Нельзя ожидать, чтобы ты запомнил всех.
Эрилин повернулась ко второму стражнику, который, похоже, пришел в восторг при виде покрасневший физиономии своего товарища.
— Но ты-то помнишь меня, Раймид?
Усмешка исчезла с лица Раймида. Он долго вглядывался в лицо девушки, потом потряс головой:
— Вы мне кого-то напоминаете, но…
— У нас был общий друг, — пришла ему на помощь Эрилин. — Мастер фехтования.
Наконец Клиона осенило.
— Эрилин! — воскликнул он.
— Она самая, — подтвердила девушка насмешливо. — Я было решила, что вы совсем меня забыли, друзья мои.
— Ни за что на свете, — отозвался Клион, проводя пальцем по длинному шраму от ножа на тыльной стороне ладони. — Ты мне оставила сувенир на долгую память. — Однако он быстро успокоился и добавил: — Этот шрам напоминает мне также о том, что не следует совать руки куда не просят.
— Тогда я не жалею, что когда-то преподала тебе урок, — промолвила Эрилин. — Не многие бывшие воришки идут служить в городскую стражу. Ты многого добился.
— Что привело тебя сюда, да еще в таком наряде? — спросил Раймид, который всегда стремился дойти до сути дела, — Или ты действительно стала жрицей Миликки?
Оба мужчины ухмыльнулись шутке.
— И в придачу изменила цвет кожи? Едва ли. — Голос девушки вдруг стал серьезным. — Я разыскиваю убийцу Арфистов так же, как и вы. Возможно, мы могли бы еще раз помочь друг другу.
Клион покачал головой:
— Поверь, Эрилин, я был бы рад рассказать тебе хоть что-то. Нам просто приказали отправиться ни погребальную церемонию и стоять там в почетном карауле. Складывается такое впечатление, что никто не знает, кого мы будем высматривать.
На булыжную мостовую упала длинная тень, однако никто из молодых людей не услышал шагов. Раймид оглянулся:
— А вот и наш командир…
Данила подметил, что Эрилин резко отпрянула в сторону. До этого момента юноша с интересом прислушивался к разговору, однако теперь он переключил свое внимание на новое действующее лицо.
Начальником стражи оказался молодой эльф, которому было не больше ста лет. У него была золотистая кожа. Волосы, стянутые налобной повязкой с эльфийскими письменами, тоже были цвета темного золота. Его лицо было узким, с резко выступающими скулами и орлиным носом. Высокая фигура светлого эльфа была стройной и гибкой. Даниле бросилось в глаза, какими человечными по сравнению с ним казались полукровка Эрилин и даже лунный эльф Элайт Кроулнобар. Начальник стражи держался независимо, и этому немало способствовало его высокомерие. В черных глазах эльфа явственно читалось презрение к трем стоявшим перед ним людям.
Его обсидиановый взгляд несколько смягчился, когда он увидел перед собой особу с золотистой кожей, облаченную в длинную красную мантию. Многие эльфы, равно как и люди, почитали богиню леса, поэтому эльф склонился в глубоком поклоне перед ее жрицей.
— Приветствую служительницу Миеликки, — провозгласил он.
Рыжеволосый стражник, которого Эрилин назвала Клионом, не сдержался и хихикнул.
— Не могу поверить! Капитан, разрешите представить нашего старого друга. Это Эрилин Лунный Клинок, одна из самых отчаянных искательниц приключений, с которыми нам приходилось странствовать. Эрилин, это Тинтагель Ни'Тессин.
Внезапно Данила вспомнил, где он слышал это имя. Тинтагель Ни'Тессин — так звали эльфа, который издевался над Эрилин в годы ее учебы в Академии. Молодой человек посмотрел на свою спутницу. Ее лицо оставалось невозмутимым, и она спокойно встретила яростный взгляд Тинтагеля, однако в глазах девушки отразилась усталость, а в уголке рта залегла горькая складка.
— Вот мы и встретились, — ровно сказала она.
Светлый эльф вскипел от возмущения.
