Пока я шел на противоположную сторону гавани, меня занимал еще один вопрос: с какой стороны находится подводный вход в базу? Ведь ясно, что лодки не могли опускаться сюда через дыру, в которую пролез я. Безусловно,
субмарины приходили сюда через подводный канал, всплывали в центре гавани, а затем швартовались к пирсам. Протяженность каждого пирса была примерно в сто ярдов, значит, сюда могли заходить довольно большие дуры… Чтобы такая громила могла более-менее безопасно вползти в свое логово, подводный канал должен был иметь приличные размеры. Как же его до сих пор не обнаружили? Ведь лагуны — и западная, и восточная — совсем не глубоки, в них прозрачная вода и хорошо видно во многих местах дно. Дай Бог, чтоб там было футов пятьдесят в самом глубоком месте. А субмарина, занимавшая причал в девяносто-сто ярдов длины, не могла иметь менее двадцати футов в поперечнике, да еще рубка — минимум десять футов. Даже приходя сюда во время прилива, она все-таки очень рисковала. А днем любой случайный рыбак, заехавший на Сан-Фернандо, мог ее заметить прямо сквозь воду.
Нет, скорее всего лодки приходили сюда прямо из океана. Там редко появляются любители подводной охоты, которые наверняка часто ныряют в лагуне. Уж эти-то искатели приключений нашли бы туннель еще в пятидесятых годах, когда только-только акваланги появились в широкой продаже.
Но тут же я вспомнил, что внешнее побережье острова, за тысячи лет сильно избитого океанскими волнами, буквально утыкано подводными скалами и камнями. Пожалуй, там риск был еще больший, даже если подводный канал был как следует подготовлен. Я устал строить догадки и решил передохнуть, благо у меня еще оставалось чем подкрепиться. Не надо забывать, что спину мне оттягивал ранец с патронами, карманы распирали обоймы и магазины, да и сам «шмайсер» и два «парабеллума» весили немало. Поэтому, свернув налево и пройдя вдоль рельсов узкоколейки до угла этого бассейна, я присел на стянутые стальными обоймами пакеты досок, обернутых и зашитых в прорезиненную ткань. В том, что там доски, я убедился, надрезав упаковку. Мне вовсе не хотелось сидеть, допустим, на ящиках с торпедами, хотя я и предполагал, что здесь их скорее всего не оставят. Штабель из пакетов с досками отделил меня от воды, я оперся ранцем на него и полулежа стал жевать кубики и шоколад. Кругом было тихо, лишь небольшие шорохи и попискиванье слышались из разных углов — где-то орудовали собратья той крысы, которая привела меня сюда.
И вдруг я услышал звук, который крысы издать не могли.

Часть третья. ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЕ ДЕЛА
Начало серьезных дел
Звук, который я почуял сквозь шорох собственных челюстей, перемалывающих питательные кубики, был бы совершенно мирным и ничего дрянного не предвещающим, будь он услышан мною где-нибудь в другом, не столь гадостном, месте. Это был тихий, немного журчащий звук воздушных пузырьков, лопавшихся на поверхности воды. Само по себе это ничего плохого не означало — мало ли по какой причине пузырьки могут идти со дна морского! Но вот мой личный опыт, к сожалению, подсказывал, что скорее всего какой-то аквалангист пустил эти пузырьки из выдыхательного клапана.
Я срочно проглотил то, что жевал, залег за штабелем так, чтобы видеть поверхность акватории, и прислушался. Бульканье повторилось. Очень удачно для меня белые пузырьки вспухли на небольшом светлом пятачке, отброшенном на гладь воды одной из дежурных лампочек… Прошло несколько минут, и уже в неосвещенной части бассейна появились два овала света, сперва слабенькие, затем все более заметные. Свет шел из-под воды.
Конечно, это могли быть те самые любители приключений, которых я поминал несколько минут назад. Будь я совершенно случайным человеком, не пережившим за эти две недели столько приятных и неприятных событий, я, вероятно, даже обрадовался бы этому. Все-таки я уже пять часов прогуливался по подземельям, и было бы приятно встретить таких же идиотов, как я. Однако после того, как вы познакомились, хотя и заочно, с Педро Лопесом и Хорхе дель Браво, а также лично узнали сеньору Соледад, мироощущение у вас должно быть несколько иным. Поэтому сопровождал я эти световые пятна не только взглядом, но и прицелом автомата.
