– На вашу сторону! – крикнул Прокейн. Я открыл дверь и вывалился на асфальт, больно ударившись коленом. Прокейн последовал за мной.
– Закройте дверь! – приказал он.
– Мне ничего не видно, – пожаловался я, захлопывая дверцу «импалы».
– Напрягите ваше воображение, – огрызнулся Прокейн. Он уже достал «вальтер» из внутреннего кармана.
Раздалось три выстрела. Мужчина с автоматическим карабином появился из-за «мустанга» и, низко согнувшись, побежал к машине Уайдстейна, обходя ее справа. Я решил, что стрелял его напарник, отвлекая внимание.
– Стой! – властно крикнул Прокейн.
Мужчина с карабином мгновенно обернулся. Если бы он нажал на спусковой крючок секундой раньше, то разорвал бы нас пополам.
От него нас отделяло метров девять. Прокейн выстрелил, но промахнулся. Я начал пятиться к багажнику «импалы». Прокейн снова выстрелил и вновь неудачно. Я понял, что стрелять он не умеет.
Как мне показалось, мужчина с карабином улыбался. Во всяком случае, сквозь его маску проглядывало что-то белое. Он поднял карабин к плечу. Я продолжал пятиться. Прокейн выстрелил в третий раз, но я уже не надеялся на успех. Мужчина прицелился в Прокейна. Следующая пуля досталась бы мне.
Джанет Вистлер выступила из-за поднятого капота машины Уайдстейна и тремя выстрелами в спину уложила мужчину с карабином.
При первом выстреле тот дернулся назад и его руки взлетели, как птицы. Карабин отлетел куда-то в сторону. Мужчина шагнул вперед, но тут его настигла вторая пуля. Он уже начал падать, когда третья пригвоздила его к земле.
– Я плохо стреляю, – попытался оправдаться Прокейн.
– Это заметно, – ответил я.
Джанет Вистлер на мгновение застыла, глядя на свою жертву, а затем повернулась и скрылась за поднятым капотом.
– За мной, – прошептал Прокейн и на четвереньках заковылял к багажнику нашей машины.
С левой стороны, освещенной уцелевшей при столкновении фарой «импалы», никого не было. Дверца «мустанга» оставалась открытой.
Мы добрались до передних колес, когда Прокейн крикнул: «Нас четверо и мы вооружены. Ваш напарник мертв. Вам лучше сдаться».
Ответа не последовало. Прокейн поднялся на ноги. Я – за ним, но гораздо медленнее.
– Положите руки на голову и выйдите вперед, чтобы я мог вас видеть, – продолжил Прокейн. Я искоса взглянул на него. Глаза Прокейна сверкали, а усы воинственно топорщились.
Мужчина выступил из-за открытой дверцы «мустанга», но его руки не лежали на голове. Наоборот, правая сжимала пистолет, а левая служила ей опорой. Для устойчивости он чуть присел, как делают профессиональные стрелки, когда хотят попасть наверняка. Целился он в меня.
И тут мне все стало ясно, включая тот факт, что мне предстояло умереть. Интуитивная догадка нашла подтверждение в некоторых мелочах, на которые я сначала не обратил внимания. Если бы не близкая смерть, я мог похвалиться своей превосходной памятью и блестящим анализом, который мне удалось провести, чтобы найти тех, кто убил Бобби Бойкинса и выбросил из окна восьмого этажа Джимми Пескоу.
Прокейн попытался меня спасти. Он нажал на курок «вальтера», но вместо выстрела раздался сухой щелчок. Мне оставалось лишь смотреть на дуло пистолета, направленного мне в грудь.
– Эй, приятель! – раздался голос за спиной мужчины в маске.
Тот круто обернулся, и тут же его ударила первая пуля. Ответный выстрел, естественно, не мог попасть в цель. Уайдстейн шел к мужчине, продолжая стрелять. Тот повалился на землю, перевернулся на спину и застыл, раскинув руки. Пиджак и пальто расстегнулись, на белой рубашке темнели три красных пятна. Прокейн повернулся ко мне, протягивая «вальтер».
– Осечка, – виновато пробормотал он.
– Я знаю.
– Наверное, мне следовало швырнуть в него пистолет.
– Теперь это уже не имеет значения.
Он взглянул на мертвого мужчину.
– Да, разумеется.
Уайдстейн подошел к нам в сопровождении Джанет. Мне показалось, что с нашей последней встречи они здорово побледнели.
– Он молодец, – Уайдстейн коснулся носком плеча мертвеца.
