Она, видимо с помощью строгой диеты, сохранила тонкую талию. В ее взгляде не было и тени беспокойства, что наводило на мысль, что перед ним расчетливая женщина, привыкшая взвешивать каждый свой шаг.
— Да садитесь же, мистер Мейсон.
Адвокат расположился у окна, женщина — напротив него, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку дивана.
— Так что же с доверенностями, мистер Мейсон? Вам что-то непонятно?
— Содержание последних доверенностей несколько отличается от обычных, не так ли?
Она тряхнула головой и засмеялась. Адвокат ждал ответа.
— Дорогой мистер Мейсон, — успокоившись, промолвила она, — неужели вы поднялись сюда, чтобы поговорить со мной о содержании документа?
— Совершенно верно, — невозмутимо ответил адвокат.
— Вам не следовало этого делать, — по-матерински снисходительным тоном произнесла Эзел Гарвин, скользнув правой рукой вдоль спинки дивана.
— Да-да, мистер Мейсон, — с усмешкой подтвердила она. — Должно быть, вам было трудно найти меня. Расскажите, как вам это удалось?
— С помощью детектива, — небрежно ответил адвокат.
Женщина застыла, напряженно глядя на него.
— Так что вы сделали?
— Воспользовался услугами детектива, — повторил он.
— Боже мой, зачем?
— Я считал это важным.
— Но почему?
— Потому что хотел выяснить, что вы намерены делать с вашими доверенностями, миссис Гарвин. Вы хотите управлять корпорацией вместо вашего бывшего мужа, не так ли?
— Моего мужа! — вспыхнула она.
— О, извините меня. Я думал, вы развелись.
— Постойте, кто вы такой?
— Адвокат вашего мужа. Наши офисы находятся в одном здании, — представился Мейсон.
— Так… это он вас заставил прийти сюда?
— Нанял — это слово больше подходит, — поправил ее адвокат.
— Хорошо, пусть так. Он нанял вас прийти сюда?
— Нет.
— Тогда почему вы здесь?
— Потому что я представляю его интересы.
— И чего же вы хотите?
— Сначала я хочу узнать, чего хотите вы.
— А почему вы решили, что я буду отвечать на ваши вопросы?
— Я на это рассчитываю.
Адвокат встал и, открыв портсигар, протянул его хозяйке комнаты. Та взяла сигарету и подалась всем телом вперед, к зажженной Мейсоном спичке. Закуривая, миссис Гарвин пристально следила за Мейсоном. Тоже закурив, он вернулся на свое место у окна, вытянул ноги и, скрестив их, проговорил:
— Итак?
— Мистер Мейсон, давайте поговорим начистоту. Вы хотите убедить меня, что вы опасный противник, — отозвалась женщина.
— Благодарю за комплимент.
— Как вы меня нашли?
— Я же говорил вам, что нанял детектива.
— Как вы узнали о доверенностях?
— Это другое дело, — уклончиво ответил Мейсон. Опустив на ковер занемевшую ногу, женщина пристроила диванную подушку на подлокотнике и, с кошачьей грацией подтянувшись на руках, облокотилась на нее, как бы невзначай сверкнув оголенными ногами. Глубоко затянувшись, она выпустила в потолок длинную голубую струю сигаретного дыма.
— Интересно? — съязвила она.
— Очень.
— Мой дражайший муж, — начала миссис Гарвин, — увлекся другой женщиной. Он хотел найти во мне другой образ, а в результате спутался с розовой куклой. Я верну его.
— И поэтому…
— И поэтому я хочу показать свои коготки… совсем чуть-чуть.
— И чего же вы хотите в первую очередь?
— Я хочу его.
— Вы хотите вернуть его независимо от того, желает он этого или нет?
Прищурив глаза, она внимательно посмотрела на адвоката, а затем произнесла:
— Мистер Мейсон, я хочу кое-что рассказать вам.
— Я весь внимание.
— Не знаю почему… Может быть, потому, что мне нравится ваше лицо, а может быть, потому, что у меня философский взгляд на вещи. Вы женаты?
— Нет.
— Когда мужчина обладает любимой женщиной, — назидательно стала говорить миссис Гарвин, — он впадает в особое состояние. Я имею в виду его эмоциональную чуткость, глубину и силу отклика его чувств. Он получает ровно столько, сколько отдает. В медовый месяц, когда влюбленный ее боготворит, она чувствует себя богиней. Это время обоюдно неиссякаемого восхищения. Но как только чары спадут, мужчина начинает понимать, что она не ангел, а живой человек.
