Как он ненавидел этих надутых аристократов!
Тонкими пальцами Камецкий взял несколько листов бумаги.
— Я дам вам прочесть протокол допроса, — сказал он, не глядя на Николая. — Допрашиваемый — некто Боскеннер, вор и преступник, который два дня назад попал в наши сети. Из протокола становится ясна связь с Альдорфом. В протоколе идет речь о человеке, которого мы собираемся арестовать. Господин ди Тасси хочет, чтобы вы незамедлительно обследовали этого человека.
— Обследовать? Но на предмет чего?
— На предмет яда, — ответил Камецкий, по-прежнему не поднимая глаз на Николая. — Господи ди Тасси ищет следы невидимого яда.
Николай изо всех сил постарался сохранить спокойствие. Очевидная неприязнь, которую этот человек испытывал к нему, вызывала у Николая плохо сдерживаемый гнев. Надменность Камецкого вызвала неудержимое желание поддразнить его.
— Чтобы найти яд, надо знать, что ищешь. Скажите, какой яд я должен найти?
— Не знаю, это ваше дело.
— Мое дело.
Этот повтор прозвучал совершенно беспомощно, что вполне соответствовало состоянию Николая.
Камецкий встал, пододвинул Николаю бумаги и оставил его одного.
13
Ханау, 14 декабря 1780 года.
Допрашиваемый: Эвальд Боскеннер, 43 года.
Приметы: На голове редкие темные волосы. Массивный квадратный череп, широкий лоб, кустистые брови. Цвет глаз темно-карий. Нос ровный с узкой спинкой и малозаметными крыльями. Тонкие губы. Подбородок раздвоенный, на нем слева шрам, частично прикрытый бородой. Цвет кожи: бледный.
ВОПРОС: Когда состоялась первая встреча?
ОТВЕТ: Где-то в ноябре.
В.: Когда именно в ноябре?
О.: Этого я сейчас не припомню.
В.: Где состоялась встреча?
О.: В Нюрнберге.
В.: Кто к вам обратился?
О.: Я не знаю имени этого человека.
В.: Но этот человек знал вас?
О.: Да, это очевидно.
В.: Откуда?
О.: Я знаком со многими людьми, и многие люди знают меня. Он меня разыскал.
В.: Где?
О.: В Нюрнберге. В «Провинциальном всаднике».
В.: Можете ли вы его описать?
О.: Нет.
В. : Он большого роста?
О.: Нет, не выше среднего.
В.: Он толст, худощав?
О.: Скорее строен.
В.: Во что он был одет?
О.: В черное. Он был одет во все черное.
В.: Священник?
О.: Да. То есть нет. И да, и нет.
В.: Как это понять — да и нет?
О.: На нем были черные башмаки, черные штаны и черная ряса, но он не non.
В.: На каком основании вы это заключили?
О.: Он не толстый и говорил очень ясно. Кроме того, уходя, он заплатил по счету.
В.: Что вы можете сказать о его лице?
О.: Он часто моргал, словно у него болели глаза.
В.: Он носит очки?
О.: Нет.
В.: Он пришел один?
О.: Нет, их было трое, но я это заметил позже.
В.: Вы можете описать остальных?
О.: Нет, я видел их только издали.
В.: Почему?
О.: Заказ показался мне странным, и поэтому я последовал за тем человеком, когда наш разговор закончился. Он встретился со своими спутниками невдалеке от городских ворот. Они сели на коней и выехали из города.
В.: И вы последовали за ними?
О.: Да, но в некотором отдалении.
В.: Куда они направились?
О.: В Альдорф.
В.: Вы в этом уверены?
О.: Да, я собственными глазами видел, как они въехали в ворота замка.
В.: Когда точно это было?
О.: Этого я не помню. В ноябре.
В.: Мой Бог, да соберитесь же с мыслями!
О.: Ну, это было в начале ноября, до того, как выпал снег.
В.: Значит, там было трое мужчин?
О.: Я видел троих.
В.: Давайте вернемся к заказу. О чем вы говорили с тем человеком в «Провинциальном всаднике»?
