Едва он умолк, вновь вступил судья Ди:
— Я тотчас опознал в доставленном Чао Таем теле господина Су. Сдается мне, это он следил за Чао Таем, когда вы оба прогуливались по пристани, но не рискнул подойти, пока ты, Тао Гань, был рядом — ведь тебя господин раньше не видел. Он незаметно следовал за вами до винной лавки и, только когда вы расстались, заговорил с Чао Таем. Однако и самого господи
на Су выслеживали арабский убийца да еще уродливый карлик. Должно быть, они приметили, как господин обратился к Чао Таю, и решили действовать безотлагательно. В арабском квартале заплутать среди множества кривых улочек, поворотов и тупиков — проще простого, поэтому карлик с дружком, равно как и их преследователи, забежали вперед и затаились на улице, через которую лежал путь Чао Тая и господина Су. Отчасти убийца выполнил задачу, так как сумел удавить господина Су. В планы араба входило расправиться и с Чао Таем, но некто неизвестный, из встрявшей в дело третьей группы, задушил его шарфом. Итак, мы имеем дело с двумя хорошо организованными группами, одинаково безжалостными в выборе средств, но преследующими противоположные цели. А значит, цензору угрожает великая опасность.
— Нет ли каких-либо указаний на природу всех этих трудностей, господин? — спросил Тао Галь.
— Ни единого, но цензора явно интересовали здешние арабы. После того как вы покинули меня утром, отправляясь на поиски жилища, наместник показал мне мои покои в восточном крыле. Я попросил его прислать секретные документы управы провинции, а равно городской за последний год, дабы составить точное представление о здешних делах. Все утро я посвятил тщательному изучению этих бумаг. Однако нашел только дела обыденные, никак не связанные с местными арабами, — в общем, ничего такого, что могло бы представить для цензора особый интерес. Впрочем, мне попался доклад одного из тайных наблюдателей, мельком видевшего цензора и господина Су. Там отмечено, что оба были одеты очень бедно и выглядели сильно изнуренными и обеспокоенными. Цензор о чем-то справлялся у проходившего мимо араба. В тот момент, когда соглядатай подобрался поближе, дабы окончательно удостовериться, что глаза его не обманули, все трое исчезли в толпе. После этого парню не оставалось ничего иного, как поспешить во дворец с докладом об увиденном. — Судья осушил свою чашку. — Перед тем как покинуть столицу, я самым тщательным образом изучил все дела, коими в последнее время занимался цензор, но не обнаружил ни единого намека на связь с Кантоном или здешними арабами. Что до личной жизни господина Лю, то мне известно только, что, будучи мужем в высшей степени достойным, он, однако, до сих пор не женат, и господин — его единственный близкий друг. — Судья бросил на своих помощников суровый взгляд. — И помните, наместник ничего не должен знать! Сегодня за чаем я обронил ненароком, что господин Су — подозрительная личность и водит знакомства с арабским отребьем. Не забывайте: мой гостеприимный хозяин должен пребывать в полной уверенности, что мы здесь исключительно ради сведений об иноземной торговле.
— Но почему, господин? — полюбопытствовал Чао Тай. — Раз наместник обладает тут всей полнотой власти, он мог бы оказать нам содействие в…
Судья с раздражением покачал головой.
— Вам следует помнить, — отчеканил он, — что во второй приезд сюда цензор не стал докладывать о своем появлении наместнику. Сие может означать, что дела господина Лю в Кантоне сугубо секретны и он поостерегся доверить
их даже наместнику. Впрочем, с тем же успехом это может означать, что цензор не доверяет наместнику и опасается, как бы тот не оказался вовлечен в тайные дела, каковые Лю прибыл расследовать. В обоих случаях нам надлежит следовать примеру цензора и сохранять все в строжайшей тайне — по крайней мере, пока мы не разведаем, что здесь происходит. Следовательно, нам нельзя рассчитывать на поддержку и содействие местных властей. Однако после утренней прогулки я вызвал к себе начальника особого подразделения военного сыска, и он отобрал четырех лазутчиков, коим велело помогать нам в обыденной части расследования. Как вызнаете, особое подразделение достаточно независимо, местные начальники не имеют над ним власти, и лазутчики докладывают обо всем непосредственно в столицу. — Судья Ди вздохнул. — В общем, как видите, мы столкнулись сочень нелегкой задачей. С одной стороны, мы должны делать вид, будто тесно сотрудничаем с наместником, а с другой — крайне осмотрительно вести собственное расследование.