— Это святотатство! Как ты посмела нарядиться жрицей Миеликки, не говоря уже о твоей попытке выдать себя за тель'квэссир. — Тинтагель готов был прожечь ее насквозь презрительным взглядом. — Я могу понять твое желание скрыть свое истинное происхождение, но позолоченные отбросы никогда не станут золотом.
Оба стражника выслушали эту тираду с раскрытыми ртами, онемев от изумления. Данила невольно потянулся к мечу, однако что-то в лице Эрилин его остановило.
— Вот мы и встретились, Тинтагель, — повторила девушка спокойно, — Должна признать, твоя внешность меня также удивила. Немногие светлые эльфы носят форму городской стражи.
Глаза эльфа сузились, и Данила догадался, что безобидное с виду замечание Эрилин содержало в себе оскорбительный намек.
— Моя служба в городской страже — это дело чести, — заявил Тинтагель вызывающе, но в его взгляде и голосе читалась неуверенность.
— В самом деле? Хотя я питаю глубокое уважение к страже Глубоководья, мне трудно поверить, что ты считаешь эту должность почетной.
— В общем и целом моя служба в городской страже смахивает на жалкую шутку, — зло признался Тинтагель, не обращая внимания на сердитые взгляды, которыми перекинулись его подчиненные. — Кто-то должен установить подобие порядка в необузданной толпе, которую вы называете горожанами.
— И этот кто-то, несомненно, вы? Как повезло жителям Глубоководья! — удивленно протянул Данила.
Помимо воли Тинтагеля его заявление и в самом деле прозвучало курьезно. В действительности в Глубоководье существовала сильная власть, которая неизменно поддерживала порядок, а городские законы исполнялись неукоснительно.
Эльф вскользь глянул на Данилу, затем его черные глаза вновь обратились к Эрилин.
— Моего отца убили в горах, неподалеку от Глубоководья, Поразив стрелой в сердце.
Он опустил руку, и его пальцы сжались вокруг древка стрелы, подвешенной к поясу. Данила заметил необычный черный знак, вырезанный на древке,
— Я посвящу свою жизнь тому, чтобы отомстить за его смерть и избавить город от подобных негодяев, — решительно проговорил светлый эльф.
— Достойная цель, — поддакнул Данила, откровенно насмехаясь над Тинтагелем. — Если вы не возражаете, мы вас покинем.
Он взял Эрилин за руку и повел ее к конюшне. На лице девушки застыло холодное вежливое выражение.
— Я приведу лошадей, — предложил Данила. Эрилин рассеянно кивнула. Ее внимание привлек длинный деревянный желоб, начинавшийся у дверей в конюшню. На его дальнем конце располагался ручной насос. Эрилин подхватила пустое ведро и направилась к скважине. Она накачала в ведро воды и с остервенением принялась тереть лицо. Девушка со злостью оттирала краску, смывая золотые пятна со щек и с рук. В тишине раздался звук рвущейся шелковой материи: не дождавшись исчезновения Иллюзии, Эрилин попыталась сорвать с себя красную мантию. Отбросив разодранную тунику, искательница приключений гордо выпрямилась, радуясь, что снова может быть собой.
— Вот так-то лучше, — прокомментировал Данила, передавая девушке поводья. — Золотистый оттенок кожи тебе не идет. К тому же, судя по тому типу, которого мы только что встретили, тель'квэссир — кем бы они себя не мнили — ужасно неприятный народ.
Глава 15
Несмотря на увещевания Данилы, Эрилин настояла патом, чтобы выехать из Глубоководья ночью. В осеннем небе ярко сияла луна. Путешественники направились на юг по верхней дороге, огибавшей Громовой Мыс — небольшой участок суши, покрытый скалами и песком, который вдавался в море, защищая гавань с юга. Далеко внизу в белом лунном свете чернела гряда прибрежных скал, а на севере высились могучие городские стены, обещая странникам защиту и приют. «Одна видимость», — подумал Данила, припомнив события трех последних дней.
С тех пор как они спешно покинули Глубоководье, молодой человек постоянно думал об убийце Арфистов. Эрилин говорила мало, и до поры до времени Данила оставил ее в покое. Он дал ей возможность побыть наедине с собой, рассудив, что позже ему будет легче ее разговорить. Этим вечером хитрец планировал вызвать девушку на откровенность.
