Он был очень похож на героев известных пиратских фильмов Эррола Флинна.
Карос поймал встревоженный взгляд Грэхема и произнес:
— Не беспокойтесь. Это всего лишь Будиен, алжирец, — мой телохранитель. Он обычно молчит, но если уж заговорит, к нему прислушиваются. Итак, джентльмены, чем могу быть полезен? Честно говоря, меня удивляет, почему госдепартамент решил послать своего представителя ко мне. Я ведь не веду никаких дел с вашей страной.
— Моя страна тут ни при чем, мистер Карос, — ответил Грэхем. — Нас интересует Витторе Драготти. Что вы можете рассказать о нём?
Лицо Кароса осталось абсолютно спокойным. Он ничем не выдал себя, что нисколько не удивило его гостей: Карос, бесспорно, был профессионалом.
Пригубив свой стакан, наполненный чаем со льдом, он спокойно произнес:
— Простите, но я никогда не слышал этого имени.
И тут Палуцци стал действовать по плану, который был заранее разработан: достав из кармана куртки банковские счета, четыре из них он передал Каросу.
— Эти счета были найдены в стенном сейфе Драготти. Как вы это объясните?
Карос нахмурился, аккуратно разложил документы на столе и, надев очки, начал их внимательно изучать. Посмотрев на счета, которые Палуцци отметил красным карандашом, он лишь плечами повел.
— У меня никогда не было никаких дел с Драготти. Чем он занимается и где работает?
— Коммерческий директор компании «Нео-хим» в Риме, — ответил Палуцци.
— "Нео-хим", — задумчиво произнес Карос, — это фармацевтическая компания. У нас нет с ней контактов. Единственное, что я могу предположить: может быть, кто-то из моих компаньонов вел дела с Драготти.
— Хватит притворяться, Карос, — оборвал его Палуцци. — Я знаю точно, ни одно платежное обязательство не может быть выдано без вашей подписи! Никто из компаньонов не мог вести дела с Драготти без вашего ведома.
В разговор вступил Грэхем:
— Сегодня мы виделись с Драготти, мы пообещали скостить ему срок, и он согласился сотрудничать с нами. Витторе признался, что был посредником между вами и Вайсманом.
На лбу Кароса выступил пот. Он вытер его рукой и взглянул на Будиена. Телохранитель хотел было подойти к хозяину, но Карос жестом приказал ему удалиться.
— Мы, конечно, задокументировали все, что сообщил нам Драготти, — продолжил Грэхем. — Его показаний вполне достаточно для того, чтобы на двадцать лет упрятать вас в тюрьму.
Как только Будиен зашел в лифт, Карос обратился к своим посетителям:
— Быть может, мы как-то договоримся? Я не хотел бы садиться в тюрьму. И так много врагов...
Карос подошел к перилам, окинул взглядом Лагуну Кхаликиопоулоса и, помолчав, произнес:
— Я отведу вас к Убрино. В обмен за это вы дадите мне двадцать четыре часа после того, как пробирка найдется. Не так много за такого рода услугу, которую я вам оказываю.
Грэхем взглянул на Палуцци: «Ваше мнение?» Кивком Палуцци показал, что он согласен, и, взглянув на Кароса, сказал:
— Ну что ж, это пойдет. Когда вы можете отвести нас к Убрино?
— Сегодня вечером. Мы должны встретиться с ним в Риме в восемь часов около церкви Сант Иво, недалеко от Пантеона.
— А пробирка будет у него с собой? — спросил Палуцци, делая какие-то пометки в блокноте, который он достал из кармана.
— Надеюсь, — ответил Карос, — он обязан все время держать ее при себе.
— Почему вы решили встретиться с Убрино?
Карос пожал плечами:
— Он сам попросил меня о встрече, сказал, что это важно и для меня.
Грэхем, подозрительно взглянув на Кароса, погрозил ему пальцем:
— Не пытайтесь нас обмануть, а то оглянуться не успеете, как окажетесь в тюрьме.
— Зачем мне вас обманывать? Мне это ничего не даст.
— На кого вы работаете? — спросил Палуцци.
— Ни на кого. Я работаю вместе с руководителем Римской организации «Красных бригад» Лино Дзокки.
— Почему он к вам обратился? — поинтересовался Палуцци.
