Я начал было что-то говорить, но он перебил:
— Не торопись, Ник. Я все о тебе знаю. Может, ты думаешь, что я предлагаю копеечную работенку? Ошибаешься. Я занимаюсь этим делом не только для того, чтобы чем-то забить голову,— она дает мне неплохой доход, и ты сможешь подзаработать. Тебя же это интересует?
Я на мгновение задумался.
— По рукам. Насчет Лондона ты, наверное, прав. Мне он действительно осточертел. Так когда мы сможем поговорить?
— Почему бы и не сейчас? Если ты не против, я через пятнадцать минут буду у тебя.
— О'кей.— Я повесил трубку и поставил на стол два стакана и бутылку виски. Потом закурил сигарету и стал ожидать Линнена.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вторник. Клодетта
Были уже сумерки, когда я приехал в Мэлки и остановил машину на длинной извилистой набережной, уже мерцающей огнями. Слева у подножия холма стояла гостиница «Палас». Вдоль всей набережной росли пальмы, виднелись зеленые лужайки. Во всем чувствовалось богатство, аристократизм.
Я закурил и стал размышлять о Дениз Эллерден. У нее наверняка сейчас проблемы. И очень неприятные проблемы. «Интересно,— думал я,— чем может помочь ей отец или же бюро Линнена?» Я лично так думаю: нравится вам что-то или нет, и даже если совсем не нравится, вы все-таки должны смириться с ситуацией.
Я снова завел машину, развернулся на набережной и поехал в гостиницу «Курт», где Микки Линнен снял для меня номер. Это был маленький уютный отель, где, по словам Микки, было хорошее обслуживание и не слишком чопорная обстановка. А гостиничные погреба, несмотря на то, что всю войну в округе околачивались американцы, сумели сохранить кое-какие запасы.
Мой номер находился на втором этаже — большая прихожая, гостиная и спальня с примыкающей к ней ванной. Я распаковал вещи, принял душ и поужинал. Потом закурил сигарету и стал думать, с какой стороны лучше зайти по делу Эллерден. Было очевидно, что здесь очень много странных подробностей, и расследование, если только удастся осуществить это расследование, придется проводить довольно-таки необычным способом. Ни одним из обычных, я считал, это дело раскрыть просто невозможно.
Ничего определенного не придумав, я решил, как и обычно поступаю в затруднительных случаях,— довериться интуиции. Я снял трубку и попросил девушку-телефонистку соединить меня с домом
Эллердена.Через десять минут я уже ехал туда. Дом стоял на другой стороне бухты, в конце залива. Это было большое и хорошо ухоженное здание. Такие не часто встретишь во времена, когда так не хватает рабочих рук.
Дворецкий, пожилой человек с вежливой улыбкой хорошо вышколенного слуги, открыл мне дверь и проводил по покрытым толстыми коврами коридорам в кабинет хозяина. Джон Эллерден уже ждал меня.
Это был высокий, широкоплечий светловолосый мужчина с суровым лицом и добродушными веселыми глазами. Он выглядел так, как мог бы выглядеть ушедший от дел процветающий промышленник,
кем он, в сущности, и был. Эллерден не стал терять времени даром.
— Садитесь, мистер Гейл. Сейчас я налью вам виски с содовой и постараюсь по возможности коротко разъяснить суть дела. А потом вы скажете, что собираетесь предпринять.
— В этом нет необходимости,— возразил я.— У меня правило — никому не говорить, что я собираюсь делать. Во многом потому, что я зачастую и сам этого не знаю заранее. Но я буду рад обо всем услышать от вас.
Он подал мне виски.
— Это дело очень тонкое и деликатное, Гейл. Оно затрагивает мои семейные тайны, поэтому считаю, что я вправе знать, какими путями вы намерены вести расследование.
— Я не знал, что мне придется выбирать какие-то определенные пути,— ответил я.— Когда я пришел работать к Линнену, то поставил условие, что у меня должны быть свободные руки. Если вы хотите контролировать ведение дела, то лучше поищите другого детектива.
— А вы, оказывается, очень независимый человек,— отрывисто бросил Эллерден.
