— Дэнни, ты не рад? — спросила она, а в глазах у нее затаилась боль.
— Рад, — кратко ответил я.
Она прижалась ко мне. — Тогда в чем же дело?
— Да я подумал, что мы будем делать без денег?
— Ты устроишься на работу, — сказала она. — Не может же так продолжаться бесконечно.
Я отвернулся и закурил. — Вот я себе только и твержу об этом, — сказал я.
Она повернула меня к себе. Боль теперь отразилась у нее и на лице, а не только в глазах. — Ты не рад, что у нас будет ребенок с укоризной сказала она.
— Ну почему же мне не радоваться? — спросил я, выпуская дым через нос. — Я и так танцую на улице. Это просто великолепно! Нам просто повезет, если нас отсюда не вытурят, если учесть, как идут дела. Да я еще никогда в жизни не был так счастлив!
Она опустила глаза. — Я ничего не могла поделать, Дэнни, — извиняясь прошептала она. Т-так уж оно получилось.
— Разумеется, так уж получилось, — с издевкой произнес я. — Есть десятки способов избежать этого, но моя жена не доверяет им. Ее больше устраивают какие-то дурацкие идеи насчет ритма. Ей нужно...
— Дэнни!
Я замолчал и посмотрел на нее. Глаза у нее наполнились слезами. Я молча затянулся..
Она жалобно спросила сквозь слезы. — Дэнни, ты не хочешь ребеночка?
Боль в ее голосе пронзила меня и схватила за сердце. Я резко притянул ее к себе.
— Извини, Нелли, — быстро сказал я, — Конечно же, я хочу ребенка. Я просто беспокоюсь. Дети ведь стоят денег, а их-то у нас и нет.
Она робко улыбнулась сквозь слезы. — Детям много не надо, — прошептала она. — Им нужна только любовь.
Но не так-то оно было просто. Им нужны и деньжата. Я помню, когда у нас кончились последние сбережения, мы отправились в собес и подали заявление на пособие. Клерк посмотрел на нас, на меня, затем на Нелли с уже большим животом, как бы спрашивая, какое право мы имеем рожать детей, если не можем обеспечить себя. Пришлось заполнять бесконечные анкеты, а обследования проводились в любое время дня и ночи. Бесчисленные проверки до тех пор, пока вся наша жизнь не была вывернута наизнанку. Мы уже больше не принадлежали себе.
Помню, как принесли нам первый чек. Это была женщина в старой меховой шубе.
— Это вам на пропитание и прочие необходимые вещи в жизни, — сказала она, когда я брал у нее чек.
Я кивнул, не глядя ей в глаза.
— Если нам станет известно, — продолжала она бесстрастным предупреждавшим тоном, — что вы потратили хоть какую-либо часть этого на виски, азартные игры или на что-либо иное не по назначению, помощь немедленно будет прекращена.
Я почувствовал, как у меня вспыхнуло лицо, но так и не посмотрел на нее. Не смог я этого сделать. Я чувствовал себя так, что уж никогда не смогу посмотреть кому-либо в глаза.
Все это было еще до рождения Вики. Впервые я увидел ее, когда нянечка в городской больнице дала мне возможность заглянуть в стеклянную дверь.
Вики! Дочка моя, детка моя! Маленькая, розовая и светловолосая, как я.
Меня так и распирало от гордости. Тогда я понял, что не сделаю ничего предосудительного, ничего такого, чего следовало стыдиться. Просто стоять там и смотреть на нее стоило любых унижений, любой боли.
Затем сестра впустила меня навестить Нелли. Она находилась в небольшой палате на четвертом этаже больницы. Кроме нее в комнате было еще семь человек. С широко раскрытыми глазами она, не мигая, смотрела, как я подхожу к ее кровати. Я ничего не сказал, так как не знал, что говорить. Я склонился над кроватью, поцеловал ее в губы и погладил по руке.
Когда она смотрела вверх на меня, я заметил, как на горле у нее пульсирует тонкая голубая вена. Выглядела она очень усталой.
— Девочка, — сказала она. Я кивнул.
— Но у нее твои волосы, — быстро добавила она.
— И твои глаза и лицо, — вставил я. — Я уже видел ее. Она красивая.
Тогда Нелли улыбнулась. — Ты не разочарован? — тихо спросила она.
Я резко замотал головой. — Именно такую я и хотел, — волнуясь, сказал я. — Совсем как ты.
