Знакомые запахи тут же пробудили в нем воспоминания о том, как его заставили перебраться из города в деревню. Много лет они с Сесилом шатались по улицам и переулкам Блюэра. Каждый день после школы они встречались со своими дружками и устремлялись на поиски приключений. Всегда находилось что-то новое, чего еще не приходилось испытать.
У старших мальчиков они научились курить, пить и воровать. Уличные драки были для них привычным делом. О девочках они вскоре узнали, что между ног у них находится то, что слаще любого пирожного, и если этого не удавалось достичь обаянием, то обычно помогали угрозы. Карл учился всему быстрее, чем Сесил, однако и тот получал свою долю.
И вот они внезапно лишились всего, что их окружало: друзей, привычной обстановки – одним словом, свободы. Карл ненавидел ранчо. Он ненавидел вонь, ненавидел ежедневную тяжелую работу, ненавидел правила поведения за столом и чтение Библии, ненавидел наказания, которым Корбетт подвергал их с Сесилом, если они что-то нарушали.
Он ненавидел и свою мать за то, что она привела к ним Корбетта. Он благословлял тромб, который закупорил матери кровеносный сосуд в легком и вызвал ее смерть. Вдень ее похорон они с Карлом устроили маленькое торжество, радуясь, что им больше не придется выслушивать ее нытье насчет того, чтобы они стали хорошими мальчиками и слушались Корбетта, который был бы им прекрасным отцом, если бы они его приняли.
Подняв руку, Карл постучал в дверь – сильнее, чем собирался. Через несколько секунд на веранде загорелся свет.
Зная, что за ним скорее всего наблюдают через «глазок», Карл нарочито вздрогнул и прикрыл глаза от света.
Дверь открылась.
– Здравствуйте, миссис Бейли, – дружелюбно сказал Карл. – У вас на веранде очень мощная лампочка. Должно быть, в тысячу ватт.
– Чем я могу вам помочь, молодой человек?
Это была хрупкая женщина в очках, далеко за семьдесят, с подсиненными седыми волосами и приятной улыбкой. В общем, то, что надо.
– Сестра, кто там пришел?
В дверях появилась почти точная копия первой старушки, только немного полнее и даже более приятная. Обаятельная улыбка Карла стала еще шире.
15
Как догадывался Джек, Делрей собрался уволить его на пути от ранчо до магазина по продаже кормов.
Рано утром Корбетт передал ему список дел, которые нужно сегодня выполнить, а сам уехал. Он не сказал куда, но Джек предположил, что Делрей собирается проверить, нет ли новых потерь в стаде. Джек выполнил все, что значилось в списке, и тут же придумал себе новую работу, чтобы было чем заняться.
Делрей приехал на обед в обычное время, но прошел в дом, не сказав ни слова. Было уже почти три часа дня, когда он оторвал Джека от ремонта уздечки.
– Мы едем в город за кормами.
Джек вышел из маленького туалета, куда зашел, чтобы помыть руки, и увидел, что Делрей сидит в пикапе, мотор которого уже работал. Севшего в машину Джека Делрей встретил молча.
Джеку очень хотелось знать, говорил ли Делрей с ветеринаром и что тот сказал о причинах гибели скота, но что-то удерживало его от расспросов. Чем меньше он сейчас скажет, тем лучше. Поэтому до города они доехали в гробовом молчании. Должно быть, Джек должен радоваться тому, что Делрей молчит. Пока он молчит, его не уволят.
Самое неприятное заключается в том, что он не хочет уходить.
До сих пор Джек всегда устраивался на такую работу, с которой можно было бы уйти в любой момент. Нельзя сказать, чтобы он был по натуре бродягой, отнюдь нет, но так уж сложилась жизнь, а со временем он к этому привык. Теперь он хорошо чувствовал, когда подходил срок попрощаться и уйти. Обычно он делал это не оглядываясь, всецело полагаясь на свою интуицию, которая вела его на новое место.
Но этот случай был особенным. На ранчо Корбетта его выбор пал не случайно. И не он сам выбирал время своего прибытия туда.
Все это определил побег Карла Херболда.
Джек нарушил свое правило, и поэтому придется поступиться традицией. Он не может просто взять и уехать только из-за того, что это кажется разумным. Если бы он исходил из принципов благоразумия, то вообще бы на ранчо не появился. Однако ж… И до тех пор, пока Карл Херболд не будет вновь пойман, он должен здесь оставаться.
