Автор письма хотел сообщить Дэзи, что ее отцу требуется помощь?
— Ох, не знаю… Очевидно лишь то, что кому-то, чтобы разгадать эту загадку, надо непременно добраться до этого Пелыма. Черт его знает, где он находится и на каком краю света он затерялся! — заметила Светлова.
— Однако для того, кто отправится в это путешествие, ориентируясь по карте, нарисованной убитым, необходимы хоть какие-то, пусть минимальные, но все же пояснения!
— Увы, дать их уже некому.
— Увы, увы… — Сыщик засвистел какой-то нехитрый мотивчик.
— К тому же, по-моему, вы хотите подчеркнуть, — заметила Анна, — что это явно будете не вы?
— Угадали. Мне и других забот хватает.
Сыщик задумчиво перебирал разложенные перед ним на столе вещи, принадлежащие убитому. Клочки бумаги, ключи, зажигалку — все, что удалось извлечь из карманов убитого, в том числе и той одежды, что висела в шкафу.
Кстати, из этих вещей в шкафу особенно привлекла внимание Никиты теплая куртка-аляска. Было очевидно, что поселилась эта вещь в шкафу уже давно… Обладатель не пользовался ею, наверное, с тех самых пор, как поднялся по трапу на борт самолета.
Для здешнего климата куртка явно не подходила. Не по сезону. Да в этих местах и сезонов таких не бывает.
Вещь, рассчитанная на крепкие морозы. Как говорится, стопроцентная защита от холода. Только вот где хозяин куртки от этого холода защищался?
Да, жаль, жаль, конечно, что парень успел написать в своем письме так мало…
Еще один вопрос не давал Сыщику покоя: почему он открыл дверь своим убийцам?
Ведь работники отеля сказали полиции, что парень вел жизнь настоящего затворника. Например, такая деталь: он никому никогда не открывал дверь.
А тут вдруг взял и открыл!
Кроме того, горничная пожаловалась, что он никому не разрешал убирать у себя. Убирал в номере сам. Убирал сам… Известно, как убирают мужчины!
Сыщик нашел эту горничную.
— Да мне лишь однажды удалось добиться, чтобы он впустил меня в номер, — призналась она. — Хоть удалось вынести корзину с мусором. А она, между нами говоря, стояла полна-полнехонька!
— Когда же это примечательное событие случилось?
— Когда я убиралась там, хотите вы знать? То есть какого числа?
— Да.
— Да вот как раз накануне того дня, когда это все с ним и случилось!
…Этот набитый под завязку пластиковый мешок могли выбросить в мусорный контейнер уже не один раз… Но он еще стоял во дворе.
Разумеется, копание в обертках от «Сникерсов» и жвачек трудно было назвать приятным. Но старания Сыщика были вознаграждены.
Почти на самом дне мешка с мусором, среди всевозможной дряни он и обнаружил этот использованный билет на самолет.
По крайней мере с географией теперь кое-что прояснилось…
Глава 17
— Это опознание?
— Будем считать, что да…
Дэзи зажмурилась, когда полицейский откинул пленку. И все терпеливо ждали, когда она соберется с духом и откроет глаза…
Наконец это случилось. Не скрывая ужаса, девушка вглядывалась в лицо убитого.
— Дэзи, вы когда-нибудь прежде видели этого человека?
— Совсем не старый, лет.., двадцать, не больше… — прошептала девушка срывающимся голосом, словно не слыша вопроса. — Почти как я…
— Вы его знаете?
Девушка молчала.
— Да или нет? Постарайтесь вспомнить…
— Нет. — Она наконец отрицательно покачала головой.
Вечером Светлова услышала уже знакомое ей слабое поскребывание в дверь своего номера.
Открыла.
На пороге, чуть покачиваясь, стояла Дэзи. Причем от девчонки здорово попахивало виски.
— Наклюкалась? — поинтересовалась Светлова.
Хотя сей факт в подтверждении, в общем, не нуждался.
— Ага…
— Что — так плохо?
— Очень…
— Вы его, значит, узнали?