Нельзя сказать, чтобы Данила с нетерпением ждал предстоящего разговора, однако если они с Эрилин хотели найти убийцу Арфистов, им следовало изменить направление поисков. Сведения, полученные от Элайта Кроулнобара, убедили юношу, что Хелбен Арунсун был прав: ключом к разгадке и установлению личности убийцы служил Лунный Клинок. Данила предпочел бы просто рассказать девушке все, что узнал о волшебном мече от дяди, но тогда он выдал бы себя с головой.
Поскольку Эрилин выглядела несколько рассеянной, молодой человек держался настороже, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Несмотря на все свое богатство и великолепие, Глубоководье было единственным островком цивилизации среди диких и опасных земель. «Дикий Север» — Так высокомерные южане называли эти края, и в их словах содержалась изрядная доля истины. К северу и западу от города раскинулись богатые поместья и плодородные сельскохозяйственные угодья. Однако на юге, куда направлялись Эрилин и Данила, лежала пустынная заброшенная местность.
Вокруг начали появляться сосны и низкий кустарник: путешественники достигли кромки Ардипского леса. Эрилин остановила коня, решив сделать привал.
— Мы разобьем лагерь здесь. Я поймаю чего-нибудь на обед, а ты займись лошадьми.
Не дожидаясь ответа, девушка спрыгнула на землю, взяла маленький лук и колчан со стрелами и растворилась среди деревьев.
Устраивая место для ночлега, Данила размышлял, каким образом навести разговор на Лунный Клинок. Он перебирал в голове самые разные способы и отвергал их один за другим. Почистив и привязав лошадей, юноша собрал камни и уложил их по кругу. В центре каменного кольца он сложил дрова, затем нашел две рогатины, подрезал их и воткнул по обе стороны от будущего костра. «Что бы Эрилин ни подстрелила, мы изжарим это на вертеле», — решил молодой человек.
И в этот миг его осенило. Данила собирал информацию об Эрилин по кусочкам и складывал из них цельную картину. Занимаясь костром, он вдруг отыскал последний, завершающий фрагмент. Усевшись рядом с камнями, молодой человек стал ждать возвращения девушки.
Эрилин принесла из леса двух куропаток. При ее приближении Данила поднялся на ноги и продолжил работу. Бросив в центр круга еще несколько сучьев, он достал из мешка кусочек кремня. Двигаясь нарочито медленно, молодой маг нагнулся и направил кремень на дрова. Уголком глаза он наблюдал за своей спутницей, которая задержалась, чтобы срезать ветку с куста. Увидев, что задумал ее спутник, Эрилин всплеснула руками, словно хотела остановить его.
Не обращая на девушку внимания, Данила прошептал: «Дыхание дракона». Кремешок исчез из его пальцев, а над дровами вспыхнули яркие языки пламени, выбросив сноп золотых искр в ночное небо. Это продолжалось лишь мгновение: волшебное пламя притихло и дальше горело уже ровно и спокойно, уютно потрескивая.
— Я ведь просила тебя не делать этого!
Данила выпрямился и, засунув руки в карманы, обернулся к рассерженной девушке.
— Кажется, просила, — неторопливо ответил он. — Но я так и не понял почему.
— Я не люблю магический огонь, вот и все, — огрызнулась Эрилин. Она села на землю, скрестив ноги, и принялась мастерить вертел. Сначала девушка ободрала с ветки листья, а затем ножом заострила один конец прута.
— Давай я помогу тебе, — предложил Данила. Эрилин бросила ему куропаток, поручив их ощипать. Юноша рьяно взялся за дело. Когда вертел был готов, Эрилин подняла голову.
— Ну что? Ты еще не закончил возиться с этими птицами? — резко спросила она.
Данила передал ей первую куропатку. Девушка насадила ее на вертел и осторожно подвесила над огнем.
Это был удачный повод для начала беседы.
— Послушай, милая, — заметил Данила, ощипывая вторую куропатку. — Тебе не кажется, что твоя неприязнь к волшебному огню несколько нелепа?