О.: Он спросил меня, действительно ли меня зовут Эвальдом Боскеннером и не хочу ли я за легкую работу получить много денег. Я согласился, но спросил, что это за работа. Он сказан, что дело совершенно пустяковое, но мне потребуются помощники. Смогу ли я найти таких? Конечно, я могу найти помощников, но тут же снова спросил, что за работу он хочет мне предложить.
В.: И что ответил вам этот человек?
О.: Ничего, он просто протянул мне карту почтовых путей Германии.
В.: И что было дальше?
О.: Некоторые маршруты были обведены.
В.: Где карта?
О.: Я ее уничтожил, когда нас схватили в Эрингепе.
В.: Это тоже входило в условия заказа?
О.: Да, такова была первая инструкция. Если нас схватят, то я должен уничтожить карту.
В.: Но вы помните обведенные маршруты?
О.: Не все, но некоторые помню.
В.: И какие же маршруты были помечены?
О.: Некоторые в районе Нюрнберга. Например, Форхгейм — Эрланген. Фейербах — Лангенфельд. Другие расположены дальше на запад, между Вюрцбургом, Ашаффенбургом и Франкфуртом. К примеру, Беттельбах — Штеттен. Но все пути я не помню, их было слишком много.
В.: Были помечены только маршруты или речь шла об определенных каретах?
О.: Нет, только маршруты.
В.: Теперь о нападениях. Вы нападали на любые экипажи?
О.: Нет.
В.: На какие же именно?
О.: За один день мы получали указание, на какую почтовую карету следует напасть.
В.: Как именно вы получали такие указания?
О.: К нам приезжал верховой нарочный.
В.: Каким образом он вас находил?
О.: Мы получили указание в определенные дни останавливаться на ночь в определенных постоялых дворах. Туда и приезжал нарочный.
В.: Выходит, что заранее вы не знали, какой маршрут станет следующим объектом вашего нападения?
О.: Нет. Во всяком случае, точно не знали. Естественно, этот маршрут всегда располагался поблизости от того постоялого двора, где мы ночевали, поскольку заказ надо было выполнить на следующий день. Но какой именно маршрут был на очереди, мы узнавали точно только так, незадолго до дела.
В.: Какое впечатление сложилось у вас от этого предложения?
О.: Оно показалось мне загадочным. Поэтому я и последовал за тем человеком, когда наш разговор закончился.
В.: Были ли у вас какие-либо предположения о том, что за ним кроется?
О.: Нет, я видал в жизни всякие виды, но никто никогда не предлагал мне девятьсот талеров за сожжение почтовых карет.
В.: Такова была цена — девятьсот талеров?
О.: Да.
В.: Это же огромная сумма.
О.: Именно поэтому я и согласился.
В.: Что именно вы делали во время нападения?
О.: Мы должны были остановить карету, высадить из нее кучера, почтальона и пассажиров, а саму карету сжечь.
В.: Только карету или карету вместе с багажом?
О.: Вместе с багажом и грузом. Ничто не должно было уцелеть. Лошадей выпрягали и отпускали на волю. Но экипаж и груз надо было сжечь.
В.: И вам не показалось это странным?
О.: И да, и нет. Тот, кто платит такие деньги, знает, что делает. И разве на войне по-другому? Однажды мне пришлось целый час обстреливать пустой перелесок. Там н e было ни одной живой души. Но приказ гласил: обстреливать лес. Кто платит, тот и приказывает.
В.: А вам заплатили?
О.: Да.
В.: Когда?
О.: Треть суммы я получил сразу. Следующая встреча с заказчиком назначена после пятого нападения. Там я должен получить остальное.
В.: Вы вообще знаете, что за грузы вы сжигали?
О.: Нет. Мы не могли тратить время на осмотр багажа. Мы поливали карету маслом и поджигали ее так быстро, как только могли.
В.: Вы никогда не задумывались над тем, зачем вы это делаете?
О.: Конечно, задумывался. Но я до сих пор так этого и не выяснил. Даже своим людям не мог я объяснить, для чего мы, собственно говоря, все это делаем. В этом была большая трудность. Но нам хорошо платили.
В.: Встреча с заказчиком назначена на среду?
О.: Да, так было договорено.
В.: Он заплатит вам остаток и даст новые инструкции?
О.: Я на это рассчитываю.
В.: Мы тоже. Но клянусь вам, что ваш вы ошиблись и мы не схватим этого человека, то ничто не спасет вас от петли.
