— Ладно, — ответил Дрейк. — Но все-таки, ты не хочешь послушать о Хекли? У меня есть много фактов, и я сделал кое-какие выводы. — В голосе детектива прозвучала обида.
— Нет, — отказался Мейсон, — разве что его адрес.
Так, у меня… — торопливо начал Дрейк, — все есть, Перри. Вот то, что тебя как раз интересует.
— Ну, хорошо, что там у тебя? — согласился адвокат.
— Сведения о месте расположения его нового ранчо. Карандаш у тебя найдется, Перри?
— Минуточку, — проговорил Мейсон.
Он вытащил из нагрудного кармана рубашки небольшой автоматический карандаш и записную книжку, раскрыл ее и положил на полку под щелью телефонного аппарата, предназначенной для опускания монет.
— Я готов, Пол.
Дрейк приступил к объяснениям.
— Поедешь в Океансайд прямо до центра города. Здесь свернешь на восток, к Фолбруку. Дальше, после почти трех миль пути, у почтового отделения, расположенного по правую руку, свернешь на дорогу, ведущую на север. На здании почтового отделения черными буквами написано: Роландо, Р-о-л-а-н-д-о, Чарлес, Ч-а-р-л-е-с, Ломекс, Л-о-м-е-к-с. Сразу за ним идет грунтовая дорога длиной в милю. Если проехать по ней с полмили, то окажешься у дома Хекли. Он приобрел его недавно, при этом дом был уже меблирован.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вы ведете наблюдение за квартирой Эзел Гарвин?
— Да. За ней следят из автомобиля напротив входа в апартаменты «Монолиз».
— Прекрасно, — сказал адвокат. — Полагаю, все будет хорошо. Пол, я позвоню тебе утром.
Повесив трубку, Мейсон вышел из кабины и обратился к сеньоре Мигуериньо, которая снова сидела за столом:
— Вы не могли бы назвать номер комнаты моего друга? Я хочу пожелать ему доброй ночи, прежде чем он заснет.
— Конечно, конечно. Она находится в конце коридора с левой стороны, прямо рядом со столовой, окна которой выходят на вашу комнату. Две угловые комнаты, номера пять и шесть.
— Жаль, что в комнатах нет телефона, — вздохнул Мейсон. — Придется идти самому.
— Помните, мы закрываемся на ночь и поэтому не можем обслуживать распределительный щит.
Мейсон кивнул, прошел по коридору и постучал в дверь с номером 6. Никто не ответил. Адвокат крикнул:
— Гарвин, можно на минуточку? — и снова постучал. Гарвин с треском распахнул дверь.
— Что еще, Мейсон? — сказал он, тщетно стараясь сдержать раздражение.
— Я только что беседовал по телефону с моим детективом, Полом Дрейком.
Гарвин немного шире приоткрыл дверь.
— Так, и что?
— Думаю, мы нашли причину, из-за которой ваша прежняя жена некоторое время вас не беспокоила. Это Алмен Билл Хекли. В настоящее время он живет на ранчо в трех милях от Океансайда. Он также владеет и очень большим ранчо в штате Невада. Этот малый, по-видимому, удачливый донжуан. Женщины из пансионата, который примыкает к его земельному участку, были от него без ума.
— Вот это новость! — воскликнул Гарвин, не в силах скрыть восторга. — Это как раз то, что нам нужно! Значит, он сейчас живет около Океансайда, Мейсон?
— Да, на ранчо, — подтвердил адвокат. — И я знаю, как туда добраться.
— Как?
Адвокат пересказал то, что изложил ему минуту назад Пол Дрейк, и добавил:
— Я не хотел бы что-либо предпринимать сегодня ночью, но завтра мы отправимся на его поиски.
Правая рука Гарвина придерживала дверь с обратной стороны.
— Мейсон, — произнес он, — я знал, что могу рассчитывать на вас. Вы выполняете чрезвычайно полезную работу. Человеку просто необходим доктор или адвокат, когда ему требуется помощь.
Из спальни раздался голос Лоррейн:
Мы бы ничего лучшего не смогли придумать, но эта новость все меняет. Как вы считаете, мистер Мейсон?
— Полностью с вами согласен, — ответил адвокат. — Увидимся утром. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — сказали они в один голос.
Как только Мейсон ушел, Гарвин закрыл дверь и запер ее на ключ.