Наконец луч света вырвался из воды, а следом за ним с бульканьем и фырканьем на поверхности появилась голова в овальной маске и лоснящемся от воды капюшоне гидрокостюма. Спустя несколько секунд вынырнул второй. Лучи их фонарей забегали по пирсам, а затем на какое-то время сошлись в одной точке: там были стальные скобы, вмазанные в бетон пирса. Со звучным плеском от воды, сбегавшей с гидрокостюмов, оба они выбрались по скобам на пирс, задрали маски на лоб и, дружно пыхтя, заговорили по-испански с очень, к несчастью, хорошо знакомым мне хайдийским акцентом.
— Уф-ф! Ну и местечко! Клянусь Христом, тут, наверно, черти водятся! Дон Педро нам дешево платит, ей-Богу!
— Да, Мигель, — пропыхтел второй, — сорок метров — это сорок метров… Как подумаешь, что сейчас надо будет идти обратно той же дорожкой — мороз по коже бьет.
— Одно утешение — мы унесли ноги с Хайди! Я догадываюсь, как хорошо тем ребятам из службы безопасности, кто угодил в лапы коммунистам. Очень не хотел бы попасть на их место.
— Да об этом что говорить! Поди-ка сейчас красные все вверх дном перевернули, разыскивая Лопеса, а он-то уже далеко…
— А мы, его верные солдаты, тоже пристроились… Черт побери, а ведь мы бы не попали сюда, если б я не подсказал тебе написать донос на лейтенанта Барриоса!
— Да, тут ты как в воду глядел! Как только его отвели в подвалы Хорхе, у нас появились шансы… Очень вовремя этот осел напился!
— Язык надо держать за зубами, если не умеешь пить. Всего-то и ляпнул, дурак, что у Лопеса мозги протухли, а теперь уже все — лежит где-нибудь в камере с дыркой в башке или распоротым брюхом.
— За то, что он ляпнул лишнее, расплатились еще с десяток. А мы выкрутились! Повезло! Ну как дыхалка, нормально?
— Вроде восстановилась. Что мы тут должны сделать?
— Найти рычаг управления гидравликой ворот и открыть их, чтобы лодка могла войти сюда. Если гидравлика не сработает, подключим взрывную машинку к клемме, помеченной красной буквой «А», и подорвем стопоры ворот. Они сами разойдутся в стороны. Если нет — то вернемся на лодку через малый туннель.
— Неужели все это работает? Ведь я слыхал, это еще при Гитлере сделано…
— Если даже слыхал — помалкивай! Помни Барриоса!
Аквалангисты, щелкая и звякая застежками, сняли ласты, маски и баллоны. Фонари, лежавшие с ними рядом, неплохо освещали их фигуры, обтянутые эластичной резиной. У меня была даже мысль, а не попробовать ли их скосить из «шмайсера»? Голоса их были прекрасно слышны в гулкой тишине, но расстояние все же приличное — более двухсот ярдов по диагонали. А этот «шмайсер» был слишком похож на «M3AI», который имел прицельную дальность всего в сто ярдов и был оружием ближнего боя. Знал бы заранее, так прихватил бы из немецкого арсенала снайперскую винтовку! Тогда я, пожалуй, успел бы их перещелкать. А так, даже если я с первой очереди положу одного, второй, погасив фонарь, уйдет беспрепятственно, а может, вместо того, чтоб уйти, пристукнет меня. Сомнительно, что аквалангистами у Лопеса служат дилетанты, и вряд ли у них нет с собой каких-либо предметов для отправки на тот свет случайных посетителей подземной базы.
Поэтому я скромно промолчал и подальше укрылся за штабель. Если этим ребятам суждено умереть, то пусть подойдут поближе. Пятна света от фонарей желтели на том же месте, где вылезли водолазы. Аквалангисты, по-видимому, разглядывали какой-то план или инструкцию.
— Вот тут скобы, — сказал тот, кого звали Мигелем, — значит, мы должны идти вот сюда, на ту сторону.