Она ненадолго умолкла.
— Продолжайте, — некстати сказал Мейсон.
Ее глаза презрительно сверкнули из-под опущенных ресниц.
— Потом, — продолжила она, — со временем мужчина начинает раздражаться и тяготиться своим положением. Его постоянно точит сознание того, что он лишился свободы. Его одолевают две болезни: он самым неуклюжим образом обманывает жену и беспричинно придирается к ней. В конце концов он для собственного внутреннего спокойствия убеждает себя и других, что его жена оказалась недостойна его.
— И что же дальше? — спросил Мейсон.
— Тогда, — резюмировала Эзел Гарвин, — ему платят той же самой монетой. Мудрый мужчина позволит себе свободы ровно столько, сколько необходимо, чтобы уважить узы брака; мудрая женщина позволит ему ровно столько, сколько необходимо для его счастья. И тогда семейная жизнь станет гармонией. Мужчина может спать с женой, но может флиртовать и с другими женщинами, и за это он всегда будет ей благодарен. Однако, если мужчина начинает относиться к ней как к игрушке или кандалам, она может захлопнуть за собой дверь и очень плотно, мистер Мейсон, запереть ее, а ключи выбросить.
— Что вы и сделали?
— Что я и собираюсь сделать, мистер Мейсон.
— И как вы предполагаете это осуществить?
— Вы же умный человек, мистер Мейсон. Разве вы не разгадали мою маленькую хитрость с доверенностями?
— Разгадал.
— Ну и каков ваш контрудар?
— Отстаивая интересы вашего мужа, я намерен доказать, что вы мошенница, миссис Гарвин, и доверенности будут признаны недействительными.
— Значит, мой муж снова возглавит собрание пайщиков?
— Да.
— Если вы поступите так, как сказали, я нанесу удар с другой стороны.
— Что? — насторожился Мейсон.
— Сейчас услышите, — загадочно ответила женщина. Не вставая с дивана, она придвинула к себе телефон, который стоял рядом на столике, и сказала дежурному на коммутаторе:
— Соедините меня с адвокатурой. Чуть позже она добавила:
— Мне нужен отдел жалоб. Еще позже она представилась:
— Это говорит миссис Гарвин. Я замужем за Эдвардом Карлесом Гарвином. Он женился повторно, не получив развода от меня. Я утверждаю — это брак незаконный, поскольку незаконен развод, оформленный им в Мексике. Я требую возбудить дело по обвинению моего мужа в двоеженстве. Вы не могли бы принять меня завтра утром?
Какое-то время она молчала, слушая, затем улыбнулась и сказала:
— Я знаю, что вы предпочли бы не поднимать вопроса, касающегося «мексиканского развода», но уж если так случилось, придется вам заняться им. Когда можно прийти к вам на прием?
Она опять слушала, а потом довольным голосом проговорила:
— В десять пятнадцать. Благодарю вас. С кем я разговаривала? Так, мистер Стоктон. Да, я запомню. Очень вам благодарна. Ровно в десять пятнадцать я буду у вас.
Она опустила телефонную трубку и обратилась к Мейсону:
— Разве это не ответ на ваш вопрос?
Мейсон улыбнулся:
— Вы считаете, что ответили на мой вопрос? Миссис Гарвин мгновение смотрела на него с нескрываемым уважением, а затем тихо призналась:
— Как жаль, мистер Мейсон, что мы с вами по разные стороны баррикад. Черт возьми! Почему мы не встретились раньше? Но поздно сожалеть, выбор сделан. Вы бросили мне вызов, и теперь я пущу в ход свои козыри. Не знаю, на какие ухищрения мне придется пойти, но я изыщу их, не сомневайтесь.
— Вы действительно будете настаивать на возбуждении дела против вашего мужа?
— Мистер Мейсон, даже если бы оно было моим последним делом на земле, я бы все равно не отказала себе в этом удовольствии. Я собираюсь преследовать его в судебном порядке до конца.
— Если вы начнете, остановиться будет трудно. Вы отдаете себе отчет в этом?
— А кто хочет останавливаться? — спросила она, негодующе глядя на адвоката. — Мистер Мейсон, при встрече с моим мужем не забудьте рассказать ему о нашем разговоре… Мои коготки будут очень острыми.
— Ваш муж поверил вам, что вы оформили развод.