14
На деле Боскеннер выглядел совсем не так, как представлял его себе Николай по прочитанному описанию примет. Разумеется, то, что было написано в протоколе, полностью соответствовало действительности — черные волосы, квадратный череп и шрам, просвечивавший сквозь растительность на подбородке. Но в описании не было сказано ни слова ни о его громадном росте, ни о богатырском телосложении. Николай увидел его едущим по дороге верхом в сопровождении ди Тасси и нескольких солдат. Когда Боскеннер спешился у входа в гостиницу, Николай остановился в двух шагах от него и принялся с любопытством рассматривать этого человека. Все в нем было исполинских размеров. Ноги, обутые в солдатские сапоги. Широкие плечи, мощные, как крестец быка. Огромные, покрытые густыми волосами руки. Однако Николаю не пришлось долго созерцать Боскеннера, так как солдаты быстро увели его в боковую комнату гостиницы, где разбойника должны были содержать под стражей.
Прочитав протокол допроса, Николай понял, какой план вынашивал ди Тасси. Он решил заманить в ловушку заказчика, но врач не понимал, какую роль во всех этих действиях отвел ему загадочный советник юстиции. Действенность этой шпионской сети начала казаться ему зловещей. После прочтения протокола Николай — в полном ничегонеделании — провел все полуденные часы в гостиной постоялого двора, размышляя о событиях последних дней. Дважды его отвлекали от раздумий конные нарочные, доставившие какие-то сообщения сотрудникам ди Тасси. Врач так и не смог понять, шла ли речь о новых перехваченных письмах. Но с полной уверенностью можно было утверждать, что эти сообщения составляли часть гудящей от напряжения паутины, продолжавшей слаженно работать даже в этом медвежьем углу. Ясно было только одно — книготорговцы ошибались. Все эти нападения на почтовые кареты не имели никакого отношения к разбойничьей конкуренции издателей. Было очевидно, что нападения и сожжения почтовых карет были заказаны покойным графом. Но зачем? У Николая возникло тайное чувство торжества. Несомненно, Боскеннера удалось схватить после того, как он, Николай, отметил на карте ди Тасси маршруты, на которых следовало ждать следующего нападения. Его предположение оправдалось.
Обсуждение, состоявшееся во второй половине дня, касалось организации завтрашней засады. Согласно полученным от заказчика инструкциям, Боскеннер должен был ждать его в десять часов в заброшенной хижине между Зульцбахом, Тунбахом и Вейденом. Все три ведущие к этому месту дороги должны были заблаговременно, еще до рассвета, быть взяты под наблюдение. Наблюдение за местностью предстояло скрыто осуществлять из густого кустарника, росшего на обочинах дорог. Боскеннер, как было договорено, должен был находиться в хижине. Как только незнакомец появится на одной из трех дорог, человек, ведущий на ней наблюдение, должен будет в некотором отдалении следовать за неизвестным до хижины. Арестовать его следовало только после того, как он войдет в хижину и даст Боскеннеру дальнейшие инструкции. Учитывая численное превосходство, ди Тасси полагал, что им удастся без особого труда одолеть заказчика.
План казался простым и легкоисполнимым. Но, очевидно, советник ожидал от Николая чего-то иного.
— Лиценциат, я попрошу вас на минуту задержаться, — сказал он, когда закончилось обсуждение плана.
Советник дождался, пока выйдут остальные, и запер дверь.
— Это ненадолго, — успокоил он Николая, — я просто хотел вас кое о чем спросить. Скажите мне о тех точках, которые вы нанесли на карту… как вам пришло это в голову?
— Это была всего лишь идефикс, — нерешительно ответил Николай.
— Но она оказалась очень плодотворной. С ее помощью нам удалось захватить Боскеннера. Меня очень заинтересовала эта ваша идефикс. Как она возникла?
Николай был польщен.
— Я позаимствовал ее у одного англичанина, — ответил он. — у английского врача, который пытался исследовать пути заражения болезнями. Я читал много его книг и полагаю, что этот метод полезен и применим во многих других областях.
— И в чем же состоит этот метод?
— Это не так легко объяснить, — предупредил советника Николай. — Дело в том, что этот врач полагает, что болезни вызываются не миазмами, а болезнетворными зверьками, которые передаются больным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Тонкими пальцами Камецкий взял несколько листов бумаги.
