К тому же заметить пропажу мог только Моу Блейкли, а в его глазах Рид был непогрешим.
– Господи, надеюсь, вы не сделали этого?
– В тот раз – нет. Один конюх – тот самый Клейстер Хикам – услышал, как мы договаривались, и сказал отцу. Тот устроил нам жуткую взбучку и еще пригрозил, что шкуру спустит, если вздумаем выкидывать подобные фокусы. Прекрасно понимая, что Седина просто хочет подразнить Рида, отец советовал нам не мешать ей – пусть, мол, позабавится. Он уверил нас, что ей это скоро наскучит, она вернется и все будет по-прежнему.
– Однако Ангус ошибся. Когда мама вернулась в Пурселл, она была беременна мной. И ничего уже не было по-прежнему.
Они долго молчали, поигрывая чайной ложечкой в стакане чая.
– Что вы знаете о моем отце, Джуниор?
– Почти ничего. А вы?
Она пожала плечами.
– Только то, что звали его Эл Гейтер, и что он родился в шахтерском городке в Западной Вирджинии, и что его отправили во Вьетнам через несколько недель после свадьбы с моей матерью, а там он наступил на мину и погиб задолго до моего рождения.
– Я даже не знал, откуда он родом, – виновато сказал Джуниор.
– Когда я достаточно повзрослела, я хотела поехать в Западную Вирджинию и повидаться с родней, но потом передумала. Они ни разу не пытались разыскать меня, поэтому я решила, что лучше их не беспокоить. Останки отца переправили семье и похоронили на родине. Я даже не знаю, ездила мать на похороны или нет.
– Нет. Она было собралась, но миссис Грэм не дала ей на поездку денег. Отец предложил оплатить билеты, однако миссис Грэм и слышать об этом не хотела.
– Тем не менее она позволила Ангусу оплатить похороны матери.
– Она, видимо, считала, что это совсем другое дело.
– Мать, пожалуй, не меньше Эла Гейтера была виновата в том скоропалительном браке.
– Не думаю, – возразил Джуниор. – Солдат, отправляющийся на войну, сами понимаете, как настроен. А тут Седина, хорошенькая девушка, жаждущая доказательств своей женской привлекательности.
– И все оттого, что Рид отказывался с ней спать?
– Значит, он рассказал вам об этом? Алекс кивнула.
– Н-да, вообще-то некоторые девушки, с кем он спал, хвастались Селине. Вот она и ринулась доказывать, что тоже способна завлечь мужчину. Несомненно, Гейтер этим и воспользовался.
Вашей бабушке было ненавистно даже его имя. Ведь из-за него ваша мать в последнем классе бросила школу. А это совсем не входило в планы вашей бабушки. Нет, она просто не выносила мистера Гейтера.
– Жаль, что она не сохранила ни единой его фотографии. В доме были тысячи карточек Селины и ни одной – моего отца.
– Для миссис Грэм он, очевидно, был воплощением зла: понимаете, появился в жизни Седины и искорежил ей судьбу.
– Да, – согласилась она, подумав про себя, что то же самое бабушка чувствовала, видимо, и по отношению к ней самой. – Я даже не знаю, как он выглядел. Ничего, кроме имени.
– Господи, Алекс, нелегко вам, должно быть, пришлось.
– Иногда мне кажется, я выросла где-то на грядке. – И добавила, пытаясь шуткой развеять печаль:
– Быть может, я – первый ребенок, которого нашли в капусте.
– Нет, – сказал Джуниор, снова беря ее за руку, – у вас была мать, и очень красивая.
– Правда красивая?
– Спросите кого угодно.
– А внутренне она была такой же красивой, как внешне? Он чуть заметно нахмурился.
– Не хуже других. Она была женщиной. Со своими достоинствами и недостатками.
– А она любила меня, Джуниор?
– Любила ли вас? Еще бы, черт побери. Она считала вас самым потрясающим младенцем на свете.
Алекс вышла вместе с Джуниором из клуба, на душе у нее было тепло от его слов. Открыв дверцу «Ягуара», он шагнул к Алекс и погладил ее по щеке.
– Неужели вы хотите вернуться в этот старый душный суд?
– Боюсь, придется. Меня ждет работа.
– Сегодня такой роскошный денек. Она показала на небо.
– Ах вы, обманщик. Посмотрите, вот-вот пойдет либо дождь, либо снег.