Конечно, если Делрей прикажет ему убираться, то тогда ничего не поделаешь – придется собирать вещи.
Они приехали в магазин по продаже кормов, и Делрей сообщил кассиру, что ему надо. Его немногословие граничило с грубостью. Когда кассир подал Делрею квитанцию, благодарить его пришлось Джеку. Продавец не предложил им помочь погрузить в пикап тяжелые мешки с зерном, однако, учитывая невежливое поведение Делрея, Джек не смог бы его за это винить.
– Сейчас стоит жуткая жара, – заметил Джек, когда они погрузили большую часть мешков. – Заводи мотор и включай кондиционер. Я сам закончу.
– Ты думаешь, я не справлюсь с мужской работой? Получив отповедь, Джек предпочел не настаивать. Делрей был огорчен вовсе не тем, что Джек предложил сделать за него тяжелую работу. Все из-за мертвых коров. А еще из-за Анны и пива в сарае.
Делрей поднял борт, и они вернулись в кабину. Лицо старика было багровым от напряжения.
– Я бы сейчас что-нибудь попил.
– Что ж, звучит неплохо, – ответил Джек, удивленный тем, что, оказывается, и Делрею не чуждо ничто человеческое.
Они направились в «Молочную королеву». В заведении было прохладно – там работал кондиционер. Джек и Делрей сделали заказ, выбрали себе кабинку и сели лицом друг к другу.
Обернувшись через плечо, Делрей неодобрительно посмотрел на прислуживавшую за стойкой девицу. Все ее лицо было утыкано какими-то кольцами и булавками. Даже язык был проколот, и на нем красовалась черная жемчужина.
– Зачем она это с собой сделала?
– Наверно, чтобы дразнить старых пердунов вроде нас с тобой.
Делрей посмотрел на Джека и выдавил из себя нечто похожее на смех.
– Должно быть, ты прав.
Вскоре они наслаждались холодным лимонадом. Делрей первым кончил пить и отставил чашку в сторону. Глядя в окно на клумбу с цветами, он молчал. «Наверное, подбирает слова, чтобы сообщить об увольнении», – подумал Джек и решил сам взять быка за рога:
– Так что он сказал?
Делрей не стал делать вид, что не понимает, о чем речь.
– Яд, – обронил он, переведя взгляд на Джека.
Сердце Джека упало. Он все же надеялся, что коровы умерли от какого-нибудь редкого вирусного заболевания или от чего-то другого – такого, что нельзя было бы поставить ему в вину. Случилось самое худшее.
– А как остальное стадо?
– Сегодня утром я нашел еще двух мертвых коров. Яд был в куске соли. Конечно, понадобится несколько дней, чтобы узнать, сколько всего его было. – Он презрительно фыркнул. – Не такой уж и умный этот сукин сын. Он мог бы подгадить мне гораздо больше, если бы вылил яд в пруд.
– Может быть, это предупреждение.
– Может быть.
– Я этого не делал.
– Я и не говорил, что ты делал.
– Но ты об этом думал.
Лицо Делрея стало еще краснее, и Джек подумал, что старик может дорого заплатить за свою сдержанность, особенно если он действительно считает, что Джек пытался лишить его средств к существованию.
– Зачем мне это делать? – перегнувшись через стол, спросил Джек.
– А почему ты вдруг ни с того ни с сего свалился мне на голову?
– Мне была нужна работа.
– Ерунда! Я звонил тому парню, у которого ты в последнее время работал. В Корпусе. Он дал тебе блестящие рекомендации. Жаль было тебя терять, сказал он. Дескать, желал бы иметь сотню таких, как ты. У тебя была хорошая работа, ноты ушел ко мне за половину платы. – Покачав головой, он усмехнулся: – Бессмыслица какая-то.
– Для меня это имеет смысл. Мне необходимы перемены.
– Перемены! – Делрей помолчал, медленно закипая, затем ткнул в сторону Джека корявым указательным пальцем. – Я тебе не доверяю.
– Тогда зачем нанял?
– Чтобы ты был на виду, пока я не определю, что ты за птица.
– Ну и что, определил?
– Думаю, что да.
Джек развел руками, приглашая Делрея поделиться своими выводами.
– Ты работаешь на хьюстонскую контору. На этот «Ист-парк».
