Афганская разведка ХАД давно уже засекла Берта. Даже если ему удастся проникнуть в Кабул, это будет чистое самоубийство.
Что же касается наших предложений, они ясны: мы обязуемся снабжать Селима Хана оружием и боеприпасами, если понадобится, через голову пакистанцев, выложить затребованную им сумму в пять миллионов долларов и платить жалование двадцати тысячам его бойцов.
– Вы же говорили, что их десять тысяч!
– В бухгалтерии Лэнгли этого не знают, – пояснил Эрл Прэгер. – Да так он и крючок глубже проглотит.
Малко не без досады посмотрел на него:
– Вы не ответили на мой вопрос! Разве не будет самоубийством, если я объявлюсь в Кабуле, столице коммунистического государства, под самым боком у СССР? Вы уже посылали меня на Кубу, и я едва унес оттуда ноги. Неужто вам так не терпится избавиться от меня?
Американец новел рукой, как бы отметая столь нелепое и оскорбительное предположение, и с живостью возразил:
– Помилуйте, что за мысль! Просто мы нашли способ переправить вас в Кабул...
– На пакистанских танках?
– Некоторое время назад мы перехватили предписание кабульского ведомства иностранных дел, разосланное афганским посольствам в некоторых странах, выдавать въездные визы журналистам, дабы сгладить за границей дурное впечатление от замашек афганского правительства. В список попала также и Австрия. В Кабуле уже обосновался кое-кто из газетной братии, и у них нет повода для нареканий. Если мне не изменяет память, у вас есть знакомые в штате газеты "Курир"?
– Совершенно верно.
Малко уже понял, куда клонит американец.
– Так вот, – непринужденно подхватил Прэгер, – если "Курир" будет ходатайствовать о вашей аккредитации, вы получите визу.
– На мое имя?
– Не обязательно.
– Это чистое безумие!
– Можете положиться на меня: будет сделано так, что комар носа не подточит. Чиновники афганского посольства в Вене не имеют возможности проверить вашу личность. Бумаги вам выправят. И если "Курир" составит на ваше имя верительную грамоту, визу вы получите. Например, в качестве "вольного стрелка".
– А если не получу?
– Тогда мы переправим вас в Кабул из Пакистана, через позиции правительственных войск, но это гораздо опаснее...
Взглянув на лицо Малко, американец почел за благо пояснить:
– Наобум мы ничего не делаем, вас подстрахуют. В последние месяцы у моджахедов появились военнопленные из советских. Сотни три, и в том числе несколько офицеров их Главного разведывательного управления. Мы установили связь с отрядами афганского сопротивления и дали знать русакам. Гак что, если номер не пройдет, у пас есть на кого вас обменять.
– Весьма признателен, – бросил Малко. – Но подвергаться громадной опасности черт знает из-за чего!.. Как теперь добираются до Кабула?
– По воздуху, из Нового Дели. Три рейса в неделю. В Дели ежедневно отправляется самолет Эр Франс.
Последовало долгое молчание. Американцы тревожно ждали, что ответит им Малко. Наконец тот обратился к ним с несколько иронической улыбкой:
– Разумеется, вы предлагаете мне кучу денег?
Эрл Прэгер оскорбленно выставил перед собой руки.
– Я уже говорил что это личное распоряжение Президента. Следовательно, вам заплатят из внебюджетных сумм. Однако мы рассчитываем на ваше благоразумие...
– Моя шкура стоит очень дорого, – продолжал Малко. – А вот шкуру неубитого медведя пока делить не будем. Я назову вам мои условия, когда получу визу.
У него было одно желание: как можно скорее пойти к Александре.
* * *
Он нашел ее в большой спальне. Она отражалась в потолке, выложенном ограненными зеркальцами, изготовленными на заказ. Клодом Далем. Потягивая «Куантро» с толченым льдом, так и не сняв облегающего комбинезона, она с увлечением смотрела сверхэротический фильм. Малко лег рядом с ней и обнял ее. Вся изогнувшись, она сразу прижалась к нему, не отрывая глаз от экрана «Самсунга», где обладатель громадного пениса неистово совокуплялся с девочкой-подростком. Зрелище, очевидно, волновало ее.