Он быстро наклонился и поцеловал ее. Не отнимая губ, прошептал:
– Тогда есть идея еще более приятно провести время в доме.
Он целовал ее все настойчивее и искусно разомкнул ее губы. Но, почувствовав его язык, она отпрянула.
– Не надо, Джуниор.
Этот неуместный поцелуй рассердил ее, не пробудив в ней никаких чувств.
Его поцелуй не расширил ее вен и не погнал по ним кровь в новом лихорадочном темпе. Он не заставил ее матку сократиться с такой страстью, которую, кажется, невозможно утолить. У нее не возникло мысли: «Боже, если он не сольется со мной, я умру».
Ей просто стало очевидно, что Джуниор неверно истолковал ее дружеское отношение, – вот и все, чего он добился своим поцелуем. Если сейчас же не положить этому конец, то будет заложен фундамент опасных отношений, тревожно напоминающих о прошлом.
Она откинула назад голову.
– мне нужно на работу, Джуниор. Уверена, что и у вас полно дел.
Джуниор тихо чертыхнулся, однако проявил покладистость.
Он отступил, пропуская ее, и, только сев в машину, она заметила «Блейзер». Он неслышно подъехал почти вплотную и теперь был всего в нескольких ярдах от эмблемы на капоте «Ягуара».
Сквозь ветровое стекло виднелся водитель; сложив руки на руле, он наблюдал за ними через дымчатые авиационные очки. Он был угрожающе неподвижен и смотрел на них без улыбки.
Рид толкнул дверь и вышел из машины.
– Я вас искал, Алекс. Мне сказали, что вы ушли из суда вместе с Джуниором, поэтому, поразмыслив, я приехал сюда.
– Зачем? – с вызовом спросил Джуниор и обнял Алекс за плечи.
– Мы нашли Фергуса Пламмета. Один из помощников везет его сейчас в отделение.
– И это дает тебе право испортить нам свидание?
– Наплевать мне на ваше свидание, – отрезал Рид, едва шевеля губами. – Она сказала, что хочет присутствовать, когда я буду допрашивать Пламмета.
– Будьте добры, перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет.
Ей была невыносима возникшая между ними напряженность. Это слишком напоминало тот треугольник: Рид, Джуниор, ее мать. Алекс стряхнула с себя руку Джуниора.
– Рид прав, Джуниор. Я хочу послушать, что скажет Пламмет.
– Сейчас? – жалобно спросил Джуниор.
– Уж извините.
– Я поеду с вами, – снова воспрянул он.
– Но я на работе. Мне платит жалованье правительство штата, и в отделение я еду по служебному делу. Спасибо за обед.
– На здоровье. – Он чмокнул ее в щеку и сказал так, чтобы слышал Рид:
– Я позвоню попозже.
– Пока.
Она бросилась к «Блейзеру», с трудом забралась в него из-за узкой юбки и высоких каблуков. Рид сделал вид, что ее трудности его не волнуют. Он сидел за рулем, хмуро взирая на Джуниора, а тот устремил сердитый взгляд на Рида. Алекс опустилась на сиденье, и в тот же миг гид до отказа нажал на педаль газа.
Доехав до шоссе, машина так резко свернула на скоростную полосу, что Алекс отбросило к двери. Сжав зубы, она сидела, привалившись к двери, пока он не закончил выезд на трассу, и машина наконец-то помчалась по центральной полосе.
– Хорошо пообедали?
– Очень, – сухо ответила она.
– Прекрасно.
– Вы расстроены, потому что видели, как Джуниор целовал меня?
– Вот еще. С чего бы?
– Вот именно, не с чего.
Втайне она была рада, что он подъехал именно в ту минуту. Его появление освободило ее от откровенного объяснения с Джуниором. Испытывая некоторые угрызения совести, Алекс сделала попытку перейти на профессиональную тему.
– Где же нашли Пламмета?
– Там, где я и подозревал. Прятался в доме одного дьякона. Вышел подышать свежим воздухом, тут его мой помощник и сграбастал.
– Он не сопротивлялся?
– Не идиот же он. Речь ведь идет всего лишь о допросе. Для ареста у нас пока нет оснований. Они приедут в суд на несколько минут раньше нас.
Настроение у Джуниора было хуже некуда. Напрасно с невероятной скоростью носился его «Ягуар» по городу в поисках места, где он мог бы отдохнуть душой. Нигде ему не было покоя.
