Он протянул руку к баночке на ночном столике и проглотил две таблетки. В последнее время у него часто болел желудок. «Повышенная кислотность, слишком много стрессов, – сказал доктор, – надо поберечь себя». Он так и делал. Уже не выезжал на место преступления. Подал прошение и получил назначение на должность аналитика. Джем – это исключение.
У Уилкокса был сонный голос, но, когда Марвин кратко изложил ситуацию, он сразу перестал зевать. Они решили встретиться в десять тридцать перед зданием Конвеншен-сентр.
Марвин быстро оделся: костюм прекрасного покроя, цвета антрацита, синяя рубашка с зеленоватым отливом, галстук мышиного цвета. Даже в самых сложных ситуациях он тщательно следил за своим внешним видом. Чтобы чувствовать себя готовым противостоять любым обстоятельствам внешнего мира, ему было просто необходимо, чтобы зеркало отражало его собственный положительный образ. Он пригладил волосы и вышел из гостиницы в тот самый момент, когда в ста метрах от него Джем незаметно покидал бакалейную лавку, засунув за пояс джинсов сгущенное молоко и глазированные батончики.
– Эй, ты там! – закричал вдруг продавец, вынырнув из-за кассы.
Джем не обернулся, удаляясь быстрым шагом в направлении оживленной Сентрал-авеню.
– Эй, ты! Ну-ка, покажи, что там у тебя!
Голос потонул в грохоте движения, и Джем перевел наконец дух. Он устремился к входу в галерею видеоигр и уже начал разрывать обертку батончика, когда вдруг заметил на противоположном тротуаре Хейса. Джем прищурился. Никаких сомнений, это был Марвин Хейс, немного осунувшийся, одетый в великолепный серый костюм. Он куда-то направлялся своей быстрой походкой. Джем минуту колебался, не окликнуть ли его. Рассказать ему о двух малышах. Но Хейс – коп. Хоть и федеральный коп, но все же коп. Он снова поместит его в какое-нибудь заведение, а Джем не хотел, чтобы его запирали. Да еще с учетом того, что назревало. Он спрятался в тени и переждал, пока Хейс удалится. Потом вышел и двинулся по проспекту в противоположном направлении.
Аньелло сидел возле окна на банкетке, обтянутой красным молескином, и с мрачным видом созерцал свой кофе. Большинство посетителей пришли поодиночке и быстро ели, проглядывая бумаги. «Служащие из Сивик-сентр и расположенного поблизости университета», – подумал про себя Хейс, усаживаясь напротив Аньелло.
Тотчас как из воздуха возникла официантка.
– Кофе? – резко спросила она хриплым голосом, собирая грязную посуду с соседнего столика.
– Нет, чай.
– Чай?
Аньелло смотрел на него со снисходительной улыбкой.
– Каждый раз, как я оказываюсь в какой-нибудь зачуханной дыре, я сталкиваюсь с зачуханным мелким копом, полагающим себя очень догадливым, – заметил ему Марвин, когда девушка отошла со своим перегруженным подносом. – Должно быть, это один из законов природы нашей прекрасной страны.
Аньелло метнул на него косой взгляд и стал помешивать кофе, позвякивая ложечкой.
– Господи, – вздохнул Марвин, – вам действительно нечем больше в жизни заняться кроме как враждовать со мной?
– Психоаналитическая болтовня. Как только встречаешься с федералом, так сразу можно открывать зонтик: польется психоаналитика. А убийцы тем временем совсем распоясались. Послушайте, мистер Хейс, я буду с вами вполне откровенным: не люблю федералов, не люблю чужаков и не люблю, когда меня достают.
Официантка, внимательно прислушиваясь, поставила перед Марвином чай.
– Вас зачаровывают речи этого джентльмена? – небрежно спросил ее Марвин, наливая чай в чашку. – Он репетирует роль тупицы в полицейском сериале.
Фыркнув, официантка отошла, а Аньелло злобно загасил в кофейной чашке сигарету.
– Ну ладно, пожалуй, перейдем к предмету нашей встречи, – продолжал Марвин, вытирая губы салфеткой. – Есть что-то новенькое?
– Вы мне не нравитесь, Хейс. Ни ваша обезьянья рожа, ни ваши шикарные костюмы за три тыщи монет.