— Нелепа! — сверкнула глазами Эрилин. Она сидела, обхватив руками колени. — Только ты можешь так бросаться словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Эрилин повернулась ко второму стражнику, который, похоже, пришел в восторг при виде покрасневший физиономии своего товарища.
— Но ты-то помнишь меня, Раймид?
Усмешка исчезла с лица Раймида. Он долго вглядывался в лицо девушки, потом потряс головой:
— Вы мне кого-то напоминаете, но…
— У нас был общий друг, — пришла ему на помощь Эрилин. — Мастер фехтования.
Наконец Клиона осенило.
— Эрилин! — воскликнул он.
— Она самая, — подтвердила девушка насмешливо. — Я было решила, что вы совсем меня забыли, друзья мои.
— Ни за что на свете, — отозвался Клион, проводя пальцем по длинному шраму от ножа на тыльной стороне ладони. — Ты мне оставила сувенир на долгую память. — Однако он быстро успокоился и добавил: — Этот шрам напоминает мне также о том, что не следует совать руки куда не просят.
— Тогда я не жалею, что когда-то преподала тебе урок, — промолвила Эрилин. — Не многие бывшие воришки идут служить в городскую стражу. Ты многого добился.
— Что привело тебя сюда, да еще в таком наряде? — спросил Раймид, который всегда стремился дойти до сути дела, — Или ты действительно стала жрицей Миликки?
Оба мужчины ухмыльнулись шутке.
— И в придачу изменила цвет кожи? Едва ли. — Голос девушки вдруг стал серьезным. — Я разыскиваю убийцу Арфистов так же, как и вы. Возможно, мы могли бы еще раз помочь друг другу.
Клион покачал головой:
— Поверь, Эрилин, я был бы рад рассказать тебе хоть что-то. Нам просто приказали отправиться ни погребальную церемонию и стоять там в почетном карауле. Складывается такое впечатление, что никто не знает, кого мы будем высматривать.
На булыжную мостовую упала длинная тень, однако никто из молодых людей не услышал шагов. Раймид оглянулся:
— А вот и наш командир…
Данила подметил, что Эрилин резко отпрянула в сторону. До этого момента юноша с интересом прислушивался к разговору, однако теперь он переключил свое внимание на новое действующее лицо.
Начальником стражи оказался молодой эльф, которому было не больше ста лет. У него была золотистая кожа. Волосы, стянутые налобной повязкой с эльфийскими письменами, тоже были цвета темного золота. Его лицо было узким, с резко выступающими скулами и орлиным носом. Высокая фигура светлого эльфа была стройной и гибкой. Даниле бросилось в глаза, какими человечными по сравнению с ним казались полукровка Эрилин и даже лунный эльф Элайт Кроулнобар. Начальник стражи держался независимо, и этому немало способствовало его высокомерие. В черных глазах эльфа явственно читалось презрение к трем стоявшим перед ним людям.
Его обсидиановый взгляд несколько смягчился, когда он увидел перед собой особу с золотистой кожей, облаченную в длинную красную мантию. Многие эльфы, равно как и люди, почитали богиню леса, поэтому эльф склонился в глубоком поклоне перед ее жрицей.
— Приветствую служительницу Миеликки, — провозгласил он.
Рыжеволосый стражник, которого Эрилин назвала Клионом, не сдержался и хихикнул.
— Не могу поверить! Капитан, разрешите представить нашего старого друга. Это Эрилин Лунный Клинок, одна из самых отчаянных искательниц приключений, с которыми нам приходилось странствовать. Эрилин, это Тинтагель Ни'Тессин.
Внезапно Данила вспомнил, где он слышал это имя. Тинтагель Ни'Тессин — так звали эльфа, который издевался над Эрилин в годы ее учебы в Академии. Молодой человек посмотрел на свою спутницу. Ее лицо оставалось невозмутимым, и она спокойно встретила яростный взгляд Тинтагеля, однако в глазах девушки отразилась усталость, а в уголке рта залегла горькая складка.
— Вот мы и встретились, — ровно сказала она.
Светлый эльф вскипел от возмущения.
— Это святотатство! Как ты посмела нарядиться жрицей Миеликки, не говоря уже о твоей попытке выдать себя за тель'квэссир. — Тинтагель готов был прожечь ее насквозь презрительным взглядом. — Я могу понять твое желание скрыть свое истинное происхождение, но позолоченные отбросы никогда не станут золотом.