— И вдобавок помнить, что за спиной у нас неизвестный противник, неотступно следующий по пятам! — заметил Тао Галь.
— Не за нами, а за цензором и господином Су, — поправил его судья Ди, — так как этот человек или людин могут знать об истинной цели нашего пребывания здесь: сие есть государственная тайна, известная лишь Великому совету. За господином Су, а теперь только за цензором ведется слежка с целью не допустить распространения каких-то сведений. А коль скоро эти люди не погнушались убийством, цензору угрожает нешуточная опасность.
— Есть ли основания в чем-то подозревать наместника, господин? — спросил Чао Тай.
— Насколько мне известно, нет. Перед отъездом из столицы я просматривал сведения о нем в канцелярии, где хранятся личные дела государственных чиновников. Вэн описан как старательный, не лишенный талантов чиновник. Двадцать лет назад, еще совсем молодым человеком, он был направлен в Кантон на должность младшего советника суда. Позже Вэн достойно исполнял обязанности судьи в различных уездах, пока не получил назначение на пост правителя города. Два года назад его вновь послали в Кантом, на сей раз — в должности наместника Южной провинции. Семейная жизнь Вэна безупречна; у него три сына и дочь. Единственное замечание, какое мне удалось обнаружить, касалось непомерного честолюбия, ибо Вэн метит ни много ли мало как в правители самой столицы! Ну так вот, нарассказывав ему далеких от истины историй об убийстве господина Су, я велел за час до вечерней трапезы собрать в зале всех, кто хорошо осведомлен о чужеземной торговле. И теперь надеюсь выведать побольше об арабах, прикрывая истинные цели интересом к торговым делам. — Судья встал. — Пройдемте-ка в Зал Совета, настам наверняка дожидаются.
Пока они шествовали к двери, Тао Гань спросил:
— Что могло заинтересовать императорского цензора в делах этих презренных арабов, господин?
— Сие никому не ведомо, — осторожно молвил судья Ди. — Арабские племена объединились под предводительством вождя, названного ими халифом, и его вооруженные орды заполонили все пустынные земли на западе. Что творится у этих племен на окраине цивилизованного мира, нас мало заботит — их халиф такое ничтожество, что не осмеливается снарядить к нашему великому императору послов с дарами и прошением жаловать ему звание данника Поднебесной. Однако кое-кто опасается, как бы он не вступил в заговор с нашими заклятыми врагами — монголами, обитающими за северо-западными границами Срединного государства. К тому же здесь, на юге, арабские корабли могут поставлять восставшим бунтовщикам в Алламе оружие. Впрочем, это лишь пара предположений, пришедших мне в голову. Но давайте не будем впадать в пустые измышления. Идемте!
Глава 5
Смотритель дворца чинно вел гостей по хитросплетению застланных коврами переходов. Миновал главный двор, где при свете цветных фонарей толпились чиновники, посыльные и стражники, он двинулся через внушительные ворота и ввел судью Ди с помощниками в роскошный зал, залитый ослепительным сиянием масляных ламп на высоких, в рост человека, подставках.