Малко скинул одежду и плотно прижался к ней. Он почувствовал под тонким слоем ластекса твердые, точно выточенные из кости, соски ее грудей. Он повел ладонью по изгибу бедер, по круглым ягодицам. Александра потянулась всем телом, как мурлычущая кошка. В этом комбинезоне она казалась еще прекраснее, чем совсем без одежды. Она ласкала его почти рассеянно, не отрывая глаз от экрана, потом перекатилась набок, и Малко прижался к ее изящно очерченному заду.
– Возьми меня сзади, – шепнула Александра.
– Сними это, – бросил он, вне себя от желания.
– Сними сам.
Он провел пальцами по молнии снизу вверх, над грудью у шеи наткнулся на крохотный замочек, дернул его. Женщина рассмеялась.
Доведенный до исступления неожиданным препятствием, он повернул ее к себе лицом и обнаружил, что молния снабжена застежкой наподобие той, что имеется у чемо дана фирмы "Гермес". Крохотной золоченой застежкой.
– Не люблю ждать! – объявила Александра. – В особенности, когда ты несколько дней не ложился ко мне.
Малко в бешенстве снова рванул язычок замочка. Тщетно. Словно издеваясь над ним, Александра похотливо терлась о него, предлагая облегчиться ей в рот...
Малко не в состоянии был терпеть больше.
Соскочив с кровати, он порылся в шкафу, достал длинный, острый, как бритва, десантный нож, вернулся к Александре. Она испуганно вскрикнула:
– Что ты собираешься делать?
Не говоря ни слова, он перевернул ее на живот и приставил острие ножа к туго натянутому между ягодицами ластексу.
– Лежи смирно, – посоветовал он, – иначе я могу сделать тебе очень больно!
Александра замерла. Малко осторожно надрезал шов и повел ножом книзу. С радостным треском ластекс разошелся, обнажив дивные ягодицы графини Александры... Продолжая рассекать ткань, Малко опускался все ниже вдоль паха и остановился, лишь когда женщина вскрикнула, ощутив прикосновение стали к своему лону.
Этого было достаточно. Малко отбросил нож, опустился на колени позади Александры и притянул ее к себе, держа за бедра.
Когда напряженный член коснулся ее заднего отверстия, Александра задрожала всем телом. Теперь она сама охотно сбросила бы с себя тугую ткань. Но Малко было не до того. Опустившись между ягодиц до увлажнившегося устья, он на миг погрузился в него и вернулся к первоначальному месту. Медленно, но неудержимо, он начал вдвигаться в узкую скважину и вдруг вонзился целиком. Судорожно напрягшись, Александра закричала от боли. Самый упоительный миг!
Навалившись всей тяжестью, Малко до предела погрузил свой член, пользуясь необыкновенно крутым изгибом ее крестца.
Александра вопила кошачьим голосом, лишенная возможности одновременно мастурбировать, по своему обыкновению. Малко долго трудился в ней, любуясь собственным фаллосом, мерно двигающимся взад и вперед. Наконец, дико закричав, он извергся.
Через некоторое время она перевернулась набок и томно заметила:
– Комбинезон пропал, но было очень хорошо. Всегда хотела, чтобы меня насиловали. Плохо только, что я не кончила.
– Ото тебе в наказание, – усмехнулся Малко.
Ничего, вечером она отыграется! Александра потянулась. Она все равно была довольна.
– Чего им нужно от тебя?
– Хотят отправить меня в Афганистан.
Она взвилась, как разъяренная змея.
– Ты согласился?
– Еще нет.
– Лжец! Кончится тем, что тебя убьют!
Кипя гневом, она отправилась в ванную. В прорехе комбинезона колыхались голые ягодицы. Малко думал о том, что она, но всей видимости, права. Только от судьбы никуда не денешься.