«Так, — подумал, слегка взволновавшись, ваш покорный слуга, — это уже лучше. Возможно, мне удастся подловить их на короткой дистанции».
Аквалангисты зашлепали по бетону пирса своими резиновыми пятками, оставив ласты и баллоны на месте высадки. Как-то уж очень просто все получалось у меня: подпустить их поближе, стрекануть из автомата, а затем забрать оба акваланга и попробовать выйти через тот самый «малый туннель», по которому сюда проникли аквалангисты. Это был бы лихой ход, но у меня вовремя возникли сомнения, которые, возможно, уберегли меня от крупных неприятностей.
Они прошли от угла до угла и оказались на одной линии со мной, но на противоположном конце пирса. Они не могли меня видеть за штабелями стройматериалов, но и я не видел их, только слышал шлепанье ног да разговоры.
— Мартин, а ты не помнишь, как мистер Хорсфилд говорил: «Там будет абсолютная темнота!»? А тут лампочки горят…
— Ну и что? Немного преувеличил. Никак не скажу, что здесь уж очень светло!
— Все равно, это мне не нравится. Пушки надо держать наготове!
У них было чем ответить, если бы я промахнулся. Вообще, каждый человек, который знает, что в ответ может получить пулю, становится более человеколюбивым.
— По-моему, нам надо идти вон к той двери, — сказал Мигель, — на плане она обозначена под номером два.
— Да, наверно… Ну и крысы тут!
Я воспользовался тем, что какая-то крыса наделала шороху, и тоже, чуть-чуть пошуршав, переместился за другой штабель, откуда мог видеть аквалангистов.
— Сколько тут этих тварей! — отреагировал на мой шорох Мартин. — Пальнуть по ним, что ли?
— Прибереги патроны, — резонно заметил Мигель, — тут на двуногих крыс можно наскочить… Надо бы притушить фонари, а то пальнет еще какая-нибудь скотина и влепит нам пару маслин… Старайся держаться в тени, так будет спокойнее.
Да, после того, как фонари погасли, шансы у нас стали равные. Боюсь, что у них, в случае чего, они были предпочтительнее. Их черные, хотя и поблескивавшие немного от воды гидрокостюмы были все-таки менее заметны, чем мой оранжевый комбинезон, покрытый люминесцентной краской, и белый пластиковый шлем. Мне высовываться не было никакого резона.
Они стояли у той двери, в которую я еще не заходил. Она была вдвое ближе ко мне, чем та, из которой я вышел на пирс.
— Так… — послышался голос Мигеля, — эта самая, номер два. Что там написано в инструкции? Посвети!
— Сейчас. — Появился вновь овал света.
— «Первое. Набрать на механическом кодировщике цифры 200488…» — прочитал Мигель. — Давай, набирай.
Защелкали какие-то металлические рычажки.
— «Второе. Взять ключ с цифрой два на бородке и вставить в среднюю скважину, — продолжил Мигель, — после чего дважды повернуть против часовой стрелки…» Тут еще пометка: «Не проворачивать на третий оборот! Происходит автоматическое возвращение замка в исходное положение!» Понятно…
Дважды щелкнуло. Мигель кашлянул, после чего, видимо, нажал кнопку, так как я услышал знакомое гудение отодвигающейся двери. Только эта, как вам уже ясно, была снабжена несколькими дополнительными секретами.
— А ты удивлялся, что лампочки горят! — заметил Мартин. — Тут даже электромоторы крутятся.
— Зато лампочки погасли, — хмыкнул Мигель, — пошли…
Лампа загорелась внутри, при входе, но едва аквалангисты переступили порог и дверь начала закрываться за ними, как лампы в подземном зале погасли, и наступила полная тьма.
Именно тогда я рискнул включить фонарь и продолжил свой путь на противоположную сторону гавани, туда, где был портал большого туннеля. Честно скажу, что я не столько желал забраться в туннель, сколько добраться до аквалангов, лежавших на бетоне неподалеку от скоб. Насколько мне позволял комбинезон и ранец с патронами, я бежал быстро. Торопиться надо было обязательно, потому что я понимал — если аквалангисты откроют подводные ворота, сюда вползет подлодка сеньора Лопеса, сопровождаемого, видимо, старыми друзьями — Хорхе дель Браво и мистером Хорсфилдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102