Наместник, высокий бородатый и широкоплечий господин, встретил судью Ди низким поклоном, так что длинные рукава церемониального платья, украшенные зеленым и золотым шитьем, метнулись по мраморному полу. Золотой значок, прикрепленный к высокой шапке с дрожащими крылышками, тонко зазвенел. На представление судьей Ди начальника тысячи Чао и старшего советника суда Тао он ответил другим, на сей раз небрежным поклоном. Затем наместник, в свою очередь, представил им худого, тотчас павшего ниц пожилого чиновника как Пао Гуаня, правителя Кантона, ведавшего всеми вопросами управления города. Градоправитель коснулся лбом пола.
Судья Ди знаком велел ему подняться. Мельком глянув на встревоженное, испещренное глубокими морщинами лицо пожилого чиновника, он последовал за Вэном к похожему на трон креслу на возвышении. Наконец наместник почтительно застыл перед гостем, ибо, даже представляя верховную власть Южной провинции, он был несколькими рангами ниже судьи Ди, не только начальника столичного суда, но в последние два года еще и государственного советника.
Судья опустился в кресло, а Чао Тай и Тао Галь остались стоять поодаль, по обе стороны от помоста. В длинном коричневом халате и высокой парчовой шапке Тао Гань выглядел весьма внушительно. Чао Тай водрузил на голову остроконечный шлем и вооружился мечом из дворцовой оружейной. Плотно сидящая кольчуга обрисовывала широкую грудь и мускулистые руки тайвэя.
Наместник, отвесив низкий поклон, официальным тоном изрек:
— Повинуясь приказу достопочтенного господина, покорный слуга вызвал сюда господ Лян Фу и Яо Тайцая. Господин Лян является одним из богатейших торговцев нашего города и…
— Он, случайно, не принадлежит к роду Лян, каковой едва не подвергся полному истреблению неким неизвестным девятикратным убийцей? —
перебил судья Ди. — Я расследовал это дело четырнадцать лет назад, будучи судьей Пуяла…
— Это одно из самых знаменитых ваших расследований! — с почтением отозвался наместник. — Здесь, в Кантоне, о нем до сих пор вспоминают с благодарностью и восхищением. Нет, упомянутый мной Лян — из другого рода. Это единственный сын покойного флотоводца Ляна.
— Достославное семейство, — кивнул судья Ди, распахнул свой веер. — Флотоводец Лян являл собой образец бесстрашного воина и великого стратега. Недаром его прозвали «Властелином Южных морей». Я встречался с замечательным мореходом только однажды, но хорошо запомнил его необычную внешность. Приземистый широкоплечий мужчина с плоским, довольно некрасивым лицом — низколобым и скуластым. Однако стоило взглянуть в его проницательные глаза, и становилось ясно, что перед вами поистине великий человек! — Судья потянул себя за усы. — Но почему сын столь славного мужа не поддерживает семейную традицию?
— Слабое здоровье сделало его непригодным для воинской службы, господин. Что весьма прискорбно, ибо Лян унаследовал стратегический талант своего отца, каковой явственно проглядывает в умелом руководстве весьма обширными торговыми делами. А также — пусть это не столь значимо! — в исключительной одаренности. Господин Лян — признанный мастер игры в облавные шашки нашей провинции. — Прикрыв рукой рот, наместник откашлялся. — Разумеется, человек столь высокого происхождения, как господин Лян, не вступает в прямые э-э… переговоры с торговцами из варварских стран, однако оп прекрасно осведомлен обо всех разногласиях и затруднениях в этой области. Господин Тайцай, напротив, непосредственно связан с иноземной торговлей, по большей части арабской и персидской, и не гнушается этим; родом он из весьма э-э… скромной семьи, а потому придерживается широких взглядов и легко сходится с людьми. Осмелюсь выразить надежду, что господин Лян и господин Тайцай сумеют дать достопочтенному господину полное представление о том, как проистекает торговля на вверенной мне территории.
— Ваш город весьма велик, — заметил судья. — Пожалуй, тут требуется больше знатоков по части иноземной торговли, чем эти двое.