Она кивнула:
— Да, это он, «верный пес», Лепорелло. Я видела его однажды… Точнее, раза два… Не больше. Но я его узнала. Это тот самый парень, о котором отец говорил, что «такой преданный слуга и на тот свет за своим господином отправится»…
— Почему ж вы не сказали полиции правду?
— Если бы я сказала полиции правду, — она горько вздохнула, — пришлось бы слишком долго объяснять остальное…
— Например?
— Например, чем занимается мой отец и зачем ему такие верные и преданные слуги.
— Дэзи, а вы кому-нибудь, кроме меня, говорили еще о тех листках, что вам подкидывали в «Черном слоне»? — довольно строго спросила Светлова.
Девушка опустила глаза.
— Почему вы молчите? Говорили или нет? Отвечайте же…
Дэзи наконец медленно подняла свои неестественно длинные, как у куклы Барби, ресницы:
— Да… — еле слышно произнесла она.
Светлова выглянула в окно холла и чертыхнулась: опять этот тип!
Однако… Оставлять это без последствий было уже никак нельзя. Нет ли вероятности, что именно этот человек и уложил недавно беднягу Лепорелло без промаха, причем с одного выстрела? Или отправил на тот свет пиромана Мартина? Или помог отдать концы «дяде Косте»? Какого лешего он тут делает?
Светлова с великим неодобрением разглядывала подозрительную личность за окном, стараясь запомнить его, прямо скажем, не слишком поддающийся запоминанию облик.
— На месте вашего начальства, Никита, я бы уволила вас без выходного пособия! — обрушилась Анна на подошедшего Сыщика.
— Ну спасибо!
— Конечно! Если бы вы пошевелились и выяснили, кто эта рожа, которая время от времени топчется под окнами нашего отеля, может быть, все уже давно прояснилось бы и стало на свои места! Тоже мне…
Интерпол!
— Тихо, тихо… — попытался успокоить ее Сыщик.
— Ну не стойте же, как памятник самому себе, — волновалась Аня. — Проявите наконец инициативу!
— Ага… Догнать, схватить? Ну, нет уж, голубушка… Не науськивайте. И потом.., почему рожа, ну почему именно рожа?! Откуда вообще эта грубость у молодых русских женщин?! Во-первых, у него не рожа, а нормальное человеческое лицо…
— Лицо?
— Да, лицо!
— Любопытно… Ну, а во-вторых?
— А во-вторых… Это лицо моего напарника Стива Боннера.
— Напарника?! Вашего напарника?
— Конечно! А вы думали, я — робот, киборг, робокоп? И внутри у меня электронные схемы? И есть мне не надо, и спать не надо, и отлучаться по надобности ни к чему? Если бы вы, госпожа Светлова, были внимательнее, то заметили бы, что эта рожа, как вы изволили выразиться, появлялась на вашем горизонте именно тогда, когда меня не было в «Королевском саду».
— Точно! — Светлова ошеломленно смотрела на своего собеседника.
— Или вы думаете, что я имею возможность попросить мисс Смерть: «Пожалуйста, не исчезайте в мое отсутствие: мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли, здорово влюбился!»
— То есть об этом вы просили Стива?
— О чем?
— Ну, «мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли…»?
— Тьфу! С вами разговаривать совершенно невозможно.
— Да не переживайте: я ведь не расскажу об этом вашему начальству. Тем более что я даже не знаю, где оно находится….
— Спасибо! Хоть с этим мне повезло… Кстати, если вас это еще интересует… Тогда в Праге я передал наблюдение за мадам Гоцци именно Стиву, которого она не знала в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— О чем речь? — заинтересовался художник, прислушиваясь к рассказу своей невесты.
— Об огурцах! — коротко объяснила ему Анна. И стала прощаться с честной компанией.
Поскольку именно в этот момент в дверях холла она заметила Никиту. Чрезвычайно энергично и зазывно он махал Светловой рукой.
— Кое-что случилось! — прошипел Сыщик Анне на ухо, едва она появилась в холле.
— Да? — вздрогнула Аня. — С вашей.., подопечной? — Она с трудом подобрала слово.