Глава 3
Малко остановился посреди тротуара, рядом с афганским посольством, и, все еще не веря глазам своим, принялся разглядывать визу. Широкий вкладыш, испещренный арабскими письменами, был вклеен в его паспорт, вернее, в паспорт господина Матиаса Лаумана, независимого журналиста и специального корреспондента газеты «Курир». Чтобы получить визу, не понадобилось и десяти минут. Любезный, но плохо выбритый поверенный в делах из афганского посольства получил от Малко двести шиллингов и подписал визу, пожелав ему приятного пребывания в Афганистане.
Одно из чудес перестройки!..
Александра устроит жуткую сцену и в очередной раз уедет от него.
Малко уселся за руль своего "роллс-ройса" и покатил к американскому посольству, вкушая ничем не омрачаемое удовольствие от запаха кожи, бесшумного скольжения громадной машины и восхищенно-завистливых взглядов, которые он ловил в толпе. Если уж ему суждено погибнуть, надо хотя бы успеть насладиться сполна маленькими радостями человеческого бытия. Он прекрасно понимал, что когда-нибудь удача отвернется от него. Столько раз видевший насильственную смерть, он знал, как легко убить человека. Это был второй случай за последние несколько месяцев, когда Малко подвергался страшной опасности, на сей раз в стране, где бушевала гражданская война и которая давно уже стяжала себе печальную известность дикостью нравов. Угоди он в страшные застенки Пул-э-Шарки, и ЦРУ окажется бессильно помочь ему. Афганская охранка ХАД замучила с чудовищной жестокостью уже тридцать пять тысяч оппозиционеров.
Малко поставил машину поблизости от посольства и остаток пути преодолел пешком. Для этого времени года погода в Вене стояла необыкновенно теплая. Сегодня вечером они с Александрой собирались посидеть с друзьями в соседнем "шлоссе". Он уже предвкушал удовольствие.
* * *
– Чудесно! Видите, я оказался прав.
Эрл Прэгер любовался афганской визой в паспорте Малко и на радостях отправил лишний кусок сахара в свою чашку кофе. Обогнув стол, он сел рядом с Малко и доверительно начал:
– Дело действительно важное. Если все завершится благополучно, появится возможность придти к компромиссу в Афганистане и оставить с носом фундаменталистов. Нужно любой ценой уломать Селима Хана.
– Он и сам, кажется, не прочь, – заметил Малко. – Главное – связаться с ним, а там, думаю, будет несложно договориться...
– Разумеется, – подхватил американец. – Не забывайте, однако, что Селим Хан верен обычаям и щепетилен в вопросах чести. Его самолюбие было, например, уязвлено, когда американцам не удалось придти к соглашению с пакистанцами. Такое впечатление, что он потерял к нам доверие. Вам как раз предстоит восстановить это доверие. Кстати, он дал знать, что желает получить пять миллионов долларов в виде платы за свое новое "совращение". Причем, уверен в том, что получит всю сумму сразу. Так вот, я приготовил ему приятный сюрприз. Я готов передать ему половину в Кабуле. Наличными.
Малко изумленно посмотрел на американца.
Надеюсь, вы не собираетесь переправить меня через таможню с такой суммой на руках?
Разумеется, нет. Мы нашли способ снять эти деньги с баланса нашей Конторы в Дели. Начальник объяснит вам, как нужно поступить.
– А как с оружием? Его откуда взять? Ведь вы говорили, что пакистанцы артачатся.
– После смерти Зия-уль-Хака многое переменилось. Мы добились от Беназир Бхутто, чтобы она отстранила от руководства Ай-Эс-Ай офицеров, слишком ревностно приверженных фундаментализму, а люди, сменившие их там, готовы переправлять оружие и боеприпасы Селиму Хану.
А в Кабуле будет проверка? – допытывался Малко.
– Нет, – успокоил его Прэгер. – Перекрестной проверки виз не предвидится. Вернее сказать, эта процедура занимает слишком много времени – все пришло в расстройство. Если вы будете строго держаться роли журналиста, вам решительно нечего опасаться. Более того, вы получаете возможность встречаться с кем угодно, не возбуждая подозрений, даже с людьми Селима Хана.
– Он доступен?
– Многие газетчики уже встречались с ним, – поспешил успокоить его американец. – Он живет в городе и страсть как любит быть на виду. Стало быть, и здесь не ожидается каких-либо осложнений.