Наместник окинул высокого гостя быстрым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Я тотчас опознал в доставленном Чао Таем теле господина Су. Сдается мне, это он следил за Чао Таем, когда вы оба прогуливались по пристани, но не рискнул подойти, пока ты, Тао Гань, был рядом — ведь тебя господин раньше не видел. Он незаметно следовал за вами до винной лавки и, только когда вы расстались, заговорил с Чао Таем. Однако и самого господи
на Су выслеживали арабский убийца да еще уродливый карлик. Должно быть, они приметили, как господин обратился к Чао Таю, и решили действовать безотлагательно. В арабском квартале заплутать среди множества кривых улочек, поворотов и тупиков — проще простого, поэтому карлик с дружком, равно как и их преследователи, забежали вперед и затаились на улице, через которую лежал путь Чао Тая и господина Су. Отчасти убийца выполнил задачу, так как сумел удавить господина Су. В планы араба входило расправиться и с Чао Таем, но некто неизвестный, из встрявшей в дело третьей группы, задушил его шарфом. Итак, мы имеем дело с двумя хорошо организованными группами, одинаково безжалостными в выборе средств, но преследующими противоположные цели. А значит, цензору угрожает великая опасность.
— Нет ли каких-либо указаний на природу всех этих трудностей, господин? — спросил Тао Галь.
— Ни единого, но цензора явно интересовали здешние арабы. После того как вы покинули меня утром, отправляясь на поиски жилища, наместник показал мне мои покои в восточном крыле. Я попросил его прислать секретные документы управы провинции, а равно городской за последний год, дабы составить точное представление о здешних делах. Все утро я посвятил тщательному изучению этих бумаг. Однако нашел только дела обыденные, никак не связанные с местными арабами, — в общем, ничего такого, что могло бы представить для цензора особый интерес. Впрочем, мне попался доклад одного из тайных наблюдателей, мельком видевшего цензора и господина Су. Там отмечено, что оба были одеты очень бедно и выглядели сильно изнуренными и обеспокоенными. Цензор о чем-то справлялся у проходившего мимо араба. В тот момент, когда соглядатай подобрался поближе, дабы окончательно удостовериться, что глаза его не обманули, все трое исчезли в толпе. После этого парню не оставалось ничего иного, как поспешить во дворец с докладом об увиденном. — Судья осушил свою чашку. — Перед тем как покинуть столицу, я самым тщательным образом изучил все дела, коими в последнее время занимался цензор, но не обнаружил ни единого намека на связь с Кантоном или здешними арабами. Что до личной жизни господина Лю, то мне известно только, что, будучи мужем в высшей степени достойным, он, однако, до сих пор не женат, и господин — его единственный близкий друг. — Судья бросил на своих помощников суровый взгляд. — И помните, наместник ничего не должен знать! Сегодня за чаем я обронил ненароком, что господин Су — подозрительная личность и водит знакомства с арабским отребьем. Не забывайте: мой гостеприимный хозяин должен пребывать в полной уверенности, что мы здесь исключительно ради сведений об иноземной торговле.
— Но почему, господин? — полюбопытствовал Чао Тай. — Раз наместник обладает тут всей полнотой власти, он мог бы оказать нам содействие в…
Судья с раздражением покачал головой.
— Вам следует помнить, — отчеканил он, — что во второй приезд сюда цензор не стал докладывать о своем появлении наместнику. Сие может означать, что дела господина Лю в Кантоне сугубо секретны и он поостерегся доверить
их даже наместнику. Впрочем, с тем же успехом это может означать, что цензор не доверяет наместнику и опасается, как бы тот не оказался вовлечен в тайные дела, каковые Лю прибыл расследовать. В обоих случаях нам надлежит следовать примеру цензора и сохранять все в строжайшей тайне — по крайней мере, пока мы не разведаем, что здесь происходит. Следовательно, нам нельзя рассчитывать на поддержку и содействие местных властей. Однако после утренней прогулки я вызвал к себе начальника особого подразделения военного сыска, и он отобрал четырех лазутчиков, коим велело помогать нам в обыденной части расследования. Как вызнаете, особое подразделение достаточно независимо, местные начальники не имеют над ним власти, и лазутчики докладывают обо всем непосредственно в столицу. — Судья Ди вздохнул. — В общем, как видите, мы столкнулись сочень нелегкой задачей. С одной стороны, мы должны делать вид, будто тесно сотрудничаем с наместником, а с другой — крайне осмотрительно вести собственное расследование.