Хейс принудил себя сохранять спокойствие. Он не впервые сталкивался с такой реакцией. Расист, тупой коп, упорно цепляющийся за свой мятый тергалевый костюм и за вонючие сигареты. Он начал равнодушно напевать КМАBlues. У него было правило, которое он усвоил еще мальчишкой: насмехаться над другим надо так, чтобы тот этого не заметил. Они называли это capping. И он был почти уверен, что такой пентюх, как Аньелло, неспособен понять намек. «KissMyAss… » Негритянский шлягер сороковых годов.
Некоторое время Аньелло молчал, потом, похоже, решил, что игра не стоит свеч, и пожал плечами.
– По словам медицинского эксперта, – сказал он, – это произошло вчера, между двадцатью тремя и двумя часами. Эксперт не смог установить орудие преступления. Горло было искромсано по всей ширине, есть следы укусов на щеках и на груди. Вырваны большие куски плоти. Знаете, что он мне сказал? Он мне сказал, что у него создалось впечатление, будто ей разорвали горло зубами… Забавно, правда?
С бьющимся сердцем Марвин налил себе еще чая. Укусы. В этом-то и дело, это они. Они вернулись. И во всем этом, как и в первый раз, оказался замешан Джем. Но почему? Является ли все это частью единого плана? Должен ли Джем сыграть определенную роль в этой битве? Он осознал, что, наклонившись к нему, Аньелло продолжает говорить:
– Послушайте, мистер Хейс, я изучил дело Джексонвилля.
Хейс поднял брови. Аньелло хитро улыбнулся:
– Я отлично знаю жителей Лос-Аламоса. Вот уже тридцать лет, как я работаю здесь копом. Я изучил описание ранений, обнаруженных на трупах. Официальная версия: в результате предыдущих военных опытов, считавшихся сверхсекретными, – заметьте, как это удобно, – вокруг Джексонвилля произошло, вероятно, скопление токсического газа, и газ, из-за неблагоприятных метеоусловий, накрыл город. Некий химический Чернобыль. Короче, отсюда получается, что большинство жителей сошли с ума из-за воздействия газа, вызывающего галлюцинации, и стали убивать и пожирать друг друга!
Он стукнул кулаком по столу.
– И вам это известно, вы там были, – продолжал он. – И Джереми тоже был там. А сегодня ночью старуху наполовину съели, и Джереми Хокинз опять был там. И что я должен теперь думать? Что отравление может проявляться и через некоторое время?
– Ну, в таком случае, лейтенант, я сам тоже могу оказаться опасным, – тихо заключил Марвин.
– Угу. Можете стать похожим на ваших предков каннибалов.
– Еще одно подобное замечание, лейтенант, и я переломаю вам все пальцы правой руки, той самой, которой вы держите пушку и чешете яйца, а я предполагаю, что это два ваших излюбленных занятия.
Аньелло рассматривал Марвина через полуприкрытые веки. Негритос не шутит. У него слащавая улыбочка типчика, готового всадить вам нож под ребра.
– О'кей. В этом деле вы большой бвана. Ну а я остаюсь при своих мыслях!
– Вы уверены? Я имею в виду, что у вас есть мысли? – вежливо осведомился Марвин.
– Я думаю, что вы нам солгали, – прошептал Аньелло, не обращая внимания на прозвучавшее замечание.
Марвин почувствовал, что пот течет у него по спине. Аньелло сохранял серьезность.
– Я считаю, что это был не ядовитый газ. А нечто похуже. Это были серые человечки.
Марвин озадаченно рассматривал своего собеседника.
– Городок Росвелл… – добавил тот с заговорщическим видом. – Никто еще не выяснил, какие существуют связи между человечком из Росвелла и атомными испытаниями в Лос-Аламосе. Но взгляните повнимательнее на даты. Тысяча девятьсот сорок седьмой год. В Росвелле, мистер Хейс, появился не инопланетянин, а чертов мутант. И он был не один. Их было несколько, и они размножились, спрятались в Джексонвилле, смешались с его населением. Я изучил карту. Это совершенно очевидно. Мутанты-каннибалы, Хейс, и Джереми один из них!