— Нет.
— А с кем же?
— Тут вот какое дело… Некоторое время назад я попросил местную полицию делиться со мной информацией обо всех необычных происшествиях в городе.
— Пользуясь своими служебными возможностями, попросили? — уточнила Светлова.
— Ну, конечно! Не за красивые же глаза…
— И что же?
— Вчера они обнаружили труп.
— Вот как?
— Причем это убийство.
— Точно установлено?
— Вне всякого сомнения. Пуля в сердце — что может быть точнее?
— Мотив?
— Неизвестно.
— А что известно?
— В комнате убитого нашли вот это… Взгляните.
Сыщик протянул Светловой листок бумаги.
— Кажется, мне это знакомо… — пробормотала Светлова. — Но как же это вы, господин хороший?!
Неужели утащили с места преступления вещественное доказательство?
— Да у него там этих листочков — пруд пруди… — начал оправдываться Никита. — Я позволил себе временно прикарманить один. Понимаете, на всех рисунках одна и та же схема…
— Понимаю, понимаю…
— Несколько разных вариантов… Но местность на этих самодельных картах изображается явно одна и та же. Словно идефикс, которая беднягу преследовала.
Может быть, он сумасшедший, рисующий одну и ту же картину?
— Вот уж не думаю.
— Я, впрочем, тоже уверен, что это не так. Очевидно все-таки, что он упражнялся, стараясь изобразить план какой-то местности. Причем старался сделать это почетче, пояснее. Словно хотел кому-то что-то подсказать… Так?
— Соглашусь.
— Посмотрите, есть еще кое-что… — Сыщик протянул Светловой другой лист — почтовой бумаги. — Это похоже на начатое и неоконченное письмо.
— Известно, кому оно адресовано?
— Увы, да. — Сыщик вдруг покраснел.
Светлова взяла в руки лист писчей бумаги и прочитала имя адресата.
— Ого! Вот это да… Ну что ж! Почему вы позволили себе «временно прикарманить» это письмо, я даже не спрашиваю.
— К сожалению, его почти невозможно прочитать, — признался Сыщик. — Автор письма — грамотей удивительный! Из тех, что в слове «корова» делают по три ошибки. И ни одной запятой, ни одной точки. Это надо переводить на нормальный язык.
— Пожалуй, с этой манерой излагать свои мысли я уже тоже немного знакома, — скромно призналась Светлова.
Сыщик начал с некоторым затруднением читать:
— «Прошу передать в случае моей смерти указанному в этом письме лицу».
— Ничего себе… — присвистнула Светлова. — Выходит, он такого случая не исключал?
— И даже к нему готовился, — согласился Никита и продолжил чтение:
— "Кубоцкий собрал всю команду и сказал, что Хозяин вышел из игры. Что, мол, так сложились дела. Дальше он сказал, что теперь все должны подчиняться ему — теперь он будет хозяином. Все знали, что Кубоцкий второй после Хозяина человек… А Хозяина не стало. Стало быть, получается, что и вправду он теперь Хозяин.
И все без разговоров подчинились. У меня тоже не было выбора. Иначе я бы не писал сейчас вам эти строчки. Ведь каждый, кто становится членом команды, с самого начала знает: ослушаться Хозяина означает смерть. И хорошо, если быструю и не мучительную…"
Сыщик замолчал.
— А дальше?
— Это все.
— Как? Неужели это все? — удивилась Светлова.
— В том-то и дело. Жаль, конечно, что он успел написать так мало… Видно, не рассчитывал, что его смерть наступит так быстро. Увы, это всего лишь какие-то наброски. Почти весь лист остался чистым.
— Почему он все это пишет для Дэзи, как вы думаете?
— Мне кажется, я догадываюсь.
— ?
— Судите сами, он появился в городе вслед за ней…
— Так…
— Я думаю, он и приехал сюда именно для того, чтобы рассказать ей что-то важное о ее отце.
— Что, например?
— Например, что его больше нет.
— Помилуйте, как же его нет, когда он все время звонит своей дочери?