На него наседал Ангус. И мать наседала тоже, потому что наседал отец. Вчера вечером она строго велела ему поднять наконец задницу – ну, не в таких, конечно, выражениях – и сделать хоть что-нибудь, чтобы отец мог им гордиться.
Сара-Джо нашла совершенно неприемлемой идею вернуть Рида Ламберта в лоно «Минтон Энтерпрайзес» и сказала сыну непривычно резким тоном, что этого просто нельзя допустить.
– Ангусу нужен не Рид, а ты.
– Тогда зачем он предложил ему работу?
– Чтобы разбудить тебя, милый. Он пользуется Ридом только затем, чтобы подстегнуть тебя.
Джуниор обещал постараться. Когда он позвонил Алекс и пригласил ее обедать, она отказалась, сославшись на головную боль. Но все же согласилась встретиться с ним сегодня. И вот, когда все шло так превосходно, вдруг откуда ни возьмись появился Рид и выхватил ее прямо у него из рук.
– Работа, черт бы ее подрал, – бормотал он, сворачивая на широкую подъездную аллею, дугой ведущую к дому судьи, и резко тормозя возле дома. Он перепрыгнул через клумбу и громко забарабанил в дверь кулаком.
Ему показалось, что Стейси слишком долго отпирает дверь, и, когда она наконец открыла, он был уже буквально вне себя от злости.
– Джуниор, – радостно воскликнула она, – какой сюр…
– Заткнись, лучше заткнись.
Он с такой силой захлопнул за собой дверь, что в доме зазвенела посуда. Он схватил Стейси за плечи, прижал к стене прямо в прихожей и жадно впился в ее удивленно раскрытый рот.
В то же время руки его отчаянно сражались с пуговицами на ее блузке. А когда ему надоело с ними возиться, он с силой дернул за полочку блузки, и пуговицы запрыгали по мраморному полу, подобно шарикам витаминов.
– Джуниор, – с трудом переведя дух, сказала она, – что…
– Я хочу тебя, Стейси, – бормотал он, зарываясь лицом в ее грудь. – Пожалуйста, не ругайся. Меня все кругом ругают. Просто помолчи и дай мне тебя трахнуть.
Он задрал ее юбку и комбинацию, стянул колготки, потом расстегнул свои брюки. Она вскрикнула, когда он грубо вошел в нее.
Он делал ей больно. Понимал это и ненавидел себя, ведь она такого совсем не заслуживала; но втайне он был доволен, что кто-то еще, помимо него, страдает. Почему во всем этом мерзком мире должен страдать только он один?
Ему достается от всех подряд. Пусть теперь кому-то достанется и от него. Стейси была легкой добычей… здесь, он знал, ему все простят.
Ее испуг и унижение помогли ему почувствовать себя сильным. Разрядка наступила не благодаря сексу, а благодаря ее полному порабощению.
Кончив, он без сил привалился к Стейси, так что она оказалась зажатой между ним и обоями в цветочек.
Дыхание у него постепенно выровнялось, он приходил в себя. Отодвинувшись, погладил ее по щеке.
– Стейси?
Она медленно открыла глаза. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и нежно поцеловал ее. Заметив, что она нарядно одета, спросил:
– Я тебя задержал? Ты куда-то шла?
– В церковь на собрание.
Улыбка его стала еще шире, а ямочка на щеке глубже. Он игриво потрепал ее голую грудь.
– В таком виде ты вряд ли пойдешь в церковь. – Как он и ожидал, она отозвалась на его все более смелые ласки.
– Джуниор, – прошептала она, когда он, стянув с ее плеч блузку и сдернув лифчик, впился ртом в ее набухший сосок. Она шептала его имя, перемежая его с чувственными восклицаниями.
Он скользнул губами вниз по ее телу, отбрасывая мешающую одежду.
– Джуниор, – пугливо воскликнула она, когда он опустился перед ней на колени.
Он обольстительно улыбался, а его большие пальцы раздвигали плоть ее лона.
– Джуниор, не надо. Нет. Я не могу. Нельзя…
– Можно, милая, можно. Тебе ведь самой до смерти этого хочется.
Он слегка коснулся ее языком, с удовольствием ощущая вкус собственного семени, мускусный запах возбужденной женщины, наслаждаясь ее смущением.
– Тебе все еще хочется в церковь? – прошептал он, лаская ее губами. – А, Стейси?