– Как он узнает, кто я в действительности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Что же касается наших предложений, они ясны: мы обязуемся снабжать Селима Хана оружием и боеприпасами, если понадобится, через голову пакистанцев, выложить затребованную им сумму в пять миллионов долларов и платить жалование двадцати тысячам его бойцов.
– Вы же говорили, что их десять тысяч!
– В бухгалтерии Лэнгли этого не знают, – пояснил Эрл Прэгер. – Да так он и крючок глубже проглотит.
Малко не без досады посмотрел на него:
– Вы не ответили на мой вопрос! Разве не будет самоубийством, если я объявлюсь в Кабуле, столице коммунистического государства, под самым боком у СССР? Вы уже посылали меня на Кубу, и я едва унес оттуда ноги. Неужто вам так не терпится избавиться от меня?
Американец новел рукой, как бы отметая столь нелепое и оскорбительное предположение, и с живостью возразил:
– Помилуйте, что за мысль! Просто мы нашли способ переправить вас в Кабул...
– На пакистанских танках?
– Некоторое время назад мы перехватили предписание кабульского ведомства иностранных дел, разосланное афганским посольствам в некоторых странах, выдавать въездные визы журналистам, дабы сгладить за границей дурное впечатление от замашек афганского правительства. В список попала также и Австрия. В Кабуле уже обосновался кое-кто из газетной братии, и у них нет повода для нареканий. Если мне не изменяет память, у вас есть знакомые в штате газеты "Курир"?
– Совершенно верно.
Малко уже понял, куда клонит американец.
– Так вот, – непринужденно подхватил Прэгер, – если "Курир" будет ходатайствовать о вашей аккредитации, вы получите визу.
– На мое имя?
– Не обязательно.
– Это чистое безумие!
– Можете положиться на меня: будет сделано так, что комар носа не подточит. Чиновники афганского посольства в Вене не имеют возможности проверить вашу личность. Бумаги вам выправят. И если "Курир" составит на ваше имя верительную грамоту, визу вы получите. Например, в качестве "вольного стрелка".
– А если не получу?
– Тогда мы переправим вас в Кабул из Пакистана, через позиции правительственных войск, но это гораздо опаснее...
Взглянув на лицо Малко, американец почел за благо пояснить:
– Наобум мы ничего не делаем, вас подстрахуют. В последние месяцы у моджахедов появились военнопленные из советских. Сотни три, и в том числе несколько офицеров их Главного разведывательного управления. Мы установили связь с отрядами афганского сопротивления и дали знать русакам. Гак что, если номер не пройдет, у пас есть на кого вас обменять.
– Весьма признателен, – бросил Малко. – Но подвергаться громадной опасности черт знает из-за чего!.. Как теперь добираются до Кабула?
– По воздуху, из Нового Дели. Три рейса в неделю. В Дели ежедневно отправляется самолет Эр Франс.
Последовало долгое молчание. Американцы тревожно ждали, что ответит им Малко. Наконец тот обратился к ним с несколько иронической улыбкой:
– Разумеется, вы предлагаете мне кучу денег?
Эрл Прэгер оскорбленно выставил перед собой руки.
– Я уже говорил что это личное распоряжение Президента. Следовательно, вам заплатят из внебюджетных сумм. Однако мы рассчитываем на ваше благоразумие...
– Моя шкура стоит очень дорого, – продолжал Малко. – А вот шкуру неубитого медведя пока делить не будем. Я назову вам мои условия, когда получу визу.
У него было одно желание: как можно скорее пойти к Александре.
* * *
Он нашел ее в большой спальне. Она отражалась в потолке, выложенном ограненными зеркальцами, изготовленными на заказ. Клодом Далем. Потягивая «Куантро» с толченым льдом, так и не сняв облегающего комбинезона, она с увлечением смотрела сверхэротический фильм. Малко лег рядом с ней и обнял ее. Вся изогнувшись, она сразу прижалась к нему, не отрывая глаз от экрана «Самсунга», где обладатель громадного пениса неистово совокуплялся с девочкой-подростком. Зрелище, очевидно, волновало ее.