– И его напарник ничуть не хуже, – добавил Прокейн.
– Я не ожидал от них такой прыти, – продолжал Уайдстейн. – Давайте посмотрим, кто они.
Прокейн присел, чтобы снять маску с лица убитого. Джанет Вистлер отвернулась. Уайдстейн поднял голову, вероятно, чтобы убедиться, что осадков не ожидается.
– Снимать маску совсем не обязательно, – сказал я.
Прокейн взглянул на меня.
– Почему?
– Я знаю, кто они, – я старался, чтобы в моем голосе не слышалось самодовольства. Кажется, мне это удалось.
– Кто же?
– Это Френк Дил. А тот, с карабином, Карл Оллер.
– Детективы, – кивнул Прокейн. – Они беседовали со мной вчера, – в его голосе звучало недоверие.
– Если вы мне не верите, снимите маску.
Прокейн осторожно стянул нейлоновый чулок. Холодные глаза Френка Дила, казалось, смотрели прямо на меня.
– Вы хотите взглянуть на второго? – спросил я.
– Нет, – Прокейн встал, – Почему они это сделали?
– По двум причинам, – ответил я.
– Как именно?
– Во-первых, миллион долларов.
– А во-вторых?
– Сегодня среда.
– И что?
– Это их выходной день.
Глава 22
Я помог вытащить три чемодана с заднего сиденья «мустанга». Мы положили их в багажник машины Уайдстейна. Я нес самый легкий, весом не больше тридцать фунтов. Миллион долларов наличными весил куда меньше, чем купленный на него героин.
– И что вы собираетесь с ним делать? – спросил я, залезая на заднее сиденье рядом с Джанет.
– С чем? – Прокейн повернулся ко мне.
– С героином.
– Разумеется, уничтожим его. Но я никак не пойму…
Он не успел закончить фразу, потому что Уайдстейн взглянул назад и крикнул: «Ложись!»
Вместо этого я обернулся и увидел темный «олдсмобиль», подкативший к «импале» Прокейна. Из него выскочило четверо мужчин, и я спрятался на заднее сиденье.
Наша машина рванулась с места одновременно с первыми выстрелами. Джанет полулежала на сиденье, с закрытыми глазами. Несколько мгновений спустя, когда мы выехали на шоссе 27, она открыла глаза и подмигнула мне. Мы сели.
– Они попытаются использовать въезд в кинотеатр, – сказал Прокейн.
– Я знаю, – кивнул Уайдстейн. – Мне казалось, что мускатный орех действует дольше.
– Если его правильно использовать.
– Они выглядели очень расстроенными.
– Что же им прыгать от радости? Мы сможем оторваться от них?
Уайдстейн покачал головой.
– Вряд ли.
Въезд в кинотеатр мы проскочили на скорости восемьдесят миль в час. Прокейн снова оглянулся.
– Я их вижу. Может, мы все-таки сумеем замести следы?
– Я не знаю этих дорог, – ответил Уайдстейн. – И могу заехать в тупик.
Прокейн кивнул.
– Тогда воспользуемся альтернативным вариантом.
– Да, – согласился Уайдстейн. – Другого выхода нет.
Я хотел спросить, что это за альтернативный вариант, сколько жизней он должен унести, и не окажусь ли я в числе тех, кому не повезет, но у Прокейна тоже накопились вопросы. Ему пришлось кричать, перекрикивая шум воздушного потока, потому что стрелка спидометра приблизилась к девяноста. Шоссе 27 давно не знало таких гонок. Даже днем по нему ездили со значительно меньшей скоростью. Я следил за дорогой, механически отвечая на вопросы Прокейна. Особенно меня волновали приближающиеся фары «олдсмобиля».
– Как вы узнали, что эти двое – Оллер и Дил?
– Это могли быть только они.
– Почему?
– Я догадался, вспомнив некоторые подробности.
– Подробности чего?
– Например, прачечную-автомат.
– Причем тут прачечная?
– Они появились, как только я нашел тело Бойкинса.
– Возможно, это совпадение. Такое случается.
– Это еще не все. Они знали, где находится тело.
– С чего вы это взяли?
– Бойкинса засунули за последнюю сушилку. Его не было видно. И, тем не менее, Дил пошел прямо к нему.
– Тогда вас это не взволновало.
Я покачал головой.
– Тогда я об этом не думал.
– Это все?
– Нет.
– А что же еще?
– Вспомните второй телефонный звонок к вам. Когда мы договорились о встрече в аэровокзале.
– И что вас насторожило?