Хейс уставился на него с открытым ртом. «Человечек из города Росвелл». Знаменитый гуманоид, найденный в 1947 году после крушения неопознанного летающего объекта в этом пустынном районе штата Нью-Мексико. Военные власти той поры обвинялись в полном замалчивании происшествия. По всем континентам распространялась видеокассета с записью вскрытия этого так называемого инопланетянина.
– Вот почему этим делом занимаетесь вы, а меня из него вывели… – продолжал Аньелло тягучим голосом. – Государственный секрет…
Пытаясь сохранить спокойствие, Марвин сделал глоток холодного чая. А вдруг теория Аньелло не столь уж абсурдна, как кажется на первый взгляд? А что если эти создания, вылезшие из могил, на самом деле пришли из другого мира и только внешне имеют человеческий вид? Если поверить в существование гуманоидов, прибывших из других галактик, то можно перенестись в другой, абсолютно рациональный мир, в котором мертвецы не преследуют живых, чтобы сожрать их.
До него дошло наконец, что Аньелло уже встал.
– Я должен идти, работенка не ждет. Счет оплачиваете вы, мистер Хейс. Надеюсь, вы быстренько арестуете этого проклятого мутанта. Во всяком случае, раньше, чем город наполнится остовами добропорядочных граждан, обглоданных до костей.
«Этот тип тронулся», – подумал-Хейс, глядя, как удаляется по утренней прохладе Аньелло, казавшийся тщедушным в своей широкой черной кожаной куртке и в жалких голубых брюках, болтающихся вокруг его тощих ног.
Марвин расплатился и тоже вышел, решив немного пройтись перед встречей с Герби Уилкоксом и Самантой.
Инопланетяне-каннибалы. Собравшиеся по указке Леонардо, деда Джема. Просто ради смеха принявшие вид разлагающихся трупов. Или трупов, не подчиняющихся непреложным законам смерти. Тела, подобные нашим, но бессмертные.
– Этот псих внушил мне свои завиральные идеи, – пробормотал он, застегивая пиджак.
Лори внезапно проснулся. Огромный грузовик только что остановился перед дизельной заправкой.
– Мы в Медаленсе, – зевая, объявил дальнобойщик. – Я пойду перекушу. Если хочешь…
Лори покачал головой и открыл дверцу. Его сразу охватил холодный воздух. Он чувствовал себя усталым, полусонным. Лори два раза сменил автобусы, в Пуэбло и в Тринидаде, а потом почти два часа голосовал на заправочной станции, прежде чем этот водитель согласился его подвезти. В грузовике он проспал несколько часов, свернувшись калачиком возле дверцы и зажав в кулаке свои денежки. Он посмотрел на измятую карту: Медаленс. Уже близко. Наверное, утром он будет в Альбукерке.
Джем медленно прошел перед автобусным вокзалом, прикрыв лицо капюшоном свитера. Два могучих здоровяка стояли по обе стороны от окошечка кассы, делая вид, что зачарованы расписанием. Шпики. Полчаса тому назад он попытал счастья на центральном вокзале, но должен был уйти и оттуда. Они оцепили город. «Теперь уже речь идет не о том, чтобы разыскать удравшего пацана, а о том, чтобы арестовать главного подозреваемого в убийстве», – подумал он с горечью. А в это же время двое маленьких мерзавцев забились, должно быть, в какую-нибудь крысиную дыру и с нетерпением ждут следующей ночи.
Он продолжал шагать, безнадежно выискивая способ проскользнуть через раскинутую сеть. Ему казалось, что кисть руки вдвое увеличилась в объеме, а всю руку пронизывала резкая стреляющая боль, которая заставляла его потеть. А если началось заражение? Лучше сосредоточиться на основной проблеме. Добраться до Лас-Вегаса и оказаться рядом с душевной, внушающей доверие Рут Миралес. Он ощупал задний карман, чтобы убедиться, что распятие, которое он украл в церкви Сан-Фелипе Нери, все так же на месте, и ему стало хорошо от этого прикосновения. Рут сразила им не одного зомби, от этого распятия у них, как от пули дум-дум, взрывалась голова. Притормозила какая-то машина, и Джему показалось, что у него останавливается сердце, когда он услышал слова:
– Эй, сынок!
