– Он знает, что это такое, Пол.
Они сидели на переднем сиденье фургончика на стоянке управления. Была теплая летняя ночь, по лобовому стеклу барабанил дождь.
– Интересно, в Балтиморе тоже сейчас льет? – сказал Беннис. – Надеюсь, «Ориолес» не пришлось отменять игру.
– Уже двадцать пять минут, – отметил Чарди.
– Пол, если он появится сейчас, значит, он запорол дело. Значит, его выставили и вся наша затея провалилась.
– Ну да, ну да, – пошел Чарди на попятный. Ему было здесь не по себе, так близко, за оградой.
Хотя бы потому, что он никогда не любил штабных, а сейчас они припарковались чуть ли не на крыше. Но другого выбора не было. Они довели Майлза до самого входа – его прикрывали всю дорогу, группой из трех подразделений, поддерживающих радиосвязь друг с другом и с госпиталем, и каждый из них имел при себе любимую новую игрушку ФБР, пистолет-пулемет "ингрэм мак-11" тридцать восьмого калибра, снабженный глушителем.
Теперь все было в руках маленького святоши; все, что ему нужно было сделать, – это проникнуть в «яму» и выудить заветное имя. Тогда они схватят этого человека, и все будет кончено.
Чарди снова взглянул на часы.
Тридцать минут.
Давай, Майлз. Давай, мальчик. Сейчас на тебя устремлены все взгляды.
Звонок. Чарди вздрогнул, сбитый с толку. Беннис снял с приборной доски трубку радиотелефона.
– Канделябр-контроль, это Шланг-один, – сказал он, потом стал слушать.
– Да, – произнес он наконец, – хорошо, понял. Можете подтянуть подразделения к этой улице? И оповестите метро. Конечно, я согласен.
– Что случилось? – спросил Чарди, слыша в голосе Лео серьезные нотки.
– Данциг отколол фортель. Они только что перехватили на канале Майлза условный сигнал чрезвычайной ситуации. Он улизнул. Данциг дал деру. Он болтается по городу совершенно один.
* * *
– Форму двенадцать? – переспросил Ланахан. – О господи.
Он попытался изобразить обиду.
– Майлз, таковы правила. Не так давно систему безопасности ужесточили. У нас тут разнообразные нововведения.
– Значит, мне придется тащиться обратно в корпус "А"?
"И как мне себя вести? – подумал он. – Что это еще за форма двенадцать?"
– Простите, Майлз. Ничего не поделаешь. Таковы правила.
– Боже, у вас тут что, завелся русский крот?
Блюштейн рассмеялся.
– Вы же знаете, как начальство любит время от времени устроить нам встряску.
– Да уж. Три года назад они попытались ввести идентификацию по отпечаткам пальцев. Впрочем, аппаратура только и делала, что ломалась. Ладно, пойду обратно в корпус "А".
– Мне действительно очень жаль. Вы ведь меня понимаете?
Неужели поддается?
– Это не ваша вина, – сказал Майлз, не двинувшись с места. – Надо было мне сначала узнать новые правила. Ничего страшного. Прогуляюсь, не барин.
– Господи, – сердито сказал Блюштейн, – можно подумать, эти формы двенадцать зачем-то им нужны. Они просто пылятся в кабинете у Данна, пока он их не выбросит.
– Ничего, Блюштейн. Ничего.
– Это совершенно идиотское, идиотское правило, – продолжал кипятиться Блюштейн. – Вечно они там у себя наверху выдумывают всякие глупости, чтобы нам тут жизнь малиной не казалась.
– Это хорошее правило. Предосторожностей много не бывает. В нашем деле безопасность – девяносто процентов успеха.
– Как думаете, много времени вам понадобится?
– Как пойдет. Может, управлюсь совсем быстро – а может, и час уйдет. Не знаю.
– Только побыстрее, ладно? Если кто-нибудь стукнет, шею намылят мне.
– Не беспокойтесь, – заверил его Майлз. – Никто не стукнет. – И отстранился, дожидаясь, пока Блюштейн введет код допуска.
* * *
– Майлз… Ты вернулся.
– Вернулся. Не бойся, Джерри, не навсегда.
– А-а.
– Да, я буду действовать тебе на нервы всего минуту-другую.
– В чем дело?