— И вдобавок помнить, что за спиной у нас неизвестный противник, неотступно следующий по пятам! — заметил Тао Галь.
— Не за нами, а за цензором и господином Су, — поправил его судья Ди, — так как этот человек или людин могут знать об истинной цели нашего пребывания здесь: сие есть государственная тайна, известная лишь Великому совету. За господином Су, а теперь только за цензором ведется слежка с целью не допустить распространения каких-то сведений. А коль скоро эти люди не погнушались убийством, цензору угрожает нешуточная опасность.
— Есть ли основания в чем-то подозревать наместника, господин? — спросил Чао Тай.
— Насколько мне известно, нет. Перед отъездом из столицы я просматривал сведения о нем в канцелярии, где хранятся личные дела государственных чиновников. Вэн описан как старательный, не лишенный талантов чиновник. Двадцать лет назад, еще совсем молодым человеком, он был направлен в Кантон на должность младшего советника суда. Позже Вэн достойно исполнял обязанности судьи в различных уездах, пока не получил назначение на пост правителя города. Два года назад его вновь послали в Кантом, на сей раз — в должности наместника Южной провинции. Семейная жизнь Вэна безупречна; у него три сына и дочь. Единственное замечание, какое мне удалось обнаружить, касалось непомерного честолюбия, ибо Вэн метит ни много ли мало как в правители самой столицы! Ну так вот, нарассказывав ему далеких от истины историй об убийстве господина Су, я велел за час до вечерней трапезы собрать в зале всех, кто хорошо осведомлен о чужеземной торговле. И теперь надеюсь выведать побольше об арабах, прикрывая истинные цели интересом к торговым делам. — Судья встал. — Пройдемте-ка в Зал Совета, настам наверняка дожидаются.
Пока они шествовали к двери, Тао Гань спросил:
— Что могло заинтересовать императорского цензора в делах этих презренных арабов, господин?
— Сие никому не ведомо, — осторожно молвил судья Ди. — Арабские племена объединились под предводительством вождя, названного ими халифом, и его вооруженные орды заполонили все пустынные земли на западе. Что творится у этих племен на окраине цивилизованного мира, нас мало заботит — их халиф такое ничтожество, что не осмеливается снарядить к нашему великому императору послов с дарами и прошением жаловать ему звание данника Поднебесной. Однако кое-кто опасается, как бы он не вступил в заговор с нашими заклятыми врагами — монголами, обитающими за северо-западными границами Срединного государства. К тому же здесь, на юге, арабские корабли могут поставлять восставшим бунтовщикам в Алламе оружие. Впрочем, это лишь пара предположений, пришедших мне в голову. Но давайте не будем впадать в пустые измышления. Идемте!
Глава 5
Смотритель дворца чинно вел гостей по хитросплетению застланных коврами переходов. Миновал главный двор, где при свете цветных фонарей толпились чиновники, посыльные и стражники, он двинулся через внушительные ворота и ввел судью Ди с помощниками в роскошный зал, залитый ослепительным сиянием масляных ламп на высоких, в рост человека, подставках.