— Да, я очень независимый человек. А вы что, предпочли бы работать с марионеткой? Если так, то почему бы вам самому не взяться за расследование?
В первое мгновение мне показалось, что Эллерден взорвется. Но он улыбнулся.
— Пожалуй, вы правы. История такова: моя семья состоит из трех человек — меня, моей жены и дочери Дениз. Должен подчеркнуть, что Дениз очень красивая девушка, просто очаровательная.— Эллерден улыбнулся.— Это объективное суждение, а не просто мнение любящего отца. Она настолько привлекательная девушка, что я в ужасе от той страшной истории, которая с ней произошла.
Он сделал паузу, но я ничего не сказал.
— В сорок пятом и в первой половине сорок шестого года,— продолжал он,— мы с удовольствием принимали у себя многих американских офицеров и служащих, которые жили поблизости. Многие американские летчики, базировавшиеся на Экзетере, приезжали на уик-энд в наши портовые городки. Поэтому нет ничего удивительного, что Дениз встретила Харта Аллена. Вы о нем слышали?
— Да, конечно. Аллен был одним из лучших асов. Первоклассный боевой пилот. Он заработал, наверное, все награды, какие только давали союзники за храбрость в воздушных боях.
— С этой стороны он достоин восхищения,— кивнул Эллерден.— Нет сомнений, что он был первоклассным летчиком. Но когда я узнал о другой его стороне, меня охватило беспокойство за Дениз.
— Что же вы узнали? Разве Дениз из тех девушек, которые, простите, в определенном смысле вызывают беспокойство?
— Нет. Но, вы понимаете, я очень придирчиво отношусь к людям, с которыми она встречается. А у Аллена была плохая репутация. Я имею в виду, что он слишком много пил и... ну, скажем,
слишком любил женское общество. К тому же он был не очень разборчив.
— В этом он не оригинален. Многие мои друзья, которым тяжело приходилось в схватках с врагом, вели себя подобным образом. Это естественное поведение в тех условиях.
— Согласен,— кивнул он.— Но в случае с Алленом это было совсем не то.
— Вы имеете в виду, что мисс Эллерден проводила слишком много времени в обществе Аллена? — спросил я.
Он покачал головой.
— Нет, она проводила с ним не больше времени, чем с любым другим молодым офицером, которого мы принимали в этом доме и в других местах. Обычно мы устраивали вечеринки здесь, но часто проводили их и в сельском клубе в Мэлки. А несколько раз и в клубе «Фо-рест Хиллз», милях в десяти от Тотни. Но Дениз не выделяла никого из своих гостей. Она вообще не очень интересуется молодыми людьми.
— Не интересуется? А сколько ей лет?
— Двадцать шесть,— ответил он.— Она очень спокойная девушка, Гейл. Любит свой дом и своих родителей. Ей нравится читать, играть в гольф и ездить верхом, нравится все, что обычно нравится молодым женщинам. А во время войны она выполняла серьезную работу. Я хочу, чтобы вы поняли — отношения между Дениз и Алленом были абсолютно обычными.
— Вы знаете это,— спросил я,— или вы так думаете?
— Я знаю это вполне определенно.
— Хорошо. Продолжайте и не обижайтесь, если я иногда буду вас перебивать. Мне нужно как следует разобраться в этой истории.
— В середине 1946 года,— продолжал он,— Аллен вернулся в Соединенные Штаты. Насколько я помню, его эскадрилья улетала из Экзетера последней. А полгода назад, в конце 1946 года, я дал согласие на то, чтобы Дениз обручилась с молодым человеком по имени Юстас Трединор. Вы хотели бы узнать о нем поподробнее?
Я кивнул.
— Семья Трединора поселилась в наших краях несколько столетий назад. Его предок был испанцем, которого судьба забросила в эту часть света — возможно, один из пленников Френсиса Дрейка. Он хозяин крупной фермы, живет в родовом поместье и обладает безупречной репутацией. Отличный парень. Я не мог бы ц желать для Дениз лучшего мужа. В этом году они должны были пожениться. И если бы не эта история, свадьба уже состоялась бы.