Джем медленно повернул голову и увидел мужика неопределенного возраста, разложившего карту на коленях и высунувшего голову из дверцы машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
У Уилкокса был сонный голос, но, когда Марвин кратко изложил ситуацию, он сразу перестал зевать. Они решили встретиться в десять тридцать перед зданием Конвеншен-сентр.
Марвин быстро оделся: костюм прекрасного покроя, цвета антрацита, синяя рубашка с зеленоватым отливом, галстук мышиного цвета. Даже в самых сложных ситуациях он тщательно следил за своим внешним видом. Чтобы чувствовать себя готовым противостоять любым обстоятельствам внешнего мира, ему было просто необходимо, чтобы зеркало отражало его собственный положительный образ. Он пригладил волосы и вышел из гостиницы в тот самый момент, когда в ста метрах от него Джем незаметно покидал бакалейную лавку, засунув за пояс джинсов сгущенное молоко и глазированные батончики.
– Эй, ты там! – закричал вдруг продавец, вынырнув из-за кассы.
Джем не обернулся, удаляясь быстрым шагом в направлении оживленной Сентрал-авеню.
– Эй, ты! Ну-ка, покажи, что там у тебя!
Голос потонул в грохоте движения, и Джем перевел наконец дух. Он устремился к входу в галерею видеоигр и уже начал разрывать обертку батончика, когда вдруг заметил на противоположном тротуаре Хейса. Джем прищурился. Никаких сомнений, это был Марвин Хейс, немного осунувшийся, одетый в великолепный серый костюм. Он куда-то направлялся своей быстрой походкой. Джем минуту колебался, не окликнуть ли его. Рассказать ему о двух малышах. Но Хейс – коп. Хоть и федеральный коп, но все же коп. Он снова поместит его в какое-нибудь заведение, а Джем не хотел, чтобы его запирали. Да еще с учетом того, что назревало. Он спрятался в тени и переждал, пока Хейс удалится. Потом вышел и двинулся по проспекту в противоположном направлении.
Аньелло сидел возле окна на банкетке, обтянутой красным молескином, и с мрачным видом созерцал свой кофе. Большинство посетителей пришли поодиночке и быстро ели, проглядывая бумаги. «Служащие из Сивик-сентр и расположенного поблизости университета», – подумал про себя Хейс, усаживаясь напротив Аньелло.
Тотчас как из воздуха возникла официантка.
– Кофе? – резко спросила она хриплым голосом, собирая грязную посуду с соседнего столика.
– Нет, чай.
– Чай?
Аньелло смотрел на него со снисходительной улыбкой.
– Каждый раз, как я оказываюсь в какой-нибудь зачуханной дыре, я сталкиваюсь с зачуханным мелким копом, полагающим себя очень догадливым, – заметил ему Марвин, когда девушка отошла со своим перегруженным подносом. – Должно быть, это один из законов природы нашей прекрасной страны.
Аньелло метнул на него косой взгляд и стал помешивать кофе, позвякивая ложечкой.
– Господи, – вздохнул Марвин, – вам действительно нечем больше в жизни заняться кроме как враждовать со мной?
– Психоаналитическая болтовня. Как только встречаешься с федералом, так сразу можно открывать зонтик: польется психоаналитика. А убийцы тем временем совсем распоясались. Послушайте, мистер Хейс, я буду с вами вполне откровенным: не люблю федералов, не люблю чужаков и не люблю, когда меня достают.
Официантка, внимательно прислушиваясь, поставила перед Марвином чай.
– Вас зачаровывают речи этого джентльмена? – небрежно спросил ее Марвин, наливая чай в чашку. – Он репетирует роль тупицы в полицейском сериале.
Фыркнув, официантка отошла, а Аньелло злобно загасил в кофейной чашке сигарету.
– Ну ладно, пожалуй, перейдем к предмету нашей встречи, – продолжал Марвин, вытирая губы салфеткой. – Есть что-то новенькое?
– Вы мне не нравитесь, Хейс. Ни ваша обезьянья рожа, ни ваши шикарные костюмы за три тыщи монет.