Когда пустой дом огласился ее криками, он лег спиной на мраморный пол и посадил ее на себя верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Господи, надеюсь, вы не сделали этого?
– В тот раз – нет. Один конюх – тот самый Клейстер Хикам – услышал, как мы договаривались, и сказал отцу. Тот устроил нам жуткую взбучку и еще пригрозил, что шкуру спустит, если вздумаем выкидывать подобные фокусы. Прекрасно понимая, что Седина просто хочет подразнить Рида, отец советовал нам не мешать ей – пусть, мол, позабавится. Он уверил нас, что ей это скоро наскучит, она вернется и все будет по-прежнему.
– Однако Ангус ошибся. Когда мама вернулась в Пурселл, она была беременна мной. И ничего уже не было по-прежнему.
Они долго молчали, поигрывая чайной ложечкой в стакане чая.
– Что вы знаете о моем отце, Джуниор?
– Почти ничего. А вы?
Она пожала плечами.
– Только то, что звали его Эл Гейтер, и что он родился в шахтерском городке в Западной Вирджинии, и что его отправили во Вьетнам через несколько недель после свадьбы с моей матерью, а там он наступил на мину и погиб задолго до моего рождения.
– Я даже не знал, откуда он родом, – виновато сказал Джуниор.
– Когда я достаточно повзрослела, я хотела поехать в Западную Вирджинию и повидаться с родней, но потом передумала. Они ни разу не пытались разыскать меня, поэтому я решила, что лучше их не беспокоить. Останки отца переправили семье и похоронили на родине. Я даже не знаю, ездила мать на похороны или нет.
– Нет. Она было собралась, но миссис Грэм не дала ей на поездку денег. Отец предложил оплатить билеты, однако миссис Грэм и слышать об этом не хотела.
– Тем не менее она позволила Ангусу оплатить похороны матери.
– Она, видимо, считала, что это совсем другое дело.
– Мать, пожалуй, не меньше Эла Гейтера была виновата в том скоропалительном браке.
– Не думаю, – возразил Джуниор. – Солдат, отправляющийся на войну, сами понимаете, как настроен. А тут Седина, хорошенькая девушка, жаждущая доказательств своей женской привлекательности.
– И все оттого, что Рид отказывался с ней спать?
– Значит, он рассказал вам об этом? Алекс кивнула.
– Н-да, вообще-то некоторые девушки, с кем он спал, хвастались Селине. Вот она и ринулась доказывать, что тоже способна завлечь мужчину. Несомненно, Гейтер этим и воспользовался.
Вашей бабушке было ненавистно даже его имя. Ведь из-за него ваша мать в последнем классе бросила школу. А это совсем не входило в планы вашей бабушки. Нет, она просто не выносила мистера Гейтера.
– Жаль, что она не сохранила ни единой его фотографии. В доме были тысячи карточек Селины и ни одной – моего отца.
– Для миссис Грэм он, очевидно, был воплощением зла: понимаете, появился в жизни Седины и искорежил ей судьбу.
– Да, – согласилась она, подумав про себя, что то же самое бабушка чувствовала, видимо, и по отношению к ней самой. – Я даже не знаю, как он выглядел. Ничего, кроме имени.
– Господи, Алекс, нелегко вам, должно быть, пришлось.
– Иногда мне кажется, я выросла где-то на грядке. – И добавила, пытаясь шуткой развеять печаль:
– Быть может, я – первый ребенок, которого нашли в капусте.
– Нет, – сказал Джуниор, снова беря ее за руку, – у вас была мать, и очень красивая.
– Правда красивая?
– Спросите кого угодно.
– А внутренне она была такой же красивой, как внешне? Он чуть заметно нахмурился.
– Не хуже других. Она была женщиной. Со своими достоинствами и недостатками.
– А она любила меня, Джуниор?
– Любила ли вас? Еще бы, черт побери. Она считала вас самым потрясающим младенцем на свете.
Алекс вышла вместе с Джуниором из клуба, на душе у нее было тепло от его слов. Открыв дверцу «Ягуара», он шагнул к Алекс и погладил ее по щеке.
– Неужели вы хотите вернуться в этот старый душный суд?
– Боюсь, придется. Меня ждет работа.
– Сегодня такой роскошный денек. Она показала на небо.
– Ах вы, обманщик. Посмотрите, вот-вот пойдет либо дождь, либо снег.
Он быстро наклонился и поцеловал ее. Не отнимая губ, прошептал:
– Тогда есть идея еще более приятно провести время в доме.