Малко скинул одежду и плотно прижался к ней. Он почувствовал под тонким слоем ластекса твердые, точно выточенные из кости, соски ее грудей. Он повел ладонью по изгибу бедер, по круглым ягодицам. Александра потянулась всем телом, как мурлычущая кошка. В этом комбинезоне она казалась еще прекраснее, чем совсем без одежды. Она ласкала его почти рассеянно, не отрывая глаз от экрана, потом перекатилась набок, и Малко прижался к ее изящно очерченному заду.
– Возьми меня сзади, – шепнула Александра.
– Сними это, – бросил он, вне себя от желания.
– Сними сам.
Он провел пальцами по молнии снизу вверх, над грудью у шеи наткнулся на крохотный замочек, дернул его. Женщина рассмеялась.
Доведенный до исступления неожиданным препятствием, он повернул ее к себе лицом и обнаружил, что молния снабжена застежкой наподобие той, что имеется у чемо дана фирмы "Гермес". Крохотной золоченой застежкой.
– Не люблю ждать! – объявила Александра. – В особенности, когда ты несколько дней не ложился ко мне.
Малко в бешенстве снова рванул язычок замочка. Тщетно. Словно издеваясь над ним, Александра похотливо терлась о него, предлагая облегчиться ей в рот...
Малко не в состоянии был терпеть больше.
Соскочив с кровати, он порылся в шкафу, достал длинный, острый, как бритва, десантный нож, вернулся к Александре. Она испуганно вскрикнула:
– Что ты собираешься делать?
Не говоря ни слова, он перевернул ее на живот и приставил острие ножа к туго натянутому между ягодицами ластексу.
– Лежи смирно, – посоветовал он, – иначе я могу сделать тебе очень больно!
Александра замерла. Малко осторожно надрезал шов и повел ножом книзу. С радостным треском ластекс разошелся, обнажив дивные ягодицы графини Александры... Продолжая рассекать ткань, Малко опускался все ниже вдоль паха и остановился, лишь когда женщина вскрикнула, ощутив прикосновение стали к своему лону.
Этого было достаточно. Малко отбросил нож, опустился на колени позади Александры и притянул ее к себе, держа за бедра.
Когда напряженный член коснулся ее заднего отверстия, Александра задрожала всем телом. Теперь она сама охотно сбросила бы с себя тугую ткань. Но Малко было не до того. Опустившись между ягодиц до увлажнившегося устья, он на миг погрузился в него и вернулся к первоначальному месту. Медленно, но неудержимо, он начал вдвигаться в узкую скважину и вдруг вонзился целиком. Судорожно напрягшись, Александра закричала от боли. Самый упоительный миг!
Навалившись всей тяжестью, Малко до предела погрузил свой член, пользуясь необыкновенно крутым изгибом ее крестца.
Александра вопила кошачьим голосом, лишенная возможности одновременно мастурбировать, по своему обыкновению. Малко долго трудился в ней, любуясь собственным фаллосом, мерно двигающимся взад и вперед. Наконец, дико закричав, он извергся.
Через некоторое время она перевернулась набок и томно заметила:
– Комбинезон пропал, но было очень хорошо. Всегда хотела, чтобы меня насиловали. Плохо только, что я не кончила.
– Ото тебе в наказание, – усмехнулся Малко.
Ничего, вечером она отыграется! Александра потянулась. Она все равно была довольна.
– Чего им нужно от тебя?
– Хотят отправить меня в Афганистан.
Она взвилась, как разъяренная змея.
– Ты согласился?
– Еще нет.
– Лжец! Кончится тем, что тебя убьют!
Кипя гневом, она отправилась в ванную. В прорехе комбинезона колыхались голые ягодицы. Малко думал о том, что она, но всей видимости, права. Только от судьбы никуда не денешься.
Глава 3
Малко остановился посреди тротуара, рядом с афганским посольством, и, все еще не веря глазам своим, принялся разглядывать визу. Широкий вкладыш, испещренный арабскими письменами, был вклеен в его паспорт, вернее, в паспорт господина Матиаса Лаумана, независимого журналиста и специального корреспондента газеты «Курир». Чтобы получить визу, не понадобилось и десяти минут. Любезный, но плохо выбритый поверенный в делах из афганского посольства получил от Малко двести шиллингов и подписал визу, пожелав ему приятного пребывания в Афганистане.