— Но тут написано: «Хозяина не стало»… Вы не думаете, что речь идет именно о ее отце?
— Думаю, — согласилась Светлова. — Я тоже думаю, что речь идет о нем. Но, например, слова «вышел из игры» вовсе не обязательно означают, что человека больше нет в живых.
— Может, он, конечно, и жив. Но его, скажем, куда-нибудь запрятали. Держат в заточении? Взяли в заложники?
— Возможно…
— Автор письма хотел сообщить Дэзи, что ее отцу требуется помощь?
— Ох, не знаю… Очевидно лишь то, что кому-то, чтобы разгадать эту загадку, надо непременно добраться до этого Пелыма. Черт его знает, где он находится и на каком краю света он затерялся! — заметила Светлова.
— Однако для того, кто отправится в это путешествие, ориентируясь по карте, нарисованной убитым, необходимы хоть какие-то, пусть минимальные, но все же пояснения!
— Увы, дать их уже некому.
— Увы, увы… — Сыщик засвистел какой-то нехитрый мотивчик.
— К тому же, по-моему, вы хотите подчеркнуть, — заметила Анна, — что это явно будете не вы?
— Угадали. Мне и других забот хватает.
Сыщик задумчиво перебирал разложенные перед ним на столе вещи, принадлежащие убитому. Клочки бумаги, ключи, зажигалку — все, что удалось извлечь из карманов убитого, в том числе и той одежды, что висела в шкафу.
Кстати, из этих вещей в шкафу особенно привлекла внимание Никиты теплая куртка-аляска. Было очевидно, что поселилась эта вещь в шкафу уже давно… Обладатель не пользовался ею, наверное, с тех самых пор, как поднялся по трапу на борт самолета.
Для здешнего климата куртка явно не подходила. Не по сезону. Да в этих местах и сезонов таких не бывает.
Вещь, рассчитанная на крепкие морозы. Как говорится, стопроцентная защита от холода. Только вот где хозяин куртки от этого холода защищался?
Да, жаль, жаль, конечно, что парень успел написать в своем письме так мало…
Еще один вопрос не давал Сыщику покоя: почему он открыл дверь своим убийцам?
Ведь работники отеля сказали полиции, что парень вел жизнь настоящего затворника. Например, такая деталь: он никому никогда не открывал дверь.
А тут вдруг взял и открыл!
Кроме того, горничная пожаловалась, что он никому не разрешал убирать у себя. Убирал в номере сам. Убирал сам… Известно, как убирают мужчины!
Сыщик нашел эту горничную.
— Да мне лишь однажды удалось добиться, чтобы он впустил меня в номер, — призналась она. — Хоть удалось вынести корзину с мусором. А она, между нами говоря, стояла полна-полнехонька!
— Когда же это примечательное событие случилось?
— Когда я убиралась там, хотите вы знать? То есть какого числа?
— Да.
— Да вот как раз накануне того дня, когда это все с ним и случилось!
…Этот набитый под завязку пластиковый мешок могли выбросить в мусорный контейнер уже не один раз… Но он еще стоял во дворе.
Разумеется, копание в обертках от «Сникерсов» и жвачек трудно было назвать приятным. Но старания Сыщика были вознаграждены.
Почти на самом дне мешка с мусором, среди всевозможной дряни он и обнаружил этот использованный билет на самолет.
По крайней мере с географией теперь кое-что прояснилось…
Глава 17
— Это опознание?
— Будем считать, что да…
Дэзи зажмурилась, когда полицейский откинул пленку. И все терпеливо ждали, когда она соберется с духом и откроет глаза…
Наконец это случилось. Не скрывая ужаса, девушка вглядывалась в лицо убитого.
— Дэзи, вы когда-нибудь прежде видели этого человека?
— Совсем не старый, лет.., двадцать, не больше… — прошептала девушка срывающимся голосом, словно не слыша вопроса. — Почти как я…
— Вы его знаете?
Девушка молчала.
— Да или нет? Постарайтесь вспомнить…
— Нет. — Она наконец отрицательно покачала головой.