Хейс принудил себя сохранять спокойствие. Он не впервые сталкивался с такой реакцией. Расист, тупой коп, упорно цепляющийся за свой мятый тергалевый костюм и за вонючие сигареты. Он начал равнодушно напевать КМАBlues. У него было правило, которое он усвоил еще мальчишкой: насмехаться над другим надо так, чтобы тот этого не заметил. Они называли это capping. И он был почти уверен, что такой пентюх, как Аньелло, неспособен понять намек. «KissMyAss… » Негритянский шлягер сороковых годов.
Некоторое время Аньелло молчал, потом, похоже, решил, что игра не стоит свеч, и пожал плечами.
– По словам медицинского эксперта, – сказал он, – это произошло вчера, между двадцатью тремя и двумя часами. Эксперт не смог установить орудие преступления. Горло было искромсано по всей ширине, есть следы укусов на щеках и на груди. Вырваны большие куски плоти. Знаете, что он мне сказал? Он мне сказал, что у него создалось впечатление, будто ей разорвали горло зубами… Забавно, правда?
С бьющимся сердцем Марвин налил себе еще чая. Укусы. В этом-то и дело, это они. Они вернулись. И во всем этом, как и в первый раз, оказался замешан Джем. Но почему? Является ли все это частью единого плана? Должен ли Джем сыграть определенную роль в этой битве? Он осознал, что, наклонившись к нему, Аньелло продолжает говорить:
– Послушайте, мистер Хейс, я изучил дело Джексонвилля.
Хейс поднял брови. Аньелло хитро улыбнулся:
– Я отлично знаю жителей Лос-Аламоса. Вот уже тридцать лет, как я работаю здесь копом. Я изучил описание ранений, обнаруженных на трупах. Официальная версия: в результате предыдущих военных опытов, считавшихся сверхсекретными, – заметьте, как это удобно, – вокруг Джексонвилля произошло, вероятно, скопление токсического газа, и газ, из-за неблагоприятных метеоусловий, накрыл город. Некий химический Чернобыль. Короче, отсюда получается, что большинство жителей сошли с ума из-за воздействия газа, вызывающего галлюцинации, и стали убивать и пожирать друг друга!
Он стукнул кулаком по столу.
– И вам это известно, вы там были, – продолжал он. – И Джереми тоже был там. А сегодня ночью старуху наполовину съели, и Джереми Хокинз опять был там. И что я должен теперь думать? Что отравление может проявляться и через некоторое время?
– Ну, в таком случае, лейтенант, я сам тоже могу оказаться опасным, – тихо заключил Марвин.
– Угу. Можете стать похожим на ваших предков каннибалов.
– Еще одно подобное замечание, лейтенант, и я переломаю вам все пальцы правой руки, той самой, которой вы держите пушку и чешете яйца, а я предполагаю, что это два ваших излюбленных занятия.
Аньелло рассматривал Марвина через полуприкрытые веки. Негритос не шутит. У него слащавая улыбочка типчика, готового всадить вам нож под ребра.
– О'кей. В этом деле вы большой бвана. Ну а я остаюсь при своих мыслях!
– Вы уверены? Я имею в виду, что у вас есть мысли? – вежливо осведомился Марвин.
– Я думаю, что вы нам солгали, – прошептал Аньелло, не обращая внимания на прозвучавшее замечание.
Марвин почувствовал, что пот течет у него по спине. Аньелло сохранял серьезность.
– Я считаю, что это был не ядовитый газ. А нечто похуже. Это были серые человечки.
Марвин озадаченно рассматривал своего собеседника.
– Городок Росвелл… – добавил тот с заговорщическим видом. – Никто еще не выяснил, какие существуют связи между человечком из Росвелла и атомными испытаниями в Лос-Аламосе. Но взгляните повнимательнее на даты. Тысяча девятьсот сорок седьмой год. В Росвелле, мистер Хейс, появился не инопланетянин, а чертов мутант. И он был не один. Их было несколько, и они размножились, спрятались в Джексонвилле, смешались с его населением. Я изучил карту. Это совершенно очевидно. Мутанты-каннибалы, Хейс, и Джереми один из них!
