Глава 13
Несмотря на свой довольно робкий характер, Мартин Пил всегда мечтал стать полицейским. Но и добившись желанной цели, он, случалось, не раз сгорал от нетерпения. Особенно когда приходилось заниматься рутинной работой и слишком долго ждать настоящего дела. В такие дни Пилу было особенно трудно выдерживать постоянное напряжение неурочных рабочих часов. Из-за них он никак не мог распорядиться свободным временем по своему усмотрению. Даже не будучи особенно тщеславным, сержант знал, что нравится женщинам. Но из-за вечных дежурств ему никогда не удавалось закрепить успех и на этом фронте: после одного-двух свиданий обязательно приходилось звонить и откладывать встречу. А потому Пил вечно бегал в поисках новой подружки, и хотя клялся, что ничто и никогда не заставит его жениться, холостяцкая жизнь уже становилась ему обременительной.
Незадолго до того как Пилу пришлось участвовать в расследовании под началом суперинтенданта Уэста, он как раз встретил на редкость приятную молодую женщину – полуангличанку-полунорвежку. Мартину очень хотелось познакомиться с ней поближе, но уже дважды свидание приходилось отменять, и теперь он почти потерял надежду. Девушка работала на таможне лондонского порта, и Пил знал, что с завтрашнего дня у нее три выходных, он чувствовал, что если опять придется извиняться в последнюю минуту (а именно так неизбежно и выйдет!), он снова останется один, с разбитым сердцем.
Тем не менее сержант не мог не признать, что это расследование его очень занимает, и невольно убедил себя в том, что именно он в конечном счете распутает дело. К примеру, если кухарке Морин О'Мали что-то известно... или доктору Гэлбрейту... или даже Айви Мэллоуз... Сумев получить от них важные показания и ускорив таким образом развязку, Пил покажет, на что он способен, и, чем черт не шутит, получит наконец вожделенный чин инспектора, а заодно и несколько свободных дней в месяц.
По дороге со студии "Борили" он стал раздумывать об отношениях между доктором Гэлбрейтом и Айви Мэллоуз. Мартин уже знал, кто, в свою очередь, проводит несколько вечеров в неделю у доктора на Линкс-энд. Затем сержант сосредоточил внимание на кухарке. Будучи малым объективным, Пил не мог не признать, что Уэст взял на себя большую часть работы, но не терял надежды выжать из подозрительного трио достаточно впечатляющие показания, чтобы повлиять на ход следствия.
Пил уже выяснил, что ирландка каждый день с восьми до шести работает в "доме отдыха", а кроме того, время от времени подрабатывает по вечерам в маленьком ресторанчике неподалеку. Проведал он и о том, что у миссис О'Мали есть своя клиентура, для которой она тоже иногда стряпает ужины. У сержанта сложилось впечатление, что в свои почти пятьдесят лет кухарка очень неплохо зарабатывает и, скорее всего, предпочитает не сообщать о побочных доходах налоговой инспекции. Этим обстоятельством он и решил воспользоваться, чтобы нагнать на ирландку страху и заставить рассказать все, что ей известно.
Когда сержант подошел к домику кухарки, было уже почти семь часов вечера. Домик стоял на узкой улочке совсем близко от Берн Корт. Впрочем, и до Линкс-энд, а значит, до квартиры доктора оттуда тоже рукой подать. В сущности, это была даже не улица, а тупичок, упирающийся в высокую стену какого-то склада. По обе стороны этого тупичка стояли такие же дома, как и принадлежащий миссис О'Мали: хорошенькие, свежевыкрашенные, с нарядными балкончиками, дома эти сначала строились для работников причала, теперь же принадлежали частным владельцам.
Пил оставил машину у въезда в тупик и пешком пошел к дому номер семь, стоящему в его дальнем конце. Ни в одном из окон свет не горел, но сержант все же несколько раз стукнул в дверь медным молоточком. Никто не отозвался, и хотя Пил почти не сомневался, что в доме никого нет, он долго ждал, чувствуя на спине любопытные взгляды соседей миссис О'Мали, наблюдающих из-за занавесок. Убедившись наконец, что не добьется толку, сержант вернулся к соседнему дому и тоже постучал. Почти тотчас же дверь открыла невысокая хрупкая женщина и недоуменно воззрилась на него.