— Я дам вам прочесть протокол допроса, — сказал он, не глядя на Николая. — Допрашиваемый — некто Боскеннер, вор и преступник, который два дня назад попал в наши сети. Из протокола становится ясна связь с Альдорфом. В протоколе идет речь о человеке, которого мы собираемся арестовать. Господин ди Тасси хочет, чтобы вы незамедлительно обследовали этого человека.
— Обследовать? Но на предмет чего?
— На предмет яда, — ответил Камецкий, по-прежнему не поднимая глаз на Николая. — Господи ди Тасси ищет следы невидимого яда.
Николай изо всех сил постарался сохранить спокойствие. Очевидная неприязнь, которую этот человек испытывал к нему, вызывала у Николая плохо сдерживаемый гнев. Надменность Камецкого вызвала неудержимое желание поддразнить его.
— Чтобы найти яд, надо знать, что ищешь. Скажите, какой яд я должен найти?
— Не знаю, это ваше дело.
— Мое дело.
Этот повтор прозвучал совершенно беспомощно, что вполне соответствовало состоянию Николая.
Камецкий встал, пододвинул Николаю бумаги и оставил его одного.
13
Ханау, 14 декабря 1780 года.
Допрашиваемый: Эвальд Боскеннер, 43 года.
Приметы: На голове редкие темные волосы. Массивный квадратный череп, широкий лоб, кустистые брови. Цвет глаз темно-карий. Нос ровный с узкой спинкой и малозаметными крыльями. Тонкие губы. Подбородок раздвоенный, на нем слева шрам, частично прикрытый бородой. Цвет кожи: бледный.
ВОПРОС: Когда состоялась первая встреча?
ОТВЕТ: Где-то в ноябре.
В.: Когда именно в ноябре?
О.: Этого я сейчас не припомню.
В.: Где состоялась встреча?
О.: В Нюрнберге.
В.: Кто к вам обратился?
О.: Я не знаю имени этого человека.
В.: Но этот человек знал вас?
О.: Да, это очевидно.
В.: Откуда?
О.: Я знаком со многими людьми, и многие люди знают меня. Он меня разыскал.
В.: Где?
О.: В Нюрнберге. В «Провинциальном всаднике».
В.: Можете ли вы его описать?
О.: Нет.
В. : Он большого роста?
О.: Нет, не выше среднего.
В.: Он толст, худощав?
О.: Скорее строен.
В.: Во что он был одет?
О.: В черное. Он был одет во все черное.
В.: Священник?
О.: Да. То есть нет. И да, и нет.
В.: Как это понять — да и нет?
О.: На нем были черные башмаки, черные штаны и черная ряса, но он не non.
В.: На каком основании вы это заключили?
О.: Он не толстый и говорил очень ясно. Кроме того, уходя, он заплатил по счету.
В.: Что вы можете сказать о его лице?
О.: Он часто моргал, словно у него болели глаза.
В.: Он носит очки?
О.: Нет.
В.: Он пришел один?
О.: Нет, их было трое, но я это заметил позже.
В.: Вы можете описать остальных?
О.: Нет, я видел их только издали.
В.: Почему?
О.: Заказ показался мне странным, и поэтому я последовал за тем человеком, когда наш разговор закончился. Он встретился со своими спутниками невдалеке от городских ворот. Они сели на коней и выехали из города.
В.: И вы последовали за ними?
О.: Да, но в некотором отдалении.
В.: Куда они направились?
О.: В Альдорф.
В.: Вы в этом уверены?
О.: Да, я собственными глазами видел, как они въехали в ворота замка.
В.: Когда точно это было?
О.: Этого я не помню. В ноябре.
В.: Мой Бог, да соберитесь же с мыслями!
О.: Ну, это было в начале ноября, до того, как выпал снег.
В.: Значит, там было трое мужчин?
О.: Я видел троих.
В.: Давайте вернемся к заказу. О чем вы говорили с тем человеком в «Провинциальном всаднике»?
О.: Он спросил меня, действительно ли меня зовут Эвальдом Боскеннером и не хочу ли я за легкую работу получить много денег. Я согласился, но спросил, что это за работа. Он сказан, что дело совершенно пустяковое, но мне потребуются помощники. Смогу ли я найти таких? Конечно, я могу найти помощников, но тут же снова спросил, что за работу он хочет мне предложить.