Прежде чем я успел ответить, Уайдстейн крикнул: «Пристегните ремни!»
Мы с Джанет тут же выполнили его приказ. Я оглянулся. Расстояние между нами и «олдсмобилем» неуклонно таяло.
– Так что вас насторожило? – повторил Прокейн. Ремень безопасности не давал ему повернуться, и ему приходилось кричать в ветровое стекло.
– Он сказал: "Принесите деньги в той же сумке с эмблемой «Пан-Ам».
– И?
– Значит, он знал, с какой сумкой я пришел в прачечную. А кто видел сумку? Два детектива, Дил и Оллер. И юноша-патрульный, Франн.
– И все?
– Еще несколько полицейских в участке, но они не в счет. Также, как и Майрон Грин. Он тоже видел сумку.
– А патрульный Франн опознал кого-то из них в Вестсайдском аэровокзале.
– Совершенно верно.
– И когда вы рассказали об этом детективам, они убили Франна.
– Нет.
Чтобы обернуться, Прокейну пришлось отстегнуть ремень.
– Они не убивали Франна?
– Они не могли этого сделать, – ответил я.
– Почему?
– Его убили незадолго до того, как я вышел из отеля. Когда я позвонил Дилу, он был дома. Вместе с Оллером. Жил он в Бруклине. Они не успели бы убить Франна и добраться до Бруклина.
– У них был мотив для убийства.
– Возможно, но я думаю, они предпочли бы взять его в долю, а не убивать.
– Так кто же убил Франна?
– Этого я не знаю. Вы?
Брови Прокейна удивленно поползли вверх.
– Нет, я его не убивал, – ответил он после короткого молчания.
– Тогда я не знаю, кто это сделал.
– А кто убил взломщика сейфов?
– Пескоу?
– Да.
– Они.
– Оллер и Дил?
– Да.
– Опять догадка?
– Не совсем.
– Объясните.
– Портье в отеле, где жил Пескоу, сказал мне, что перед тем, как тот выпал из окна, он видел двух мужчин, поднявшихся на лифте.
– Оллера и Дила?
Я покачал головой.
– Он не запомнил, как они выглядели. Но обратил внимание на одно обстоятельство.
– Какое же?
– Он не видел, как они спустились вниз.
– И?
– После смерти Пескоу отель наводнила полиция. Они смешались с другими детективами. Трудно было найти лучшее прикрытие. Никому бы и в голову не пришло спросить, что они тут делают. Расследование убийства – их работа. Поэтому портье их и не видел. Наверх они поднялись обыкновенными людьми, которые не заслуживают внимания. Вниз они спустились полицейскими.
– Пристегните ремень, – напомнил Уайдстейн Прокейну.
– Да, конечно, – Прокейн пристегнул ремень. – Ваша версия не лишена смысла, мистер Сент-Айвес.
Я взглянул на спидометр.
– Сколько? – спросила Джанет.
– Девяносто пять, – ответил я и оглянулся. Фары «олдсмобиля» по-прежнему приближались.
– Скоро? – спросил Прокейн Уайдстейна. Тот кивнул.
– Сейчас пойдет извилистая дорога, а потом будет подходящее место. На поворотах мы немного оторвемся от них.
Несмотря на резкое торможение, Уайдстейн вписался в первый поворот на слишком большой скорости. Я почувствовал, что задние колеса начало заносить, но Уайдстейн вдавил педаль газа, и мы рванулись вперед.
Я до сих пор не понимаю, чем он руководствовался, проходя эти повороты. Их было четыре, и перед каждым висел знак, предупреждающий о том, что скорость не должна превышать сорока пяти миль. Днем. Уайдстейн входил в поворот при восьмидесяти. Ночью. Затем тормозил до шестидесяти пяти. А на прямом участке вновь разгонялся до восьмидесяти пяти миль. Тем не менее, я думаю, что он рассчитывал не на удачу, а на мастерство.
Проскочив последний поворот, Уайдстейн выключил фары.
– Зачем он это сделал? – спросил я.
– Сейчас некогда объяснять, – ответил Прокейн. – Вы все увидите сами.
Некоторое время мои глаза привыкли к темноте. Облака рассеялись, и на небе появился молодой месяц. В его бледном свете я увидел уходящее вдаль, прямое, как стрела, шоссе.
Я оглянулся. «Олдсмобиль» все еще боролся с поворотами. Мы выскочили на перекресток, и тут Уайдстейн нажал на тормоз и одновременно выжал до отказа педаль газа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15