Наместник, высокий бородатый и широкоплечий господин, встретил судью Ди низким поклоном, так что длинные рукава церемониального платья, украшенные зеленым и золотым шитьем, метнулись по мраморному полу. Золотой значок, прикрепленный к высокой шапке с дрожащими крылышками, тонко зазвенел. На представление судьей Ди начальника тысячи Чао и старшего советника суда Тао он ответил другим, на сей раз небрежным поклоном. Затем наместник, в свою очередь, представил им худого, тотчас павшего ниц пожилого чиновника как Пао Гуаня, правителя Кантона, ведавшего всеми вопросами управления города. Градоправитель коснулся лбом пола.
Судья Ди знаком велел ему подняться. Мельком глянув на встревоженное, испещренное глубокими морщинами лицо пожилого чиновника, он последовал за Вэном к похожему на трон креслу на возвышении. Наконец наместник почтительно застыл перед гостем, ибо, даже представляя верховную власть Южной провинции, он был несколькими рангами ниже судьи Ди, не только начальника столичного суда, но в последние два года еще и государственного советника.
Судья опустился в кресло, а Чао Тай и Тао Галь остались стоять поодаль, по обе стороны от помоста. В длинном коричневом халате и высокой парчовой шапке Тао Гань выглядел весьма внушительно. Чао Тай водрузил на голову остроконечный шлем и вооружился мечом из дворцовой оружейной. Плотно сидящая кольчуга обрисовывала широкую грудь и мускулистые руки тайвэя.
Наместник, отвесив низкий поклон, официальным тоном изрек:
— Повинуясь приказу достопочтенного господина, покорный слуга вызвал сюда господ Лян Фу и Яо Тайцая. Господин Лян является одним из богатейших торговцев нашего города и…
— Он, случайно, не принадлежит к роду Лян, каковой едва не подвергся полному истреблению неким неизвестным девятикратным убийцей? —
перебил судья Ди. — Я расследовал это дело четырнадцать лет назад, будучи судьей Пуяла…
— Это одно из самых знаменитых ваших расследований! — с почтением отозвался наместник. — Здесь, в Кантоне, о нем до сих пор вспоминают с благодарностью и восхищением. Нет, упомянутый мной Лян — из другого рода. Это единственный сын покойного флотоводца Ляна.
— Достославное семейство, — кивнул судья Ди, распахнул свой веер. — Флотоводец Лян являл собой образец бесстрашного воина и великого стратега. Недаром его прозвали «Властелином Южных морей». Я встречался с замечательным мореходом только однажды, но хорошо запомнил его необычную внешность. Приземистый широкоплечий мужчина с плоским, довольно некрасивым лицом — низколобым и скуластым. Однако стоило взглянуть в его проницательные глаза, и становилось ясно, что перед вами поистине великий человек! — Судья потянул себя за усы. — Но почему сын столь славного мужа не поддерживает семейную традицию?
— Слабое здоровье сделало его непригодным для воинской службы, господин. Что весьма прискорбно, ибо Лян унаследовал стратегический талант своего отца, каковой явственно проглядывает в умелом руководстве весьма обширными торговыми делами. А также — пусть это не столь значимо! — в исключительной одаренности. Господин Лян — признанный мастер игры в облавные шашки нашей провинции. — Прикрыв рукой рот, наместник откашлялся. — Разумеется, человек столь высокого происхождения, как господин Лян, не вступает в прямые э-э… переговоры с торговцами из варварских стран, однако оп прекрасно осведомлен обо всех разногласиях и затруднениях в этой области. Господин Тайцай, напротив, непосредственно связан с иноземной торговлей, по большей части арабской и персидской, и не гнушается этим; родом он из весьма э-э… скромной семьи, а потому придерживается широких взглядов и легко сходится с людьми. Осмелюсь выразить надежду, что господин Лян и господин Тайцай сумеют дать достопочтенному господину полное представление о том, как проистекает торговля на вверенной мне территории.
— Ваш город весьма велик, — заметил судья. — Пожалуй, тут требуется больше знатоков по части иноземной торговли, чем эти двое.
Наместник окинул высокого гостя быстрым взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31