Он целовал ее все настойчивее и искусно разомкнул ее губы. Но, почувствовав его язык, она отпрянула.
– Не надо, Джуниор.
Этот неуместный поцелуй рассердил ее, не пробудив в ней никаких чувств.
Его поцелуй не расширил ее вен и не погнал по ним кровь в новом лихорадочном темпе. Он не заставил ее матку сократиться с такой страстью, которую, кажется, невозможно утолить. У нее не возникло мысли: «Боже, если он не сольется со мной, я умру».
Ей просто стало очевидно, что Джуниор неверно истолковал ее дружеское отношение, – вот и все, чего он добился своим поцелуем. Если сейчас же не положить этому конец, то будет заложен фундамент опасных отношений, тревожно напоминающих о прошлом.
Она откинула назад голову.
– мне нужно на работу, Джуниор. Уверена, что и у вас полно дел.
Джуниор тихо чертыхнулся, однако проявил покладистость.
Он отступил, пропуская ее, и, только сев в машину, она заметила «Блейзер». Он неслышно подъехал почти вплотную и теперь был всего в нескольких ярдах от эмблемы на капоте «Ягуара».
Сквозь ветровое стекло виднелся водитель; сложив руки на руле, он наблюдал за ними через дымчатые авиационные очки. Он был угрожающе неподвижен и смотрел на них без улыбки.
Рид толкнул дверь и вышел из машины.
– Я вас искал, Алекс. Мне сказали, что вы ушли из суда вместе с Джуниором, поэтому, поразмыслив, я приехал сюда.
– Зачем? – с вызовом спросил Джуниор и обнял Алекс за плечи.
– Мы нашли Фергуса Пламмета. Один из помощников везет его сейчас в отделение.
– И это дает тебе право испортить нам свидание?
– Наплевать мне на ваше свидание, – отрезал Рид, едва шевеля губами. – Она сказала, что хочет присутствовать, когда я буду допрашивать Пламмета.
– Будьте добры, перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет.
Ей была невыносима возникшая между ними напряженность. Это слишком напоминало тот треугольник: Рид, Джуниор, ее мать. Алекс стряхнула с себя руку Джуниора.
– Рид прав, Джуниор. Я хочу послушать, что скажет Пламмет.
– Сейчас? – жалобно спросил Джуниор.
– Уж извините.
– Я поеду с вами, – снова воспрянул он.
– Но я на работе. Мне платит жалованье правительство штата, и в отделение я еду по служебному делу. Спасибо за обед.
– На здоровье. – Он чмокнул ее в щеку и сказал так, чтобы слышал Рид:
– Я позвоню попозже.
– Пока.
Она бросилась к «Блейзеру», с трудом забралась в него из-за узкой юбки и высоких каблуков. Рид сделал вид, что ее трудности его не волнуют. Он сидел за рулем, хмуро взирая на Джуниора, а тот устремил сердитый взгляд на Рида. Алекс опустилась на сиденье, и в тот же миг гид до отказа нажал на педаль газа.
Доехав до шоссе, машина так резко свернула на скоростную полосу, что Алекс отбросило к двери. Сжав зубы, она сидела, привалившись к двери, пока он не закончил выезд на трассу, и машина наконец-то помчалась по центральной полосе.
– Хорошо пообедали?
– Очень, – сухо ответила она.
– Прекрасно.
– Вы расстроены, потому что видели, как Джуниор целовал меня?
– Вот еще. С чего бы?
– Вот именно, не с чего.
Втайне она была рада, что он подъехал именно в ту минуту. Его появление освободило ее от откровенного объяснения с Джуниором. Испытывая некоторые угрызения совести, Алекс сделала попытку перейти на профессиональную тему.
– Где же нашли Пламмета?
– Там, где я и подозревал. Прятался в доме одного дьякона. Вышел подышать свежим воздухом, тут его мой помощник и сграбастал.
– Он не сопротивлялся?
– Не идиот же он. Речь ведь идет всего лишь о допросе. Для ареста у нас пока нет оснований. Они приедут в суд на несколько минут раньше нас.
Настроение у Джуниора было хуже некуда. Напрасно с невероятной скоростью носился его «Ягуар» по городу в поисках места, где он мог бы отдохнуть душой. Нигде ему не было покоя.