— Потому что знал: комитет не санкционирует эту операцию. А ему на нее были нужны деньги. Я же располагал средствами.
— Сколько всего получил Вайсман? — спросил Грэхем.
— Сто тысяч долларов. Его изобретение стоит гораздо больше. Этому вирусу нет цены. Он просто бесценен.
— А кто заказал ученому разработать «усыпляющий газ»? — задал вопрос Палуцци.
— Дзокки. Но так, для забавы. Вернее, для отвода глаз.
— Значит, Убрино знает, что у него в пробирке вирус?
— Конечно.
— А сколько вы должны были получить после того, как операция будет закончена?
— Двадцать миллионов фунтов стерлингов.
Грэхем присвистнул:
— Дзокки говорил вам, где он достанет такие деньги?
Карос покачал головой. Он все еще стоял у перил и смотрел на лагуну, когда вдали появился белый вертолет «Газель».
— Вы что, так и будете целый день любоваться видом? — поинтересовался Грэхем.
Карос обернулся к нему:
— Думаю, он хотел заключить с кем-то сделку: его должны были бы освободить, ну и, конечно, заплатить деньги за то, что он вернет пробирку.
Пока они разговаривали, вертолет стремительно приближался к особняку. Заметив, что на нем установлены два пулемета, Грэхем отскочил в сторону, столкнув в воду сидящего на стуле Палуцци, и сам бросился в бассейн. Почти в этот же момент пулеметы открыли огонь. Карос как-то смешно дернулся, на белом пиджаке пятнами проступила кровь. Он перевалился через перила и рухнул вниз. Пилот, что-то высматривая, завис над террасой, потом резко повернул влево и удалился в сторону Корфы. Грэхем и Палуцци еще оставались под водой и, когда стрельба стихла, вылезли из бассейна, секунд через десять. Еле переводя дыхание, они бросились к перилам и увидели, что Карос лежит на скале. На фоне серых камней отчетливо выделялся его белый пиджак. Палуцци в бешенстве выругался по-итальянски и провел рукой по губам. Они были разбиты в кровь.
Заметив его хмурый вид, Грэхем пробормотал, извиняясь:
— Я вас сильно ударил... Некогда было предупреждать...
Палуцци тронул Грэхема за плечо:
— Я обязан вам жизнью.
— Ерунда! — Грэхем снял мокрую рубашку. — Ничем вы мне не обязаны.
В этот момент на террасу ворвался Будиен с двумя вооруженными охранниками. Подбежав к перилам, они уставились на распростертого на скале Кароса. Охранники, посмотрев на Грэхема и Палуцци, что-то тихо сказали Будиену.
— Они думают, что это мы все подстроили, — перевел Палуцци с греческого.
Будиен повернулся к Палуцци:
— Вы видели, какого типа был вертолет?
— Нет, — солгал Палуцци. — Я только заметил, что он был белого цвета и управлял им один человек.
— Вы разглядели его лицо?
— Вы что, шутите? Я же прыгнул немедленно в воду. А кто, по-вашему, мог убить Кароса?
— У хозяина было много врагов. Любой из них мог это подстроить.
— Как насчет Лино Дзокки? — поинтересовался Палуцци, наблюдая за реакцией алжирца. Однако лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Я не знаю этого человека, синьор Карос никогда не посвящал меня в свои дела. — Неожиданно телохранитель взглянул на Палуцци с подозрением: — Так вы с американцем для того сюда и приехали, чтобы расспрашивать синьора Кароса об этом Дзокки?
— Да нет, мы просто упомянули его в разговоре, и все.
— Скоро здесь будет полиция, ей вы все и расскажете. И еще попробуйте объяснить, как это вам удалось выйти из такой переделки целыми и невредимыми.
— Вы что, полагаете, мы имеем какое-то отношение к убийству Кароса? — возмутился Палуцци.
— Это дело полиции — разбираться. Охранники останутся с вами. Учтите: им дан приказ стрелять, если вы попытаетесь смыться.
Палуцци подождал, пока Будиен ушел к лифту, и объяснил Грэхему, что происходит.
— Тем не менее отсюда есть только один выход. — Грэхем взглянул в сторону лифта.
— Должно быть, Анджело слышал стрельбу с вертолета...
— А что он может сделать?