Посмотрев на него, Джек громко рассмеялся:
– Значит, я диверсант, которого наняла корпорация?
– Это верно, ты на него не похож. Но именно поэтому ты прекрасно подходишь для такого дела.
– Может быть, в другой жизни, – все еще недоверчиво посмеиваясь, сказал Джек. – Я говорил тебе свое мнение об этих алчных подонках.
– Потому что знал, что именно я хочу услышать. Ты пустил мне пыль в глаза.
Джек покачал головой:
– Ладно, допустим, я связан с ними. Тогда как ты объяснишь, что я работал в Корпусе?
– Ты там делал то же самое. «Ист-парк» – это просто кусочек большого пирога. Эти ребята занимаются всем. Нефть и газ, недвижимость, компьютеры. У них даже есть контракт с НАСА. Меня должно было насторожить то, что Эмори Ломаке стал давить на меня как раз тогда, когда ты появился. Ты работаешь изнутри. Тебя посылают туда, куда им надо и когда им надо. И ты, конечно, выглядишь так, как надо, – добавил он, глядя на соломенную шляпу Джека.
Вздохнув, Джек откинулся на стенку кабинки.
– Ты заблуждаешься, Делрей. Жестоко заблуждаешься, – беспомощно пожав плечами, сказал он.
– Я так не думаю.
– Если я работаю на корпорацию, неужели я настолько глуп, что начинаю травить твой скот всего через несколько дней после своего появления здесь? Вот что я тебе скажу: если бы меня послали тебя уничтожить, чтобы забрать твое ранчо, я бы не стал валять дурака, как этот тип. Я просто отравил бы запасы воды.
Делрей долго смотрел на него, пытаясь оценить его слова. Джек не опускал глаз и не уступал. Оба не увидели, как к ним кто-то подошел.
– Привет, Делрей!
Застигнутый врасплох, Делрей быстро повернул голову.
– А, шериф Хардж. Не заметил, как ты вошел.
– Как дела?
– Не могу пожаловаться. А ты?
– Да вроде ничего. Хотя я больше не шериф.
– Да, да, – рассеянно ответил Делрей. – Ну и как живется на пенсии?
– Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня столько свободного времени. – Он мрачно посмотрел на заказанный им банановый десерт. – С такой пищей я скоро потолстею. – Он криво улыбнулся Делрею и с любопытством посмотрел на Джека.
– Я решил нанять себе помощника, – махнув рукой в сторону Джека, сказал Делрей. – Это мой новый работник.
– Джек, – сказал тот, протянув правую руку.
– Эззи.
– Очень приятно.
– Взаимно.
Рука, которую пожал Джек, была грубой, словно ветка дерева. Бывший шериф оказался высоким и широкоплечим, хотя от возраста он несколько ссутулился. Седые волосы выбивались из-под ковбойской шляпы, точно такой же, как у Джека, – и по фасону, и по степени износа. Лицо у Харджа было длинным, как морда у бассет-хаунда, и столь же унылым.
Покончив с любезностями, бывший шериф вновь повернулся к Делрею:
– Слышал что-нибудь, как там, в Арканзасе?
– Нет. Я и не жду ничего.
– Да нет, конечно. Этот парень достаточно умен, чтобы сюда являться.
Делрей сжал лежавшие на столе руки.
– Все это было очень давно, Эззи.
– Давно. С тех пор много воды утекло. – Наступило неловкое молчание. – Дьявольская жара стоит, – желая сменить тему, сказал Хардж.
Делрей с видимым облегчением разжал руки.
– Да, дождь бы не помешал.
Эззи посмотрел на тающее мороженое.
– Ну, надо это съесть, пока оно не превратилось в суп. Всего наилучшего.
Джек с интересом наблюдал, как старик выходит из ресторана и забирается в «Линкольн», выпущенный десять лет назад.
– Он похож на шерифа. – Тут его взгляд вновь обратился на Делрея. – Вот ты думаешь, что я отравил твоих коров. Тогда почему ты меня не сдал?
– Он больше не шериф.
– Это не ответ. Делрей встал:
– Я хочу привезти домой мороженого – для Дэвида и Анны.
Подойдя к стойке, он сделал заказ. Джек остался ждать его у двери. Вместе они сели в грузовик и направились на ранчо.
И что же? Он остался подозреваемым, но еще не осужден?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58