Подошла сестра. — Вам, пожалуй, пора идти, г-н Фишер, — сказала она.
Я снова поцеловал Нелли и вышел из палаты. Пошел домой и провел беспокойную ночь один в квартире. А рано утром пошел искать работу.
Как и обычно, ничего не было. И наконец, отчаявшись, что не смогу прокормить ребенка, я решил выяснить, не поможет ли мне Сэм. Помню, как я стоял перед зданием Эмпайр-стейт, где у него была контора, и почти час собирался с духом. Затем вошел в здание и поднялся на лифте на нужный этаж.
Секретарша не пустила меня к нему в кабинет. Он меня не примет. Я пошел вниз и позвонил ему из телефона-автомата. Он ответил суровым голосом. С первых же его слов я весь похолодел, бросил трубку на рычаг, и у меня засосало под ложечкой, а слова его все еще отдавались эхом у меня в ушах. — В чем дело, пацан? Снова захотел подачки? — И только тогда я понял, что за мной захлопнулись все двери. Обратиться больше мне было не к кому. Назвался я груздем...
Нелли вернулась домой с ребенком, и до тех пор, пока я что-то нашел, прошло почти все лето. Это было всего несколько недель назад, а заработка не хватало даже на прожитье. Это была работа в ночь, но я уж настолько отчаялся, что ухватился и за нее. Продавец газ-воды, шесть долларов в неделю плюс чаевые. Если мне удастся скрыть ее от собеса, то мы сможем кое-как протянуть, а несколько лишних долларов придутся очень кстати. На семьдесят два доллара в месяц, которые мы там получали, не очень-то разбежишься.
Я ополоснул последний насос и посмотрел на часы. Половина третьего. Я снял фартук и сунул его под прилавок, где и возьму его завтра. Если поспешить на метро, то можно успеть домой к трем часам. Так я еще по крайней мере сумею прихватить несколько часов сна, пока утром не придет инспектор с чеком. Она обычно приходила к семи часам.
Глава 2
Когда я сидел у стола и слушал монотонный простуженный голос мисс Снайдер, у меня совсем закрывались глаза. Она была инспектором собеса, которая занималась нашим делом. Она была из тех людей, которые разбираются во всем. Вот сейчас она объясняет Нелли, как приготовить мясной соус к спагетти без мяса.
— Да это просто чудесно, Дэнни, а?
От голоса Нелли у меня сразу раскрылись глаза. — Что? — промямлил я.
— Да, конечно.
— Вы совсем не слушаете, г-н Фишер, — холодно упрекнула меня мисс Снайдер.
— Что вы, мисс Снайдер, я слушаю, — поспешно ответил я. Я слышу каждое ваше слово.
Она внимательно посмотрела на меня сквозь свои очки в стальной оправе. — Вы, кажется, очень устали, г-н Фишер, — подозрительно спросила она. — Поздно легли вчера?
Теперь я совсем уже проснулся. — Нет, мисс Снайдер, — поспешил я рассеять ее сомненья. Я лег спать рано, но уснуть не мог. Спал беспокойно.
Она снова повернулась к Нелли. Видно было, что я ее не убедил. — А как ребенок, г-жа Фишер? — хмуро спросила она.
— Хотите посмотреть, мисс Снайдер? — вскочила Нелли. Я про себя улыбнулся. Нелли знает, как обходиться с ней. Мисс Снайдер была не замужем и умилялась детьми. Теперь мне можно было уснуть и храпеть тут же за столом, а она этого даже не заметила бы.
Я подождал, пока мисс Снайдер уйдет, затем, ничего не видя, рухнул в постель. Я даже не стал стягивать штанов и тут же уснул. Проснулся я с ощущением, что в квартире никого нет. Я повернул голову и посмотрел на часы, стоявшие на столике рядом с кроватью. Был полдень. К часам была приставлена записка. Она была от Нелли.
"Пошла получать деньги по чеку, уплатить по счетам и кое-что купить.
Вики я взяла с собой, чтобы ты мог поспать. На плите есть кофе. Вернусь к трем часам". Я бросил записку на ночной столик, выкатился из постели, встал и потянулся. Кости у меня в плечах благодарно хрустнули. Я направился в ванную и, намыливая лицо, стал разглядывать себя в зеркале.
Выглядел я уставшим и постаревшим. Кожа на щеках была туго натянутой и сухой, в углах глаз появились морщинки. Я глубоко вздохнул и продолжал намыливаться. Когда лицо у меня полностью покрылось пушистой пеной, я почувствовал себя лучше.