Оба стражника выслушали эту тираду с раскрытыми ртами, онемев от изумления. Данила невольно потянулся к мечу, однако что-то в лице Эрилин его остановило.
— Вот мы и встретились, Тинтагель, — повторила девушка спокойно, — Должна признать, твоя внешность меня также удивила. Немногие светлые эльфы носят форму городской стражи.
Глаза эльфа сузились, и Данила догадался, что безобидное с виду замечание Эрилин содержало в себе оскорбительный намек.
— Моя служба в городской страже — это дело чести, — заявил Тинтагель вызывающе, но в его взгляде и голосе читалась неуверенность.
— В самом деле? Хотя я питаю глубокое уважение к страже Глубоководья, мне трудно поверить, что ты считаешь эту должность почетной.
— В общем и целом моя служба в городской страже смахивает на жалкую шутку, — зло признался Тинтагель, не обращая внимания на сердитые взгляды, которыми перекинулись его подчиненные. — Кто-то должен установить подобие порядка в необузданной толпе, которую вы называете горожанами.
— И этот кто-то, несомненно, вы? Как повезло жителям Глубоководья! — удивленно протянул Данила.
Помимо воли Тинтагеля его заявление и в самом деле прозвучало курьезно. В действительности в Глубоководье существовала сильная власть, которая неизменно поддерживала порядок, а городские законы исполнялись неукоснительно.
Эльф вскользь глянул на Данилу, затем его черные глаза вновь обратились к Эрилин.
— Моего отца убили в горах, неподалеку от Глубоководья, Поразив стрелой в сердце.
Он опустил руку, и его пальцы сжались вокруг древка стрелы, подвешенной к поясу. Данила заметил необычный черный знак, вырезанный на древке,
— Я посвящу свою жизнь тому, чтобы отомстить за его смерть и избавить город от подобных негодяев, — решительно проговорил светлый эльф.
— Достойная цель, — поддакнул Данила, откровенно насмехаясь над Тинтагелем. — Если вы не возражаете, мы вас покинем.
Он взял Эрилин за руку и повел ее к конюшне. На лице девушки застыло холодное вежливое выражение.
— Я приведу лошадей, — предложил Данила. Эрилин рассеянно кивнула. Ее внимание привлек длинный деревянный желоб, начинавшийся у дверей в конюшню. На его дальнем конце располагался ручной насос. Эрилин подхватила пустое ведро и направилась к скважине. Она накачала в ведро воды и с остервенением принялась тереть лицо. Девушка со злостью оттирала краску, смывая золотые пятна со щек и с рук. В тишине раздался звук рвущейся шелковой материи: не дождавшись исчезновения Иллюзии, Эрилин попыталась сорвать с себя красную мантию. Отбросив разодранную тунику, искательница приключений гордо выпрямилась, радуясь, что снова может быть собой.
— Вот так-то лучше, — прокомментировал Данила, передавая девушке поводья. — Золотистый оттенок кожи тебе не идет. К тому же, судя по тому типу, которого мы только что встретили, тель'квэссир — кем бы они себя не мнили — ужасно неприятный народ.
Глава 15
Несмотря на увещевания Данилы, Эрилин настояла патом, чтобы выехать из Глубоководья ночью. В осеннем небе ярко сияла луна. Путешественники направились на юг по верхней дороге, огибавшей Громовой Мыс — небольшой участок суши, покрытый скалами и песком, который вдавался в море, защищая гавань с юга. Далеко внизу в белом лунном свете чернела гряда прибрежных скал, а на севере высились могучие городские стены, обещая странникам защиту и приют. «Одна видимость», — подумал Данила, припомнив события трех последних дней.
С тех пор как они спешно покинули Глубоководье, молодой человек постоянно думал об убийце Арфистов. Эрилин говорила мало, и до поры до времени Данила оставил ее в покое. Он дал ей возможность побыть наедине с собой, рассудив, что позже ему будет легче ее разговорить. Этим вечером хитрец планировал вызвать девушку на откровенность.