Хейс уставился на него с открытым ртом. «Человечек из города Росвелл». Знаменитый гуманоид, найденный в 1947 году после крушения неопознанного летающего объекта в этом пустынном районе штата Нью-Мексико. Военные власти той поры обвинялись в полном замалчивании происшествия. По всем континентам распространялась видеокассета с записью вскрытия этого так называемого инопланетянина.
– Вот почему этим делом занимаетесь вы, а меня из него вывели… – продолжал Аньелло тягучим голосом. – Государственный секрет…
Пытаясь сохранить спокойствие, Марвин сделал глоток холодного чая. А вдруг теория Аньелло не столь уж абсурдна, как кажется на первый взгляд? А что если эти создания, вылезшие из могил, на самом деле пришли из другого мира и только внешне имеют человеческий вид? Если поверить в существование гуманоидов, прибывших из других галактик, то можно перенестись в другой, абсолютно рациональный мир, в котором мертвецы не преследуют живых, чтобы сожрать их.
До него дошло наконец, что Аньелло уже встал.
– Я должен идти, работенка не ждет. Счет оплачиваете вы, мистер Хейс. Надеюсь, вы быстренько арестуете этого проклятого мутанта. Во всяком случае, раньше, чем город наполнится остовами добропорядочных граждан, обглоданных до костей.
«Этот тип тронулся», – подумал-Хейс, глядя, как удаляется по утренней прохладе Аньелло, казавшийся тщедушным в своей широкой черной кожаной куртке и в жалких голубых брюках, болтающихся вокруг его тощих ног.
Марвин расплатился и тоже вышел, решив немного пройтись перед встречей с Герби Уилкоксом и Самантой.
Инопланетяне-каннибалы. Собравшиеся по указке Леонардо, деда Джема. Просто ради смеха принявшие вид разлагающихся трупов. Или трупов, не подчиняющихся непреложным законам смерти. Тела, подобные нашим, но бессмертные.
– Этот псих внушил мне свои завиральные идеи, – пробормотал он, застегивая пиджак.
Лори внезапно проснулся. Огромный грузовик только что остановился перед дизельной заправкой.
– Мы в Медаленсе, – зевая, объявил дальнобойщик. – Я пойду перекушу. Если хочешь…
Лори покачал головой и открыл дверцу. Его сразу охватил холодный воздух. Он чувствовал себя усталым, полусонным. Лори два раза сменил автобусы, в Пуэбло и в Тринидаде, а потом почти два часа голосовал на заправочной станции, прежде чем этот водитель согласился его подвезти. В грузовике он проспал несколько часов, свернувшись калачиком возле дверцы и зажав в кулаке свои денежки. Он посмотрел на измятую карту: Медаленс. Уже близко. Наверное, утром он будет в Альбукерке.
Джем медленно прошел перед автобусным вокзалом, прикрыв лицо капюшоном свитера. Два могучих здоровяка стояли по обе стороны от окошечка кассы, делая вид, что зачарованы расписанием. Шпики. Полчаса тому назад он попытал счастья на центральном вокзале, но должен был уйти и оттуда. Они оцепили город. «Теперь уже речь идет не о том, чтобы разыскать удравшего пацана, а о том, чтобы арестовать главного подозреваемого в убийстве», – подумал он с горечью. А в это же время двое маленьких мерзавцев забились, должно быть, в какую-нибудь крысиную дыру и с нетерпением ждут следующей ночи.
Он продолжал шагать, безнадежно выискивая способ проскользнуть через раскинутую сеть. Ему казалось, что кисть руки вдвое увеличилась в объеме, а всю руку пронизывала резкая стреляющая боль, которая заставляла его потеть. А если началось заражение? Лучше сосредоточиться на основной проблеме. Добраться до Лас-Вегаса и оказаться рядом с душевной, внушающей доверие Рут Миралес. Он ощупал задний карман, чтобы убедиться, что распятие, которое он украл в церкви Сан-Фелипе Нери, все так же на месте, и ему стало хорошо от этого прикосновения. Рут сразила им не одного зомби, от этого распятия у них, как от пули дум-дум, взрывалась голова. Притормозила какая-то машина, и Джему показалось, что у него останавливается сердце, когда он услышал слова:
– Эй, сынок!
Джем медленно повернул голову и увидел мужика неопределенного возраста, разложившего карту на коленях и высунувшего голову из дверцы машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40