Ланахан находился в помещении, расположенном в стороне от затемненной «ямы», которое называлось дискохранилищем, а человек, к кому он обращался, был смотрителем дискохранилища. За спиной смотрителя высились стеллажи с дисками, их пластмассовая белизна в ярком свете этой чистой и лишенной какого бы то ни было запаха комнаты казалась ослепительной.
– Я слышал, ты пошел в гору. Майлз.
– Да, все неплохо, Джерри.
– Не думал, что у тебя получится. Я так и не понял, как тебе это удалось. Ты просто вкалывал и вкалывал.
– Когда-нибудь я открою тебе свой секрет. Мне нужен диск за семьдесят четвертый год.
– Что, ведешь чью-нибудь давнишнюю войну?
– Что-то вроде того.
– Мы тогда только раскочегаривали систему. Думаю, ее подключили где-то в конце семьдесят третьего. Это было так давно, что я еще даже здесь не работал.
– Можешь помочь мне раскопать эту информацию?
Джерри был краснолиц и желчен, рыжеватый мужчина, наделенный отчаянным честолюбием, который так я не сумел никуда выбиться. Он излучал разочарование. Он застрял здесь, в подвале, его карьера застопорилась в вычислительном центре. На Майлза он смотрел совершенно без всякого воодушевления.
– Маленький святоша. Ты все-таки добился своего. Повезло тебе.
– В детстве я не пропустил ни одной обедни. Вот почему судьба мне улыбнулась. Слушай, Джерри, помоги мне, ладно?
– Господи, Майлз.
Он порылся на каких-то полках у себя за спиной и подошел к металлическому блокноту, каталогу дисков. Открыл его, пролистал.
– Там много всего.
Майлз кивнул.
– Можно поконкретнее? Майлз, у нас тут сотня дисков за семьдесят четвертый год. Из оперативного директората – по-моему, тогда он назывался директоратом планирования, из отдела экономических исследований, из картографического отдела, из спутникового отдела, из отдела безопасности. Думаю, тебе нужны материалы оперативного директората.
– Что записали на первом архивном диске? На самом первом?
– Материалы оперативного директората. Тогдашнего отдела планирования. Все начиналось с него. Потом уже подключились другие директораты и отделы.
– Тогда давай материалы оперативного.
– Гм…
Черт побери. Он ведь говорил им, что ничего из этого не выйдет. Десяток дисков – это почти вся библиотечная система Нью-Йорка.
– Ну?
– Я нарушу какой-нибудь закон, если спрошу тебя, по какому принципу они проиндексированы?
Джерри уставился на него.
– По-моему, ты просто пытаешься что-то накопать.
– Брось, Джерри. Дай мне шанс.
Джерри снова состроил гримасу.
– Когда какие-то данные вводятся в компьютер, они автоматом записываются в основную директорию. Когда основная директория достигает определенного уровня, вся информация автоматически переписывается на ленту. Но когда это происходит, принтер создает эту – он тряхнул металлическим блокнотом – распечатку. Потом мы делаем индексацию по месяцам каждого года.
– Значит, они организованы по хронологическому принципу?
– Да, но машина позволяет сделать разбивку и по другому принципу. Смысл в том, чтобы быстро найти нужное.
– Да, это понятно.
– Тут есть разбивка по объектам, по географическим зонам, по…
– А по алфавиту?
– То есть по группе кодов?
– Ну да.
– Да, есть. Погоди-ка…
Он принялся листать толстый блокнот.
– Ага, вот она. Это…
– Джерри, посмотри на слово "башмак".
Хранитель уставился на него.
– Что-то тут у тебя нечисто, Майлз. Я никогда не слышал, чтобы…
– Джерри, когда замдиректора приказывает тебе что-то проверить, как-то не с руки говорить ему, что он несет полную чушь.
– Ну, я работаю здесь уже довольно…
– Может быть, не «башмак», а «макбаш», если переставить слоги местами. Или, возможно, ну, я думаю…
Джерри стал пролистывать распечатки. И замер. Майлз перегнулся через стол. Он ощущал запах дешевого одеколона Джерри и запах пластмассы, целого океана пластмассы в неподвижном воздухе. Палец его уперся в середину страницы и скользнул к описанию девятого диска. Там значилось: "Коды серии К-А-Б – М-А-К-Б-А-Ш".