Одно из чудес перестройки!..
Александра устроит жуткую сцену и в очередной раз уедет от него.
Малко уселся за руль своего "роллс-ройса" и покатил к американскому посольству, вкушая ничем не омрачаемое удовольствие от запаха кожи, бесшумного скольжения громадной машины и восхищенно-завистливых взглядов, которые он ловил в толпе. Если уж ему суждено погибнуть, надо хотя бы успеть насладиться сполна маленькими радостями человеческого бытия. Он прекрасно понимал, что когда-нибудь удача отвернется от него. Столько раз видевший насильственную смерть, он знал, как легко убить человека. Это был второй случай за последние несколько месяцев, когда Малко подвергался страшной опасности, на сей раз в стране, где бушевала гражданская война и которая давно уже стяжала себе печальную известность дикостью нравов. Угоди он в страшные застенки Пул-э-Шарки, и ЦРУ окажется бессильно помочь ему. Афганская охранка ХАД замучила с чудовищной жестокостью уже тридцать пять тысяч оппозиционеров.
Малко поставил машину поблизости от посольства и остаток пути преодолел пешком. Для этого времени года погода в Вене стояла необыкновенно теплая. Сегодня вечером они с Александрой собирались посидеть с друзьями в соседнем "шлоссе". Он уже предвкушал удовольствие.
* * *
– Чудесно! Видите, я оказался прав.
Эрл Прэгер любовался афганской визой в паспорте Малко и на радостях отправил лишний кусок сахара в свою чашку кофе. Обогнув стол, он сел рядом с Малко и доверительно начал:
– Дело действительно важное. Если все завершится благополучно, появится возможность придти к компромиссу в Афганистане и оставить с носом фундаменталистов. Нужно любой ценой уломать Селима Хана.
– Он и сам, кажется, не прочь, – заметил Малко. – Главное – связаться с ним, а там, думаю, будет несложно договориться...
– Разумеется, – подхватил американец. – Не забывайте, однако, что Селим Хан верен обычаям и щепетилен в вопросах чести. Его самолюбие было, например, уязвлено, когда американцам не удалось придти к соглашению с пакистанцами. Такое впечатление, что он потерял к нам доверие. Вам как раз предстоит восстановить это доверие. Кстати, он дал знать, что желает получить пять миллионов долларов в виде платы за свое новое "совращение". Причем, уверен в том, что получит всю сумму сразу. Так вот, я приготовил ему приятный сюрприз. Я готов передать ему половину в Кабуле. Наличными.
Малко изумленно посмотрел на американца.
Надеюсь, вы не собираетесь переправить меня через таможню с такой суммой на руках?
Разумеется, нет. Мы нашли способ снять эти деньги с баланса нашей Конторы в Дели. Начальник объяснит вам, как нужно поступить.
– А как с оружием? Его откуда взять? Ведь вы говорили, что пакистанцы артачатся.
– После смерти Зия-уль-Хака многое переменилось. Мы добились от Беназир Бхутто, чтобы она отстранила от руководства Ай-Эс-Ай офицеров, слишком ревностно приверженных фундаментализму, а люди, сменившие их там, готовы переправлять оружие и боеприпасы Селиму Хану.
А в Кабуле будет проверка? – допытывался Малко.
– Нет, – успокоил его Прэгер. – Перекрестной проверки виз не предвидится. Вернее сказать, эта процедура занимает слишком много времени – все пришло в расстройство. Если вы будете строго держаться роли журналиста, вам решительно нечего опасаться. Более того, вы получаете возможность встречаться с кем угодно, не возбуждая подозрений, даже с людьми Селима Хана.
– Он доступен?
– Многие газетчики уже встречались с ним, – поспешил успокоить его американец. – Он живет в городе и страсть как любит быть на виду. Стало быть, и здесь не ожидается каких-либо осложнений.
– Как он узнает, кто я в действительности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30