— Сбросит нам веревочную лестницу. Уцепиться за нее будет непросто, но, пожалуй, это наш единственный шанс выбраться отсюда.
Грэхем взглянул на часы: 4.17.
— Ждем до четырех двадцати, не дольше. После этого попытаем счастья с лифтом. Нам надо убраться отсюда, пока не явилась полиция. Местные полицейские, возможно, связаны с Каросом и работали на него.
— Боюсь, что охранники прикончат нас раньше, чем мы доберемся до лифта.
— А что помешает им убить нас, когда мы попытаемся подняться на вертолет по веревочной лестнице? Так что сначала придется нам их убрать. — Грэхем заметил приближающийся вертолет: — Мне кажется, кабриолет подан.
— Что будем делать с охраной? — спросил Палуцци.
— Они увидят вертолет и обязательно подойдут к нам. Ты займись тем, что пониже ростом, а я возьму на себя его друга, — сказал Грэхем.
Действительно, охранники уже бежали в их сторону, один из них потребовал, чтобы Грэхем и Палуцци отошли от перил и подняли руки. Второй охранник держал ручной пулемет «спектр», поджидая, когда вертолет приблизится. Тем временем лифт пошел вниз: видимо, Будиен тоже заметил вертолет и послал за подкреплением. Нельзя было терять ни минуты. Палуцци набросился на невысокого охранника и со всей силой ударил его коленом в пах. Тот мгновенно выпустил автомат из рук. Второго охранника застрелил Грэхем (тот даже не успел открыть огонь). Подхватив оружие, они бросились к лифту, опасаясь, что оттуда вот-вот появятся люди.
Тем временем вертолет опустился совсем низко над террасой и сбросил веревочную лестницу.
— Поднимайся! — крикнул Грэхем Палуцци, пытаясь заглушить шум мотора.
Тот покачал головой:
— Я и так тебе обязан...
— Ничем ты мне не обязан, — заорал Грэхем. — Полезай первым, не спорь.
Палуцци кивнул, переведя взгляд с лифта на вертолет. Конец веревочной лестницы длиной в тридцать футов, коснувшись перил, уже волочился по террасе. Не выпуская автомат, Палуцци ухватился за нее левой рукой. Вертолет стал набирать высоту. Грэхем, обрушив огонь на приближающийся лифт, успел уцепиться за последнюю перекладину лестницы, но, ударившись головой о металлическую подпорку террасы, выпустил пулемет. Выскочившие из лифта охранники открыли огонь, но вертолет уже был вне досягаемости.
По лицу Грэхема текла кровь, ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поддаться охватившей его слабости и не потерять сознание. Его левая рука соскользнула с перекладины лестницы. Какое-то время он висел над скалой, держась за перекладину лишь одной рукой. Это были страшные мгновения: тело его болталось из стороны в сторону, голова тряслась. Сделав невероятное усилие, он снова ухватился за лестницу левой рукой, попытался подтянуться, но сил не хватило. Грэхем закрыл глаза, надеясь, что голова перестанет кружиться, но ему стало еще хуже. Пальцы скользили по перекладине. Сжав зубы, он пытался ухватиться за веревку, но левая рука совсем ослабела, и он почувствовал, что сейчас свалится вниз. И тут Палуцци сжал его левое запястье и что-то крикнул, но Грэхем не расслышал, голова у него раскалывалась от боли. Он почувствовал, что теряет сознание, но ступни его ног коснулись воды. «Прыгай!» — что есть силы крикнул ему Палуцци. Грэхем отпустил перекладину и упал в море. Палуцци подхватил товарища, чтобы тот не ушел под воду и не захлебнулся. Грэхем хотел было что-то сказать, но в глазах у него потемнело.
* * *
Штаб-квартира НОЧС в Риме располагалась в большом здании серого цвета на виа По, неподалеку от западногерманского консульства. Официально значилось, что здесь находится архив министра обороны. Палуцци и Марко прошли через вращающуюся дверь центрального входа и направились по длинному подземному коридору в самый конец — к двери, на которой не было надписи. Они оказались в комнате с рядами настенных полок, заставленных картонными коробками, старыми досье и папками с документами. Марко остановился у противоположной от входа стены, отцепил висевший на поясе прибор дистанционного управления и привел его в действие: за стеной, которая сдвинулась в сторону, оказалась металлическая звуконепроницаемая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Карос поймал встревоженный взгляд Грэхема и произнес:
— Не беспокойтесь. Это всего лишь Будиен, алжирец, — мой телохранитель. Он обычно молчит, но если уж заговорит, к нему прислушиваются. Итак, джентльмены, чем могу быть полезен? Честно говоря, меня удивляет, почему госдепартамент решил послать своего представителя ко мне. Я ведь не веду никаких дел с вашей страной.