— Кто настоял на том, чтобы отложить свадьбу — вы или Трединор?
— Нет,— ответил он,— это Дениз. Она была, конечно, очень расстроена, но огорчалась больше за Трединора, чем за себя. Мы оба — и Юстас и я — считали, что будет лучше, если она сама примет решение. Надеюсь, они поженятся к концу этого года.
— Значит, Трединор отнесся к этому с пониманием?
— Да... Настолько, насколько мог это сделать человек, безумно влюбленный в девушку.
— Когда это случилось? — спросил я.
— Месяца полтора назад. Линнен показывал вам газету?
— Нет. Я хотел бы взглянуть на нее.
— Сейчас покажу. Но сначала я вам кое-что объясню. У нас выходит довольно популярная еженедельная газета «Мэлки Рекорд». На побережье, примерно в пятнадцати милях отсюда, находится маленький городок Мэплтор. Он обслуживается той же газетой. Местная редакция отправляет в Мэплтор свою газету в тот же день, что и в Мэлки. А некоторые разделы — обычно сплетни и отчеты о местных происшествиях — печатаются на отдельной странице специально для читателей Мэплтора.
— Понятно,— сказал я.— Значит, это объявление появилось на вкладыше, который печатается для Мэплтора? То есть, его набрали и напечатали в типографии местной газеты?
— Да, сейчас я вам покажу.
Он отпер ящик стола и достал сложенную газету. Это была самая обычная газета, из тех, что издаются во всех приморских городках. На внутренней странице я нашел колонку, озаглавленную «Местные новости и сплетни». Колонка занимала всю длину страницы, и нижний абзац был отмечен синим карандашом. Я внимательно прочитал его.
«Осведомленные читатели, особенно постоянные посетители сельского клуба «Форест Хиллз», не слишком удивятся, услышав, что отложена свадьба между прекрасной и очаровательной мисс Дениз Эллерден и мистером Юстасом Трединором, владельцем имения «Тре-динор». Мы думаем, что любой жених, даже такой добрый и сговорчивый, как Юстас, был бы потрясен не слишком приятными слухами о горячих чувствах между мисс Эллерден и лихим американским летчиком Хартом Алленом. Готовы держать пари, что эта свадьба вообще не состоится. Во всяком случае, она не состоялась бы, если бы мы были Трединором.
Тем не менее, люди, считавшие, что капитан Аллен в отношении к дамам и напиткам гонится скорее за количеством, чем за качеством, согласятся, что в этом случае он поднялся несколько выше своих стандартов, мы имеем в виду, по крайней мере, внешность избранницы».
— Не слишком-то приятно,— я сложил газету и вернул ее Эллердену.— Должно быть, это стоило '-Мэлки Рекорд» уйму денег? Линнен рассказывал, что им пришлось заплатить немало. Сколько они экземпляров выпустили?
— Оба издания — и «Мэлки Рекорд», и страницу для Мэплтора заканчивают печатать по четвергам рано утром. В то утро газета попала в Мэплтор до восьми часов, и, когда редактор увидел эту ужасную заметку, уже было продано четыреста экземпляров.
— А потом стали принимать пожарные меры? — спросил я.— Что сказал редактор?
Эллерден пожал плечами.
— Он ничего не сказал, потому что ничего не знал об этом. Как оказалось, газета была набрана и гранки заперли накануне в семь часов вечера. Значит, кто-то проник в наборный цех и набрал эту клеветническую заметку. Кто-то, хорошо знающий технологию работы, разбил колонку Мэплторских новостей, заново набрал последний параграф, снова запер гранки и оставил газету готовой к печати. Сначала нам казалось, что это мог сделать только один человек — старший наборщик.
— Но это сделал не он?
— Нет. Он просто не мог этого сделать. Редактор, когда узнал об этом, сначала был абсолютно уверен, что во всем виноват он, Чарльз Роукс, и ничуть не сомневался в этом, потому что считал, что Роукс вернулся в наборный цех и работал там с семи до восьми часов. На карточке Роукса было пробито это время — часы с компостером находятся у охранника на входе. Но теперь мы знаем, что Роукса в цеху не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30