На него наседал Ангус. И мать наседала тоже, потому что наседал отец. Вчера вечером она строго велела ему поднять наконец задницу – ну, не в таких, конечно, выражениях – и сделать хоть что-нибудь, чтобы отец мог им гордиться.
Сара-Джо нашла совершенно неприемлемой идею вернуть Рида Ламберта в лоно «Минтон Энтерпрайзес» и сказала сыну непривычно резким тоном, что этого просто нельзя допустить.
– Ангусу нужен не Рид, а ты.
– Тогда зачем он предложил ему работу?
– Чтобы разбудить тебя, милый. Он пользуется Ридом только затем, чтобы подстегнуть тебя.
Джуниор обещал постараться. Когда он позвонил Алекс и пригласил ее обедать, она отказалась, сославшись на головную боль. Но все же согласилась встретиться с ним сегодня. И вот, когда все шло так превосходно, вдруг откуда ни возьмись появился Рид и выхватил ее прямо у него из рук.
– Работа, черт бы ее подрал, – бормотал он, сворачивая на широкую подъездную аллею, дугой ведущую к дому судьи, и резко тормозя возле дома. Он перепрыгнул через клумбу и громко забарабанил в дверь кулаком.
Ему показалось, что Стейси слишком долго отпирает дверь, и, когда она наконец открыла, он был уже буквально вне себя от злости.
– Джуниор, – радостно воскликнула она, – какой сюр…
– Заткнись, лучше заткнись.
Он с такой силой захлопнул за собой дверь, что в доме зазвенела посуда. Он схватил Стейси за плечи, прижал к стене прямо в прихожей и жадно впился в ее удивленно раскрытый рот.
В то же время руки его отчаянно сражались с пуговицами на ее блузке. А когда ему надоело с ними возиться, он с силой дернул за полочку блузки, и пуговицы запрыгали по мраморному полу, подобно шарикам витаминов.
– Джуниор, – с трудом переведя дух, сказала она, – что…
– Я хочу тебя, Стейси, – бормотал он, зарываясь лицом в ее грудь. – Пожалуйста, не ругайся. Меня все кругом ругают. Просто помолчи и дай мне тебя трахнуть.
Он задрал ее юбку и комбинацию, стянул колготки, потом расстегнул свои брюки. Она вскрикнула, когда он грубо вошел в нее.
Он делал ей больно. Понимал это и ненавидел себя, ведь она такого совсем не заслуживала; но втайне он был доволен, что кто-то еще, помимо него, страдает. Почему во всем этом мерзком мире должен страдать только он один?
Ему достается от всех подряд. Пусть теперь кому-то достанется и от него. Стейси была легкой добычей… здесь, он знал, ему все простят.
Ее испуг и унижение помогли ему почувствовать себя сильным. Разрядка наступила не благодаря сексу, а благодаря ее полному порабощению.
Кончив, он без сил привалился к Стейси, так что она оказалась зажатой между ним и обоями в цветочек.
Дыхание у него постепенно выровнялось, он приходил в себя. Отодвинувшись, погладил ее по щеке.
– Стейси?
Она медленно открыла глаза. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и нежно поцеловал ее. Заметив, что она нарядно одета, спросил:
– Я тебя задержал? Ты куда-то шла?
– В церковь на собрание.
Улыбка его стала еще шире, а ямочка на щеке глубже. Он игриво потрепал ее голую грудь.
– В таком виде ты вряд ли пойдешь в церковь. – Как он и ожидал, она отозвалась на его все более смелые ласки.
– Джуниор, – прошептала она, когда он, стянув с ее плеч блузку и сдернув лифчик, впился ртом в ее набухший сосок. Она шептала его имя, перемежая его с чувственными восклицаниями.
Он скользнул губами вниз по ее телу, отбрасывая мешающую одежду.
– Джуниор, – пугливо воскликнула она, когда он опустился перед ней на колени.
Он обольстительно улыбался, а его большие пальцы раздвигали плоть ее лона.
– Джуниор, не надо. Нет. Я не могу. Нельзя…
– Можно, милая, можно. Тебе ведь самой до смерти этого хочется.
Он слегка коснулся ее языком, с удовольствием ощущая вкус собственного семени, мускусный запах возбужденной женщины, наслаждаясь ее смущением.
– Тебе все еще хочется в церковь? – прошептал он, лаская ее губами. – А, Стейси?
Когда пустой дом огласился ее криками, он лег спиной на мраморный пол и посадил ее на себя верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65