– В чем дело?
– Вы не знаете, где сейчас миссис Морин О'Мали? – Пил лукаво подмигнул женщине. – Она должна сообщить мне кое-что очень важное.
– Морин? Вы наверняка ошибаетесь. Она никогда не стала бы заниматься такими грязными делами...
Она смущенно умолкла, но полицейский и не думал сердиться.
– Защищаете подружку, да? – он насмешливо улыбнулся. – Но если мы не встретимся сегодня вечером, у нее могут быть крупные неприятности.
– Какие, например?
– Не упрямьтесь, крошка, скажите мне, где она!
– Не смейте меня так называть!
– Но вы же и в самом деле птичка-невеличка.
– Ну и странный же вы полис! Кстати, о Морин... Надеюсь, вы, по крайней мере, не собираетесь ее забрать?
– Если миссис О'Мали не станет фокусничать, никто ее и пальцем не тронет.
Чуть-чуть поколебавшись, женщина решилась:
– В конце концов, с чего бы мне делать из этого тайну? Морин хотела пройтись по магазинам, а потом собиралась к доктору. По пятницам она всегда готовит ему ужин.
– Вы имеете в виду доктора Гэлбрейта?
– Разумеется, кого же еще?
– По правде говоря, я не думал о каком-то определенном враче.
– Как это похоже на полицейского! Сплошные мускулы и ничего в голове!
Тихонько хихикая про себя, Пил вернулся к машине.
Он сел за руль и задумался. Глупо приставать к миссис О'Мали с вопросами о Гэлбрейте прямо у того на квартире – кухарка может заупрямиться и не сказать ни слова. Пожалуй, лучше всего подождать, пока она выйдет от врача. Сержант взглянул на часы: девятый час, скоро совсем стемнеет. За весь день Пилу так и не удалось поесть, и он решил, что сейчас самое время перекусить. Только нужно, чтобы в его отсутствие кто-то понаблюдал за домом Гэлбрейта. Сержант позвонил в управление, и Кэмпбел, который сегодня снова дежурил, пообещал:
– Пришлю на часок двух агентов, но не задерживайтесь ни минуты.
Убедившись, что его коллеги из своего "форда" прекрасно видят подъезд доктора, Пил уехал. С каким удовольствием он сейчас вернулся бы домой и съел специально для него приготовленный ужин! Ради этого он готов был забыть о работе, но нет – это слишком долго, придется ограничиться бифштексом в каком-нибудь паршивом баре. В конце концов Пил все же решил заехать домой переодеться, а потом поужинать в "Стейк-хаус" на Уайтчепел-роуд.
Сержант вернулся к дому врача за пять минут до назначенного срока и узнал, что Морин О'Мали вошла в дом и пока оттуда не выходила. Прежде чем отпустить помощников, Мартин спросил:
– Как по-вашему, мистер Кэмпбел не одолжит мне кого-нибудь еще на часок-другой?
– И не мечтайте. Сегодня ночью мы ждем очередного налета "бинго-бойз".
Этим именем полиция окрестила банду хулиганов, известных в основном нападениями на "бинго-холлы" – залы игральных автоматов. Воришки грабили кассу и машины, а потом беспрепятственно удалялись. Кэмпбел, давно охотящийся за этой компанией, узнав от какого-то информатора, где "бинго-бойз" собираются устроить очередной налет, отправил готовить встречу им кого только мог. Сообразив, что в случае осложнений положиться ему будет не на кого, Мартин приуныл.
Он оглядел Линкс-энд. В противоположном конце улицы, на пустыре дети играли в мяч. Окна в домах зажигались одно за другим, наконец, последними загорелись они в доме Гэлбрейта.
Кухарка вышла в половине десятого – немного позже, чем думал сержант. Она явно спешила. Сидя в машине на углу улицы, Мартин увидел, как она нервно оглянулась на дом, из которого только что вышла, и чуть ли не побежала. Пил шестым чувством ощутил что-то неладное. Может, миссис О'Мали выставили за дверь? Кухарка быстро прошла мимо, не заметив ни Пила, ни полицейской машины. Подождав, пока она свернет за угол, сержант поехал следом. Друг за другом они миновали улицу, повернули на проспект, а потом в аллею, ведущую к тупичку Морин. Мартин потихоньку приближался к ирландке. Наконец, поравнявшись с ней, он выскочил из машины и негромко спросил:
– Вы куда-нибудь торопитесь, Морин?