— Меня не интересует, во что он поверил.
— Но вы же говорили ему, что оформили развод, не так ли?
— Мистер Мейсон, чего только женщина не скажет мужчине, лишь бы вернуть себе его внимание, страсть, любовь. Она может, к примеру, объявить ему, что она на грани самоубийства; она может угрожать, обещать, закатывать истерики…
Выслушав ее, Мейсон подытожил:
— Боюсь, вы дорого будете стоить вашему мужу.
— Не сомневаюсь, — вызывающе заявила Эзел Гарвин.
— Но не совсем так, как вам хотелось бы, — намекнул адвокат.
— Что вы хотите этим сказать?
Мейсон встретился с ней взглядом.
— Я хочу сказать, что я не любитель обороны. Моя защита всегда наступательна. Я хочу сказать, что рано или поздно мы узнаем о подробностях вашей жизни с тех пор, как вы расстались с мужем.
Женщина проказливо улыбнулась.
— Мистер Мейсон, мне наплевать на число детективов, которых вы наймете. Вам не удастся узнать, что я делала в течение последних шести месяцев. А сейчас, извините, меня ждут другие дела. Мне должны позвонить, и предстоящий разговор не терпит посторонних ушей. Желаю вам всего хорошего, мистер Мейсон.
Адвокат встал. Эзел Гарвин проводила его до дверей, сказав задумчиво на прощание:
— Я сожалею, что не наняла вас раньше Эдварда. Все равно ему уже не помочь. Однако, боюсь, вы создадите мне массу хлопот.
Выйдя в коридор, адвокат заметил:
— А вы мне.
Ее глаза вдруг вспыхнули гневом.
— Вот в этом вы правы, — бросила она и захлопнула дверь.
Глава 6
Гарвин стоял на террасе гостиницы «Ла-Джолла», созерцая отражение солнечного диска в дремлющих водах Тихого океана. Его вторая жена стояла позади него.
— Лорри, дорогая, — восторженно произнес Гарвин, — это что-то бесподобное…
— Да, дорогой.
— Мы вступаем в пожизненный медовый месяц. Ты меня любишь, дорогая?
— Конечно.
— Любимая моя, посмотри на меня.
Она обернулась к нему, на ее лице играла самодовольная улыбка.
— Скажи мне что-нибудь приятное, — попросил Гарвин.
— Что?
— Ты знаешь что. Скажи: я люблю тебя.
— О, Эдвард, — отмахнулась раздраженно женщина, — ты как мальчишка.
— Дорогая, разве ты не чувствуешь прелести того, что нас окружает? Мы здесь вдали от городской суеты. Никто не знает, где мы… Мы стоим одни на краю…
— Я проголодалась, — оборвала его жена. Он рассмеялся.
— Хорошо, я накормлю тебя. Давай поедим в номере?
— Ну, это нереально. В нашей гостинице номера не обслуживаются. Такое практикуется в более солидных заведениях, чем наше, Эд. Предлагаю поехать и заказать по порции рыбы с жареным картофелем и луком. В центре города есть отличный ресторан. Я обратила на него внимание, когда мы проезжали мимо. Я неоднократно посещала его, когда отдыхала здесь раньше. Ну как, согласен?
— Хорошо, — сдался Гарвин, — если ты так хочешь. Я рассчитывал пообедать в уединении на балконе, любуясь морским пейзажем.
— Дрожать от сырости и переживать об испорченной прическе? Покорно благодарю.
Ее смех был легким, но все же нетерпеливым.
— Поехали, поехали, Эд. Там тоже романтично. Давай закажем коктейль и рыбу. Разве ты не хочешь горячего, дорогой? Ну, так мы едем?
— Как скажешь, Лорри, — обреченно согласился Гарвин. — А как же твоя прическа? Накрыть машину?
— Нет, оставь так, — сказала она. — Мне так больше нравится. Я обвяжу голову шарфом.
Они спустились в вестибюль и пересекли его, направляясь к площадке, где стоял их кабриолет. Гарвин подошел к машине, предупредительно открыл дверцу для Лорри и, как только она села, захлопнул ее. Затем обошел автомобиль спереди и занял место за рулем.
— Я умираю от голода, — пожаловалась Лоррейн. — Поехали быстрее.
— Да, дорогая. Считай, мы уже в пути. Ты действительно не хочешь, чтобы я накрыл верх машины?
— Нет, все нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31