– Ничего, – ответил Герби, занятый размышлениями о том, удалось ли Сэм и Хейсу найти что-нибудь.
А потом оба замерли с открытым ртом.
Уилкокс! Уилкокс в Альбукерке, в погоне, конечно, за Джемом. Это его рожа индейца, словно созданная резцом, его фигура тяжелоатлета. Черт!
Лори! Этот маленький негодяй Лори здесь, у него в руках! Это его круглая черная мордаха, его коротко стриженные волосы, его большие удивленные глазищи.
Лори оказался проворнее. Когда Уилкокс заорал: «Чертов недоносок!» – и, вызвав шквал гудков, бросился за ним, тот уже бежал, прижав локти к телу, между машинами.
Лори услышал сквозь грохот транспорта, что Уилкокс окликает его, и прибавил ходу, направляясь к отъезжающему трамваю. Уилкокс не поймает его, он слишком для этого стар.
Герби в последнюю минуту увернулся от отчаянно гудевшей «тойоты» и оказался на противоположном тротуаре. Куда делся этот маленький мерзавец? Он окинул взглядом проспект. Трамвай! Он, конечно, вскочил в трамвай. Уилкокс мысленно отметил номер маршрута и бегом вернулся в гостиницу. Возле входа о чем-то спорили Саманта и Хейс.
– Лори здесь! – крикнул он, задыхаясь. Оба, как по команде, повернулись к нему.
– Что?
– Лори Робсон.
Он указал на проспект:
– Он был здесь две минуты тому назад. Мы случайно столкнулись. Он сумел удрать.
– Ты дал ему удрать? – со страданием в голосе повторила Саманта.
– Угу, я решил, что так будет смешнее, – проворчал Герби.
– А он что-нибудь сказал? – спросил Хейс.
– Ничего. Он вылупил глаза и бросился бежать, обещая побить мировой рекорд. Я попытался его догнать, но куда там… Он, наверное, прыгнул в трамвай. Я запомнил номер маршрута.
– Ну, теперь мы хоть знаем, что он здесь и жив-здоров. Я скажу, чтобы предупредили его тетку, – решил Хейс. – Спросите у портье, куда идет этот трамвай.
Саманта вздохнула. У нее были стерты ноги, и она безумно хотела пить. Но, похоже, отдыхать они будут позднее.
4
Джем слегка привстал. Приближался автобус. Почти два часа он брел по краю национального парка, прежде чем решиться выйти на дорогу и поискать остановку автобуса. Если Бадди его не заложил, никто не узнает, что он на дороге, ведущей в Вегас. А когда Сэнди и Джо расскажут о нем, он уже доберется до места. Он подал знак междугородному автобусу и с широкой улыбкой поднялся в салон с кондиционированным воздухом. Он победил.
Лори вышел из трамвая и направился к ярко освещенному входу в парк. Если Уилкокс не видел, как он влезал в трамвай, то сейчас он прочесывает улицу за улицей Олд-тауна. Нужно воспользоваться этим преимуществом, чтобы найти Джема. Еще переживая свою встречу с шерифом, он замешался в толпу и стал двигаться вместе с ней в направлении источника музыки; он не подозревал, что к его сумке прицепился крохотный пассажир с подвижными усиками.
С непередаваемым блаженством Рут взгромоздилась на кожаный табурет. Ей нравился шум толпы, оглушительная музыка, позвякивание монеток, смех, гул голосов; ей нравилось сидеть здесь, в своих новых туфлях, «действительно очень удобных», как уверил ее продавец чикано с золотыми зубами, держа в руках красивую сумочку из черной замши. Если бы Герберт мог ее видеть! Она подавила легкую дрожь. Думать о Герберте, – это думать о Джексонвилле. Официант в красном пиджаке с золотыми пуговицами подошел справиться, желает ли она что-нибудь выпить, и ей сразу стало легче. Да, сегодня вечером она выпьет. По крайней мере, один сухой мартини. А может быть, и два, если придет Кетер Браун. «Ты просто сбрендившая старуха восьмидесяти годочков от роду, – подумала она снисходительно. – Но ты права, веселись».
– Добрый вечер, Рут. Сегодня вечером вы прекрасно выглядите.