В.: И что ответил вам этот человек?
О.: Ничего, он просто протянул мне карту почтовых путей Германии.
В.: И что было дальше?
О.: Некоторые маршруты были обведены.
В.: Где карта?
О.: Я ее уничтожил, когда нас схватили в Эрингепе.
В.: Это тоже входило в условия заказа?
О.: Да, такова была первая инструкция. Если нас схватят, то я должен уничтожить карту.
В.: Но вы помните обведенные маршруты?
О.: Не все, но некоторые помню.
В.: И какие же маршруты были помечены?
О.: Некоторые в районе Нюрнберга. Например, Форхгейм — Эрланген. Фейербах — Лангенфельд. Другие расположены дальше на запад, между Вюрцбургом, Ашаффенбургом и Франкфуртом. К примеру, Беттельбах — Штеттен. Но все пути я не помню, их было слишком много.
В.: Были помечены только маршруты или речь шла об определенных каретах?
О.: Нет, только маршруты.
В.: Теперь о нападениях. Вы нападали на любые экипажи?
О.: Нет.
В.: На какие же именно?
О.: За один день мы получали указание, на какую почтовую карету следует напасть.
В.: Как именно вы получали такие указания?
О.: К нам приезжал верховой нарочный.
В.: Каким образом он вас находил?
О.: Мы получили указание в определенные дни останавливаться на ночь в определенных постоялых дворах. Туда и приезжал нарочный.
В.: Выходит, что заранее вы не знали, какой маршрут станет следующим объектом вашего нападения?
О.: Нет. Во всяком случае, точно не знали. Естественно, этот маршрут всегда располагался поблизости от того постоялого двора, где мы ночевали, поскольку заказ надо было выполнить на следующий день. Но какой именно маршрут был на очереди, мы узнавали точно только так, незадолго до дела.
В.: Какое впечатление сложилось у вас от этого предложения?
О.: Оно показалось мне загадочным. Поэтому я и последовал за тем человеком, когда наш разговор закончился.
В.: Были ли у вас какие-либо предположения о том, что за ним кроется?
О.: Нет, я видал в жизни всякие виды, но никто никогда не предлагал мне девятьсот талеров за сожжение почтовых карет.
В.: Такова была цена — девятьсот талеров?
О.: Да.
В.: Это же огромная сумма.
О.: Именно поэтому я и согласился.
В.: Что именно вы делали во время нападения?
О.: Мы должны были остановить карету, высадить из нее кучера, почтальона и пассажиров, а саму карету сжечь.
В.: Только карету или карету вместе с багажом?
О.: Вместе с багажом и грузом. Ничто не должно было уцелеть. Лошадей выпрягали и отпускали на волю. Но экипаж и груз надо было сжечь.
В.: И вам не показалось это странным?
О.: И да, и нет. Тот, кто платит такие деньги, знает, что делает. И разве на войне по-другому? Однажды мне пришлось целый час обстреливать пустой перелесок. Там н e было ни одной живой души. Но приказ гласил: обстреливать лес. Кто платит, тот и приказывает.
В.: А вам заплатили?
О.: Да.
В.: Когда?
О.: Треть суммы я получил сразу. Следующая встреча с заказчиком назначена после пятого нападения. Там я должен получить остальное.
В.: Вы вообще знаете, что за грузы вы сжигали?
О.: Нет. Мы не могли тратить время на осмотр багажа. Мы поливали карету маслом и поджигали ее так быстро, как только могли.
В.: Вы никогда не задумывались над тем, зачем вы это делаете?
О.: Конечно, задумывался. Но я до сих пор так этого и не выяснил. Даже своим людям не мог я объяснить, для чего мы, собственно говоря, все это делаем. В этом была большая трудность. Но нам хорошо платили.
В.: Встреча с заказчиком назначена на среду?
О.: Да, так было договорено.
В.: Он заплатит вам остаток и даст новые инструкции?
О.: Я на это рассчитываю.
В.: Мы тоже. Но клянусь вам, что ваш вы ошиблись и мы не схватим этого человека, то ничто не спасет вас от петли.