— Моя страна тут ни при чем, мистер Карос, — ответил Грэхем. — Нас интересует Витторе Драготти. Что вы можете рассказать о нём?
Лицо Кароса осталось абсолютно спокойным. Он ничем не выдал себя, что нисколько не удивило его гостей: Карос, бесспорно, был профессионалом.
Пригубив свой стакан, наполненный чаем со льдом, он спокойно произнес:
— Простите, но я никогда не слышал этого имени.
И тут Палуцци стал действовать по плану, который был заранее разработан: достав из кармана куртки банковские счета, четыре из них он передал Каросу.
— Эти счета были найдены в стенном сейфе Драготти. Как вы это объясните?
Карос нахмурился, аккуратно разложил документы на столе и, надев очки, начал их внимательно изучать. Посмотрев на счета, которые Палуцци отметил красным карандашом, он лишь плечами повел.
— У меня никогда не было никаких дел с Драготти. Чем он занимается и где работает?
— Коммерческий директор компании «Нео-хим» в Риме, — ответил Палуцци.
— "Нео-хим", — задумчиво произнес Карос, — это фармацевтическая компания. У нас нет с ней контактов. Единственное, что я могу предположить: может быть, кто-то из моих компаньонов вел дела с Драготти.
— Хватит притворяться, Карос, — оборвал его Палуцци. — Я знаю точно, ни одно платежное обязательство не может быть выдано без вашей подписи! Никто из компаньонов не мог вести дела с Драготти без вашего ведома.
В разговор вступил Грэхем:
— Сегодня мы виделись с Драготти, мы пообещали скостить ему срок, и он согласился сотрудничать с нами. Витторе признался, что был посредником между вами и Вайсманом.
На лбу Кароса выступил пот. Он вытер его рукой и взглянул на Будиена. Телохранитель хотел было подойти к хозяину, но Карос жестом приказал ему удалиться.
— Мы, конечно, задокументировали все, что сообщил нам Драготти, — продолжил Грэхем. — Его показаний вполне достаточно для того, чтобы на двадцать лет упрятать вас в тюрьму.
Как только Будиен зашел в лифт, Карос обратился к своим посетителям:
— Быть может, мы как-то договоримся? Я не хотел бы садиться в тюрьму. И так много врагов...
Карос подошел к перилам, окинул взглядом Лагуну Кхаликиопоулоса и, помолчав, произнес:
— Я отведу вас к Убрино. В обмен за это вы дадите мне двадцать четыре часа после того, как пробирка найдется. Не так много за такого рода услугу, которую я вам оказываю.
Грэхем взглянул на Палуцци: «Ваше мнение?» Кивком Палуцци показал, что он согласен, и, взглянув на Кароса, сказал:
— Ну что ж, это пойдет. Когда вы можете отвести нас к Убрино?
— Сегодня вечером. Мы должны встретиться с ним в Риме в восемь часов около церкви Сант Иво, недалеко от Пантеона.
— А пробирка будет у него с собой? — спросил Палуцци, делая какие-то пометки в блокноте, который он достал из кармана.
— Надеюсь, — ответил Карос, — он обязан все время держать ее при себе.
— Почему вы решили встретиться с Убрино?
Карос пожал плечами:
— Он сам попросил меня о встрече, сказал, что это важно и для меня.
Грэхем, подозрительно взглянув на Кароса, погрозил ему пальцем:
— Не пытайтесь нас обмануть, а то оглянуться не успеете, как окажетесь в тюрьме.
— Зачем мне вас обманывать? Мне это ничего не даст.
— На кого вы работаете? — спросил Палуцци.
— Ни на кого. Я работаю вместе с руководителем Римской организации «Красных бригад» Лино Дзокки.
— Почему он к вам обратился? — поинтересовался Палуцци.
— Потому что знал: комитет не санкционирует эту операцию. А ему на нее были нужны деньги. Я же располагал средствами.