Так приятно слышать певучий голос Кетера. Он сел на соседний табурет и тонкими губами осторожно коснулся ее руки. Рут расцвела. Вот настоящий мужчина. Не очень молод, конечно, но такой очаровательный. Высокий, худощавый, элегантный, с лицом старого прусского офицера. Не хватает только монокля и сабли. Ну и светлой кожи. Потому что, честно говоря, вряд ли можно встретить чернокожего прусского офицера. «Я настоящий плавильный котел», – сказал он однажды с улыбкой. Кетер взглянул на нее голубыми глазами, которые так контрастировали с его темной кожей.
– О чем вы думаете, моя пригожая дама?
– О моем сухом мартини, – ответила Рут с гримаской, достойной Скарлетт О'Хара.
Кетер обнажил свои безупречные искусственные зубы и приподнял бровь.
– Я предчувствую, Рут, что это будет волшебный вечер.
– Неужели вы думаете, что в этом бардаке его можно будет найти? – проворчал Уилкокс, уступая дорогу чете жирных толстяков, нагруженных хот-догами, за которыми с плачем плелись пятеро жирных мальчуганов с набитыми сосисками ртами.
– Мы даже не знаем, здесь ли он, – продолжал Уилкокс. – Он мог где угодно выйти из трамвая.
С того самого момента, как они вошли в парк, наводненный туристами, Уилкокс чувствовал, что его настроение все ухудшается и становится похожим на грозовое небо.
– Герби, помолчи хоть немного! – взмолилась Саманта. – Ты как старый барбос, которого согнали с любимого кресла! Ведь сам же говорил, что восемьдесят процентов за то, что Лори укрылся именно здесь.
Уилкокс гневно взглянул на Саманту:
– Это было до того, как мне в сотый раз отдавили ноги.
Она улыбнулась и легко поцеловала его в губы.
– Старый медведь. А ты не думаешь, что я больше тебя заслуживаю сострадания, если вспомнить о моем отвращении к толпе?
– Ты лечилась и получила свидетельство, что все прошло. А я ревниво берегу свои неврозы. И мне уже тошно.
К ним подошел Хейс, с его пальцев стекал кетчуп.
– Эти поганые бургеры южан текут со всех сторон. Держите. Ну, что?
– Ничего. Кроме трех или четырех тысяч четырнадцатилетних чернокожих парнишек, – отмахнулся Уилкокс, вгрызаясь в резиновый гамбургер.
– Ну будьте же хоть немного оптимистом, Герби. Радуйтесь зрелищу! – заметил Хейс, указывая на монгольфьер в форме сигары, красиво взлетающий в огнях прожекторов.
Лори задрал голову, наблюдая за подъемом шара.
– Оболочка из прочного нейлона, обработанного полиуретановым лаком, – объяснял голос за его спиной.
Он обернулся и увидел женщину лет тридцати, с наголо обритой головой, в комбинезоне, которая беседовала с каким-то типом с младенцем в рюкзачке-кенгурушке. Они обменялись еще несколькими словами, потом тип с младенцем ушел, а женщина подошла к палатке, перед которой огромный негр в розовой парке варил кофе. Из палатки вышла крупная женщина, и Лори подумал, что она очень похожа на актера Эррола Флинна. Эррол Флинн в вечернем платье и в оранжевом парике. И плохо выбритый. Наверняка ряженый статист, нанятый для развлечения публики.
– Я хочу знать правду, – сказала женщина, похожая на мужчину.
– Не тяни меня за яйца, – ответил мужчина, похожий на Эррола Флинна в женской ипостаси.
Лори отошел в тень. Сейчас начнется крутая перепалка.
– Бадди! – продолжала настаивать женщина. – Что же ты все-таки сделал с парнишкой?
– Изнасиловал, разрезал на куски и сжег их в горелке.
– Послушай-ка меня хорошенько! Первое: ты берешь с собой незнакомого пацана, возвращаешься один и просишь ничего не говорить фараонам… Второе: ты сбиваешься с пути и оказываешься в пятидесяти кэмэ от Лас-Вегаса. «Наврал вариометр… » Черт побери мою задницу, я сама его проверяла, твой вариометр… Так вот, я хочу знать, что у тебя там произошло! – заключила она, тыкая ему в грудь указательным пальцем.
Эррол Флинн вздохнул, ероша волосы парика.
– Сэнди, ты просто нудила. Что, совсем уже нет воображалки? Если я улетаю с парнем, а возвращаюсь один, и если допустить, что я не убил его и не выкинул из корзины, то остается предположить, что он решил продолжить свой путь самостоятельно, понятно?
– Но почему ты полетел в том направлении?
– Испортился вариометр.
– Иногда мне хочется придушить тебя, Бадди. Ты что, вконец уже засранный чертов педик?