* * *
– Не нравится мне все это. Нет, не нравится. Совсем не нравится, – сказал Лео Беннис, напряженно ведя машину сквозь ночной поток транспорта, когда они свернули с моста Кей-бридж на М-стрит в Джорджтауне.
Чарди выразил свое согласие тем, что вставил магазин в гнездо в рукоятке «ингрэма». Массивный глушитель был крепко прикручен к стволу, в этом он уже убедился. Пол разложил и снова сложил металлический приклад, исключительно ради того, чтобы примериться к оружию. Оно весило меньше шести фунтов, но могло практически беззвучно выпустить весь свой магазин девятимиллиметровых патронов за четыре секунды. Ребята из бюро его обожали, а Чарди ненавидел и отдал бы что угодно за «АК-47» или «М-16», которым мог доверять.
– На самом деле возможностей всего две, – ровным голосом сказал Лео. – Либо у Данцига просто поехала крыша и он дал деру по собственному почину. В таком случае он бродит по улицам, как сумасшедший, и к утру его поймают. Либо, что более вероятно, крот каким-то образом добрался до него и выманил из дома. В таком случае мы тоже в ближайшее время найдем его – вернее, его труп.
– Как тут работает предохранитель?
– Их здесь два. Рычаг в основании спусковой скобы, прямо перед спусковым крючком. И в рукоятке затвора: поворачиваешь ее на четверть оборота, и он ставится на предохранитель.
Чарди взвел затвор.
– Поосторожнее с этой штукой, – предостерег Лео.
– У него сильная отдача? – спросил Пол.
– Не очень. Патроны маломощные. Пол, думаю, тебе придется вновь присоединиться к операции. Скажешь им, что тебя выписали, что у тебя все в порядке. Вернешься обратно в дом Данцига и посмотришь, что за чертовщина там происходит. Можешь задать кое-какие вопросы ребятам из отдела безопасности. Возможно, Сэм тоже там будет. Черт, мне только что пришло в голову, что они весь Вашингтон перетряхнут, чтобы найти Ланахана. Можно…
– А что спусковой крючок? Тугой?
– Не слишком. Они все разные: некоторым хватает одного взгляда. Вот почему я предупредил, чтобы ты был с ним поосторожней. Но усилие должно быть не меньше десяти фунтов, если только какой-нибудь умелец не поколдовал над спусковой пружиной. Интересно, давно он сбежал? Возможно, его нет уже несколько часов, а они хватились только сорок пять минут назад. Пол, я поеду назад…
Чей-то «понтиак» вылетел на их полосу прямо перед ними и резко затормозил на светофоре, так что Лео пришлось ударить по тормозам своей машины.
– Придурок. Твою мать! На дорогах творится черт знает что. В этом городе уже никуда не проехать.
– Все в порядке, Лео, – сказал Чарди.
Потом открыл дверцу.
– Пол!
– До встречи, Лео.
Он повис на дверце, пережидая, пока мимо проедет машина.
– Пол, мы нужны им там, они…
– Им нужен ты, Лео, – сказал Чарди. – Это ты на них работаешь. А я не работаю.
Он улыбнулся и сошел в темноту, унося под пиджаком «ингрэм» и рацию.
Глава 54
Улу Бега высадили из машины у станции метро в каком-то пригороде Вашингтона. Поездка была долгой и проходила в молчании – мимо темных полей, потом по великому чуду американской инженерной мысли, огромному мосту, потом по городу.
Спешнев обернулся к нему с переднего сиденья.
– Вы все запомнили?
– Да.
– Это будет несложно. Убийство – самая простая часть. Он будет один. Вы будете стрелять в голову?
– В лицо. С очень близкого расстояния. Я увижу его мозги.
– Хотите шутку?
Ох уж этот русский со своими шутками! Странный малый, самый странный из всех. Даже молоденький мальчик, который вел машину, обернулся и стал слушать.
– Он рассчитывает встретиться с Чарди, – сказал Спешнев. – Ну не забавно ли? Этот военный преступник убегает от своей собственной охраны, чтобы встретиться с единственным человеком на свете, которому он доверяет, а вместо этого встретится с единственным человеком на свете, который задумал его убить.
Все эти шутки судьбы мало занимали Улу Бега; он лишь коротко кивнул.
Водитель покинул машину, обошел ее и открыл перед курдом дверцу.
– Ну ладно, – сказал Спешнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65