— Сколько всего получил Вайсман? — спросил Грэхем.
— Сто тысяч долларов. Его изобретение стоит гораздо больше. Этому вирусу нет цены. Он просто бесценен.
— А кто заказал ученому разработать «усыпляющий газ»? — задал вопрос Палуцци.
— Дзокки. Но так, для забавы. Вернее, для отвода глаз.
— Значит, Убрино знает, что у него в пробирке вирус?
— Конечно.
— А сколько вы должны были получить после того, как операция будет закончена?
— Двадцать миллионов фунтов стерлингов.
Грэхем присвистнул:
— Дзокки говорил вам, где он достанет такие деньги?
Карос покачал головой. Он все еще стоял у перил и смотрел на лагуну, когда вдали появился белый вертолет «Газель».
— Вы что, так и будете целый день любоваться видом? — поинтересовался Грэхем.
Карос обернулся к нему:
— Думаю, он хотел заключить с кем-то сделку: его должны были бы освободить, ну и, конечно, заплатить деньги за то, что он вернет пробирку.
Пока они разговаривали, вертолет стремительно приближался к особняку. Заметив, что на нем установлены два пулемета, Грэхем отскочил в сторону, столкнув в воду сидящего на стуле Палуцци, и сам бросился в бассейн. Почти в этот же момент пулеметы открыли огонь. Карос как-то смешно дернулся, на белом пиджаке пятнами проступила кровь. Он перевалился через перила и рухнул вниз. Пилот, что-то высматривая, завис над террасой, потом резко повернул влево и удалился в сторону Корфы. Грэхем и Палуцци еще оставались под водой и, когда стрельба стихла, вылезли из бассейна, секунд через десять. Еле переводя дыхание, они бросились к перилам и увидели, что Карос лежит на скале. На фоне серых камней отчетливо выделялся его белый пиджак. Палуцци в бешенстве выругался по-итальянски и провел рукой по губам. Они были разбиты в кровь.
Заметив его хмурый вид, Грэхем пробормотал, извиняясь:
— Я вас сильно ударил... Некогда было предупреждать...
Палуцци тронул Грэхема за плечо:
— Я обязан вам жизнью.
— Ерунда! — Грэхем снял мокрую рубашку. — Ничем вы мне не обязаны.
В этот момент на террасу ворвался Будиен с двумя вооруженными охранниками. Подбежав к перилам, они уставились на распростертого на скале Кароса. Охранники, посмотрев на Грэхема и Палуцци, что-то тихо сказали Будиену.
— Они думают, что это мы все подстроили, — перевел Палуцци с греческого.
Будиен повернулся к Палуцци:
— Вы видели, какого типа был вертолет?
— Нет, — солгал Палуцци. — Я только заметил, что он был белого цвета и управлял им один человек.
— Вы разглядели его лицо?
— Вы что, шутите? Я же прыгнул немедленно в воду. А кто, по-вашему, мог убить Кароса?
— У хозяина было много врагов. Любой из них мог это подстроить.
— Как насчет Лино Дзокки? — поинтересовался Палуцци, наблюдая за реакцией алжирца. Однако лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным.
— Я не знаю этого человека, синьор Карос никогда не посвящал меня в свои дела. — Неожиданно телохранитель взглянул на Палуцци с подозрением: — Так вы с американцем для того сюда и приехали, чтобы расспрашивать синьора Кароса об этом Дзокки?
— Да нет, мы просто упомянули его в разговоре, и все.
— Скоро здесь будет полиция, ей вы все и расскажете. И еще попробуйте объяснить, как это вам удалось выйти из такой переделки целыми и невредимыми.
— Вы что, полагаете, мы имеем какое-то отношение к убийству Кароса? — возмутился Палуцци.
— Это дело полиции — разбираться. Охранники останутся с вами. Учтите: им дан приказ стрелять, если вы попытаетесь смыться.
Палуцци подождал, пока Будиен ушел к лифту, и объяснил Грэхему, что происходит.
— Тем не менее отсюда есть только один выход. — Грэхем взглянул в сторону лифта.
— Должно быть, Анджело слышал стрельбу с вертолета...
— А что он может сделать?
— Сбросит нам веревочную лестницу. Уцепиться за нее будет непросто, но, пожалуй, это наш единственный шанс выбраться отсюда.