Чтобы попасть в свой номер, адвокату пришлось проделать тот же путь обратно через вестибюль.
Войдя в вестибюль, Мейсон заметил, что свет в зале уже выключен. Только настольная лампа обеспечивала слабую видимость. Боковое освещение тоже выключили. Не было никаких признаков присутствия сеньоры Инокенте Мигуериньо.
В этот момент Мейсон спохватился, что оставил свой автоматический карандаш в телефонной кабине.
Он осторожно, на ощупь, в тусклом свете вестибюля добрался до нее и, когда брал карандаш, услышал женский голос, доносившийся из соседней кабины сквозь тонкую перегородку:
— Да, дорогой, ты прав… Да, дорогой, через границу в Тихуану.
Какое-то время было плохо слышно, но потом женский голос стал погромче и можно было расслышать следующие слова:
— Да, дорогой… Нет… Я постараюсь сделать… У меня глаза ужасно устали от наблюдения…
Мейсон бесшумно покинул кабину, решив на будущее учесть при разговоре по телефону слабую изоляцию перегородки между двумя переговорными пунктами.
Вернувшись в свой номер, он принялся раздеваться. Колокола настенных часов в столовой исполнили нехитрую мелодию, а затем пробили десять раз.
Адвокат выключил свет и, прежде чем лечь, открыл окно, выходящее на западную сторону, как и советовала сеньора Инокенте Мигуериньо.
Глава 8
За окном отчетливо послышались металлические звуки, напоминающие пение какой-то тропической птицы, названия которой Мейсон никак не мог припомнить.
К его удивлению, у птицы оказались повадки дятла — она постоянно тихо постукивала.
От этого в конце концов Мейсон проснулся. Он откинул одеяло, сел в постели и хмуро посмотрел в окно. Вдали простирался типичный для Мексики пустынный пейзаж, который в лучах восходящего солнца казался золотым.
Через некоторое время Мейсон осознал, что настойчивый стук исходил не от птицы. Он доносился со стороны двери.
Адвокат босиком бросился к двери и открыл ее.
На пороге комнаты стоял юный мексиканец с ничего не выражающим лицом.
— Сеньор Мейсон? Адвокат молча кивнул.
— Вас к телефону, — произнес мальчик и побежал прочь от двери, скользя сандалиями по натертому воском паркету. Каждое его движение сопровождалось бряцанием металлических пряжек на сандалиях.
— Эй, вернись, — окликнул его Мейсон. — Кто звонит? Что?..
— К телефону, — пожав плечами, повторил тот и продолжил свой путь.
Мейсон надел брюки и пиджак поверх пижамы, сунул босые ноги в ботинки и, не зашнуровав их, спустился вниз.
Вестибюль был пуст, но дверь в одной из телефонных кабин была приоткрыта, а трубка снята с аппарата и лежала на полке.
Мейсон вошел внутрь, поднес к уху трубку и с сомнением произнес:
— Алло…
Голос на другом конце провода поинтересовался:
— Это мистер Мейсон?
— Да.
— Мистер Перри Мейсон?
— Да.
— Вас вызывает Лос-Анджелес. Пожалуйста, не кладите трубку.
Мейсон поплотнее прикрыл дверь в кабину. Через мгновение в трубке послышался голос Пола Дрейка:
— Алло, Перри?
— Да, — ответил Мейсон. — Привет, Пол!
— Куда ты, черт возьми, забрался? Я потратил уйму времени, чтобы дозвониться до тебя, — пожаловался Дрейк. — Я пытаюсь связаться с тобой с пяти часов утра. Еще несколько минут назад никто не отвечал. Затем мне пообещали выйти на тебя, но, поскольку на телефонной станции говорят только по-испански, пришлось привлечь переводчика. И угораздило же тебя остановиться в гостинице, которая не имеет телефонного коммутатора.
Что случилось? прервал излияния Дрейка Мейсон.
— Я хочу тебя предупредить, — проговорил детектив. — Один из моих парней совершил ошибку. Вполне возможен в нашей практике промах, но это может обернуться непредвиденными последствиями.
— В чем дело?
— Мы упустили Эзел Гарвин.
— Черт возьми! Ты понимаешь, что вы натворили?!
— Ничего уже не поделаешь.
— Как это произошло?
— Это длинная история, — виновато начал Дрейк. — А если изложить кратко, то можно что-нибудь упустить из виду.