– А ты – воплощение женственности и изысканных манер…
Женщина расхохоталась и ушла в палатку. «Засранный чертов педик» закурил сигарету и стал смотреть в небо.
Сердце Лори бешено забилось. Этот ряженый взял с собой в полет парнишку, долетел почти до Лас-Вегаса и вернулся один. И ничего не сказал копам. Это уже некоторый прогресс в поисках.
– Мистер…
Странный тип обернулся, выдохнув облачко дыма.
– Н-н-да?
– Я случайно слышал ваш разговор. Парень, которого вы взяли с собой, он блондин? Это потому, что я ищу моего приятеля, он исчез и…
– Кажется, это просто road movie… – словно для самого себя, прошептал тип. – И во что же это вы играете с твоим корешем?
– Ни во что, просто… мне необходимо его разыскать.
– Что, и за тобой тоже гонятся убийцы? И что ты таскаешь в своей сумке? Атомную бомбу?
Лори напрягся. Джем выдумал, видимо, классную штуку.
– Где вы его высадили?
– Ведь слышал же, в Баркервилле, в пятидесяти кэмэ от Лас-Вегаса. Не хочешь ли случаем, чтобы я и тебя туда доставил?
– Это было бы суперздорово, – неуверенно подтвердил Лори.
– Ну, дает!
Тип разглядывал его с насмешкой.
– Как тебя зовут?
– Ло… э-э-э, Луи.
– Луи? А я Бадди, Ричи Бадди Коул. Смотри, у тебя на сумке таракан.
Все последующее случилось так быстро, что Бадди подумал, уж не снится ли ему это. Парнишка повернулся как ужаленный, швырнул сумку на землю и стал остервенело по ней прыгать; потом посмотрел вдаль, похоже, увидел там что-то жуткое и нырнул под «корвет».
Бадди вынул сигарету изо рта и глубоко вздохнул. В Альбукерке полно спятивших пацанов. Три человека вышли из аллей и, оживленно беседуя, прошли мимо него.
– Я уже сыт всем этим по горло. И так хватает всяких проблем, чтобы еще целыми часами гоняться за этими малолетними недотепами! – говорил мужчина индейского типа, низкорослый и коренастый как дерево.
– Мы должны найти их раньше, чем копы, – возразила хрупкая молодая рыжеволосая женщина в костюме горчичного цвета. – Им ведь грозит опасность, Герби.
– А нам тоже грозит опасность, да и всему миру грозит опасность, Сэм. Надо найти этих… этих тварей и уничтожить их.
Уничтожить этих двух пацанов? Бадди тихонько пошел за группой.
– Вся беда в том, что Джем и Лори думают, будто мы ловим их. Они не понимают, что нам известно о возобновлении всего этого, – заметил огромный негр в костюме цвета антрацита.
– Возобновлении чего?
– Вся беда в том, что мы, как идиоты, часами ходим по кругу, а мне нужно помочиться, выпить пива и завалиться спать, – старательно выговорил тип, которого называли Герби.
– Живые мертвецы, – заглушая смешок, пробормотал черный гигант. – Нет, разве я мог предполагать, что когда-нибудь столкнусь с зомби!
Зомби? Это что, теперь так по-новому называют хануриков? Или убийц?
– Представьте себе рожи всех этих людей, если им сказать, что, возможно, среди них бродят мертвецы.
Они повернули в ярко освещенную боковую аллею, и Бадди вернулся обратно.
«Среди них бродят мертвецы… » О чем все-таки говорили эти люди? Он подошел к своей машине и наклонился: подросток негр пропал.
И вот, во второй раз за день, он почувствовал, как что-то уперлось ему в ребра, что-то острое, очень похожее на лезвие ножа.
– Они ушли? – прошептал взволнованный юный голос.
– Да. Тебя не очень затруднит объяснить мне, что все-таки происходит? – спросил Бадди, стараясь сохранять спокойствие.
– Мне придется одолжить вашу машину. Постараюсь ее не испортить.
– Это очень любезно с твоей стороны… Ну а если я откажусь, ты всадишь мне в спину нож?
– Совершенно верно. Сожалею, но мне нужна эта машина.
– Ах так? А это очень нескромно – спросить, сколько тебе лет?
– Четырнадцать, но я умею водить, – уверенно солгал Лори.
– Прощай, моя верная колымага! А если ты убьешься на дороге, – продолжал Бадди, – кто же предупредит твоего друга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40