Грэхем взглянул на часы: 4.17.
— Ждем до четырех двадцати, не дольше. После этого попытаем счастья с лифтом. Нам надо убраться отсюда, пока не явилась полиция. Местные полицейские, возможно, связаны с Каросом и работали на него.
— Боюсь, что охранники прикончат нас раньше, чем мы доберемся до лифта.
— А что помешает им убить нас, когда мы попытаемся подняться на вертолет по веревочной лестнице? Так что сначала придется нам их убрать. — Грэхем заметил приближающийся вертолет: — Мне кажется, кабриолет подан.
— Что будем делать с охраной? — спросил Палуцци.
— Они увидят вертолет и обязательно подойдут к нам. Ты займись тем, что пониже ростом, а я возьму на себя его друга, — сказал Грэхем.
Действительно, охранники уже бежали в их сторону, один из них потребовал, чтобы Грэхем и Палуцци отошли от перил и подняли руки. Второй охранник держал ручной пулемет «спектр», поджидая, когда вертолет приблизится. Тем временем лифт пошел вниз: видимо, Будиен тоже заметил вертолет и послал за подкреплением. Нельзя было терять ни минуты. Палуцци набросился на невысокого охранника и со всей силой ударил его коленом в пах. Тот мгновенно выпустил автомат из рук. Второго охранника застрелил Грэхем (тот даже не успел открыть огонь). Подхватив оружие, они бросились к лифту, опасаясь, что оттуда вот-вот появятся люди.
Тем временем вертолет опустился совсем низко над террасой и сбросил веревочную лестницу.
— Поднимайся! — крикнул Грэхем Палуцци, пытаясь заглушить шум мотора.
Тот покачал головой:
— Я и так тебе обязан...
— Ничем ты мне не обязан, — заорал Грэхем. — Полезай первым, не спорь.
Палуцци кивнул, переведя взгляд с лифта на вертолет. Конец веревочной лестницы длиной в тридцать футов, коснувшись перил, уже волочился по террасе. Не выпуская автомат, Палуцци ухватился за нее левой рукой. Вертолет стал набирать высоту. Грэхем, обрушив огонь на приближающийся лифт, успел уцепиться за последнюю перекладину лестницы, но, ударившись головой о металлическую подпорку террасы, выпустил пулемет. Выскочившие из лифта охранники открыли огонь, но вертолет уже был вне досягаемости.
По лицу Грэхема текла кровь, ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поддаться охватившей его слабости и не потерять сознание. Его левая рука соскользнула с перекладины лестницы. Какое-то время он висел над скалой, держась за перекладину лишь одной рукой. Это были страшные мгновения: тело его болталось из стороны в сторону, голова тряслась. Сделав невероятное усилие, он снова ухватился за лестницу левой рукой, попытался подтянуться, но сил не хватило. Грэхем закрыл глаза, надеясь, что голова перестанет кружиться, но ему стало еще хуже. Пальцы скользили по перекладине. Сжав зубы, он пытался ухватиться за веревку, но левая рука совсем ослабела, и он почувствовал, что сейчас свалится вниз. И тут Палуцци сжал его левое запястье и что-то крикнул, но Грэхем не расслышал, голова у него раскалывалась от боли. Он почувствовал, что теряет сознание, но ступни его ног коснулись воды. «Прыгай!» — что есть силы крикнул ему Палуцци. Грэхем отпустил перекладину и упал в море. Палуцци подхватил товарища, чтобы тот не ушел под воду и не захлебнулся. Грэхем хотел было что-то сказать, но в глазах у него потемнело.
* * *
Штаб-квартира НОЧС в Риме располагалась в большом здании серого цвета на виа По, неподалеку от западногерманского консульства. Официально значилось, что здесь находится архив министра обороны. Палуцци и Марко прошли через вращающуюся дверь центрального входа и направились по длинному подземному коридору в самый конец — к двери, на которой не было надписи. Они оказались в комнате с рядами настенных полок, заставленных картонными коробками, старыми досье и папками с документами. Марко остановился у противоположной от входа стены, отцепил висевший на поясе прибор дистанционного управления и привел его в действие: за стеной, которая сдвинулась в сторону, оказалась металлическая звуконепроницаемая дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41