Вечером Светлова услышала уже знакомое ей слабое поскребывание в дверь своего номера.
Открыла.
На пороге, чуть покачиваясь, стояла Дэзи. Причем от девчонки здорово попахивало виски.
— Наклюкалась? — поинтересовалась Светлова.
Хотя сей факт в подтверждении, в общем, не нуждался.
— Ага…
— Что — так плохо?
— Очень…
— Вы его, значит, узнали?
Она кивнула:
— Да, это он, «верный пес», Лепорелло. Я видела его однажды… Точнее, раза два… Не больше. Но я его узнала. Это тот самый парень, о котором отец говорил, что «такой преданный слуга и на тот свет за своим господином отправится»…
— Почему ж вы не сказали полиции правду?
— Если бы я сказала полиции правду, — она горько вздохнула, — пришлось бы слишком долго объяснять остальное…
— Например?
— Например, чем занимается мой отец и зачем ему такие верные и преданные слуги.
— Дэзи, а вы кому-нибудь, кроме меня, говорили еще о тех листках, что вам подкидывали в «Черном слоне»? — довольно строго спросила Светлова.
Девушка опустила глаза.
— Почему вы молчите? Говорили или нет? Отвечайте же…
Дэзи наконец медленно подняла свои неестественно длинные, как у куклы Барби, ресницы:
— Да… — еле слышно произнесла она.
Светлова выглянула в окно холла и чертыхнулась: опять этот тип!
Однако… Оставлять это без последствий было уже никак нельзя. Нет ли вероятности, что именно этот человек и уложил недавно беднягу Лепорелло без промаха, причем с одного выстрела? Или отправил на тот свет пиромана Мартина? Или помог отдать концы «дяде Косте»? Какого лешего он тут делает?
Светлова с великим неодобрением разглядывала подозрительную личность за окном, стараясь запомнить его, прямо скажем, не слишком поддающийся запоминанию облик.
— На месте вашего начальства, Никита, я бы уволила вас без выходного пособия! — обрушилась Анна на подошедшего Сыщика.
— Ну спасибо!
— Конечно! Если бы вы пошевелились и выяснили, кто эта рожа, которая время от времени топчется под окнами нашего отеля, может быть, все уже давно прояснилось бы и стало на свои места! Тоже мне…
Интерпол!
— Тихо, тихо… — попытался успокоить ее Сыщик.
— Ну не стойте же, как памятник самому себе, — волновалась Аня. — Проявите наконец инициативу!
— Ага… Догнать, схватить? Ну, нет уж, голубушка… Не науськивайте. И потом.., почему рожа, ну почему именно рожа?! Откуда вообще эта грубость у молодых русских женщин?! Во-первых, у него не рожа, а нормальное человеческое лицо…
— Лицо?
— Да, лицо!
— Любопытно… Ну, а во-вторых?
— А во-вторых… Это лицо моего напарника Стива Боннера.
— Напарника?! Вашего напарника?
— Конечно! А вы думали, я — робот, киборг, робокоп? И внутри у меня электронные схемы? И есть мне не надо, и спать не надо, и отлучаться по надобности ни к чему? Если бы вы, госпожа Светлова, были внимательнее, то заметили бы, что эта рожа, как вы изволили выразиться, появлялась на вашем горизонте именно тогда, когда меня не было в «Королевском саду».
— Точно! — Светлова ошеломленно смотрела на своего собеседника.
— Или вы думаете, что я имею возможность попросить мисс Смерть: «Пожалуйста, не исчезайте в мое отсутствие: мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли, здорово влюбился!»
— То есть об этом вы просили Стива?
— О чем?
— Ну, «мне тут нужно отлучиться поухаживать за девушкой, я, знаете ли…»?
— Тьфу! С вами разговаривать совершенно невозможно.
— Да не переживайте: я ведь не расскажу об этом вашему начальству. Тем более что я даже не знаю, где оно находится….
— Спасибо! Хоть с этим мне повезло… Кстати, если вас это еще интересует… Тогда в Праге я передал наблюдение за мадам Гоцци именно Стиву, которого она не знала в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38