14
На деле Боскеннер выглядел совсем не так, как представлял его себе Николай по прочитанному описанию примет. Разумеется, то, что было написано в протоколе, полностью соответствовало действительности — черные волосы, квадратный череп и шрам, просвечивавший сквозь растительность на подбородке. Но в описании не было сказано ни слова ни о его громадном росте, ни о богатырском телосложении. Николай увидел его едущим по дороге верхом в сопровождении ди Тасси и нескольких солдат. Когда Боскеннер спешился у входа в гостиницу, Николай остановился в двух шагах от него и принялся с любопытством рассматривать этого человека. Все в нем было исполинских размеров. Ноги, обутые в солдатские сапоги. Широкие плечи, мощные, как крестец быка. Огромные, покрытые густыми волосами руки. Однако Николаю не пришлось долго созерцать Боскеннера, так как солдаты быстро увели его в боковую комнату гостиницы, где разбойника должны были содержать под стражей.
Прочитав протокол допроса, Николай понял, какой план вынашивал ди Тасси. Он решил заманить в ловушку заказчика, но врач не понимал, какую роль во всех этих действиях отвел ему загадочный советник юстиции. Действенность этой шпионской сети начала казаться ему зловещей. После прочтения протокола Николай — в полном ничегонеделании — провел все полуденные часы в гостиной постоялого двора, размышляя о событиях последних дней. Дважды его отвлекали от раздумий конные нарочные, доставившие какие-то сообщения сотрудникам ди Тасси. Врач так и не смог понять, шла ли речь о новых перехваченных письмах. Но с полной уверенностью можно было утверждать, что эти сообщения составляли часть гудящей от напряжения паутины, продолжавшей слаженно работать даже в этом медвежьем углу. Ясно было только одно — книготорговцы ошибались. Все эти нападения на почтовые кареты не имели никакого отношения к разбойничьей конкуренции издателей. Было очевидно, что нападения и сожжения почтовых карет были заказаны покойным графом. Но зачем? У Николая возникло тайное чувство торжества. Несомненно, Боскеннера удалось схватить после того, как он, Николай, отметил на карте ди Тасси маршруты, на которых следовало ждать следующего нападения. Его предположение оправдалось.
Обсуждение, состоявшееся во второй половине дня, касалось организации завтрашней засады. Согласно полученным от заказчика инструкциям, Боскеннер должен был ждать его в десять часов в заброшенной хижине между Зульцбахом, Тунбахом и Вейденом. Все три ведущие к этому месту дороги должны были заблаговременно, еще до рассвета, быть взяты под наблюдение. Наблюдение за местностью предстояло скрыто осуществлять из густого кустарника, росшего на обочинах дорог. Боскеннер, как было договорено, должен был находиться в хижине. Как только незнакомец появится на одной из трех дорог, человек, ведущий на ней наблюдение, должен будет в некотором отдалении следовать за неизвестным до хижины. Арестовать его следовало только после того, как он войдет в хижину и даст Боскеннеру дальнейшие инструкции. Учитывая численное превосходство, ди Тасси полагал, что им удастся без особого труда одолеть заказчика.
План казался простым и легкоисполнимым. Но, очевидно, советник ожидал от Николая чего-то иного.
— Лиценциат, я попрошу вас на минуту задержаться, — сказал он, когда закончилось обсуждение плана.
Советник дождался, пока выйдут остальные, и запер дверь.
— Это ненадолго, — успокоил он Николая, — я просто хотел вас кое о чем спросить. Скажите мне о тех точках, которые вы нанесли на карту… как вам пришло это в голову?
— Это была всего лишь идефикс, — нерешительно ответил Николай.
— Но она оказалась очень плодотворной. С ее помощью нам удалось захватить Боскеннера. Меня очень заинтересовала эта ваша идефикс. Как она возникла?
Николай был польщен.
— Я позаимствовал ее у одного англичанина, — ответил он. — у английского врача, который пытался исследовать пути заражения болезнями. Я читал много его книг и полагаю, что этот метод полезен и применим во многих других областях.
— И в чем же состоит этот метод?
— Это не так легко объяснить, — предупредил советника Николай. — Дело в том, что этот врач полагает, что болезни вызываются не миазмами, а болезнетворными зверьками, которые передаются больным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61