Мейсон на минуту задумался, затем проговорил: — Что ж, я готов выслушать длинное объяснение, но погоди, Пол, стенка между моей и соседней кабиной очень тонкая, дай-ка проверю, нет ли там кого? Не клади трубку.
Мейсон положил трубку на полку и, выйдя из кабины, резко толкнул дверь в соседнюю. Убедившись, что та пуста, он вернулся в свою, взял трубку и произнес:
— Все в порядке, Пол. Никого. Знаешь, ночью я случайно отчетливо услышал обрывки телефонного разговора в соседней кабине. Ну, теперь рассказывай.
— После десяти часов вечера я оставил следить за ней только одного человека. В это время там делать особенно нечего: количество входящих и выходящих людей значительно поубавилось. Я велел своему агенту обращать внимание на тех, кто может представлять для нас интерес, и записывать номера машин, время приезда и отъезда. И вот здесь-то я и просчитался, Перри. Я слишком загрузил его работой. Мой парень выбрал очень удобное место для наблюдения, прямо перед входом в здание. Поблизости нет гаража, и жильцы дома оставляют машины около него на улице.
— Поскорее, — сказал Мейсон, раздражаясь от нетерпения.
— Ты же сказал, что готов к длинному рассказу, — напомнил ему Дрейк. — Вот я тебе и излагаю… Среди прочих на «бьюике» подъехал довольно прилично одетый мужчина. Он объехал уличный затор, курсируя вокруг дома в поисках места для парковки. Судя по тому, как он искал его, мой сотрудник предположил, что тот живет не здесь. Наконец этот малый нашел подходящее место, выключил фары и быстро пересек улицу, направляясь к дому. По каким-то соображениям мой сотрудник предположил, что мужчину пригласили на вечер. Он был элегантно одет и, похоже, очень торопился, будто опаздывал на свидание.
Подождав минуту-другую, мой агент решил сходить записать номер его машины.
Он не рискнул тронуть свою машину с места, опасаясь потерять его, поэтому быстро выскочил из нее и пошел по направлению к «бьюику».
В тот момент, когда он добрался до него, из-за угла дома вынырнуло такси и затормозило прямо перед входом в апартаменты «Монолиз». Должно быть, Эзел Гарвин поджидала его в вестибюле, потому что, как только такси подъехало, она вышла из дверей дома, села в такси и уехала.
Мой человек бросился обратно к своей машине, прыгнул в нее и в спешке ухитрился что-то там сломать. В результате, черт побери, он упустил ее! Он успел лишь заметить, что такси было желтого цвета, номера же не видел. Он снова выскочил из машины, бросился к таксофону и сообщил в агентство о случившемся. Узнав, кому принадлежат такси желтого цвета, мой сотрудник попытался разыскать интересующую его машину. На это ушло минут пятнадцать — двадцать, но к тому времени было уже слишком поздно: доехав до гаража, Эзел пересела в свою машину — форменную развалину, которая вряд ли сможет двигаться со скоростью больше сорока миль в час. Она не говорила, куда собирается ехать. На ней был надет жакет, юбка и, как утверждает мой агент, небольшая шляпа, но абсолютно ручаться за это он не может.
— Когда она уехала? — спросил Мейсон.
— В десять девятнадцать вечера. Мой человек наведался в апартаменты «Монолиз». Он выяснил, что такси обычно заказывается. Клерк, работающий на коммутаторе, настаивал на том, что Эзел Гарвин заказала такси по телефону и затем спустилась вниз, в вестибюль, где просидела в ожидании машины минуты три-четыре. Надо сказать, этот клерк не больно разговорчивый. Вытянуть информацию из такого, как он, — все равно что вскрыть сейф с помощью зубочистки.
Мейсон нахмурил брови и задумался.
— Перри, ты куда пропал? — забеспокоился Дрейк.
— Я здесь, — откликнулся адвокат. — Надеюсь, ты не снял наблюдение за апартаментами?
— Нет.
— Она не возвращалась туда?
— Нет. Постой, — сказал Дрейк, — я упустил одну деталь, о которой рассказал клерк. Пока миссис Гарвин ждала такси в вестибюле, она дала клерку два доллара, чтобы разменять на мелкие монеты достоинством в двадцать пять, десять и пять центов. Монеты большего достоинства ее не интересовали… Должно быть, у нее были на то какие-то причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31