Нельзя сказать, чтобы Данила с нетерпением ждал предстоящего разговора, однако если они с Эрилин хотели найти убийцу Арфистов, им следовало изменить направление поисков. Сведения, полученные от Элайта Кроулнобара, убедили юношу, что Хелбен Арунсун был прав: ключом к разгадке и установлению личности убийцы служил Лунный Клинок. Данила предпочел бы просто рассказать девушке все, что узнал о волшебном мече от дяди, но тогда он выдал бы себя с головой.
Поскольку Эрилин выглядела несколько рассеянной, молодой человек держался настороже, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Несмотря на все свое богатство и великолепие, Глубоководье было единственным островком цивилизации среди диких и опасных земель. «Дикий Север» — Так высокомерные южане называли эти края, и в их словах содержалась изрядная доля истины. К северу и западу от города раскинулись богатые поместья и плодородные сельскохозяйственные угодья. Однако на юге, куда направлялись Эрилин и Данила, лежала пустынная заброшенная местность.
Вокруг начали появляться сосны и низкий кустарник: путешественники достигли кромки Ардипского леса. Эрилин остановила коня, решив сделать привал.
— Мы разобьем лагерь здесь. Я поймаю чего-нибудь на обед, а ты займись лошадьми.
Не дожидаясь ответа, девушка спрыгнула на землю, взяла маленький лук и колчан со стрелами и растворилась среди деревьев.
Устраивая место для ночлега, Данила размышлял, каким образом навести разговор на Лунный Клинок. Он перебирал в голове самые разные способы и отвергал их один за другим. Почистив и привязав лошадей, юноша собрал камни и уложил их по кругу. В центре каменного кольца он сложил дрова, затем нашел две рогатины, подрезал их и воткнул по обе стороны от будущего костра. «Что бы Эрилин ни подстрелила, мы изжарим это на вертеле», — решил молодой человек.
И в этот миг его осенило. Данила собирал информацию об Эрилин по кусочкам и складывал из них цельную картину. Занимаясь костром, он вдруг отыскал последний, завершающий фрагмент. Усевшись рядом с камнями, молодой человек стал ждать возвращения девушки.
Эрилин принесла из леса двух куропаток. При ее приближении Данила поднялся на ноги и продолжил работу. Бросив в центр круга еще несколько сучьев, он достал из мешка кусочек кремня. Двигаясь нарочито медленно, молодой маг нагнулся и направил кремень на дрова. Уголком глаза он наблюдал за своей спутницей, которая задержалась, чтобы срезать ветку с куста. Увидев, что задумал ее спутник, Эрилин всплеснула руками, словно хотела остановить его.
Не обращая на девушку внимания, Данила прошептал: «Дыхание дракона». Кремешок исчез из его пальцев, а над дровами вспыхнули яркие языки пламени, выбросив сноп золотых искр в ночное небо. Это продолжалось лишь мгновение: волшебное пламя притихло и дальше горело уже ровно и спокойно, уютно потрескивая.
— Я ведь просила тебя не делать этого!
Данила выпрямился и, засунув руки в карманы, обернулся к рассерженной девушке.
— Кажется, просила, — неторопливо ответил он. — Но я так и не понял почему.
— Я не люблю магический огонь, вот и все, — огрызнулась Эрилин. Она села на землю, скрестив ноги, и принялась мастерить вертел. Сначала девушка ободрала с ветки листья, а затем ножом заострила один конец прута.
— Давай я помогу тебе, — предложил Данила. Эрилин бросила ему куропаток, поручив их ощипать. Юноша рьяно взялся за дело. Когда вертел был готов, Эрилин подняла голову.
— Ну что? Ты еще не закончил возиться с этими птицами? — резко спросила она.
Данила передал ей первую куропатку. Девушка насадила ее на вертел и осторожно подвесила над огнем.
Это был удачный повод для начала беседы.
— Послушай, милая, — заметил Данила, ощипывая вторую куропатку. — Тебе не кажется, что твоя неприязнь к волшебному огню несколько нелепа?
— Нелепа! — сверкнула глазами Эрилин. Она сидела, обхватив руками колени. — Только ты можешь так бросаться словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51