Я уже заканчивал бриться, когда в двери заскрипел ключ. Я положил бритву и пошел к двери. Там стояла Нелли, на одной руке у нее была Вики, а в другой — сумка с продуктами. Я взял у нее ребенка и вернулся на кухню.
Нелли пришла за мной вслед с продуктами — Я заплатила мяснику и бакалейщику, — сказала она, поставив сумку на стол, — и у нас останется еще шесть долларов, за вычетом платы за квартиру, газ и электричество.
— Хорошо, — сказал я. Вики что-то совсем притихла. Обычно, когда я брал ее на руки, она беспокойно и игриво вертелась. — Что с ней?
Нелли глянула на нее. — Не знаю, — ответила она, и на лице у нее мелькнула тревога. — Она такая все утро. В магазине она вдруг заплакала.
Вот почему я и вернулась так рано.
Я поднял Вики на вытянутые руки над головой. — Что случилось с моей девочкой? — проворковал я, слегка тормоша ее, ожидая, что она счастливо загугукает, как оно и было всегда в таких случаях.
Она же вместо этого заплакала. Ее громкие вопли заполнили комнату. Я недоуменно повернулся к Нелли. Я и понятия не имел о том, что делать, когда плачет малютка, у меня просто руки опускались.
— Дай, я ее уложу, — практично сказала Нелли, забирая ее у меня.
Может ей станет лучше после того, как она поспит.
Пока Нелли укладывала ее, я сел к столу и приготовил себе кофе. При этом я стал просматривать газету. Там была статья о том, что собес проводит проверку людей, которые подозреваются в обмане. Когда Нелли вернулась на кухню, я показал ей статью.
Она с сомненьем посмотрела на меня. — Ты думаешь, что мисс Снайпер о чем-то догадывается?
Я пожал плечами. — Вряд ли. Когда она приходит, я ведь всегда дома.
— Может быть, кто-либо из соседей заметил что-нибудь и сообщил ей?
— Они этого не сделают. У них и своих забот хватает.
— И все же сегодня утром она вела себя как-то по особому. Как будто бы она что-то знает.
— Да брось ты, — уверенно сказал я, хотя сам уже засомневался. — Ничего она не знает.
Снова заплакала Вики. Вдруг она закашлялась, тяжело, с хрипом. Мы с Нелли переглянулись, и она поспешила в спальню. Я пошел следом.
Когда я подошел, Нелли уже держала ребенка на руках и слегка похлопывала его по спине. Кашель прекратился. Нелли смотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. — У нее жар, Дэнни.
Я легонько потрогал лоб Нелли. Он был горячим и влажным. — Может быть, у нее лихорадка.
— Прошлой ночью она кашляла, — сказала Нелли. — Наверное простудилась.
Я и не подумал об этом. Нелли сама температурила уже больше недели. — Давай вызовем врача, — сказал я.
Ребенок снова заплакал. Мы беспомощно смотрели друг на друга. Нелли глянула на ребенка, затем подняла глаза на меня. — Да, пожалуй, — согласилась она. — Медицинская карточка лежит на полке в кухне. Позвони сейчас же с телефона внизу в подъезде.
Доктор повернулся от ребенка и поманил к себе Нелли. — Давайте-ка я осмотрю вас, пока муж укладывает ребенка в постель, — сказал он.
Запинаясь, Нелли спросила. — Она в порядке?
Краем глаза я заметил, как врач кивнул, пока я укладывал Вики. — У нее простуда, главным образом в горле. Я дам вам кое-что от этого. — В руке он держал лопаточку. — Откройте рот и скажите: "А".
Нелли раскрыла рот, и он прижал ей язык деревянным шпателем. Она подавилась и закашлялась. Он быстро вынул шпатель и подождал, пока пройдет приступ, затем полез в сумку за градусником.
— Ну что? — спросила она.
Он улыбнулся. — Не волнуйтесь, г-жа Фишер, — сказал он. — Давайте посмотрим, нет ли у вас температуры. — Он вставил ей градусник в рот, вынул блокнот с рецептами и начал писать.
Когда я кончил укрывать Вики, он спросил меня. — Номер вашей медицинской карты?
— Она на кухне, доктор, — быстро ответил я. — Сейчас принесу. Когда я вернулся в комнату, доктор рассматривал градусник, который он вынул у Нелли изо рта.
— У вас тоже температура, — г-жа Фишер, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65