Миссис О'Мали споткнулась и, чуть не растянувшись во весь рост, испуганными глазами уставилась на полицейского. Пил подумал, что еще никогда и ни у кого не видел такого озадаченного выражения лица.
– Ну-ну, не волнуйтесь, – проговорил он, – я всего-навсего хотел вас спросить...
Договорить он не успел. С быстротой молнии ирландка выбросила руку, и металлический каркас сумки ударил Пила по лицу. Пока сержант ощупывал рассеченную скулу, миссис О'Мали развернулась и побежала прочь. Мартин слышал, как эхо ее шагов стихает вдали. Долг велел преследовать беглянку, но он был просто не в силах превозмочь боль. Шатаясь, сержант побрел туда, где, как ему казалось, оставил машину, но наткнулся на кирпичную стену. Удар получился настолько сильным, что Пилу почудилось, будто его голова разлетелась вдребезги. Он снова покачнулся и упал.
Боль понемногу стихала, но Мартин еще боялся пошевельнуться. Застыв в неподвижности, он обдумывал свое положение. Прежде всего надо смыть с лица кровь, встать и позвонить в управление. Если бы только Кэмпбел мог его видеть!.. От боли тело казалось неподъемным, но Пил все-таки попытался сесть.
Услышав приближающиеся шаги и опасаясь нового нападения, сержант открыл глаза, но тут же с ужасом понял, что ничего не видит, а значит, не сможет даже защищаться. Звук шагов замер, и кто-то тихонько вскрикнул.
– Что с вами? – спросил уже знакомый Пилу голос соседки миссис О'Мали. – Нет-нет, не двигайтесь!
Мартин услышал треск разрываемой ткани, потом что-то мягкое коснулось щеки и его руку прижали к импровизированной повязке.
– Попробуйте сесть поудобнее, – сказала неожиданная помощница.
Она помогла сержанту прислониться к стене. В это время к ним осторожно приблизилась еще одна женщина.
– Надо отвести его к врачу, – предложила она. – Он может идти?
– Сначала мне надо сообщить к себе в управление... – слабым голосом проговорил раненый.
– Не раньше, чем врач сделает перевязку. Попробуйте лучше встать.
После многократных попыток, с величайшим трудом Пил, к которому все-таки вернулось зрение, поднялся на ноги и медленно, опираясь на плечи обеих женщин, побрел к дому доктора Гэлбрейта. Когда они дошли до крыльца, вторая женщина сказала, что вход в консультацию – с другой стороны дома и дверь там всегда открыта. Вскоре раненого привели в кабинет, и соседка побежала разыскивать врача, а добровольная медсестра начала промывать рану. Через некоторое время Пил с радостью убедился, что глаз под разбитым веком не пострадал. Это подтвердила и соседка миссис О'Мали:
– Скула у вас рассечена до кости, но глаз цел. Всего несколько швов, и...
Она вдруг замолчала, и Мартин, окинув комнату удивленным взглядом, увидел на пороге очень красивую женщину. У нее были медно-рыжие волосы, полные яркие губы и невероятно длинные ресницы.
– Они спят, – растерянно проговорила незнакомка. – Оба сидят в столовой за накрытым столом и спят крепким сном...
Глава 14
Женщины недоуменно переглянулись. Пил медленно встал, придерживая компресс на поврежденной щеке, и нетвердым шагом побрел в комнату напротив кабинета, где горел неяркий свет. На пороге он остановился. Круглый стол, покрытый кружевной скатертью, украшали свечи в великолепных подсвечниках, в серебряном ведерке охлаждалась бутылка белого вина. Доктор Гэлбрейт спал, откинувшись на спинку стула, а миссис Мэллоуз сидела напротив, опустив голову на скрещенные руки.
– Еще два покойника... – пробормотал Пил.
Он достал из кармана связку ключей и, выбрав нужный, протянул его соседке миссис О'Мали.
– Откройте мою машину. Справа есть кнопка радиотелефона. Нажмите ее. Передайте, что срочно нужны врач и уголовная полиция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22